Кладбище: жизнь, побеждающая смерть
Когда я открываю голосование, я предполагаю, какой вариант ответа окажется в лидерах. Иногда мои прогнозы сбываются, иногда - нет.
Предложив вам выбрать первый объект для более подробного рассказа, я не сомневалась, что победит макет, однако приз достался кладбищу: к вечеру за него проголосовало большинство читателей.
Можно расценить этот выбор как пессимистический, и связать его с дождливой осенней погодой, однако я так не думаю.
Кладбище - это не только про смерть, но и про жизнь.
Про ту жизнь, которая была и закончилась. Выбор его в качестве героя рассказа не стоит причислять к пессимистическим.
Итак, петербургское Новодевичье кладбище, на котором я оказалась лишь потому, что поблизости не нашлось других достопримечательностей, а у меня имелось сорок свободных минут и желание прогуляться.
Как и в столице, Новодевичье кладбище располагается при одноименном монастыре - Воскресенском Новодевичьем.
Сама обитель (кстати, действующая) поначалу показалась мне безжизненной. Если не считать торговли кирпичами, никаких признаков присутствия человека не наблюдалось.
К слову, познакомиться с условиями кирпичной акции вы можете на фотографии.
Обходя западный и южный корпуса монастыря, я увидела, что он вовсе не безжизненный: мимо меня прошли три монахини и двое экскурсантов, а около богадельни стоял молодой мужчина.
Территория кладбища невелика, но за годы существования на нем упокоилось порядка двадцати пяти тысяч человек.
Позволить себе захоронение в таком престижном месте мог не каждый: за вечное поминовение усопших и уход за могилой монастырь взимал значительную плату как в виде денег и ценных бумаг, так и в виде процентов с банковского счета. Данные поступления представляли большую долю его доходов.
Здесь нашли последний приют общественные деятели и представители высших сословий и культурной элиты, самым знаменитым из которых, наверно, является Некрасов.
Его призыв сеять разумное, доброе, вечное встречает посетителей при входе.
На второе место по известности я бы поставила Апполона Майкова, который мечтал стать живописцем, а прославился как поэт.
Мне показалось, что птичий помет, замаравший его барельеф, вносит в пейзаж нотку живости.
Само собой, в советские годы денежные поступления от родственников прекратились, монастырь был закрыт, а некрополь постепенно пришел в забвение.
В 1960-х годах могилы, за которыми никто не ухаживал и которые считались не представляющими ценности, были уничтожены, и не в пример своему столичному тезке, Новодевичье в Петербурге до сих пор имеет запущенный вид.
Однако в этом и состоит его своеобразное поучительное очарование.
Сейчас это место - идеальное для любителей кладбищенского колорита, поскольку оно являет собой гармоничное сочетание покоя и обветшалости.
Интересно, что захоронения по-разному ориентированы относительно сторон света. Кого-то опустили в землю ногами на восток, кого-то - на запад, и теперь вечные соседи лежат спиной друг к другу.
Большинство мраморных надгробий лишено крестов - они отвалились, оставив на память о себе фундамент.
И даже толстые стволы деревьев, заботливо обвившие своих каменных товарищей, лишены кровли.
Ни от Константина Николаевича Белокопытова, ни от дерева, пронзившего его корнями, не осталось и следа.
Друзья по несчастью…
Сто и более лет назад, кроме могильных плит, на Новодевичьем кладбище стояли десятки часовен, усыпальниц и склепов.
Их интерьер был украшен коврами, серебряными венками, статуями и другим ценным декором, который был украден в первые послереволюционные годы.
Сейчас можно увидеть только пустые руины разной степени сохранности.
Глядя на обрушившиеся кровли и зияющие дверные проемы, случайный посетитель рискует впасть в тоску, однако ему стоит вспомнить, что все познается в сравнении.
Если малая часть склепов сейчас выглядит полуразрушенными, то от большей части не осталось ничего.
А точнее - остались фундаменты, живописно покрытые мхом.
На кладбище невольно начинаешь думать о тщетности суетных усилий и о краткости бытия, а также оцениваешь традицию указывать на памятнике профессиональную принадлежность усопшего.
Благодаря тому, что кто-то высек на камне слово «доктор», я подумала: «Сколько пациентов пережило Николая Александровича?».
Если учесть, что прожил он всего 33 года, то, полагаю, немало.
Пока я медленно бродила между могил, вдыхая пряный аромат опавшей листвы, в моей голове мелькали разные мысли.
Сколько амбиций и волнений похоронено здесь…
Сколько статусных тел превратилось в тлен…
Сколько слез пролито около этих крестов…
Странно, что перечисленные мысли носили обезличенный характер.
Все эти люди жили так давно, что кажется, будто они и…не жили.
Значительная удаленность той эпохи не позволяла мне почувствовать их незримое присутствие и превращала могилы в декорации.
Хотя 130 лет - разве это много?
Возможно, причина кроется в отсутствии лиц: фотографий и портретов?
Если не считать Ивана Ивановича Персидского и Бориса Константиновича Картавина, почивших в одном году, но захороненных в разных частях кладбища, я не видела никого.
…Любое кладбище - это не про мертвых, а про завершенную жизнь живых.
И про то, как жизнь побеждает смерть.
Предложив вам выбрать первый объект для более подробного рассказа, я не сомневалась, что победит макет, однако приз достался кладбищу: к вечеру за него проголосовало большинство читателей.
Можно расценить этот выбор как пессимистический, и связать его с дождливой осенней погодой, однако я так не думаю.
Кладбище - это не только про смерть, но и про жизнь.
Про ту жизнь, которая была и закончилась. Выбор его в качестве героя рассказа не стоит причислять к пессимистическим.
Итак, петербургское Новодевичье кладбище, на котором я оказалась лишь потому, что поблизости не нашлось других достопримечательностей, а у меня имелось сорок свободных минут и желание прогуляться.
Как и в столице, Новодевичье кладбище располагается при одноименном монастыре - Воскресенском Новодевичьем.
Сама обитель (кстати, действующая) поначалу показалась мне безжизненной. Если не считать торговли кирпичами, никаких признаков присутствия человека не наблюдалось.
К слову, познакомиться с условиями кирпичной акции вы можете на фотографии.
Обходя западный и южный корпуса монастыря, я увидела, что он вовсе не безжизненный: мимо меня прошли три монахини и двое экскурсантов, а около богадельни стоял молодой мужчина.
Территория кладбища невелика, но за годы существования на нем упокоилось порядка двадцати пяти тысяч человек.
Позволить себе захоронение в таком престижном месте мог не каждый: за вечное поминовение усопших и уход за могилой монастырь взимал значительную плату как в виде денег и ценных бумаг, так и в виде процентов с банковского счета. Данные поступления представляли большую долю его доходов.
Здесь нашли последний приют общественные деятели и представители высших сословий и культурной элиты, самым знаменитым из которых, наверно, является Некрасов.
Его призыв сеять разумное, доброе, вечное встречает посетителей при входе.
На второе место по известности я бы поставила Апполона Майкова, который мечтал стать живописцем, а прославился как поэт.
Мне показалось, что птичий помет, замаравший его барельеф, вносит в пейзаж нотку живости.
Само собой, в советские годы денежные поступления от родственников прекратились, монастырь был закрыт, а некрополь постепенно пришел в забвение.
В 1960-х годах могилы, за которыми никто не ухаживал и которые считались не представляющими ценности, были уничтожены, и не в пример своему столичному тезке, Новодевичье в Петербурге до сих пор имеет запущенный вид.
Однако в этом и состоит его своеобразное поучительное очарование.
Сейчас это место - идеальное для любителей кладбищенского колорита, поскольку оно являет собой гармоничное сочетание покоя и обветшалости.
Интересно, что захоронения по-разному ориентированы относительно сторон света. Кого-то опустили в землю ногами на восток, кого-то - на запад, и теперь вечные соседи лежат спиной друг к другу.
Большинство мраморных надгробий лишено крестов - они отвалились, оставив на память о себе фундамент.
И даже толстые стволы деревьев, заботливо обвившие своих каменных товарищей, лишены кровли.
Ни от Константина Николаевича Белокопытова, ни от дерева, пронзившего его корнями, не осталось и следа.
Друзья по несчастью…
Сто и более лет назад, кроме могильных плит, на Новодевичьем кладбище стояли десятки часовен, усыпальниц и склепов.
Их интерьер был украшен коврами, серебряными венками, статуями и другим ценным декором, который был украден в первые послереволюционные годы.
Сейчас можно увидеть только пустые руины разной степени сохранности.
Глядя на обрушившиеся кровли и зияющие дверные проемы, случайный посетитель рискует впасть в тоску, однако ему стоит вспомнить, что все познается в сравнении.
Если малая часть склепов сейчас выглядит полуразрушенными, то от большей части не осталось ничего.
А точнее - остались фундаменты, живописно покрытые мхом.
На кладбище невольно начинаешь думать о тщетности суетных усилий и о краткости бытия, а также оцениваешь традицию указывать на памятнике профессиональную принадлежность усопшего.
Благодаря тому, что кто-то высек на камне слово «доктор», я подумала: «Сколько пациентов пережило Николая Александровича?».
Если учесть, что прожил он всего 33 года, то, полагаю, немало.
Пока я медленно бродила между могил, вдыхая пряный аромат опавшей листвы, в моей голове мелькали разные мысли.
Сколько амбиций и волнений похоронено здесь…
Сколько статусных тел превратилось в тлен…
Сколько слез пролито около этих крестов…
Странно, что перечисленные мысли носили обезличенный характер.
Все эти люди жили так давно, что кажется, будто они и…не жили.
Значительная удаленность той эпохи не позволяла мне почувствовать их незримое присутствие и превращала могилы в декорации.
Хотя 130 лет - разве это много?
Возможно, причина кроется в отсутствии лиц: фотографий и портретов?
Если не считать Ивана Ивановича Персидского и Бориса Константиновича Картавина, почивших в одном году, но захороненных в разных частях кладбища, я не видела никого.
…Любое кладбище - это не про мертвых, а про завершенную жизнь живых.
И про то, как жизнь побеждает смерть.
