«Послухъ». Фальшивая нота в революционной симфонии?
В 2016 году в Сергиевом Посаде появилось несколько публикаций, посвященных 100-летию выхода первой местной светской газеты «Послухъ». Однако, как это постоянно у нас происходит, авторы, которые пишут о революционном издании в «насквозь мещанском сергиевском болоте», тщательно выплетают эту историю из общественно-политической жизни страны. Что странно и нелогично, потому что издатель газеты Иван Михайлович Иконников называл ее именно политико-экономической газетой, что и было указано на титульной странице издания.
В основных публикациях, посвященных истории Сергиева Посада, «Послух» не упоминается вовсе. Два кратких описания газеты можно найти в специализированных изданиях, посвященных прессе Сергиева Посада. Это статья Г.С. Логиновой «Издательская деятельность в Сергиевом Посаде в конце XIX - начале XX вв.» и книга Н.Н. Крендельковой «Пресса Сергиева Посада: прошлое и настоящее». Обе публикации относятся к 1995 году, и именно их этих двух источников и списываются все факты, которые затем тиражируются из статьи в статью. Отдельные фрагменты самой газеты, в основном, объявления, вкрапляются в статьи краеведов, рассказывающие о мещанском и мелкоторговом быте города (без упоминания источника), в современных СМИ, но не более того.
Чтобы не повторять уже написанное, мы дополним недостающие грани.
Нам известно, что жизнь газеты была недолгой. Первый номер вышел 1 октября 1906 года, третий и последний - 14 января 1907 года, после чего газета была закрыта, а сам автор, хотя и избежал уголовного преследования, был отправлен в "административную ссылку" в район деревни Иудино.
1906 год - время революции
Прежде всего надо сказать о времени, в которое возникла газета. 1906 год - еще продолжается первая русская революция. В октябре-декабре 1905 года Московскую губернию, как и всю Россию, взорвало рабочее восстание. Этот год характеризуется резким падением доверия к самодержавию, которое подхлестнул расстрел мирной рабочей демонстрации по приказу Николая II 9 января 1905 года, известный как «Кровавое воскресенье». Кровавое воскресенье толкнуло в ряды социалистического движения даже те группы крестьян и рабочих, которые верили в царя как благодетеля, который защитит их от произвола заводчиков и фабрикантов. По воспоминаниям агитаторов Московского окружного комитета при Московском комитете РСДРП, которые в 1905 году ездили для организации большевистских ячеек по фабрикам, заводам и крестьянским общинам губернии, обстановка на подмосковных заводах после 9 января была настолько накалена, что долго агитировать не требовалось: «приезжаешь, проводишь одну массовку - и фабрика сама встает». Еще один агитатор московской «Окружки» заметил: «каждое слово падало как капля на раскаленную плиту народного гнева». «Массовки» или митинги заводских рабочих в подмосковных лесах собирали тысячи человек, под Мытищами и Пушкино их проводили, не таясь, открыто, а полиция без подмоги казачьих сотен туда не совалась.
На Ярославке наиболее революционной точкой, были, конечно, Мытищи. Один из организаторов восстания в 1905 году Андрей Васильевич Шестаков, руководитель Окружного комитета, вспоминал, что к 1905 году ячейка Вагоностроительного завода считалась самой сильной и сплоченной ячейкой на всей территории Северных железных дорог губернии. В декабре она принимала участие в боях на Красной Пресне, перекрывала баррикадами железнодорожные пути на Ярославском направлении, не допуская в Москву войска для подавления восстания. Активно было и Пушкино. В Александрове при поддержке Струнинской и Карабановской фабрик (в совокупности около 15 тысяч рабочих) в 1905 году на гребне революции была провозглашена республика (не смотрите, что это Владимирская губерния, Александров держал тесную связь с Москвой и Троицким снаряжательным заводом под Сергиевским посадом, работал своего рода железнодорожным перевалочным узлом).
Не надо забывать и того факта, что в 1906 году половина уездов губернии была охвачена крестьянскими восстаниями.
А вот Дмитровский уезд, к которому относился Сергиевский посад, на всем этом фоне сохранял относительное спокойствие. Уезд был по преимуществу крестьянский, но основной доход крестьянскому населению приносило не земледелие, а кожевенный, игрушечный и другие промыслы. По статистике, на 1900-й год 95,5 % крестьянских хозяйств были задействованы в кустарных промыслах. Как писала И.М. Цейтлин, «Все это умеряло революционное настроение крестьянства и даже в 1905 году, когда вся Россия пылала крестьянскими восстаниями в нашем уезде было тихо: крестьянских волнений, можно сказать, не было, за исключением одного- двух случаев самовольных порубок леса и единоличных отказов от платежа налогов, хотя революционная агитация среди крестьянства была довольно широкой».
Что касается промышленности, крупных фабрик в уезде было мало, в Сергиевском посаде их не было вовсе, если не считать нескольких мелких производств численностью до 12 человек. Крупные уездные фабрики (вознесенская мануфактура и Яхромская фабрика) были текстильными, около 70% работников на них составляли женщины. Именно по этой причине крестьянские и рабочие волнения почти не затронули уезд. Единственная забастовка на Яхромской мануфактуре в 1905 году носила чисто экономический характер.
Андрей Васильевич Шестаков охарактеризовал Дмитровский уезд в 1905 году как малоперспективный: «По Северным дорогам шла еще работа в Троице-Сергиевском Посаде и по Савеловской линии в Дмитрове и в Кимрах, где мне побывать не пришлось. Но здесь всюду был чрезвычайно сырой материал, который приходилось обрабатывать с большим трудом».
Сырой, да не совсем. Все же 19 октября в 1905 году в Сергиевском посаде прошла демонстрация. Это произошло через два дня после выхода царского манифеста «Об усовершенствовании государственного устройства» и на следующий день после убийства Николая Эрнестовича Баумана, одного из руководителей РСДРП. Согласно донесениям, большая толпа, состоявшая преимущественно из молодежи и студентов, неся красный флаг с лозунгом «Свобода! Конституция!», прошла по улицам города. Группа беспрепятственно проникла в лавру и потребовала остановки работ в типографии, живописной мастерской и училище иконописания, что и было выполнено без сопротивления. После небольшого митинга толпа отправилась по центральной улице, закрывая лавки и распевая революционные песни. На следующий день рабочие вернулись на свои места, и жизнь потекла, как и раньше. Однако это событие настолько обеспокоило лаврское руководство, что по запросу митрополита уже 20 октября московский губернатор распорядился ввести в город половину 3-й сотни 34-го Донского казачьего полка. Вскоре казаки вернулись в Москву, где назревали события совсем другого масштаба, и на просьбы митрополита губернатор отвечал, что в сложившейся ситуации не может отозвать из столицы ни одного солдата. А повод у митрополита для беспокойства был.
Из-за революционных событий в Сергиевском посаде иссяк поток паломников и туристов, под удар был поставлен местный кустарный и торгово-развлекательный бизнес (в одном только городе было 26 ресторанов и два десятка пивных, не считая всего прочего). Угроза падения доходов могла стать сильным толчком для беспорядков уже со стороны мелкобуржуазной прослойки населения и мещан, и руководство лавры выделило одну тысячу рублей на организацию бесплатных обедов для нуждающихся. Насколько велика была эта сумма, которая так часто упоминается в путеводителях? Для примера можно дать еще одну цифру. Только Гефсиманский скит, одно из подворий лавры, по состоянию на 1905 год приносил доход порядка 167 тысяч рублей.
1906 год - Государственная дума и оформление партий в Сергиевском посаде
Кроме революционных выступлений, необходимо отметить еще один важный фактор. В 1906 году впервые избирается Государственная дума, которая вскоре распускается. Большевики проигнорировали выборы в первую, но пошли на выборы во вторую Государственную думу, намеченные на январь 1907 года. Буржуазная кадетская партия, учрежденная весной 1906 года, нацеленная на городской либеральный электорат, получила в первой думе 198 голосов, однако после разгона Думы начала стремительно терять позиции - и электорат и члены партии быстро левели. В общем, сказать, что обстановка в Сергиевском посаде была безмятежная, как рисуется в современных описаниях жизни Посада в революционные годы, можно только с большой натяжкой.
В том же 1906 году в Сергиевском посаде возникло отделение кадетской партии (другое название - Партия народной свободы, по-нынешнему - Парнас), которое возглавил земский врач Николай Александрович Королев. Осенью 1906 года он баллотировался на выборы во вторую Государственную Думу, и тут… вышел первый номер газеты «Послух».
«Послух» означает «свидетель». Свидетель эпохи Иван Михайлович Иконников в первом же номере разместил статью с хлестким описанием умирания общества, которое находит свое выражение в самоудовлетворенном и оберегающем свое благоденствие мещанстве. Он говорит, что живой человек в этой атмосфере дышать не может: «Скучно, читатель, на этом свете! В особенности скучно, когда nolens-volens приходится жить среди „безначальных“ людей… Да-с, господа, и живешь тут изо-дня-в-день и, заживо разлагаясь, влачишь подлое существование, лишь изредка устраивая себе маленькие праздники общаясь с молодежью, которая в пылу своего молодого негодования в 24 г. перестраивает этот ненавистный мир „безначалия“ и „житейской пошлости“». Мертвечина заражает все сильное живое, чтобы не дать обществу обновиться, а это, прежде всего, молодое поколение, говорит автор. «Мне кажется, что ни за кем так зорко не следит „безначальное общество“, как за молодежью: оно каждоминутно готово опустить свою властно занесенную руку на эти гордо поднятые головы? чтобы принизить их до своих обиходных потребностей-а там-де мы расправимся…» Как похоже на современные времена, правда?
Свои надежды на обновление Иван Михайлович выразил набором тезисов, полностью совпадающих с позицией кадетской партии, революции - нет, конституции - да. Народ должен получить политические свободы и экономические поблажки, этого будет достаточно. В статье «Уроки прошлого» он обозначил: «Близится первая годовщина великого исторического дня, когда, в силу Высочайшего Манифеста 17-го октября, русский народ вводился в семью Конституционных государств Западной Европы, навсегда порывая со своим прошлым. Русский народ через своих представителей „лучших людей“, избранных им в Государственную Думу, получил право участия в делах государственного управления. Введение начал конституционного образа правления, к которому стремились все лучшие люди России, навсегда хоронили ту вековую неправду, угнетавшую народ и воспетую им в песнях похожих на стон… Падали вековые цепи народной кабалы, уходили в область преданий бесправие и произвол, угнетавшие творческие силы народа, и невольно рисовались широкие перспективы другой, лучшей жизни вызывавшие самые радостные проявления этих чувств, волновавших общество, уставшее, исстрадавшееся в тревожные дни всеобщей забастовки». Дальше Иконников в традиции кадетов заявляет, что дело конституционного обновления России испортили «черные и красные сотни» (имея в виду монархистов - реставраторов и социал-демократов, выступавших за революцию), которые хотят радикальных вариантов и разворачивают кровавый террор, подрывая тяжелую работу демократии. А потому они есть абсолютное зло для государства.
Цензура проглотила этот номер, не моргнув глазом. Реакции не последовало, в то время как рядом в Богородске (ныне Ногинск) в тот же самый месяц и тот же самый год социал-демократически газеты закрывались одна за другой после выхода первого же номера.
Второй номер «Послуха» вышел через две недели, 15 октября, и отличался несколько иным тоном. В этом номере, помимо интереснейшей дискуссии об анатомии и физиологии местных выборов с убийственными характеристиками электората (это стоит отдельного разговора и обсуждения!), размещена статья «Психология момента», которая нас интересует даже больше, чем местная предвыборная проблематика. Иван Михайлович мучительно рассуждает, почему партия, которой он симпатизирует, и которая поставила целью дать народу свободу, так и не смогла этого сделать несмотря на слабость противостоящего ей самодержавия. Интригующий вопрос, правда? Читаем ответ редактора: «Взглянем мужественно и искренно на пробелы и недостатки и свой собственной деятельности. Посмотрите, как реагирует общественное мнение на современные черносотенные выступления. Ими возмущаются от глубины души, но за этими возмущениями не чувствуется ли нередко неуловимое признание того, что мы вступили в неизбежный период временного отлива общественной энергии, и что с этим уже ничего поделать невозможно до тех пор, пока силою каких-то стихийных условий не поднимется новая волна освободительной борьбы. … Не склонны ли мы оправдывать свою нелюбовь к подготовительной черной работ этой фатальной верой в неизбежно-волнообразный характер общественного процесса?»
Автор, безусловно, сравнивает тактику и результаты оппозиционных партий от кадетов до большевиков. И делает неприятные выводы. Вот что он пишет дальше: «Мы ждем внезапных чудес, и эти ожидания отбивают у нас вкус к длительному и затяжному отстаиванию своих стремлений под тяжелым напором враждебных сил. Мы готовы радостно и возбужденно работать, когда все кругом бурлит, пенится и кипит, когда радужные планы быстрых общественных перемен увлекают воображение, когда самые смелые и порой несбыточные мечты под шум всеобщего возбуждения вдруг получают видимый характер легкой осуществимости. Но когда промчится увлекательный вихрь, и серая проза жизни нависнет над охлажденными мыслями, мы легко опускаем крылья и прячемся от энергичной работы за теорию волнообразности общественного процесса. Тогда-то настает раздолье для „истинно русского патриотизма“». Партия не должна пиариться, как бы сейчас сказали, прислоняясь к гребню народного возмущения, которое идет без ее участия. Она должна вдохновлять, поддерживать и вести вперед это движения. Иконников заключает: «Эта борьба должна быть рассчитана не на одни моментальные, ошеломляющие выступления, а на непрерывно выполняемую, планомерно-организованную, упорно проводимую деятельность. В освободительной работе нужно уметь ценить не только поэзию штурмов, но и прозу затяжных блокад». Сильный вывод, не так ли?
После второго номера наступил долгий перерыв. Мы не знаем, чем он обусловлен, финансовыми возможностями редактора и его спонсоров, духовными переживаниями или согласованием позиций, или еще какими причинами, но факт остается фактом: следующий, третий номер газеты выходит через три месяца. И он радикально отличается от двух предыдущих.
Первое и главное отличие, на наш взгляд, состоит в эволюции отношения редактора к большевикам. Если в первом номере Иван Михайлович именует их не иначе как «красными сотнями», понимая под ними бандитствующие группировки, в последнем он уважительно называет их социал-демократами. Он также в пух и прах разносит политику правительства, которое превратило выборы в фикцию, при помощи поправок лишив рабочих возможности избирать своих представителей в думу в отличии от собственников, которые эту возможность закрепили. Если перевернуть еще одну страницу, удивлению нет предела: кадетствующий либерал, забыв о содержании кадетской программы, прямо заявляет, что нерв и ось момента - это классовая борьба, и раз правительство так себя ведет по отношению к народу, надо идти до конца. Счастье народа возможно только тогда, когда средства производства будут переданы трудящимся, которые и создадут новое общество и нового человека.
Статья называется «Когда не будет бедности?» В ней Иван Михайлович языком «Манифеста Коммунистической партии» описывает механизм эксплуатации трудового народа, как в городе, так и на селе. Он рассказывает, как фабрикант порабощает рабочего, а крупный капитал уничтожает кустаря (вспомним, что Сергиевский посад - город кустарей, по большому счету). Кто не верит, читайте сами, копии газет прилагаются. Он делает вывод:
«Так не может продолжаться вечно. Человечество должно бы погибнуть, если бы оно не нашло средств избавиться от такого всеобщего рабства. К счастью, рабочие массы начинают сознавать причины своего бедственного положения, а вместе с тем начинают понимать и то, как от него можно избавиться. Чем больше они будут проникаться таким сознанием, тем ближе будет избавление. А состоит оно вот в чем. В настоящее время крупный промышленник кладет себе в карман чужой заработок только потому, что он владеет так-называемыми средствами производства, т.-ѳ. фабриками, машинами, землей, а рабочие но имеют ни того, ни другого, ни третьего; они должны прилагать свой труд к чужому делу, должны работать на других. Чтобы этого не было, средства производства, т.-е. фабрики, машины, земля, должны принадлежат тем, кто работает. Тогда все заработанное будет идти самому рабочему; работать должны будут все, потому что нельзя будет жить чужим трудом; исчезнет жадная погоня за наживой; не будет богатства и бедности, а все будут жить в достатке. Средства производства будут принадлежать всем рабочим вообще, а так как работать будут все, то значит, иначе говоря, средства производства будут общею собственностью. Каждый будет отдавать свой труд обществу и от него получать все нужное для жизни».
В этом новом обществе, продолжает автор, «каждый получит возможность жить по-человечески, - что теперь доступно только людям обеспеченным. Образование сделается всеобщим. Театры, книги, читальни, всякие облагораживающие развлечения станут общедоступными. Тогда само собою исчезнет то, что есть в нашей жизни наиболее грубого и неприглядного. Пропадет охота идти в кабак и напиваться до бесчувствия, когда работа не будет угнетать и притуплять, когда не будет больше потребности забыться от окружающего мрака и нужды, когда всюду проникнут просвещение и довольство. Нечего будет людям делить; они перестанут враждовать, ссориться и избивать друг друга из-за имущества. Тогда исчезнут воровство, насилие, плутни, жадность. Тогда вырастут новые поколения людей- здоровых телом и духом, прекрасных, добрых правдивых, преданных общему делу и счастливых...»
В разделе статьи, озаглавленном «Классовые интересы и их роль в освободительном движении» автор признал, что осознание необходимости полного освобождения происходит в народе благодаря социал-демократам (т.е. большевикам). При этом единственное, о чем сожалел Иван Михайлович, это то, что «из того, что уяснил себе о классовых интересах сознательный рабочий и крестьянин, мало усвоено широкой публикой» (здесь он имеет в виду мещанское городское население, конечно, прежде всего и мелкую торговую братию, для которой что купец Шариков, что историк Ключевский - все едино). А если бы было напротив, если бы свои классовые интересы или нужды все рабочие, все крестьяне и вообще бесправные и обездоленные сознавали так же “отчетливо, как дважды два-четыре” … освободительное движение давно бы уже достигло своей конечной цели».
Рядом со статьей размещена небольшая заметка, где говорится что кадет Н.А. Королев - достойный представитель жителей Сергиевского посада:
Заигрывал ли Иван Михайлович с электоратом или мы действительно видим сдвиг во системе ценностей человека, нам неизвестно. Скорее всего, было и то, и другое.
Одним словом, этого цензура уже не стерпела. Через два дня на стол начальника Московского комитета по делам печати лег доклад сотрудника комитета, к которому прилагались копии газет и сообщалось, что «Послух» «подбором статей, в нем напечатанных, весь направлен к ниспровержению существующего ныне строя, к возбуждению бедных против богатых… и к призыву бедных завладеть их достоянием во что бы то ни стало для водворения между всеми равенства и братства…». Газету закрыли. Детали этого закрытия хорошо изложены у упомянутых нами авторов и сейчас не так важны для нас, поэтому мы не будем углубляться в тонкости бюрократических процедур.
Зато нам интересно, что в том же январе месяце во вторую Государственную Думу от Московской губернии прошли 6 человек: два кадета, один из которых - владелец кирпичных заводов в Мытищах, два человека от Крестьянского союза и два социал-демократа (РСДРП), что вполне отражает общий состав второй Госдумы.
От Дмитровского уезда, к которому относился Сергиевский посад, был избран член ЦК партии кадетов Федор Александрович Головин, который и возглавил вторую Государственную думу. Народ получил "достойного представителя".
Так что, настоящая вышла нота или фальшивая, рассудила история.
Примечание.
Все интересующиеся могут ознакомиться с первоисточниками:
Послух, №1, 1906
Послух, №2, 1906
Послух№ 1-2, 1907