Здравствуй, фото
Из всей моей родни, не многочисленной, но очень симпатичной, только мама готова фотографироваться всегда и везде.
Для нее не существует такого ограничения как «ой, я сегодня плохо выгляжу» или требований типа «не снимайте меня с этой стороны». В какой момент я бы ни направила на нее фотокамеру, Ирина Николаевна не воскликнет «дай я хоть причешусь» и не запротестует, что так фотографировать нельзя, потому что она «стоит против солнца».
Отсутствие опасений быть запечатленной в наименее удачном ракурсе связано с ее отношением к собственной внешности, которое хоть и не лишено критического взгляда, но и не ограничено им.
Да, она оценивает отдельные элементы своего внешнего облика как требующие деликатного отображения (а еще лучше - сокрытия), но ради того, чтобы не огорчаться из-за убытков, неизбежно наносимых человеческой внешности временем, она не намерена лишать себя возможности сохранять фотографические слепки радостных моментов.
И такое отношение наш специальный корреспондент, обожающий как фотографироваться, так и фотографировать, несет через всю жизнь.
В кладовой лежит ее «Смена». Кому-то может показаться, что в ее хранении нет никакого смысла (как и в бережном отношении к ее верных спутникам: фотопленках на 36 кадров и картонном фотоэкспонометре, выпущенном артелью «Художник» для фотолюбителей середины прошлого века), однако это не так.
И сегодня они продолжают приносить пользу, напоминая о хобби, сопровождающем маму всю сознательную жизнь.
На смену «Смене» пришли айфоны, но созерцательно-восторженный подход к повседневности остался.
От субботнего дня, проведенного нами загородом, в моей телефонной галерее осталось несколько снимков, и теперь, перелистывая их, я снова испытываю светлые эмоции.
Дорога из Москвы вчера заняла невероятно много времени: два часа против обычных пятидесяти минут. На протяжении всего маршрута мы либо стояли в пробке на Садовом, либо периодически пытались делать то же самое на скоростной трассе.
К счастью, после того как мы миновали первые пять километров Новой Риги, движение вошло в норму, однако до этого счастливого мгновения мой внутренний GPS показывал, что мы в двух минутах езды от отчаяния.
Когда мы наконец (спустя два часа!) свернули с шоссе, то немедленно отправились в наш любимый зоопарк, купили корм и принялись кормить местных питомцев. И в зоопарке Ирина Николаевна, достойно перенесшая утомительную дорогу, с юношеской непосредственностью мгновенно переключилась на смех и радость.
Само собой, она охотно фотографировалась и с козами, и с индюками, и с северным оленем, без кокетливых ссылок на изможденный вид. Казалось, Ирина Николаевна вовсе забыла о только что пережитом дискомфорте, и мне кажется, что это не казалось.
Еще одним ярким впечатлением стал домашний обед, которым мы всегда открываем лето.
Наверняка, все узнали суп-пюре из подмосковной крапивы - лучшее, что может быть подано путникам после долгой дороги.
Вчерашний день был по-летнему жарким. Мы то и дело бегали в душ (пока наиболее сообразительный из нас не вспомнил про кондиционер), и поскольку мама не брала с собой сменных вещей, я выдала ей шелковый халат, сшитый из удлиненной юбки вечернего платья примерно шестьдесят лет назад. Я однажды его упоминала.
Надев на себя вещь, вместе с которой прожита часть молодости, мама не только испытала радость теплой ностальгии, но и мгновенно принялась позировать, чтобы сохранить на память этот момент.
А потом она вспомнила, что в один из альбомов вклеена фотокарточка, на которой она запечатлена в этом халатике в игривой позе. Она немедленно ее воспроизвела вместе с тем настроением, и было бы очень интересно найти старое фото, чтобы мысленно соединить два мгновения…
А как вы относитесь к фотографированию?
Poll
Для нее не существует такого ограничения как «ой, я сегодня плохо выгляжу» или требований типа «не снимайте меня с этой стороны». В какой момент я бы ни направила на нее фотокамеру, Ирина Николаевна не воскликнет «дай я хоть причешусь» и не запротестует, что так фотографировать нельзя, потому что она «стоит против солнца».
Отсутствие опасений быть запечатленной в наименее удачном ракурсе связано с ее отношением к собственной внешности, которое хоть и не лишено критического взгляда, но и не ограничено им.
Да, она оценивает отдельные элементы своего внешнего облика как требующие деликатного отображения (а еще лучше - сокрытия), но ради того, чтобы не огорчаться из-за убытков, неизбежно наносимых человеческой внешности временем, она не намерена лишать себя возможности сохранять фотографические слепки радостных моментов.
И такое отношение наш специальный корреспондент, обожающий как фотографироваться, так и фотографировать, несет через всю жизнь.
В кладовой лежит ее «Смена». Кому-то может показаться, что в ее хранении нет никакого смысла (как и в бережном отношении к ее верных спутникам: фотопленках на 36 кадров и картонном фотоэкспонометре, выпущенном артелью «Художник» для фотолюбителей середины прошлого века), однако это не так.
И сегодня они продолжают приносить пользу, напоминая о хобби, сопровождающем маму всю сознательную жизнь.
На смену «Смене» пришли айфоны, но созерцательно-восторженный подход к повседневности остался.
От субботнего дня, проведенного нами загородом, в моей телефонной галерее осталось несколько снимков, и теперь, перелистывая их, я снова испытываю светлые эмоции.
Дорога из Москвы вчера заняла невероятно много времени: два часа против обычных пятидесяти минут. На протяжении всего маршрута мы либо стояли в пробке на Садовом, либо периодически пытались делать то же самое на скоростной трассе.
К счастью, после того как мы миновали первые пять километров Новой Риги, движение вошло в норму, однако до этого счастливого мгновения мой внутренний GPS показывал, что мы в двух минутах езды от отчаяния.
Когда мы наконец (спустя два часа!) свернули с шоссе, то немедленно отправились в наш любимый зоопарк, купили корм и принялись кормить местных питомцев. И в зоопарке Ирина Николаевна, достойно перенесшая утомительную дорогу, с юношеской непосредственностью мгновенно переключилась на смех и радость.
Само собой, она охотно фотографировалась и с козами, и с индюками, и с северным оленем, без кокетливых ссылок на изможденный вид. Казалось, Ирина Николаевна вовсе забыла о только что пережитом дискомфорте, и мне кажется, что это не казалось.
Еще одним ярким впечатлением стал домашний обед, которым мы всегда открываем лето.
Наверняка, все узнали суп-пюре из подмосковной крапивы - лучшее, что может быть подано путникам после долгой дороги.
Вчерашний день был по-летнему жарким. Мы то и дело бегали в душ (пока наиболее сообразительный из нас не вспомнил про кондиционер), и поскольку мама не брала с собой сменных вещей, я выдала ей шелковый халат, сшитый из удлиненной юбки вечернего платья примерно шестьдесят лет назад. Я однажды его упоминала.
Надев на себя вещь, вместе с которой прожита часть молодости, мама не только испытала радость теплой ностальгии, но и мгновенно принялась позировать, чтобы сохранить на память этот момент.
А потом она вспомнила, что в один из альбомов вклеена фотокарточка, на которой она запечатлена в этом халатике в игривой позе. Она немедленно ее воспроизвела вместе с тем настроением, и было бы очень интересно найти старое фото, чтобы мысленно соединить два мгновения…
А как вы относитесь к фотографированию?
Poll