Перед выходом на финишную прямую
Уверена, что всем трудящимся знакомо чувство неотвратимо приближающегося окончания отпуска. Вот, кажется, ты уже полностью освоился на новом месте, выработал любимые маршруты, сердечно привязался к каким-то деталям, изучил нюансы местного бытия, знаний о которых вполне достаточно, чтобы не ощущать себя чужаком, и вообще зажил исключительно комфортной жизнью и на тебе - пора возвращаться к труду!
Ну ни раньше, ни позже!
И вот уже остаток дней выражается в однозначных числах, и в ежедневник вписано важное напоминание: зарегистрироваться на рейс…
Трудящийся сидит на берегу моря, уставившись в его бескрайние красоты, и убеждает себя: «Дни-то еще есть - отдыхай и радуйся!», но перспектива скорого конца мешает наслаждаться ими в полной мере.
О том, что человек способен привыкнуть ко всему, известно каждому, но меня всякий раз поражает скорость человеческой адаптации.
И речь вовсе не о том, как легко принять что-то хорошее, а о почти безграничной адаптивности человеческой натуры, которую она, натура, демонстрирует по отношению ко всему.
Человек адаптируется как к хорошему, так и к плохому из-за того, что психике свойственно стремление к балансу - к нейтральному и устойчивому чувству удовлетворенности жизнью. Невозможно быть бесконечно счастливым или бесконечно несчастным, а вот бесконечно удовлетворенным - можно.
Причем адаптация происходит как на уровне отдельно взятого человека, так и в глобальном масштабе, на уровне общества. Очевидно, что чем больше в этом обществе лиц с высокой адаптивностью, тем лучшую приспособляемость к обстоятельствам оно демонстрирует.
Вот еще вчера все чем-то возмущались, кричали «это невыносимо!» и предрекали, что «жизнь больше не будет прежней», а сегодня вернулись к своим повседневным делам и продолжили жить по слегка обновленному сценарию.
Обновленному, но в целом сохраняющему прежнюю канву: у людей немного снизилась чувствительность к событиям, ранее вызывавшим сильную эмоциональную реакцию, и произошла некоторая корректировка планов. Это нормально, потому что способствует выживанию.
Меня восхищает мобильность наших чувств, выражающаяся в готовности оперативно пересмотреть отношение к какому-либо явлению и приспособиться к нему таким образом, чтобы минимизировать отрицательные переживания. Всему, что в новом месте нам поначалу не нравится, мы способны найти объяснение и оправдание, а затем ловко вписать несимпатичное явление в контекст собственной жизни так, чтобы оно перестало нас раздражать.
Сейчас, когда я сижу на морском берегу и вижу огромный корабль, следующий в порт, я почти завидую портовым докерам, которые встречают и провожают суда, а сами остаются здесь.
И, завидуя портовикам, одновременно я осознаю, что большинство жизненных обстоятельств, включая место проживания, сильно переоценены и не влияют на ощущение счастья. Как предвкушение и реальный эффект от обладания новой вещью или достижения значимого результата часто не совпадают, так и ощущения туриста не совпадают с ощущениями местного жителя.
И все равно, гуляя по утренней набережной, я с легкой грустью думаю: «Я уеду, а всё останется таким, как сейчас: и карусели, и пальмы, и горы».
Горы… Они так прекрасны и так похожи на картинки из учебника географии, что кажутся нарисованными.
Мое отсутствие никоим образом не отразится на их существовании и на плавном течении жизни.
Здесь так же, как в это утро, будет светить солнце, а пальмы будут отбрасывать на асфальт свои ровные тени.
Только я этого не увижу и участвовать в этом не буду, среди множества теней уже не будет моей.
Я не выйду на раннюю прогулку, не задеру голову к небу, не устроюсь с планшетом на камнях, не выпью кофе на солнечной веранде, несмотря на то что ни небо, ни камни, ни кофе никуда не денутся.
Ах, так нелегко отрываться и уезжать…
И дело, разумеется, не в этом конкретном городе (из Милана я уезжала с еще большей неохотой), а в том, что даже за относительно короткий срок успевает сформироваться привязанность - не столько к предметам, сколько к стилю жизни и местной атмосфере.
Вернувшись в Москву, я быстро перестроюсь на столичный ритм, а спустя несколько недель уже не смогу воспроизвести те ощущения, которыми так дорожу сегодня, даже мысленно. Все, что меня сейчас окружает и радует, растворится в прошлом, которое умеет заволакивать своей дымкой даже самые яркие воспоминания.
Представляю, как же тяжело возвращаться домой космонавтам, которые на время отрываются не то что от города, но и вообще от Земли… Да?
Ну ни раньше, ни позже!
И вот уже остаток дней выражается в однозначных числах, и в ежедневник вписано важное напоминание: зарегистрироваться на рейс…
Трудящийся сидит на берегу моря, уставившись в его бескрайние красоты, и убеждает себя: «Дни-то еще есть - отдыхай и радуйся!», но перспектива скорого конца мешает наслаждаться ими в полной мере.
О том, что человек способен привыкнуть ко всему, известно каждому, но меня всякий раз поражает скорость человеческой адаптации.
И речь вовсе не о том, как легко принять что-то хорошее, а о почти безграничной адаптивности человеческой натуры, которую она, натура, демонстрирует по отношению ко всему.
Человек адаптируется как к хорошему, так и к плохому из-за того, что психике свойственно стремление к балансу - к нейтральному и устойчивому чувству удовлетворенности жизнью. Невозможно быть бесконечно счастливым или бесконечно несчастным, а вот бесконечно удовлетворенным - можно.
Причем адаптация происходит как на уровне отдельно взятого человека, так и в глобальном масштабе, на уровне общества. Очевидно, что чем больше в этом обществе лиц с высокой адаптивностью, тем лучшую приспособляемость к обстоятельствам оно демонстрирует.
Вот еще вчера все чем-то возмущались, кричали «это невыносимо!» и предрекали, что «жизнь больше не будет прежней», а сегодня вернулись к своим повседневным делам и продолжили жить по слегка обновленному сценарию.
Обновленному, но в целом сохраняющему прежнюю канву: у людей немного снизилась чувствительность к событиям, ранее вызывавшим сильную эмоциональную реакцию, и произошла некоторая корректировка планов. Это нормально, потому что способствует выживанию.
Меня восхищает мобильность наших чувств, выражающаяся в готовности оперативно пересмотреть отношение к какому-либо явлению и приспособиться к нему таким образом, чтобы минимизировать отрицательные переживания. Всему, что в новом месте нам поначалу не нравится, мы способны найти объяснение и оправдание, а затем ловко вписать несимпатичное явление в контекст собственной жизни так, чтобы оно перестало нас раздражать.
Сейчас, когда я сижу на морском берегу и вижу огромный корабль, следующий в порт, я почти завидую портовым докерам, которые встречают и провожают суда, а сами остаются здесь.
И, завидуя портовикам, одновременно я осознаю, что большинство жизненных обстоятельств, включая место проживания, сильно переоценены и не влияют на ощущение счастья. Как предвкушение и реальный эффект от обладания новой вещью или достижения значимого результата часто не совпадают, так и ощущения туриста не совпадают с ощущениями местного жителя.
И все равно, гуляя по утренней набережной, я с легкой грустью думаю: «Я уеду, а всё останется таким, как сейчас: и карусели, и пальмы, и горы».
Горы… Они так прекрасны и так похожи на картинки из учебника географии, что кажутся нарисованными.
Мое отсутствие никоим образом не отразится на их существовании и на плавном течении жизни.
Здесь так же, как в это утро, будет светить солнце, а пальмы будут отбрасывать на асфальт свои ровные тени.
Только я этого не увижу и участвовать в этом не буду, среди множества теней уже не будет моей.
Я не выйду на раннюю прогулку, не задеру голову к небу, не устроюсь с планшетом на камнях, не выпью кофе на солнечной веранде, несмотря на то что ни небо, ни камни, ни кофе никуда не денутся.
Ах, так нелегко отрываться и уезжать…
И дело, разумеется, не в этом конкретном городе (из Милана я уезжала с еще большей неохотой), а в том, что даже за относительно короткий срок успевает сформироваться привязанность - не столько к предметам, сколько к стилю жизни и местной атмосфере.
Вернувшись в Москву, я быстро перестроюсь на столичный ритм, а спустя несколько недель уже не смогу воспроизвести те ощущения, которыми так дорожу сегодня, даже мысленно. Все, что меня сейчас окружает и радует, растворится в прошлом, которое умеет заволакивать своей дымкой даже самые яркие воспоминания.
Представляю, как же тяжело возвращаться домой космонавтам, которые на время отрываются не то что от города, но и вообще от Земли… Да?