С ЛЮБИМЫМИ НЕ РАССТАВАЙТЕСЬ… ЖИЗЕЛЬ. НАТАЛЬЯ ОСИПОВА. СЕРГЕЙ ПОЛУНИН. 24.07.2015.МАМТ
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем….
С любимыми не расставайтесь,…
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,…
Когда уходите на миг!
(А.Кочетков)
Близится август, заканчивается мой самый невероятный театральный сезон.
Пробежала глазами свою персональную афишу, попыталась обобщить-резюмировать.
Открыт сезон был в Михе, «Класс-концертом» и «Жизелью» с участием Натальи Осиповой. И закрываю я его тоже спектаклями с участием Наташи.
В этом году я побила все свои личные рекорды - мой театральный год включил в себя 112 спектаклей. Четыре из них стали самым сильным, незабываемым балетным, театральным событием в жизни.
Эти четыре спектакля связаны с именами всего двух танцовщиков.
Наталья Осипова и Сергей Полунин.
Да и наименований то два. Майерлинг (ноябрьский и июльский) и Жизель (миланская и июльская).
«Жизель» уж точно можно назвать «лидером» в этом марафоне, даже просто по числу посещений. Только с участием Н. Осиповой - пять. И с С.Полуниным - пять. Должно было быть шесть, но мироздание решило уравнять число спектаклей с любимыми танцовщикам, и заслало меня в конце июня в далекие дали, подальше от Дмитровки.
Я посвятила творению Адана уже не один полнотелый отзыв, и даже сумела снискать сомнительную «мировую» славу благодаря чересчур эмоциональным сентенциям.
С апреля месяца среди знакомых балетоманов, не присутствовавших на втором спектакле в Ла Скала, пользовалась репутацией запредельно экзальтированной чувствительной особы. Но я сильно не рефлексировала. А просто ждала совместной «Жизели» Осиповой и Полунина в Москве.
И да. Реванш случился.
В июне 1841 года, несмотря на знойное летнее марево, весь Париж собрался в театре Гранд опера на премьеру балета «Жизель». Публика стеклась оценить дуэт юной звезды Калоты Гризи и ее партнера красавца-премьера Люсьена Петипа в новом балете, созданном влюбленными в приму хореографом Жюлем Перро и поэтом Теофилем Готье, на музыку модного композитора того времени - Адольфа Адана.
История почти повторилась 174 годя спустя. Так и 24 июля 2015 года вся Москва, и не только, буквально штурмовала стены театра Станиславского и Немировича-Данченко в надежде впервые на российской сцене увидеть дуэт балетных уникумов современности - Натальи Осиповой и Сергея Полунина в спектакле «Жизель».
Зал был не просто «забит битком», на ступеньках бельэтажа сидели впятером, заполнена была галерея, в зрительном зале невозможно было найти ни сантиметра свободного пространства. Когда появилась весть, что ребята будут танцевать Жизель в Москве вместе , а случилось это в два часа ночи несколько месяцев назад, к четырем утра зал тогда был уже почти полностью раскуплен.
После миланской Жизели с Осиповой и Полуниным, я думала, что в моей жизни такие впечатления больше не повторятся. Благодарю судьбу, что ошиблась.
Жизель - балет - поэма о преданном доверии, всепрощении, и любви, которая сильнее смерти. Увидеть первую, изначальную редакцию не представляется возможным. С окончанием эпохи романтизма балет был на некоторое время позабыт. А последующие реконструкции по причинам отсутствия точной фиксации не могли в точности воспроизвести произведение Жюля Перро.
Хотя важно ли это, если два исключительного дарования артиста проживают на сцене историю - легенду, выводя ее за рамки времени и места?
Что это было? ЛЮБОВЬ, которая затопила сцену и зал! Как это было? ОШЕЛОМИТЕЛЬНО!
И если в миланской Жизели первый акт был одой первой встрече, предчувствию любви, ухаживанию, узнаванию. То сила и острота чувства нынешних Жизели и Альберта накрыла зал сразу же, во время их первой встречи у домика.
Имеет ли смысл говорить об актерском таланте обоих протагонистов. Они настолько достоверны, естественны, органичны на сцене, что созданные сценические образы поневоле проецируют на личность самих танцовщиков. И их интерес к ролям, которые предоставляют богатый материал для драматического наполнения партии, зачастую принимают за склонность натуры самих артистов к пограничным состояниям. Их уникальный дар зачастую играет с ними злую шутку, создавая ореол психически нестабильного невротика Сергею Полунину, после исполнения им роли Кронпринца Рудольфа в Майерлинге, или рефлексирующего романтика по впечатлениям от партии Альберта. Да и Наташа многими воспринимается как легкая, поверхностно- бравурная, Китри. Что же, видимо это неминуемая обратная сторона медали такого таланта.
Какой я увидела историю Жизели пятничным июльским вечером? Разумеется иной, нежели видела ранее. Осипова и Полунин обладают такой свободой на сцене, таким «запасом» для импровизации, что никогда не повторяются, и делают каждый спектакль «единичным», открывая для нас новые грани этого шедевра на все времена.
Произведением искусства. Жаль только мимолетным.
Техника Осиповой и Полунина запредельна, невероятна, и для меня это точно абсолют. Есть ли смысл говорить об их прыжке, легкости, полетности, амплитуде, безусильности и кантилене. Как это музыкально. Какой чистоты позировки, изысканности линии, певучести руки, совершенства вращения, аттитюды, арабески, кабриоли, антраша.
Но весь этот арсенал в случае Натальи и Сергея служит лишь точнейшим выразительным средством. Нет ни единого движения, элемента, жеста, которые не были бы наполнены смыслом, не являлись краской для выражения гаммы чувств, нюансов переживаний героев. Ни одного.
С первых мгновений их сценического присутствия созерцание трансформируется в сопереживание.
И классическая балетная форма оборачивается иным, новым жанром, сильнейшим по эмоциональному воздействию.
Были ли попраны в этот раз каноны романтического балета с традиционным «земным» первым актом и «потусторонним» вторым? Мне видится, что да. Потому что уже в первом действии Осипова и Полунин не исполняли роли героев, а вербализировали их чувства и подсознательное.
Наташа - нежность, трепет, радость первого чувства. Искренность, предвкушение, ликование, которые мечтает испытать, да и испытывает каждая влюбленная, и точно любимая, девушка. Сергей - забота, обожание, сила, любование. И каждое замирание в аттитюде, арабеске, синкопирование - это осознание чувства, а стремительные диагонали во вращениях, синхронные, запредельные по высоте прыжки - порыв души, стремление навстречу друг другу. В этой истории Альберт перед выбором не стоял, он его уже сделал. Во время сцены сумасшествия, сдержанно-пронзительной, он был равноценным ее участником, рвался к Жизели, невзирая ни на невесту, ни на какие-либо социальные догмы.
Второй акт. Вряд ли у меня родится что-либо соразмерное увиденному. Я вообще не поняла, какими средствами достигли такого эффекта Наташа и Сергей. Ни следа какой-либо чрезмерной экзальтации, активной мимики, только танец, пластика и жест, и все почти не касаясь земли.
Но градус был таким… Такой силы нерв… Полагаю, что в зале было почти две тысячи человек, которые застыли завороженные, и не дышали. То не было слышно ни шороха, то зал в ошеломлении ревел.
Были, щемящие, до кома в горле нежность, любовь и печаль. Альберт пришел к могиле Жизели потому, что часть его души была там. Он не молил Мирту о спасении, он только просил не разлучать их.
И нет слов описать ту боль, ту мощь пронзительного отчаяния, когда это целое, единое, друг другу предназначенное, раздирала - разъединяла бездна смерти.
Совершенно не хочется разбирать, анализировать этот спектакль по эпизодам, фрагментам.
Хочется только сохранить в душе то удивительное послевкусие, которое не покидает после балетного шедевра, подаренного, прожитого гениальным тандемом двух удивительных тонких, глубоких и бесконечно талантливых танцовщиков - Натальи Осиповой и Сергея Полунина.
Я очень рада, что сумела заманить на этот спектакль «кристально чистых» неофитов, и созерцать их ошарашенные лица после. И слышать, что они не представляли, что балет может быть таким… И быть уверенной, что завербовала свежую кровь, у которой столько еще откровений впереди.
Я хочу выразить огромную благодарность театру, подарившему нам изумительное балетное лето и это ярчайшее театральное событие.
Спасибо уютному любимому Стасику, нашему радушному московскому Дому, за участие, внимание к просьбам зрителей, за диалог, доброжелательность и терпение!
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями -
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
- Пока жива, с тобой я буду -
Душа и кровь нераздвоимы, -
Пока жива, с тобой я буду -
Любовь и смерть всегда вдвоем….
С любимыми не расставайтесь,…
Всей кровью прорастайте в них, -
И каждый раз навек прощайтесь,…
Когда уходите на миг!
(А.Кочетков)
Близится август, заканчивается мой самый невероятный театральный сезон.
Пробежала глазами свою персональную афишу, попыталась обобщить-резюмировать.
Открыт сезон был в Михе, «Класс-концертом» и «Жизелью» с участием Натальи Осиповой. И закрываю я его тоже спектаклями с участием Наташи.
В этом году я побила все свои личные рекорды - мой театральный год включил в себя 112 спектаклей. Четыре из них стали самым сильным, незабываемым балетным, театральным событием в жизни.
Эти четыре спектакля связаны с именами всего двух танцовщиков.
Наталья Осипова и Сергей Полунин.
Да и наименований то два. Майерлинг (ноябрьский и июльский) и Жизель (миланская и июльская).
«Жизель» уж точно можно назвать «лидером» в этом марафоне, даже просто по числу посещений. Только с участием Н. Осиповой - пять. И с С.Полуниным - пять. Должно было быть шесть, но мироздание решило уравнять число спектаклей с любимыми танцовщикам, и заслало меня в конце июня в далекие дали, подальше от Дмитровки.
Я посвятила творению Адана уже не один полнотелый отзыв, и даже сумела снискать сомнительную «мировую» славу благодаря чересчур эмоциональным сентенциям.
С апреля месяца среди знакомых балетоманов, не присутствовавших на втором спектакле в Ла Скала, пользовалась репутацией запредельно экзальтированной чувствительной особы. Но я сильно не рефлексировала. А просто ждала совместной «Жизели» Осиповой и Полунина в Москве.
И да. Реванш случился.
В июне 1841 года, несмотря на знойное летнее марево, весь Париж собрался в театре Гранд опера на премьеру балета «Жизель». Публика стеклась оценить дуэт юной звезды Калоты Гризи и ее партнера красавца-премьера Люсьена Петипа в новом балете, созданном влюбленными в приму хореографом Жюлем Перро и поэтом Теофилем Готье, на музыку модного композитора того времени - Адольфа Адана.
История почти повторилась 174 годя спустя. Так и 24 июля 2015 года вся Москва, и не только, буквально штурмовала стены театра Станиславского и Немировича-Данченко в надежде впервые на российской сцене увидеть дуэт балетных уникумов современности - Натальи Осиповой и Сергея Полунина в спектакле «Жизель».
Зал был не просто «забит битком», на ступеньках бельэтажа сидели впятером, заполнена была галерея, в зрительном зале невозможно было найти ни сантиметра свободного пространства. Когда появилась весть, что ребята будут танцевать Жизель в Москве вместе , а случилось это в два часа ночи несколько месяцев назад, к четырем утра зал тогда был уже почти полностью раскуплен.
После миланской Жизели с Осиповой и Полуниным, я думала, что в моей жизни такие впечатления больше не повторятся. Благодарю судьбу, что ошиблась.
Жизель - балет - поэма о преданном доверии, всепрощении, и любви, которая сильнее смерти. Увидеть первую, изначальную редакцию не представляется возможным. С окончанием эпохи романтизма балет был на некоторое время позабыт. А последующие реконструкции по причинам отсутствия точной фиксации не могли в точности воспроизвести произведение Жюля Перро.
Хотя важно ли это, если два исключительного дарования артиста проживают на сцене историю - легенду, выводя ее за рамки времени и места?
Что это было? ЛЮБОВЬ, которая затопила сцену и зал! Как это было? ОШЕЛОМИТЕЛЬНО!
И если в миланской Жизели первый акт был одой первой встрече, предчувствию любви, ухаживанию, узнаванию. То сила и острота чувства нынешних Жизели и Альберта накрыла зал сразу же, во время их первой встречи у домика.
Имеет ли смысл говорить об актерском таланте обоих протагонистов. Они настолько достоверны, естественны, органичны на сцене, что созданные сценические образы поневоле проецируют на личность самих танцовщиков. И их интерес к ролям, которые предоставляют богатый материал для драматического наполнения партии, зачастую принимают за склонность натуры самих артистов к пограничным состояниям. Их уникальный дар зачастую играет с ними злую шутку, создавая ореол психически нестабильного невротика Сергею Полунину, после исполнения им роли Кронпринца Рудольфа в Майерлинге, или рефлексирующего романтика по впечатлениям от партии Альберта. Да и Наташа многими воспринимается как легкая, поверхностно- бравурная, Китри. Что же, видимо это неминуемая обратная сторона медали такого таланта.
Какой я увидела историю Жизели пятничным июльским вечером? Разумеется иной, нежели видела ранее. Осипова и Полунин обладают такой свободой на сцене, таким «запасом» для импровизации, что никогда не повторяются, и делают каждый спектакль «единичным», открывая для нас новые грани этого шедевра на все времена.
Произведением искусства. Жаль только мимолетным.
Техника Осиповой и Полунина запредельна, невероятна, и для меня это точно абсолют. Есть ли смысл говорить об их прыжке, легкости, полетности, амплитуде, безусильности и кантилене. Как это музыкально. Какой чистоты позировки, изысканности линии, певучести руки, совершенства вращения, аттитюды, арабески, кабриоли, антраша.
Но весь этот арсенал в случае Натальи и Сергея служит лишь точнейшим выразительным средством. Нет ни единого движения, элемента, жеста, которые не были бы наполнены смыслом, не являлись краской для выражения гаммы чувств, нюансов переживаний героев. Ни одного.
С первых мгновений их сценического присутствия созерцание трансформируется в сопереживание.
И классическая балетная форма оборачивается иным, новым жанром, сильнейшим по эмоциональному воздействию.
Были ли попраны в этот раз каноны романтического балета с традиционным «земным» первым актом и «потусторонним» вторым? Мне видится, что да. Потому что уже в первом действии Осипова и Полунин не исполняли роли героев, а вербализировали их чувства и подсознательное.
Наташа - нежность, трепет, радость первого чувства. Искренность, предвкушение, ликование, которые мечтает испытать, да и испытывает каждая влюбленная, и точно любимая, девушка. Сергей - забота, обожание, сила, любование. И каждое замирание в аттитюде, арабеске, синкопирование - это осознание чувства, а стремительные диагонали во вращениях, синхронные, запредельные по высоте прыжки - порыв души, стремление навстречу друг другу. В этой истории Альберт перед выбором не стоял, он его уже сделал. Во время сцены сумасшествия, сдержанно-пронзительной, он был равноценным ее участником, рвался к Жизели, невзирая ни на невесту, ни на какие-либо социальные догмы.
Второй акт. Вряд ли у меня родится что-либо соразмерное увиденному. Я вообще не поняла, какими средствами достигли такого эффекта Наташа и Сергей. Ни следа какой-либо чрезмерной экзальтации, активной мимики, только танец, пластика и жест, и все почти не касаясь земли.
Но градус был таким… Такой силы нерв… Полагаю, что в зале было почти две тысячи человек, которые застыли завороженные, и не дышали. То не было слышно ни шороха, то зал в ошеломлении ревел.
Были, щемящие, до кома в горле нежность, любовь и печаль. Альберт пришел к могиле Жизели потому, что часть его души была там. Он не молил Мирту о спасении, он только просил не разлучать их.
И нет слов описать ту боль, ту мощь пронзительного отчаяния, когда это целое, единое, друг другу предназначенное, раздирала - разъединяла бездна смерти.
Совершенно не хочется разбирать, анализировать этот спектакль по эпизодам, фрагментам.
Хочется только сохранить в душе то удивительное послевкусие, которое не покидает после балетного шедевра, подаренного, прожитого гениальным тандемом двух удивительных тонких, глубоких и бесконечно талантливых танцовщиков - Натальи Осиповой и Сергея Полунина.
Я очень рада, что сумела заманить на этот спектакль «кристально чистых» неофитов, и созерцать их ошарашенные лица после. И слышать, что они не представляли, что балет может быть таким… И быть уверенной, что завербовала свежую кровь, у которой столько еще откровений впереди.
Я хочу выразить огромную благодарность театру, подарившему нам изумительное балетное лето и это ярчайшее театральное событие.
Спасибо уютному любимому Стасику, нашему радушному московскому Дому, за участие, внимание к просьбам зрителей, за диалог, доброжелательность и терпение!
Click to view