Ужасная я.
Начну объяснительной запиской вперёд.
Давным-давно, ещё молодой специалисткой, случалось не раз ездить в подшефный совхоз. Меня эти мероприятия никак не напрягали, а даже нравились. Совхоз был с плодово-ягодным уклоном, в красивых местах вблизи Коломны, на реке Осётр. Работали в садах первую половину дня, потом гуляли по окрестным лесам, собирали ягоды-грибы, вечером готовили нехитрый сельский ужин, заваривали чай из зверобоя. В общем, курорт!
Разнарядку от райкома на помощь селу получали все предприятия района, в том числе столовые, магазины, парикмахерские, фотосалоны и пр. Группы посыльных от них были немногочисленны, не более 2-3 человек, поэтому прикреплялись к транспорту больших предприятий. Так однажды в нашем автобусе оказались две молодушки из фотоателье, весьма колоритные. Обе, Аня и Марина, были с центнер весом, Водочку они достали сразу за МКАД, веселье пошло по нарастающей. К Бронницам они начали терроризировать водителя, требуя пикника на обочине, ибо удовлетворение их малой нужды не терпит отлагательств. Свои требования они, конечно, излагали не так витиевато, а одним ёмким словом. Остановились. Марина выполнила замысловатые па, но всё же спустилась из автобуса на ногах, Аня просто выпала мешковато. Как девчонки провели остаток дня по приезде и ночь, не знаю, видимо, то первое выпадание было не последним.
Утром на поле чёрной смородины каждой участнице выдали по ящику и определили по ряду огромных кустов. Ане и Марине после их критического осмотра бригадир определила один рядок на двоих. Я оказалась в соседнем ряду и поначалу ещё слышала их беседу, потом они безнадёжно отстали. Наконец, перехожу к самой квинтэссенции моей объяснительной записки. Занырнув в середину куста за самыми труднодоступными ягодками, слышу диалог:
- Ань, я что-то работать совсем не могу, особенно нагибаться, так бедро болит. Ушиблась вчера где-то, наверное.
- Где болит, покажи.
- Вот тут.
- Маринк, это не бедро.
- А что?
- Это жопа.
Ох, уж эта анатомия и её термины. Несправедливо по отношению к некоторым частям тела, что все их названия носят оттенок непристойности. В то время, сорок лет назад, любое упоминание этого места пониже спины уже носило какой-то пикантно-фривольный оттенок. Это сейчас я по школьному двору каждый раз иду с опаской осквернить свой слух, теперь все органы и действия с ними - в открытом эфире. А тогда этот текст меня и рассмешил, и отложился где-то на подкорке.
Теперь собственно о происшествии со мной ужасной.
В выходной с мужем дежурили «по бабе». «Баба» - это моя свекровь 88 лет. Она живёт со старшей дочерью мужа, вырастила её как свою дочь с малых лет. Сейчас свекровь в плачевном состоянии здоровья, перенесла перелом бедра и вживление титановой пластинки. Доктор обещал - будет ходить. Это если бы она до этого ходила, а не передвигалась едва-едва, опираясь на палку, стены и мебель, из-за изношенных в хлам артрозных коленок и больных вен. Потому и упала с переломом. Но доктор сказал: ставьте на ноги, пусть ходит с ходунками. Свекровь, конечно, считает, что доктора - неучи и шарлатаны, особенно молодые, но лечится непрерывно и доктора требует то и дело по всякому чиху, ящики лекарств, четыре тонометра, два глюкометра и всё такое. Сложный у неё характер. Противоречивая такая вся. Да, надо отметить, что я с ней на «Вы» и по имени-отчеству.
Короче говоря, бываем у неё по выходным и среди недели, если дочери надо по делам, и просто отпустить погулять. Ставить на ноги и делать несколько шагов с ходунками и поддержкой у бабы с дочерью всё же получается, хоть и не каждый день. И я как-то пару раз ставила и водила. Но сегодня у бабы большая проблема: утром, когда ела, забыла принять обезболивающую таблетку, которую вне еды принимать нельзя. Теперь есть не может, потому что уже объелась и всё болит, а таблетку принять нельзя, потому что без еды, а без таблетки всё болит. Но давайте, дети, меня поднимать, потому что я вся залёженная и доктор велел, хотя я и сидеть не могу, потому что голова кружится и падаю, а на ноги совсем не могу опереться, вообще их не чувствую, а руки не держат, потому что сил нет, а одна ещё сломанная была. Ноги за бёдра и колени трогать нельзя, потому что артроз, а за голени и лодыжки - потому что веночки, но шевелите меня как хотите, а то вся залёженная. За пятку можно? За пятку можно. Подвигаю пятку вбок на один сантиметр. Да что ж ты так грубо, рывком подвигаешь?! Нежно надо. С грехом пополам и с криками сажаем, опускаем ноги, подхватываем с двух сторон подмышками, пытаемся поставить, баба виснет с криками «ой, падаю», не разгибаясь из сидячего положения. Спрашиваю, почему не разгибается, отвечает: поясница болит, сажайте обратно. Села, отдышалась. Вожу рукой по её спине, массируя и спрашивая, где болит поясница. Здесь? - Ниже. - Здесь? - Ниже. - Здесь??? - Ещё ниже. И тут из подкорки внезапно является та самая Аня и выпаливает моими устами: «Это не поясница, это жопа!» Муж ошарашенно смотрит на меня, едва сдерживая ржание, свекровь, перестав стонать и охать, зависает на секунду и задумчиво произносит: «Да нет, жопа ниже…». «Ниже уже бедро», - облегчённо констатирую я, и муж поддакивает: «Мам, ну поясница же на поясе, а не там». Уф, кажется, проскочили. Ну, Аня! После того, как я с усилием шарила по спине свекрови, она с удивлением обнаруживает, что спине (и попе) лучше стало. Ну, значит, ужасная я ненадолго прощена.
Давным-давно, ещё молодой специалисткой, случалось не раз ездить в подшефный совхоз. Меня эти мероприятия никак не напрягали, а даже нравились. Совхоз был с плодово-ягодным уклоном, в красивых местах вблизи Коломны, на реке Осётр. Работали в садах первую половину дня, потом гуляли по окрестным лесам, собирали ягоды-грибы, вечером готовили нехитрый сельский ужин, заваривали чай из зверобоя. В общем, курорт!
Разнарядку от райкома на помощь селу получали все предприятия района, в том числе столовые, магазины, парикмахерские, фотосалоны и пр. Группы посыльных от них были немногочисленны, не более 2-3 человек, поэтому прикреплялись к транспорту больших предприятий. Так однажды в нашем автобусе оказались две молодушки из фотоателье, весьма колоритные. Обе, Аня и Марина, были с центнер весом, Водочку они достали сразу за МКАД, веселье пошло по нарастающей. К Бронницам они начали терроризировать водителя, требуя пикника на обочине, ибо удовлетворение их малой нужды не терпит отлагательств. Свои требования они, конечно, излагали не так витиевато, а одним ёмким словом. Остановились. Марина выполнила замысловатые па, но всё же спустилась из автобуса на ногах, Аня просто выпала мешковато. Как девчонки провели остаток дня по приезде и ночь, не знаю, видимо, то первое выпадание было не последним.
Утром на поле чёрной смородины каждой участнице выдали по ящику и определили по ряду огромных кустов. Ане и Марине после их критического осмотра бригадир определила один рядок на двоих. Я оказалась в соседнем ряду и поначалу ещё слышала их беседу, потом они безнадёжно отстали. Наконец, перехожу к самой квинтэссенции моей объяснительной записки. Занырнув в середину куста за самыми труднодоступными ягодками, слышу диалог:
- Ань, я что-то работать совсем не могу, особенно нагибаться, так бедро болит. Ушиблась вчера где-то, наверное.
- Где болит, покажи.
- Вот тут.
- Маринк, это не бедро.
- А что?
- Это жопа.
Ох, уж эта анатомия и её термины. Несправедливо по отношению к некоторым частям тела, что все их названия носят оттенок непристойности. В то время, сорок лет назад, любое упоминание этого места пониже спины уже носило какой-то пикантно-фривольный оттенок. Это сейчас я по школьному двору каждый раз иду с опаской осквернить свой слух, теперь все органы и действия с ними - в открытом эфире. А тогда этот текст меня и рассмешил, и отложился где-то на подкорке.
Теперь собственно о происшествии со мной ужасной.
В выходной с мужем дежурили «по бабе». «Баба» - это моя свекровь 88 лет. Она живёт со старшей дочерью мужа, вырастила её как свою дочь с малых лет. Сейчас свекровь в плачевном состоянии здоровья, перенесла перелом бедра и вживление титановой пластинки. Доктор обещал - будет ходить. Это если бы она до этого ходила, а не передвигалась едва-едва, опираясь на палку, стены и мебель, из-за изношенных в хлам артрозных коленок и больных вен. Потому и упала с переломом. Но доктор сказал: ставьте на ноги, пусть ходит с ходунками. Свекровь, конечно, считает, что доктора - неучи и шарлатаны, особенно молодые, но лечится непрерывно и доктора требует то и дело по всякому чиху, ящики лекарств, четыре тонометра, два глюкометра и всё такое. Сложный у неё характер. Противоречивая такая вся. Да, надо отметить, что я с ней на «Вы» и по имени-отчеству.
Короче говоря, бываем у неё по выходным и среди недели, если дочери надо по делам, и просто отпустить погулять. Ставить на ноги и делать несколько шагов с ходунками и поддержкой у бабы с дочерью всё же получается, хоть и не каждый день. И я как-то пару раз ставила и водила. Но сегодня у бабы большая проблема: утром, когда ела, забыла принять обезболивающую таблетку, которую вне еды принимать нельзя. Теперь есть не может, потому что уже объелась и всё болит, а таблетку принять нельзя, потому что без еды, а без таблетки всё болит. Но давайте, дети, меня поднимать, потому что я вся залёженная и доктор велел, хотя я и сидеть не могу, потому что голова кружится и падаю, а на ноги совсем не могу опереться, вообще их не чувствую, а руки не держат, потому что сил нет, а одна ещё сломанная была. Ноги за бёдра и колени трогать нельзя, потому что артроз, а за голени и лодыжки - потому что веночки, но шевелите меня как хотите, а то вся залёженная. За пятку можно? За пятку можно. Подвигаю пятку вбок на один сантиметр. Да что ж ты так грубо, рывком подвигаешь?! Нежно надо. С грехом пополам и с криками сажаем, опускаем ноги, подхватываем с двух сторон подмышками, пытаемся поставить, баба виснет с криками «ой, падаю», не разгибаясь из сидячего положения. Спрашиваю, почему не разгибается, отвечает: поясница болит, сажайте обратно. Села, отдышалась. Вожу рукой по её спине, массируя и спрашивая, где болит поясница. Здесь? - Ниже. - Здесь? - Ниже. - Здесь??? - Ещё ниже. И тут из подкорки внезапно является та самая Аня и выпаливает моими устами: «Это не поясница, это жопа!» Муж ошарашенно смотрит на меня, едва сдерживая ржание, свекровь, перестав стонать и охать, зависает на секунду и задумчиво произносит: «Да нет, жопа ниже…». «Ниже уже бедро», - облегчённо констатирую я, и муж поддакивает: «Мам, ну поясница же на поясе, а не там». Уф, кажется, проскочили. Ну, Аня! После того, как я с усилием шарила по спине свекрови, она с удивлением обнаруживает, что спине (и попе) лучше стало. Ну, значит, ужасная я ненадолго прощена.