маленькое девичье путешествие на склоне
"... это всё волшебный зонт" констатирую я, когда пробка неожиданно - сколько мы вокруг плясали, брались за дело по очереди, каждая по личной методе подьезжая на кривой козе, всё без толку - со звонким чпоком наконец вылетает из бутылки.
Повезло Лариске. Лариска - матушка, мать троих детей и бабка четверых внуков. Мы, четыре пятидесятилетние тетки, ржом заливисто и непринужденно, словно нам снова семнадцать, то ли радуясь, что выпьем наконец (не вполне законно, в общественном месте, коим считается скромная уютная набережная славного городочка Плёс) за встречу, то ли просто - радуясь. Глупой реплике (в бездождливый день я присела на лавку, где мы возились с бутылкой вина, раскрыв зонт для прикрытия) недальнему путешествию, чудесно-молчаливому мутному дню, листьям под ногами, живописным окрестностям - товарищ Левитан, ах как я вас понимаю.
Живопись началась еще на подходе. Бродили туда сюда в поисках подходящей для всех (одной тут - просто, другой там - дорого, а здесь нет туалета, а тут - народу - странно) едальни. Наконец нашли консенсус, я ушла мыть руки и там встретила её.
Невысокая, полноватая чуть, каштановые волосы по плечам, брови (натуральные!), светлая кожа. На ум приходит Жанна Самари, или что-то из прерафаэлитов, но не Рубенс точно, плохо быть необразованной тупицей, в такие моменты я жалею о своей недалекости, мысленно ищу и не нахожу знакомый образ, и могу выдохнуть только "какая вы красивая". Неловкая фраза, но иногда не могу удержаться. Как не могу удержаться порой, чтоб не спросить "девушка, что у вас за духи", девушка - черные тяжелые боты, короткая черная юбочка, короткая куртка - длинные волосы оборачивается и вдруг оказывается старой ведьмой, нет, просто женщиной не совсем юных лет, но ты мысленно отпрядываешь, тебя обманули, посмеялась юбочка.
Условная Жанна Самари расцветает улыбкой, говорит мне в зеркало что ей приятно и спасибо, и что дед у неё был художник, и еще что-то мимолетное.
После я примащивалась на перевернутой лодчонке, чтоб запечатлеться на фоне волжской волны. Мимопроходящая пожилая туристка приостановилась и сказала: какой задорный нос. Нос лодки, сонно уткнувшись в покатый берег, явно не заслуживал звание задорного. Я сказала, что мне приятно и спасибо, круговорот спасиб в природе.
Послонявшись по набережной, полазав по склонам, потоптавшись между могил, отличимых лишь по вросшим в землю булыжникам (чужая экскурсовод сказала, что половина крестов здесь - фиктивные, для антуража) на высокой горе, откуда открывается величественный вид на вечный покой, откушав местных достопримечательных "углов" - пирогов в виде кулечков с начинкой из копченого леща, вылакав под плеск волны с таким веселым трудом вскрытую бутыль, в сумерках отправляемся домой.
По дороге я думаю, что ни за что не буду писать чванливый пост, а просто напишу, что я давно так не смеялась.
Кстати. Я давно так не смеялась.