Я коммунист
Воскресный день у меня получился не только праздничным, но и полным впечатлений, и одним из их источников стало место, олицетворяющее порядок и благоразумие - библиотека.
Обычно ее посещение похоже на ритуал, но не в этот раз.
В этот раз всё было иначе.
Начнем с того, что в моих планах был только час тихого чтения.
Запасом времени я не располагала, поскольку планировала к одиннадцати прийти на службу, однако после приключений Вовки в тридевятом царстве мне не терпелось сдать прочитанные книжки и полистать периодику.
По воскресеньям наш читальный зал и фонды открываются в десять.
Чтобы успеть начитаться до пасхальной службы, я явилась заранее и, можно сказать, ворвалась в библиотеку, как только дворник отпер дверь.
У первого читателя всегда есть преимущества: хочешь - садись на диван, хочешь - устраивайся у окна, хочешь - карабкайся по лестнице.
После этого зал стремительно заполняется посетителями, и буквально через четверть часа выбор локаций сводится к нулю.
Сдав прочитанное, я намеревалась просто пройтись вдоль книжных полок, поглазев, что там новенького сочинили Толстой и Достоевский.
Каждый раз я даю себе слово ничего не брать на дом, потому что в моей голове уже нет места для внеклассного чтения, но все равно ухожу из библиотеки не с пустыми руками.
Выбрав три книжки, я взяла последние номера любимых журналов и устроилась с ними в читальном зале, еще не зная, что на этом заканчивается первая - спокойная - часть библиотечного досуга и начинается вторая...
Только я погрузилась в чтение, как за моей спиной раздался скрип, а затем топот и шорох, не характерные для благоговейной обстановки читальни. Непосредственно за ними последовал шепот, по громкости равный отчетливой речи.
Не оборачиваясь, я догадалась, что голос принадлежит пожилому мужчине, а, обернувшись, убедилась, что скрип и шорох тоже его.
В центре читального зала стоял грузный старик в костюме и плаще. И костюм, и плащ свидетельствовали о том, что согревают своего хозяина с тех далеких времен, когда он был на два размера худее и на полжизни моложе.
Из петлиц торчали красные атласные ленты, за спиной тяжелым бременем свисал огромный рюкзак. Правой рукой старик пытался удержать в равновесном положении хозяйственную сумку-тележку, из которой торчала хозяйственная утварь.
Поставив сумку так, что она наконец перестала падать, мужчина наклонился над одной из молоденьких читательниц и, сокращая дистанцию до минимума (как это свойственно многим старикам), громко прошептал:
- А где тут у вас газеты? Мне надо с ними поработать. Где они тут у вас лежат?
Не успела растерянная читательница сообразить, где находятся газеты, как на пороге читального зала появилась библиотекарь.
Замечу, что у нас очень тактичные библиотекари. Они никогда не повышают голос, всегда терпеливо ждут, пока нерадивый посетитель выудит из портфеля список литературы, и не журят читателей за просроченный возврат книги.
Единственное, чего они не переносят - когда не соблюдают тишину.
Если вы намерены шуметь, то лучше к нам не заходите - получите решительный отпор.
Но пожилой мужчина об этом не знал и шумел, за что и получил подробную отповедь.
- Уважаемый читатель, - пронзила его подчеркнутой вежливостью библиотекарь. - Вы понимаете, где находитесь?
Уважаемый читатель опешил, поскольку не сразу принял вежливость на свой счет.
- Я к Вам обращаюсь, мужчина. Вы понимаете, что это читальный зал? И читатели сюда приходят работать. Вы знакомы с правилами пользования библиотекой?
- Я со всеми знаком, с кем мне надо быть знакомым. Не мешайте - я с библиотекаршей разговариваю.
- Это не библиотекарша. Библиотекарша здесь я! - воскликнула библиотекарь, сделав акцент на окончании слова.
- А это, по-вашему, кто? - тыкнул в девушку старик.
Увлеченный перепалкой, он неосторожно утратил контроль над сумкой-тележкой, чем та не преминула воспользоваться.
Рухнувшую на пол сумку вырвало частью содержимого…
- Ох, ты боже мой! - всплеснул руками старик и раздраженно начал кидать вещи обратно. По ловкости и быстроте, с которыми он справился с задачей, было ясно, что его багаж не впервые ведет себя вызывающе.
Падение сумки, сопровождавшееся громким хлопком, неизбежно насторожило библиотекаря.
- Мужчина, Вы почему в читальный зал с хозяйственной сумкой вошли? Это категорически запрещено!
- Это почему это? У меня там документы! - парировал хозяйственный читатель.
- Какие документы?
- Паспорт…
- Паспорт не занимает столько места.
- Пенсионное еще…
- И пенсионное тоже.
И тут библиотекарь заметила рюкзак…
- Вы еще и с рюкзаком?! Вы что? Вы понимаете, что это читальный зал?! Чи-таль-ный-зал! Сюда нельзя с такими рюкзаками! Вот же…правила…
- А где я должен оставить документы, по-вашему?
- Какие документы? Достаньте паспорт, а остальное поставьте за дверью.
- Оставить документы без присмотра? Ну уж нет! - категорично протестовал читатель.
- Документов не может быть столько, сколько у Вас… - библиотекарь озадаченно разводила руками, но ее тон постепенно смягчался. И она, и все остальные видели, какие «документы» вывалились из сумки при падении, но у нее, и у всех остальных шла нелегкая внутренняя борьба между уважением к почтенному возрасту и здравым смыслом.
- Не может быть у человека столько документов!
- Может, - настаивал вероломный читатель.
- А в рюкзаке у Вас что? Тоже документы?
- Нет, там у меня ноутбук, провода всякие…
- Какие провода?! Я не могу Вам разрешить находиться в читальном зале с такими сумками. Может, в них…бомба! - предположила библиотекарь.
- Какая бомба?! Я же коммунист!
- Можно подумать, что у коммуниста не может… Так, давайте выйдем в абонемент, не будем мешать людям работать. Кстати, у Вас есть читательский билет?
- Конечно!
Старик нехотя побрел за библиотекарем в зал гуманитарной литературы.
Мне пришлось последовать за ними, поскольку мое время истекло и надо было оформить книги, выбранные для домашнего чтения.
Завидев компанию, старик обрадовался и пропустил меня вперед: «Идите, идите, девушка, я не спешу».
Библиотекарь предложила ему «посидеть и успокоиться» и занялась моим читательским билетом.
Воспользовавшись временным перемирием, мужчина обратился ко мне:
- Девушка, а Вы случайно не юрист?
Я созналась, что нет.
- Жаль.
Над гуманитарной литературой вновь повисло напряжение…
- А коммунист? - произнес старик с угасающей надеждой.
- Нет.
Библиотекарь едва заметно улыбнулась. Посматривая на меня, она искала поддержки, поскольку начинала испытывать сомнения.
И она, и я были уверены в правомерности ее требований, но беззащитный вид старика, обвешанного ленточками и сумками, вызывал щемящее сердце сочувствие.
Все время, пока библиотекарь оформляла мои книжки, мужчина что-то бормотал себе под нос: про чиновников, про американцев, про демократов…
На секунду прервавшись, библиотекарь наклонилась в его сторону и, по-доброму взглянув в глаза, умоляющим голосом произнесла:
- Мужчина, ну Вы понимаете, что я не могу разрешить Вам находиться в читальном зале с такими объемными вещами? Ну, есть же правила. И они не просто так придуманы. Понимаете? Это не моя прихоть. Это элементарная культура и безопасность.
- Ну я же коммунист… Ну, какая бомба? Обыщите меня - нет у меня бомбы.
- Я не уполномочена Вас обыскивать. Да и не в бомбе дело. Оставьте Вы эти сумки у двери и всё...
Чем завершилась их перебранка, постепенно обретшая по-семейному мягкий характер, я не знаю - мне надо было спешить в собор.
Уходя, я слышала за спиной ее уговоры и три слова, который он без устали повторял:
- Я же коммунист… Я же коммунист…
И что, друзья, делать в такой ситуации? Как бы вы поступили?
Продолжили уговаривать до победного?
Или махнули рукой на правила и пустили пожилого читателя в зал со всеми его «документами»?
Или категорично озвучили запреты на общих основаниях, без учета возраста?
Я бы предпочла первый вариант (взять из сумки необходимое, а остальное оставить у входа), но это легко сказать. Далеко не каждый способен согласиться на компромисс.
А что бы выбрали вы?
Poll
Обычно ее посещение похоже на ритуал, но не в этот раз.
В этот раз всё было иначе.
Начнем с того, что в моих планах был только час тихого чтения.
Запасом времени я не располагала, поскольку планировала к одиннадцати прийти на службу, однако после приключений Вовки в тридевятом царстве мне не терпелось сдать прочитанные книжки и полистать периодику.
По воскресеньям наш читальный зал и фонды открываются в десять.
Чтобы успеть начитаться до пасхальной службы, я явилась заранее и, можно сказать, ворвалась в библиотеку, как только дворник отпер дверь.
У первого читателя всегда есть преимущества: хочешь - садись на диван, хочешь - устраивайся у окна, хочешь - карабкайся по лестнице.
После этого зал стремительно заполняется посетителями, и буквально через четверть часа выбор локаций сводится к нулю.
Сдав прочитанное, я намеревалась просто пройтись вдоль книжных полок, поглазев, что там новенького сочинили Толстой и Достоевский.
Каждый раз я даю себе слово ничего не брать на дом, потому что в моей голове уже нет места для внеклассного чтения, но все равно ухожу из библиотеки не с пустыми руками.
Выбрав три книжки, я взяла последние номера любимых журналов и устроилась с ними в читальном зале, еще не зная, что на этом заканчивается первая - спокойная - часть библиотечного досуга и начинается вторая...
Только я погрузилась в чтение, как за моей спиной раздался скрип, а затем топот и шорох, не характерные для благоговейной обстановки читальни. Непосредственно за ними последовал шепот, по громкости равный отчетливой речи.
Не оборачиваясь, я догадалась, что голос принадлежит пожилому мужчине, а, обернувшись, убедилась, что скрип и шорох тоже его.
В центре читального зала стоял грузный старик в костюме и плаще. И костюм, и плащ свидетельствовали о том, что согревают своего хозяина с тех далеких времен, когда он был на два размера худее и на полжизни моложе.
Из петлиц торчали красные атласные ленты, за спиной тяжелым бременем свисал огромный рюкзак. Правой рукой старик пытался удержать в равновесном положении хозяйственную сумку-тележку, из которой торчала хозяйственная утварь.
Поставив сумку так, что она наконец перестала падать, мужчина наклонился над одной из молоденьких читательниц и, сокращая дистанцию до минимума (как это свойственно многим старикам), громко прошептал:
- А где тут у вас газеты? Мне надо с ними поработать. Где они тут у вас лежат?
Не успела растерянная читательница сообразить, где находятся газеты, как на пороге читального зала появилась библиотекарь.
Замечу, что у нас очень тактичные библиотекари. Они никогда не повышают голос, всегда терпеливо ждут, пока нерадивый посетитель выудит из портфеля список литературы, и не журят читателей за просроченный возврат книги.
Единственное, чего они не переносят - когда не соблюдают тишину.
Если вы намерены шуметь, то лучше к нам не заходите - получите решительный отпор.
Но пожилой мужчина об этом не знал и шумел, за что и получил подробную отповедь.
- Уважаемый читатель, - пронзила его подчеркнутой вежливостью библиотекарь. - Вы понимаете, где находитесь?
Уважаемый читатель опешил, поскольку не сразу принял вежливость на свой счет.
- Я к Вам обращаюсь, мужчина. Вы понимаете, что это читальный зал? И читатели сюда приходят работать. Вы знакомы с правилами пользования библиотекой?
- Я со всеми знаком, с кем мне надо быть знакомым. Не мешайте - я с библиотекаршей разговариваю.
- Это не библиотекарша. Библиотекарша здесь я! - воскликнула библиотекарь, сделав акцент на окончании слова.
- А это, по-вашему, кто? - тыкнул в девушку старик.
Увлеченный перепалкой, он неосторожно утратил контроль над сумкой-тележкой, чем та не преминула воспользоваться.
Рухнувшую на пол сумку вырвало частью содержимого…
- Ох, ты боже мой! - всплеснул руками старик и раздраженно начал кидать вещи обратно. По ловкости и быстроте, с которыми он справился с задачей, было ясно, что его багаж не впервые ведет себя вызывающе.
Падение сумки, сопровождавшееся громким хлопком, неизбежно насторожило библиотекаря.
- Мужчина, Вы почему в читальный зал с хозяйственной сумкой вошли? Это категорически запрещено!
- Это почему это? У меня там документы! - парировал хозяйственный читатель.
- Какие документы?
- Паспорт…
- Паспорт не занимает столько места.
- Пенсионное еще…
- И пенсионное тоже.
И тут библиотекарь заметила рюкзак…
- Вы еще и с рюкзаком?! Вы что? Вы понимаете, что это читальный зал?! Чи-таль-ный-зал! Сюда нельзя с такими рюкзаками! Вот же…правила…
- А где я должен оставить документы, по-вашему?
- Какие документы? Достаньте паспорт, а остальное поставьте за дверью.
- Оставить документы без присмотра? Ну уж нет! - категорично протестовал читатель.
- Документов не может быть столько, сколько у Вас… - библиотекарь озадаченно разводила руками, но ее тон постепенно смягчался. И она, и все остальные видели, какие «документы» вывалились из сумки при падении, но у нее, и у всех остальных шла нелегкая внутренняя борьба между уважением к почтенному возрасту и здравым смыслом.
- Не может быть у человека столько документов!
- Может, - настаивал вероломный читатель.
- А в рюкзаке у Вас что? Тоже документы?
- Нет, там у меня ноутбук, провода всякие…
- Какие провода?! Я не могу Вам разрешить находиться в читальном зале с такими сумками. Может, в них…бомба! - предположила библиотекарь.
- Какая бомба?! Я же коммунист!
- Можно подумать, что у коммуниста не может… Так, давайте выйдем в абонемент, не будем мешать людям работать. Кстати, у Вас есть читательский билет?
- Конечно!
Старик нехотя побрел за библиотекарем в зал гуманитарной литературы.
Мне пришлось последовать за ними, поскольку мое время истекло и надо было оформить книги, выбранные для домашнего чтения.
Завидев компанию, старик обрадовался и пропустил меня вперед: «Идите, идите, девушка, я не спешу».
Библиотекарь предложила ему «посидеть и успокоиться» и занялась моим читательским билетом.
Воспользовавшись временным перемирием, мужчина обратился ко мне:
- Девушка, а Вы случайно не юрист?
Я созналась, что нет.
- Жаль.
Над гуманитарной литературой вновь повисло напряжение…
- А коммунист? - произнес старик с угасающей надеждой.
- Нет.
Библиотекарь едва заметно улыбнулась. Посматривая на меня, она искала поддержки, поскольку начинала испытывать сомнения.
И она, и я были уверены в правомерности ее требований, но беззащитный вид старика, обвешанного ленточками и сумками, вызывал щемящее сердце сочувствие.
Все время, пока библиотекарь оформляла мои книжки, мужчина что-то бормотал себе под нос: про чиновников, про американцев, про демократов…
На секунду прервавшись, библиотекарь наклонилась в его сторону и, по-доброму взглянув в глаза, умоляющим голосом произнесла:
- Мужчина, ну Вы понимаете, что я не могу разрешить Вам находиться в читальном зале с такими объемными вещами? Ну, есть же правила. И они не просто так придуманы. Понимаете? Это не моя прихоть. Это элементарная культура и безопасность.
- Ну я же коммунист… Ну, какая бомба? Обыщите меня - нет у меня бомбы.
- Я не уполномочена Вас обыскивать. Да и не в бомбе дело. Оставьте Вы эти сумки у двери и всё...
Чем завершилась их перебранка, постепенно обретшая по-семейному мягкий характер, я не знаю - мне надо было спешить в собор.
Уходя, я слышала за спиной ее уговоры и три слова, который он без устали повторял:
- Я же коммунист… Я же коммунист…
И что, друзья, делать в такой ситуации? Как бы вы поступили?
Продолжили уговаривать до победного?
Или махнули рукой на правила и пустили пожилого читателя в зал со всеми его «документами»?
Или категорично озвучили запреты на общих основаниях, без учета возраста?
Я бы предпочла первый вариант (взять из сумки необходимое, а остальное оставить у входа), но это легко сказать. Далеко не каждый способен согласиться на компромисс.
А что бы выбрали вы?
Poll