Возвращаясь в девяностые
В пятницу я ездила по делам в другую больницу и решила вернуться оттуда на метро. Войдя в вагон, я села на свободное место и достала книжку, но сколько бы я ни попыталась углубиться в текст, меня не отпускало неприятное ощущение чужого пристального взгляда.
Я чувствовала, что меня внимательно рассматривают, но старалась отстраниться от окружающей обстановки и не поднимала глаз, чтобы не обнаружить своего дискомфорта.
Когда мое терпение иссякло, а любопытство пересилило желание сохранить безмятежный вид, я решила отыскать источник взгляда.
Он был обнаружен без труда: на меня пристально смотрела пожилая женщина, сидевшая напротив.
Стоило мне взглянуть на нее, она тут же перевела взор на другого пассажира, но как только я вновь уставилась в книгу, ее взгляд вернулся ко мне (я почувствовала).
Само собой, я не собиралась устраивать состязаний глазами, но и продолжать чтение было неловко.
Убрав книжку в сумку, я стала блуждать взором по вагону, тем самым лишив свою спутницу возможности пристально смотреть на меня.
Теперь, когда я невольно завладела зрительным преимуществом, я заметила, что пожилая женщина выглядит несколько необычно.
Ее прямая осанка, широкие плечи и крупные кисти контрастировали с мягким, благообразным эффектом, создаваемым одеждой, прической и аксессуарами.
Женщина была одета старомодно, но изысканно: белоснежная шелковая блуза, обрамленная кружевным воротником, удлиненная темная юбка, приталенный жакет крупной вязки, черные лакированные лодочки и непропорционально маленькая лакированная сумочка.
Ее прическа была столь аккуратна (локон к локону), что казалась париком. Подчеркнуто благородный образ завершали нитка крупного жемчуга и очки в тонкой золотистой оправе.
В моей голове мелькнула мысль сначала о Мэри Поппинс, затем о Фрекен Бок, но я понимала, что эти ассоциация близки, но не точны.
Идеи носились вокруг да около, но не могли зацепить нужное имя.
Образ сидящей напротив женщины, которую теперь тайком рассматривала я, наводил на мысль о воспитательнице. Я могла легко представить ее диктующей диктанты, но не могла вообразить, как она смеется.
Через три остановки я вышла из вагона, предоставив своей необычной спутнице продолжить путешествие без меня, и стоило мне ступить на платформу, как меня осенило: миссис Даутфайр!
Миссис Даутфайр, героиня американской комедии начала 1990-х годов, думаю, знакома всем. Вы можете симпатизировать ей или нет, но обязаны согласиться, что этот яркий кинематографический образ, созданный талантливым Робином Уильямсом, стал одним из символов эпохи.
Тридцать лет назад мы с дочкой пересматривали эту картину бесчисленное количество раз и, казалось, знали наизусть все эпизоды.
Спустя три десятилетия в памяти остались лишь отдельные фрагменты: как отвергнутый отец примеряет на себя разные наряды и маски, как новоиспеченная миссис Даутфайр терпит фиаско на кухне, как он/она мечется между необходимостью выдавать себя за няню и одновременно присутствовать на собеседовании в естественном образе.
В выходные я несколько раз мысленно возвращалась к случайной встрече в метро, а вчера вечером решила пересмотреть «Миссис Даутфайр» на ютубе.
И это было великолепно!
Как приятно вспоминать содержание по ходу фильма, испытывая радость узнавания знакомых, но забытых деталей!
Два часа пролетели как одно мгновение.
Глядя на экран, я испытывала те же эмоции, что тридцать лет назад, в середине девяностых (кстати, я не разделяю негативного отношения к ним, хотя сполна хлебнула проблем того времени).
Вчера «Миссис Даутфайр» показалась мне не такой смешной, как раньше…
Я увидела в картине много нового, и это новое было окрашено светлой грустью.
Самое удивительное, что я не помнила финал!
Воссоединились Дэниэл и Миранда, следуя законам жанра, или нет?
Успел ли красавчик в исполнении Пирса Броснана вытеснить главного героя из сердца жены или не успел?
Признаюсь, я опасалась плохого конца, потому что всей душой была вовлечена в перипетии семьи Хиллард.
Переживания за судьбы героев - за детей и взрослых - захлестнули меня так, как, кажется, не захлестывали много лет назад.
Забавные переодевания и нелепые ситуации более не воспринимались как ключевые эпизоды - теперь они были вытеснены откровенными диалогами.
Но, к счастью, все закончилось хорошо.
Открытый, но однозначно оптимистический, финал успокоил мое сердце.
Засыпая, я думала о том, как хорошо изредка возвращаться в прошлое, и какими замысловатыми путями иногда мы приходим к воспоминаниям.
А кем была та миссис Даутфайр, которую я случайно встретила в вагоне метро, и почему она пристально на меня смотрела, я никогда не узнаю…
Я чувствовала, что меня внимательно рассматривают, но старалась отстраниться от окружающей обстановки и не поднимала глаз, чтобы не обнаружить своего дискомфорта.
Когда мое терпение иссякло, а любопытство пересилило желание сохранить безмятежный вид, я решила отыскать источник взгляда.
Он был обнаружен без труда: на меня пристально смотрела пожилая женщина, сидевшая напротив.
Стоило мне взглянуть на нее, она тут же перевела взор на другого пассажира, но как только я вновь уставилась в книгу, ее взгляд вернулся ко мне (я почувствовала).
Само собой, я не собиралась устраивать состязаний глазами, но и продолжать чтение было неловко.
Убрав книжку в сумку, я стала блуждать взором по вагону, тем самым лишив свою спутницу возможности пристально смотреть на меня.
Теперь, когда я невольно завладела зрительным преимуществом, я заметила, что пожилая женщина выглядит несколько необычно.
Ее прямая осанка, широкие плечи и крупные кисти контрастировали с мягким, благообразным эффектом, создаваемым одеждой, прической и аксессуарами.
Женщина была одета старомодно, но изысканно: белоснежная шелковая блуза, обрамленная кружевным воротником, удлиненная темная юбка, приталенный жакет крупной вязки, черные лакированные лодочки и непропорционально маленькая лакированная сумочка.
Ее прическа была столь аккуратна (локон к локону), что казалась париком. Подчеркнуто благородный образ завершали нитка крупного жемчуга и очки в тонкой золотистой оправе.
В моей голове мелькнула мысль сначала о Мэри Поппинс, затем о Фрекен Бок, но я понимала, что эти ассоциация близки, но не точны.
Идеи носились вокруг да около, но не могли зацепить нужное имя.
Образ сидящей напротив женщины, которую теперь тайком рассматривала я, наводил на мысль о воспитательнице. Я могла легко представить ее диктующей диктанты, но не могла вообразить, как она смеется.
Через три остановки я вышла из вагона, предоставив своей необычной спутнице продолжить путешествие без меня, и стоило мне ступить на платформу, как меня осенило: миссис Даутфайр!
Миссис Даутфайр, героиня американской комедии начала 1990-х годов, думаю, знакома всем. Вы можете симпатизировать ей или нет, но обязаны согласиться, что этот яркий кинематографический образ, созданный талантливым Робином Уильямсом, стал одним из символов эпохи.
Тридцать лет назад мы с дочкой пересматривали эту картину бесчисленное количество раз и, казалось, знали наизусть все эпизоды.
Спустя три десятилетия в памяти остались лишь отдельные фрагменты: как отвергнутый отец примеряет на себя разные наряды и маски, как новоиспеченная миссис Даутфайр терпит фиаско на кухне, как он/она мечется между необходимостью выдавать себя за няню и одновременно присутствовать на собеседовании в естественном образе.
В выходные я несколько раз мысленно возвращалась к случайной встрече в метро, а вчера вечером решила пересмотреть «Миссис Даутфайр» на ютубе.
И это было великолепно!
Как приятно вспоминать содержание по ходу фильма, испытывая радость узнавания знакомых, но забытых деталей!
Два часа пролетели как одно мгновение.
Глядя на экран, я испытывала те же эмоции, что тридцать лет назад, в середине девяностых (кстати, я не разделяю негативного отношения к ним, хотя сполна хлебнула проблем того времени).
Вчера «Миссис Даутфайр» показалась мне не такой смешной, как раньше…
Я увидела в картине много нового, и это новое было окрашено светлой грустью.
Самое удивительное, что я не помнила финал!
Воссоединились Дэниэл и Миранда, следуя законам жанра, или нет?
Успел ли красавчик в исполнении Пирса Броснана вытеснить главного героя из сердца жены или не успел?
Признаюсь, я опасалась плохого конца, потому что всей душой была вовлечена в перипетии семьи Хиллард.
Переживания за судьбы героев - за детей и взрослых - захлестнули меня так, как, кажется, не захлестывали много лет назад.
Забавные переодевания и нелепые ситуации более не воспринимались как ключевые эпизоды - теперь они были вытеснены откровенными диалогами.
Но, к счастью, все закончилось хорошо.
Открытый, но однозначно оптимистический, финал успокоил мое сердце.
Засыпая, я думала о том, как хорошо изредка возвращаться в прошлое, и какими замысловатыми путями иногда мы приходим к воспоминаниям.
А кем была та миссис Даутфайр, которую я случайно встретила в вагоне метро, и почему она пристально на меня смотрела, я никогда не узнаю…