На вкус и цвет...
Что-то вспомнилась мне опять моя лошадка. Я стараюсь о ней поменьше думать, не травить душу. Но в этот раз вспоминалось без грусти....
Существуют определенные стереотипы о предпочтениях тех или иных животных. Но встречаются уникальные особи, вкусовые симпатии которых выбиваются за рамки привычных. Так, например, Гастроль не только могла умять яблочко или морковку, но и с удовольствием хрумкала черешню и даже вишню. А что? Хозяева едят, дай и я попрошу. Так как у нас свой сад, то баловать такими вещами мы могли постоянно. А вот сладкое она не любила - угощать сахарком было бесполезно, равно как и другими печенюшками, что с удовольствием едят лошади. Вообще, с моих рук она могла съесть почти все - чем я беззастенчиво пользовалась, скармливая всякие таблеточки. Потом, правда, от некоторых она начинала отплевываться, но было уже поздно.
Уколов она делать не давала. Нет, не так…. Просто чужой человек не мог к ней подойти, а уж тем более уколоть. В полтора года надо было сдать кровь на анализ, так четверо мужиков не могли с ней справиться - разметала всех. Поэтому всякие внутривенные вещи мы не делали, ограничиваясь внутримышечными, которые приходилось колоть самой. Ветврач мог приехать, набрать шприц, передать мне… А дальше с безопасного расстояния наблюдать, как невозмутимо стоит лошадь. Если же появлялась наивная надежда, что его приближение будет воспринято с таким же спокойствием, то наступало быстрое разочарование и не менее быстрый отход от этой «дурной животины». Ну, дурная не дурная, зато я могла не бояться конокрадов - с ее-то противоугонным устройством. Она паслась до темноты, на что однажды участковым была высказана претензия, что мол, если лошадь пропадет, сама виновата, а он ее искать не будет. От предложенного эксперимента - а вы попробуйте ее увести - он почему-то отказался. Копытом может и не ударит, а вот зубами достанет точно. Откуда в ней этакая боевитость - загадка. Мать ее была спокойной и уравновешенной, зубами воспользовалась только раз, но обоснованно. Как-то паслась она вдоль дороги, рядом мы с мамой разговаривали, а чуть дальше пасся наш козел Борька. Вот кто был больной на всю голову… Через некоторое время у него повысился уровень борзистости и он начал наскакивать на лошадь. Ну как наскакивать - вставать на дыбки и угрожать рогами. Лошадь на него ноль внимания, фунт презрения. Козел не унимается… Баська невозмутимо смотрела, смотрела на его выкрутасы, жуя пучок травы, потом сделала шаг вперед, вытянув морду, и схватила козла зубами за спину. Подержав пару секунд, она выплюнула козлятину и стала пастись дальше. Козел, присевший от боли и страха, выпрямился, отошел на свое место и тоже стал жевать траву: «А я что? Я ничего. Я так, пасусь, никого не трогаю». Мы с мамой только переглянулись - какая умница! Вообще Баська никогда не позволяла себе даже на ногу человеку наступить, не говоря уже о зубах... Я могла пролезать у нее под брюхом, сидеть на земле рядом с копытами - лошадь избегала лишний раз переступать ногами, чтобы не задеть ненароком. А вот шебутная Гастроль на такие "мелочи" не обращала внимания: ну, подумаешь, толкну немного... Ой, на ногу наступила? Ну ходишь же? И чего ругаешься?...
Иногда у нас с ней происходили своеобразные диалоги. Я спрашиваю: пить будешь? Она в ответ одобрительно: гы-гы-гы. Несу воду, пьет. Если в ответ лошадка промолчала, тащить ведро бесполезно. Еще я могла подозвать ее на пастбище: иди пей! Опять же, если жажды не было, кобыль игнорировала мои призывы. У нее было своеобразное представление о послушании - если мои команды совпадали с ее желаниями - они выполнялись моментально, но если было предположение, что игра не стоит свеч, то надо было упрашивать или как-то хитрить. Соображала она очень быстро. Закрыта одна дорога? А мы в обход…. Я беззастенчиво этим пользовалась: отвожу лошадь пастись, шлагбаумом перегорожена основная дорога, но через метров 50 в заборе есть проем… Но идти туда, да еще по росе…. Я подныриваю под шлагбаум, а лошади машу рукой: в обход, пошли, в обход. Видя мою спину, она пару раз рыскает вдоль забора, а потом галопом направляется к проему. Сделав приличный крюк, она нагоняет меня на дороге, а я и не тороплюсь - привязывать то буду как раз за шлагбаумом. Забор там - высокие плиты, с дороги пасущуюся лошадь не видно. Проверить на месте ли кобыла можно просто: окликаешь ее. Вскинулась морда - значит на месте. Если же за ветками кустарника мне не видно, зову еще раз - она откликается ржанием. Домой мы идем по тому же принципу - я по короткому пути, лошадь несется в обход.
Существуют определенные стереотипы о предпочтениях тех или иных животных. Но встречаются уникальные особи, вкусовые симпатии которых выбиваются за рамки привычных. Так, например, Гастроль не только могла умять яблочко или морковку, но и с удовольствием хрумкала черешню и даже вишню. А что? Хозяева едят, дай и я попрошу. Так как у нас свой сад, то баловать такими вещами мы могли постоянно. А вот сладкое она не любила - угощать сахарком было бесполезно, равно как и другими печенюшками, что с удовольствием едят лошади. Вообще, с моих рук она могла съесть почти все - чем я беззастенчиво пользовалась, скармливая всякие таблеточки. Потом, правда, от некоторых она начинала отплевываться, но было уже поздно.
Уколов она делать не давала. Нет, не так…. Просто чужой человек не мог к ней подойти, а уж тем более уколоть. В полтора года надо было сдать кровь на анализ, так четверо мужиков не могли с ней справиться - разметала всех. Поэтому всякие внутривенные вещи мы не делали, ограничиваясь внутримышечными, которые приходилось колоть самой. Ветврач мог приехать, набрать шприц, передать мне… А дальше с безопасного расстояния наблюдать, как невозмутимо стоит лошадь. Если же появлялась наивная надежда, что его приближение будет воспринято с таким же спокойствием, то наступало быстрое разочарование и не менее быстрый отход от этой «дурной животины». Ну, дурная не дурная, зато я могла не бояться конокрадов - с ее-то противоугонным устройством. Она паслась до темноты, на что однажды участковым была высказана претензия, что мол, если лошадь пропадет, сама виновата, а он ее искать не будет. От предложенного эксперимента - а вы попробуйте ее увести - он почему-то отказался. Копытом может и не ударит, а вот зубами достанет точно. Откуда в ней этакая боевитость - загадка. Мать ее была спокойной и уравновешенной, зубами воспользовалась только раз, но обоснованно. Как-то паслась она вдоль дороги, рядом мы с мамой разговаривали, а чуть дальше пасся наш козел Борька. Вот кто был больной на всю голову… Через некоторое время у него повысился уровень борзистости и он начал наскакивать на лошадь. Ну как наскакивать - вставать на дыбки и угрожать рогами. Лошадь на него ноль внимания, фунт презрения. Козел не унимается… Баська невозмутимо смотрела, смотрела на его выкрутасы, жуя пучок травы, потом сделала шаг вперед, вытянув морду, и схватила козла зубами за спину. Подержав пару секунд, она выплюнула козлятину и стала пастись дальше. Козел, присевший от боли и страха, выпрямился, отошел на свое место и тоже стал жевать траву: «А я что? Я ничего. Я так, пасусь, никого не трогаю». Мы с мамой только переглянулись - какая умница! Вообще Баська никогда не позволяла себе даже на ногу человеку наступить, не говоря уже о зубах... Я могла пролезать у нее под брюхом, сидеть на земле рядом с копытами - лошадь избегала лишний раз переступать ногами, чтобы не задеть ненароком. А вот шебутная Гастроль на такие "мелочи" не обращала внимания: ну, подумаешь, толкну немного... Ой, на ногу наступила? Ну ходишь же? И чего ругаешься?...
Иногда у нас с ней происходили своеобразные диалоги. Я спрашиваю: пить будешь? Она в ответ одобрительно: гы-гы-гы. Несу воду, пьет. Если в ответ лошадка промолчала, тащить ведро бесполезно. Еще я могла подозвать ее на пастбище: иди пей! Опять же, если жажды не было, кобыль игнорировала мои призывы. У нее было своеобразное представление о послушании - если мои команды совпадали с ее желаниями - они выполнялись моментально, но если было предположение, что игра не стоит свеч, то надо было упрашивать или как-то хитрить. Соображала она очень быстро. Закрыта одна дорога? А мы в обход…. Я беззастенчиво этим пользовалась: отвожу лошадь пастись, шлагбаумом перегорожена основная дорога, но через метров 50 в заборе есть проем… Но идти туда, да еще по росе…. Я подныриваю под шлагбаум, а лошади машу рукой: в обход, пошли, в обход. Видя мою спину, она пару раз рыскает вдоль забора, а потом галопом направляется к проему. Сделав приличный крюк, она нагоняет меня на дороге, а я и не тороплюсь - привязывать то буду как раз за шлагбаумом. Забор там - высокие плиты, с дороги пасущуюся лошадь не видно. Проверить на месте ли кобыла можно просто: окликаешь ее. Вскинулась морда - значит на месте. Если же за ветками кустарника мне не видно, зову еще раз - она откликается ржанием. Домой мы идем по тому же принципу - я по короткому пути, лошадь несется в обход.