... Триста лет тому назад (с)
В свой семнадцатый день рождения я получила в подарок … Москву.
Получила как дарёного коня из известной пословицы. Нисколько не кокетничаю. Восторг от столичного места жительства испытывают те, кто сюда стремился, прилагал для этого усилия, преодолевал трудности. А я до тех пор никогда не мечтала и даже не думала жить в Москве. Очень любила свой Урал, его природу, людей. Намеревалась после школы поступить в Челябинский политех, и ни за что никогда - в МИСиС. Ага, так меня и спрашивали там, наверху!
В то время моим ближайшим «наверху» был отец. Осенью он получил назначение на новое место работы в Москве, к Новому Году - квартиру, а через месяц - неделю отпуска для того, чтобы перевезти семью.
Мои первые московские дни и недели ассоциируются с фильмом П. Тодоровского «Городской романс» с красавчиком Е. Киндиновым и милой М. Соломиной (тогда ещё Леонидовой). И потому, что девушка Маша очень близка мне тогдашней: застенчивая, наивная, доверчивая, неискушённая, готовая любить и дарить. И потому, что фильм пронизан светлой печалью расставания, несбывшегося. Но больше потому, что фильм снят в том самом 1970 году с необычайно снежной и красивой зимой, такой, как сейчас в Москве. Возможно, поэтому и вспомнилось.
Сели в скорый поезд поздним вечером 7 февраля, ехали день и две ночи, поезд несколько раз застревал на станциях в ожидании, пока расчистят пути. Утром беспощадно опаздывали с прибытием, отец скрипел зубами и метался между окнами коридора и купе: он уже должен был явиться на работу в это время. Когда папа нервничал, лучше было слиться с окружающей средой и не отсвечивать. И вот Москва! Как много в этом звуке На такси долго ехали по широким проспектам, потом по шоссе, потом пейзаж стал почти деревенским, и только открытая линия метро намекала: таки Москва! Наш новый дом сразу понравился, хотя находился «на отшибе» от многоэтажных кварталов, на краю огромного парка. Папа сразу умчался на работу, мама отправилась в РОНО за работой для себя и школой для меня, мы с бабушкой пошли искать еду. Еда оказалась совсем рядом: заботливое ведомство, в котором теперь работал отец, устроило на первом этаже нашего дома временное подобие «сельпо» ввиду отсутствия магазинов «шаговой доступности». Первое, что бросилось в глаза - стопка коробок «Зефир в шоколаде» фабрики «Ударница» . Вот тут до меня окончательно дошло, что я в столице нашей Родины, лучшем городе Земли.
Лирическое отступление.
С зефиром в шоколаде связана забавная история из раннего детства. Мы с мамой должны были возвращаться в город из села, где я проводила лето. Бабушке с дедушкой (по папе) предстояла очередная скучноватая зима, и им уж очень хотелось задержать нас хотя бы ещё на денёк, поэтому проводы получились затяжными. То пирогов не успели напечь, то лошадь не подогнали из табуна, то погода «не лётная». Наконец, всё срослось, осталось посидеть на дорожку. Тут выяснилось, что в ходиках забыли перетянуть гири, они стоят, а давно ли - неизвестно. Оказалось, что на поезд уже не успеваем. Через станцию в пяти километрах от села проходил единственный за сутки поезд, который шёл напрямую через Златоуст. Стало быть, ещё на денёк отъезд отложим. Но тут уже мама взбунтовалась, сказала, что поедем на любом другом поезде, с пересадкой в Челябинске. Кассир на станции прониклась маминым огорчением и выискала необычный вариант: в местечке Полетаево две ветки проходят на расстоянии в пару километров. Если выйти на Полетаево 1 и, не хлопая ушами, перебежать это расстояние на Полетаево-2, то можно успеть на челябинскую электричку до Златоуста. Так и сделали, хотя у мамы были сомнения насчёт моей беготни. Но я не подкачала, так что на Полетаево-2 мы ещё с полчаса ждали нашу электричку. И зашли в станционный буфет, и там я увидела это: «Зефир в шоколаде», единственная коробка, она ждала меня, никаких сомнений. Награда нашла героя. До меня этим могли питаться только эльфы и принцессы, в этом у меня тоже не возникло никаких сомнений, когда вкусила. Но волшебство дня на этом не закончилось. Мы зашли в вагон электрички, стали двигаться по проходу и увидели нашего папу: он возвращался из командировки в Челябинск, которая тоже случилась у него неожиданно. А ведь мы могли сесть в любой другой вагон. Я ещё какое-то время не могла поверить, что они заранее не сговорились.
Конец лирического отступления.
Вечером дня приезда-рождения я получила ещё один почти невероятный подарок. Отец преподнёс мне коробочку с флаконов духов. При том, что он, мягко говоря, был противником всяких «женских штучек» вроде косметики и бижутерии, кривился лицом от декольтированных дам, а длинные лакированные ногти его просто бесили, студенток с таким маникюром на экзаменах он допрашивал с особым пристрастием. Сейчас я уже думаю, что он обратился к секретарше с просьбой купить что-то для дочки не её 17-летие, а тогда наивно воображала, как он отправился в ГУМ или в «Подарки» на ул.Горького и выбирал эти духи, даже нюхал. Во всяком случае, восприняла этот подарок как признание им меня взрослой девушкой. Духи назывались «Весенние» и пахли тонко и нежно талым снегом, лопнувшими почками и подснежниками. Привычки наносить на себя запахи у меня тогда не было (и с годами не образовалось). Я только иногда открывала флакон и вдыхала этот аромат с удовольствием.
Получила как дарёного коня из известной пословицы. Нисколько не кокетничаю. Восторг от столичного места жительства испытывают те, кто сюда стремился, прилагал для этого усилия, преодолевал трудности. А я до тех пор никогда не мечтала и даже не думала жить в Москве. Очень любила свой Урал, его природу, людей. Намеревалась после школы поступить в Челябинский политех, и ни за что никогда - в МИСиС. Ага, так меня и спрашивали там, наверху!
В то время моим ближайшим «наверху» был отец. Осенью он получил назначение на новое место работы в Москве, к Новому Году - квартиру, а через месяц - неделю отпуска для того, чтобы перевезти семью.
Мои первые московские дни и недели ассоциируются с фильмом П. Тодоровского «Городской романс» с красавчиком Е. Киндиновым и милой М. Соломиной (тогда ещё Леонидовой). И потому, что девушка Маша очень близка мне тогдашней: застенчивая, наивная, доверчивая, неискушённая, готовая любить и дарить. И потому, что фильм пронизан светлой печалью расставания, несбывшегося. Но больше потому, что фильм снят в том самом 1970 году с необычайно снежной и красивой зимой, такой, как сейчас в Москве. Возможно, поэтому и вспомнилось.
Сели в скорый поезд поздним вечером 7 февраля, ехали день и две ночи, поезд несколько раз застревал на станциях в ожидании, пока расчистят пути. Утром беспощадно опаздывали с прибытием, отец скрипел зубами и метался между окнами коридора и купе: он уже должен был явиться на работу в это время. Когда папа нервничал, лучше было слиться с окружающей средой и не отсвечивать. И вот Москва! Как много в этом звуке На такси долго ехали по широким проспектам, потом по шоссе, потом пейзаж стал почти деревенским, и только открытая линия метро намекала: таки Москва! Наш новый дом сразу понравился, хотя находился «на отшибе» от многоэтажных кварталов, на краю огромного парка. Папа сразу умчался на работу, мама отправилась в РОНО за работой для себя и школой для меня, мы с бабушкой пошли искать еду. Еда оказалась совсем рядом: заботливое ведомство, в котором теперь работал отец, устроило на первом этаже нашего дома временное подобие «сельпо» ввиду отсутствия магазинов «шаговой доступности». Первое, что бросилось в глаза - стопка коробок «Зефир в шоколаде» фабрики «Ударница» . Вот тут до меня окончательно дошло, что я в столице нашей Родины, лучшем городе Земли.
Лирическое отступление.
С зефиром в шоколаде связана забавная история из раннего детства. Мы с мамой должны были возвращаться в город из села, где я проводила лето. Бабушке с дедушкой (по папе) предстояла очередная скучноватая зима, и им уж очень хотелось задержать нас хотя бы ещё на денёк, поэтому проводы получились затяжными. То пирогов не успели напечь, то лошадь не подогнали из табуна, то погода «не лётная». Наконец, всё срослось, осталось посидеть на дорожку. Тут выяснилось, что в ходиках забыли перетянуть гири, они стоят, а давно ли - неизвестно. Оказалось, что на поезд уже не успеваем. Через станцию в пяти километрах от села проходил единственный за сутки поезд, который шёл напрямую через Златоуст. Стало быть, ещё на денёк отъезд отложим. Но тут уже мама взбунтовалась, сказала, что поедем на любом другом поезде, с пересадкой в Челябинске. Кассир на станции прониклась маминым огорчением и выискала необычный вариант: в местечке Полетаево две ветки проходят на расстоянии в пару километров. Если выйти на Полетаево 1 и, не хлопая ушами, перебежать это расстояние на Полетаево-2, то можно успеть на челябинскую электричку до Златоуста. Так и сделали, хотя у мамы были сомнения насчёт моей беготни. Но я не подкачала, так что на Полетаево-2 мы ещё с полчаса ждали нашу электричку. И зашли в станционный буфет, и там я увидела это: «Зефир в шоколаде», единственная коробка, она ждала меня, никаких сомнений. Награда нашла героя. До меня этим могли питаться только эльфы и принцессы, в этом у меня тоже не возникло никаких сомнений, когда вкусила. Но волшебство дня на этом не закончилось. Мы зашли в вагон электрички, стали двигаться по проходу и увидели нашего папу: он возвращался из командировки в Челябинск, которая тоже случилась у него неожиданно. А ведь мы могли сесть в любой другой вагон. Я ещё какое-то время не могла поверить, что они заранее не сговорились.
Конец лирического отступления.
Вечером дня приезда-рождения я получила ещё один почти невероятный подарок. Отец преподнёс мне коробочку с флаконов духов. При том, что он, мягко говоря, был противником всяких «женских штучек» вроде косметики и бижутерии, кривился лицом от декольтированных дам, а длинные лакированные ногти его просто бесили, студенток с таким маникюром на экзаменах он допрашивал с особым пристрастием. Сейчас я уже думаю, что он обратился к секретарше с просьбой купить что-то для дочки не её 17-летие, а тогда наивно воображала, как он отправился в ГУМ или в «Подарки» на ул.Горького и выбирал эти духи, даже нюхал. Во всяком случае, восприняла этот подарок как признание им меня взрослой девушкой. Духи назывались «Весенние» и пахли тонко и нежно талым снегом, лопнувшими почками и подснежниками. Привычки наносить на себя запахи у меня тогда не было (и с годами не образовалось). Я только иногда открывала флакон и вдыхала этот аромат с удовольствием.