Питер, 13 марта
Летом 1999го я готовилась поступать на биофак СПбГУ и повсюду таскала с собой математические задачи (математика шла первым экзаменом).
Летом 1999го люди, вооружённые автоматами, сняли нас с другом М. с крыши ангара закрытого военного объекта.
Нас допрашивали и идентифицировали несколько часов, за это время М. помог мне решить все мои математические задачки и придумать пару новых; пожалуй, так плотно и добросовестно над математикой я не сидела в своей жизни ни разу ни до, ни после. Больше всего военных и полицию волновало не то, как мы проникли на закрытый военный объект (а мы не проникали, мы просто гуляли и прошли мимо балбеса-охранника), не то, зачем мы залезли на крышу очень важного секретного ангара, а почему у нас такие странные, штучные, еврейские фамилии.
Не сумев раскусить в нас иностранных шпионов, нас отпустили по домам, а спустя двадцать лет пришла пора признаться в том, что я таки иностранный шпион я не перестаю любить шляться по странным местам и по крышам, а М. всё с той же лёгкостью предлагает куда-нибудь завернуть, чтобы куда-нибудь прошмыгнуть и залезть. Нет, в этот раз нас ниоткуда не снимали, и мы даже не посягнули на запретную территорию, просто немножечко побродили по ещё не открывшемуся лофту в бывших корпусах оптического института на Ваське. Там пахло ремонтной пылью и пивом, мигали розовые лампочки, люди озабоченно намывали будущие бары и магазинчики, а мы бродили по коридорам словно внутри постапокалиптического кино, трогали куски мебели, подбирали всякое ненужное (я нашла очередной ключ) и смотрелись в зеркала со странными надписями.
Не была на Васильевском с мая, надо ж было сразу зайти с козырей: в компании М. город раскрывается наружу не просто неочевидными переулками и двориками (это я и сама умею), а изнанкой (я это сама тоже умею, но вдвоём задора всё-таки больше).
Три с половиной часа разговоров, 25 тысяч шагов по странному и резюме "как хорошо всё-таки пережить 2020й и не посраться в хлам"; есть базовые вещи, которые определяют базовые решения жизненный путь, есть самое главное, но есть и ангар военного объекта в 1999, разделённый помидор в мае 1998, долгие летние ночи между Гражданским проспектом и проспектом Ветеранов, бумажные письма (давно где-то истлевшие, но рукописи не горят, письма, смею надеяться, в вечности не тлеют), есть память, есть крыши, есть рассвет над Фонтанкой, есть электрички и серый шерстяной свитер, есть желание ещё не раз вместе куда-нибудь залезть. )
Летом 1999го люди, вооружённые автоматами, сняли нас с другом М. с крыши ангара закрытого военного объекта.
Нас допрашивали и идентифицировали несколько часов, за это время М. помог мне решить все мои математические задачки и придумать пару новых; пожалуй, так плотно и добросовестно над математикой я не сидела в своей жизни ни разу ни до, ни после. Больше всего военных и полицию волновало не то, как мы проникли на закрытый военный объект (а мы не проникали, мы просто гуляли и прошли мимо балбеса-охранника), не то, зачем мы залезли на крышу очень важного секретного ангара, а почему у нас такие странные, штучные, еврейские фамилии.
Не сумев раскусить в нас иностранных шпионов, нас отпустили по домам, а спустя двадцать лет пришла пора признаться в том, что я таки иностранный шпион я не перестаю любить шляться по странным местам и по крышам, а М. всё с той же лёгкостью предлагает куда-нибудь завернуть, чтобы куда-нибудь прошмыгнуть и залезть. Нет, в этот раз нас ниоткуда не снимали, и мы даже не посягнули на запретную территорию, просто немножечко побродили по ещё не открывшемуся лофту в бывших корпусах оптического института на Ваське. Там пахло ремонтной пылью и пивом, мигали розовые лампочки, люди озабоченно намывали будущие бары и магазинчики, а мы бродили по коридорам словно внутри постапокалиптического кино, трогали куски мебели, подбирали всякое ненужное (я нашла очередной ключ) и смотрелись в зеркала со странными надписями.
Не была на Васильевском с мая, надо ж было сразу зайти с козырей: в компании М. город раскрывается наружу не просто неочевидными переулками и двориками (это я и сама умею), а изнанкой (я это сама тоже умею, но вдвоём задора всё-таки больше).
Три с половиной часа разговоров, 25 тысяч шагов по странному и резюме "как хорошо всё-таки пережить 2020й и не посраться в хлам"; есть базовые вещи, которые определяют базовые решения жизненный путь, есть самое главное, но есть и ангар военного объекта в 1999, разделённый помидор в мае 1998, долгие летние ночи между Гражданским проспектом и проспектом Ветеранов, бумажные письма (давно где-то истлевшие, но рукописи не горят, письма, смею надеяться, в вечности не тлеют), есть память, есть крыши, есть рассвет над Фонтанкой, есть электрички и серый шерстяной свитер, есть желание ещё не раз вместе куда-нибудь залезть. )