Леонид Костюков
НАЧАЛО ПРОЗЫ
Была трава насквозь голубой, как будто на дне морском. Была листва на просвет рябой, и небо одним куском. Шумел бульвар за косым углом, дремал швейцар за двойным стеклом, за полированным в блеск столом, к журналу припав виском. Качалась дверь, раздавался скрип, и ветер листву листал. В густой тени тополей и лип медлительно плыл квартал. Пушистым шаром свернулся свет, на шаг один отступи - тебя как будто и вовсе нет у времени на цепи.
Я помню больше, чем видел и знал, я помню больше, чем жил, но это скорее по ведомству сна, нежели по ведомству лжи. И всё, что втекало в мои глаза, меняло форму и цвет, но, как я однажды уже сказал, вины моей в этом нет. Была трава голубой, как лёд, листвы колыхалась сеть, квартал сквозь ветер летел вперёд - куда же ему лететь? Слегка гудел насекомый рой, троллейбусный провод пел, и лоскутами асфальт сырой на белом свету блестел.
Пусть молодость наша навек прошла и пусть напрасно прошла, пусть неспособна прошить игла заслон двойного стекла, но мягким контуром бытия проявлено божество, и то, что вроде бы помню я, ещё не совсем мертво. Ещё сочится белёсый свет сквозь толщу слоистых лет, и если в этом значенья нет, ни в чём его вовсе нет. И шум бульвара звучит в ушах, и сладко дремлет вахтёр, и вижу я, отступив на шаг, травы голубой ковёр.
Элитный дом выставлял подъезд, как будто сапог - носок, деревья словно срывались с мест, и ветер трепал висок. Мне кажется, сзади раздался хруст, и я, обернувшись тут, увидел: двое, ломая куст, на свет тяжело бегут. Один высокий, лысый, в плаще, другой пока что в тени. Что здесь им надо, и вообще, откуда бегут они? Зачем им острый воздух глотать, зачем им кусты ломать, зачем им тёмным двором бежать, зачем их сердцам стучать?
Затем, что тварны они и мы и нет меж нами стены, затем, что рвёмся на свет из тьмы, пред Высшим судом равны, затем, что ветер в ушах свистит и слёзы в глазах стоят, что крупной дрожью вокруг дрожит деревьев ночной наряд.
Так ломится молодой побег из клейкой почки на свет, так трещину монолитный век даёт касанью в ответ. Так, избегая судьбы земной, двоится контур во мгле - так различимой строкой двойной бегут следы по земле.