Обсудим?..
так что-то навеяло упоминанием Линдгрен...
Младший брат с парализованным старшим прыгает в пропасть, чтобы попасть в некую Нангилиму, и видит свет. Страшновато стало. Можно ли читать эту прекрасную сказку детям?
В детстве это все, по-моему, читалось гладко, наверное, никаких ассоциаций с самоубийством не было. Вот и думаю - насколько стоит такую книгу давать читать детям. Ведь в остальном она учит только хорошему, например, интересны отношения старшего и младшего брата. Старший - красивый, умный, храбрый - умеет делать все, но этим не гордится, зато радуется каждому успеху младшего - менее талантливого и умелого. А младший, в свою очередь, любит старшего, старается преодолеть свою трусость и не видит своих заслуг, считает, что он ничего-то и не сделал.
И таких примеров довольно много.
Язык сказки - Эзопов: сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Это просто другой мир, живущий по другим правилам, задача которых - обозначить и прояснить смыслы, важные для автора. В хорошей сказке реальность - служанка добра. Все события выстраиваются согласно этой высшей целесообразности. Страна фантазии пластична, в ней всё возможно, как во сне.
В частности, в этой стране у героев совершенно иные отношения со смертью.
Волк может съесть бабушку (и как она там помещается? - вспомним волчьи габариты, волк-бабушкоед попал в сказку отнюдь не из учебника биологии), но это не фатально. В финале волк убит, брюхо распорото, а бабушка жива и здорова на радость внучке и читателю.
Подрывает ли знакомство с «Красной Шапочкой» естественнонаучную картину мира? Ответ очевиден: сказочный волк не продукт эволюции, а олицетворение могучего, древнего и коварного зла, которое тем не менее можно победить. Отсюда размеры: большое и взрослое зло отступает перед маленькой во всех аспектах девочкой, вместе с мамой очень любящей свою бабушку - вплоть до пирожков.
Злодейски зарезанная корова после того, как её косточки закопаны в укромном садовом уголке, может прорасти чудесной яблоней, несущей счастье тем, кто старается поступать по правде, не жалея себя. Неужели сочинитель «Крошечки-Хаврошечки» не знал, что из коровьих останков яблоня не произрастет? Знал, но не об этом речь. Добро и правда даже в самых стесненных обстоятельствах надежнее злобы и лжи. Добро ведет к добру, а жадность и подлость всегда оборачиваются катастрофой.
«Братья Львиное сердце» написаны в утешение больному ребенку. Все дети когда-либо болеют, и все они (подозреваю, что и взрослые втайне тоже) мечтают о прекрасной жизни, в которой не больно, свободно и просторно и где можно прыгать через лужи и впитывать красоту всеми порами души.
А кроме того, все они хотят стать настоящими - смелыми, взрослыми, то есть, героями. Этим обусловлена реальность сказки Линдгрен. В здешнем мире старший брат спасает младшего из пожара, но погибает сам. В волшебном мире, где младший обретает все свои мечты - здоровье, силы, удобный дом, кроликов, коня и подвиги, - смерти в нашем понимании уже нет - а есть переходы из одной сказки в другую. Как в компьютерной игре, в которой дается несколько жизней.
Когда заканчивается история в Нангилиме, все сюжетные линии исчерпаны, цель достигнута - мир спасен, тиран повержен, добро восторжествовало, - главным её итогом оказывается то, что младший брат подрос и расправил крылья, перестал бояться крутых поворотов судьбы и научился сам принимать решения, отдавая себя и спасая других.
Тем самым младший из братьев сумел усвоить уроки, полученные им в сказочной школе любви. Недаром там взамен своего земного прозвища Сухарик он получает королевское - Карл. И тогда наступает конец этой сказки, становясь началом сказки следующей, в которую попадают все добрые герои, павшие в бою.
Смерть в волшебном мире Линдгрен означает лишь переход к следующей истории. Но чтобы следующая история была светлой, переход должен быть христианским (в контексте ценностей), он должен быть поистине подвигом, совершаемым в течении всей жизни вплоть до последней схватки с врагом.
Итак, сказка завершилась, всё устроилось, герои разделились - кто-то остался в её пространстве, чтобы продолжать жить в обновленном счастливом мире, а кто-то, отдав свою жизнь за это обновление, обрел себя в новой сказке, чтобы нести добро и правду уже там. Даже кони братьев Львиное сердце, опаленные драконьим огнем, «умерев» здесь, переселились в Нангилиму поджидать там своих неразлучных хозяев.
Осталось последнее усилие, чтобы и братья перебрались через сказочный рубикон, и это усилие выпадает на долю младшего брата, который повторяет подвиг брата старшего.
Как тот в самом начале выпрыгнул вместе с ним из окна горящего дома, так ныне и младший брат ценой уже своей сказочной жизни не дает старшему застыть в сказочно-драконьем параличе.
Два момента следует здесь отметить.
Первое: младший брат шагает в пропасть в мире однозначно волшебном, который выстроен так, что смерти нет, а есть приключения. В условно реальной жизни (начало сказочной истории) старший брат совершает подвиг по законам реального мира. В безусловно волшебной жизни (финал истории) младший совершает подвиг по законам мира волшебного.
Второе: потерялась мама. Если в первой половине «Братьев» Сухарик, перемахнув из реальной жизни в волшебную, еще радуется тому, что маме будет уютно в их доме, то во второй о маме речь уже не идет. Мне думается, это умолчание Линдгрен дает повод поразмышлять вместе с ребенком о том, а как мама найдет своих малышей (а для мамы дети - всегда малыши) во всех этих волшебных мирах?
Ведь любовь никогда не перестает, она крепче смерти, и совершенно очевидно, что, расчистив место для добра в одной сказке и перебравшись в другую, братья, отдышавшись от забот, первым делом задумаются над тем, где и как они будут жить вместе с мамой и будут там её ждать.
И последнее. Для ребенка больного, а тем более умирающего, эта сказка - отдушина и свет, а ребенку здоровому очень важно прочувствовать, что значит болеть и умирать. Если наши дети пройдут мимо этого жизненного опыта, они не смогут сами внутренне справиться с ситуацией боли и болезни, не понимая её смысла и цели, а не имея сил нести свой крест, не смогут помочь нести его и другим, в том числе, нам.
Понятное дело, отсюда.
Младший брат с парализованным старшим прыгает в пропасть, чтобы попасть в некую Нангилиму, и видит свет. Страшновато стало. Можно ли читать эту прекрасную сказку детям?
В детстве это все, по-моему, читалось гладко, наверное, никаких ассоциаций с самоубийством не было. Вот и думаю - насколько стоит такую книгу давать читать детям. Ведь в остальном она учит только хорошему, например, интересны отношения старшего и младшего брата. Старший - красивый, умный, храбрый - умеет делать все, но этим не гордится, зато радуется каждому успеху младшего - менее талантливого и умелого. А младший, в свою очередь, любит старшего, старается преодолеть свою трусость и не видит своих заслуг, считает, что он ничего-то и не сделал.
И таких примеров довольно много.
Язык сказки - Эзопов: сказка - ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. Это просто другой мир, живущий по другим правилам, задача которых - обозначить и прояснить смыслы, важные для автора. В хорошей сказке реальность - служанка добра. Все события выстраиваются согласно этой высшей целесообразности. Страна фантазии пластична, в ней всё возможно, как во сне.
В частности, в этой стране у героев совершенно иные отношения со смертью.
Волк может съесть бабушку (и как она там помещается? - вспомним волчьи габариты, волк-бабушкоед попал в сказку отнюдь не из учебника биологии), но это не фатально. В финале волк убит, брюхо распорото, а бабушка жива и здорова на радость внучке и читателю.
Подрывает ли знакомство с «Красной Шапочкой» естественнонаучную картину мира? Ответ очевиден: сказочный волк не продукт эволюции, а олицетворение могучего, древнего и коварного зла, которое тем не менее можно победить. Отсюда размеры: большое и взрослое зло отступает перед маленькой во всех аспектах девочкой, вместе с мамой очень любящей свою бабушку - вплоть до пирожков.
Злодейски зарезанная корова после того, как её косточки закопаны в укромном садовом уголке, может прорасти чудесной яблоней, несущей счастье тем, кто старается поступать по правде, не жалея себя. Неужели сочинитель «Крошечки-Хаврошечки» не знал, что из коровьих останков яблоня не произрастет? Знал, но не об этом речь. Добро и правда даже в самых стесненных обстоятельствах надежнее злобы и лжи. Добро ведет к добру, а жадность и подлость всегда оборачиваются катастрофой.
«Братья Львиное сердце» написаны в утешение больному ребенку. Все дети когда-либо болеют, и все они (подозреваю, что и взрослые втайне тоже) мечтают о прекрасной жизни, в которой не больно, свободно и просторно и где можно прыгать через лужи и впитывать красоту всеми порами души.
А кроме того, все они хотят стать настоящими - смелыми, взрослыми, то есть, героями. Этим обусловлена реальность сказки Линдгрен. В здешнем мире старший брат спасает младшего из пожара, но погибает сам. В волшебном мире, где младший обретает все свои мечты - здоровье, силы, удобный дом, кроликов, коня и подвиги, - смерти в нашем понимании уже нет - а есть переходы из одной сказки в другую. Как в компьютерной игре, в которой дается несколько жизней.
Когда заканчивается история в Нангилиме, все сюжетные линии исчерпаны, цель достигнута - мир спасен, тиран повержен, добро восторжествовало, - главным её итогом оказывается то, что младший брат подрос и расправил крылья, перестал бояться крутых поворотов судьбы и научился сам принимать решения, отдавая себя и спасая других.
Тем самым младший из братьев сумел усвоить уроки, полученные им в сказочной школе любви. Недаром там взамен своего земного прозвища Сухарик он получает королевское - Карл. И тогда наступает конец этой сказки, становясь началом сказки следующей, в которую попадают все добрые герои, павшие в бою.
Смерть в волшебном мире Линдгрен означает лишь переход к следующей истории. Но чтобы следующая история была светлой, переход должен быть христианским (в контексте ценностей), он должен быть поистине подвигом, совершаемым в течении всей жизни вплоть до последней схватки с врагом.
Итак, сказка завершилась, всё устроилось, герои разделились - кто-то остался в её пространстве, чтобы продолжать жить в обновленном счастливом мире, а кто-то, отдав свою жизнь за это обновление, обрел себя в новой сказке, чтобы нести добро и правду уже там. Даже кони братьев Львиное сердце, опаленные драконьим огнем, «умерев» здесь, переселились в Нангилиму поджидать там своих неразлучных хозяев.
Осталось последнее усилие, чтобы и братья перебрались через сказочный рубикон, и это усилие выпадает на долю младшего брата, который повторяет подвиг брата старшего.
Как тот в самом начале выпрыгнул вместе с ним из окна горящего дома, так ныне и младший брат ценой уже своей сказочной жизни не дает старшему застыть в сказочно-драконьем параличе.
Два момента следует здесь отметить.
Первое: младший брат шагает в пропасть в мире однозначно волшебном, который выстроен так, что смерти нет, а есть приключения. В условно реальной жизни (начало сказочной истории) старший брат совершает подвиг по законам реального мира. В безусловно волшебной жизни (финал истории) младший совершает подвиг по законам мира волшебного.
Второе: потерялась мама. Если в первой половине «Братьев» Сухарик, перемахнув из реальной жизни в волшебную, еще радуется тому, что маме будет уютно в их доме, то во второй о маме речь уже не идет. Мне думается, это умолчание Линдгрен дает повод поразмышлять вместе с ребенком о том, а как мама найдет своих малышей (а для мамы дети - всегда малыши) во всех этих волшебных мирах?
Ведь любовь никогда не перестает, она крепче смерти, и совершенно очевидно, что, расчистив место для добра в одной сказке и перебравшись в другую, братья, отдышавшись от забот, первым делом задумаются над тем, где и как они будут жить вместе с мамой и будут там её ждать.
И последнее. Для ребенка больного, а тем более умирающего, эта сказка - отдушина и свет, а ребенку здоровому очень важно прочувствовать, что значит болеть и умирать. Если наши дети пройдут мимо этого жизненного опыта, они не смогут сами внутренне справиться с ситуацией боли и болезни, не понимая её смысла и цели, а не имея сил нести свой крест, не смогут помочь нести его и другим, в том числе, нам.
Понятное дело, отсюда.