Приозерск, 5-6 декабря
Почему я читаю книги цикла ТСК, именно отъехав от Питера?
В первый раз это было именно совпадение (ой ли), когда по дороге в Котку и обратно (путешествие к маякам) я читала про синий цвет и возвращение на свет маяка; после этого я окончательно сформулировала то, что уже многие годы до того знала. Когда выбираешься за границу, когда путешествуешь, то книгой, которую читаешь в дороге и между прогулками (а я так устроена: если я не шагаю, я читаю), создаешь дополнительное измерение путешествию. Понятно, что книги цикла ТСК, в которых самих достаточно много о путешествиях и о том, как видеть этот мир (и не только этот), являются для меня сильнодействующим веществом (совершенно легальным), которое не хочется использовать не в том месте или не в то время.
Я приехала в Приозерск (предшествовало тому непонимание своих планов даже накануне: на работе продолжается коллапс с составом дежурной службы, и до 7 вечера пятницы мы не знали, сменит меня С., или снова придётся пахать больше суток) днём, ничего особенно не ожидая и не предвкушая, кроме многочасовой прогулки и многочасового же чтения в уютной гостиничной кроватке.
Я, человек, в любой ситуации предпочитающий город, черепичные (или как пойдёт) крыши, булыжные (или как пойдёт) мостовые, ар-нуво, сецессион, югендстиль (или как пойдёт), мосты и переулочки, кофейни и рестораны, башни и лестницы; в общем, я, человек, в здравом уме редко заезжающий в лес, в сумерках обнаружила себя скачущей по карельским мшистым валунам в абсолютно безлюдных местах.
Приехав вроде бы познакомиться с городом (но что тут того города), я ушла от него на берег озера, бродила там вообще одна, в тишине, даже без плеера, потом продиралась кустами, потому что хотела увидеть воду; увидела, слушала птиц, сидела на камнях, потом пела в голос на длинном деревянном мосту, поила воду вином, и поймала себя на мысли "если не я, то кто" в том смысле, что безлюдные берега, которыми я шляюсь, совершенно точно рады мне, моему овеществляющему их взгляду. Эти камни были здесь задолго до меня, и карельская вода будет течь сотни лет спустя после моей смерти, но мне показалось чертовски важным подойти сюда, побыть здесь, как бы свидетельствуя собой о том, что камни и эта вода представляют в моих глазах и глазах Бога такую же ценность, как Карлов мост или таллинская телебашня … будем честны, если бы мне предложили на выбор Карлов мост или карельские валуны, ну, вы на 100 процентов правы в предположении, что бы выбрала я. Но тем и ценнее момент, когда я оказалась там, где оказалась, и чувствовала себя в этот момент пупом земли (без преувеличения), самым важным созданием в жизни карельского валуна. В общем, трип состоялся, а описывать его человеческими словами - дело неблагодарное. В книжке (да, у меня с собой второй том Зелёного) было столько всего рифмующегося с моим состоянием и моими прогулками по окрестностям Приозерска, что … я уже давным-давно не удивляюсь. Я на маяках два года назад робко удивилась, и это был, клянусь, последний раз.
В Пиозерске пахнет горьким дымом и шпалами; пахнет, куда бы я ни пошла, и даже окно гостиничного номера выходит в сторону железной дороги, и оттуда доносятся звуки и запахи поездов. Вечером я лежала. В кровати. Пять часов. И читала. И во сне, кажется, тоже читала. И утром за завтраком.
Одна. Молча. Посреди нигде.
В первый раз это было именно совпадение (ой ли), когда по дороге в Котку и обратно (путешествие к маякам) я читала про синий цвет и возвращение на свет маяка; после этого я окончательно сформулировала то, что уже многие годы до того знала. Когда выбираешься за границу, когда путешествуешь, то книгой, которую читаешь в дороге и между прогулками (а я так устроена: если я не шагаю, я читаю), создаешь дополнительное измерение путешествию. Понятно, что книги цикла ТСК, в которых самих достаточно много о путешествиях и о том, как видеть этот мир (и не только этот), являются для меня сильнодействующим веществом (совершенно легальным), которое не хочется использовать не в том месте или не в то время.
Я приехала в Приозерск (предшествовало тому непонимание своих планов даже накануне: на работе продолжается коллапс с составом дежурной службы, и до 7 вечера пятницы мы не знали, сменит меня С., или снова придётся пахать больше суток) днём, ничего особенно не ожидая и не предвкушая, кроме многочасовой прогулки и многочасового же чтения в уютной гостиничной кроватке.
Я, человек, в любой ситуации предпочитающий город, черепичные (или как пойдёт) крыши, булыжные (или как пойдёт) мостовые, ар-нуво, сецессион, югендстиль (или как пойдёт), мосты и переулочки, кофейни и рестораны, башни и лестницы; в общем, я, человек, в здравом уме редко заезжающий в лес, в сумерках обнаружила себя скачущей по карельским мшистым валунам в абсолютно безлюдных местах.
Приехав вроде бы познакомиться с городом (но что тут того города), я ушла от него на берег озера, бродила там вообще одна, в тишине, даже без плеера, потом продиралась кустами, потому что хотела увидеть воду; увидела, слушала птиц, сидела на камнях, потом пела в голос на длинном деревянном мосту, поила воду вином, и поймала себя на мысли "если не я, то кто" в том смысле, что безлюдные берега, которыми я шляюсь, совершенно точно рады мне, моему овеществляющему их взгляду. Эти камни были здесь задолго до меня, и карельская вода будет течь сотни лет спустя после моей смерти, но мне показалось чертовски важным подойти сюда, побыть здесь, как бы свидетельствуя собой о том, что камни и эта вода представляют в моих глазах и глазах Бога такую же ценность, как Карлов мост или таллинская телебашня … будем честны, если бы мне предложили на выбор Карлов мост или карельские валуны, ну, вы на 100 процентов правы в предположении, что бы выбрала я. Но тем и ценнее момент, когда я оказалась там, где оказалась, и чувствовала себя в этот момент пупом земли (без преувеличения), самым важным созданием в жизни карельского валуна. В общем, трип состоялся, а описывать его человеческими словами - дело неблагодарное. В книжке (да, у меня с собой второй том Зелёного) было столько всего рифмующегося с моим состоянием и моими прогулками по окрестностям Приозерска, что … я уже давным-давно не удивляюсь. Я на маяках два года назад робко удивилась, и это был, клянусь, последний раз.
В Пиозерске пахнет горьким дымом и шпалами; пахнет, куда бы я ни пошла, и даже окно гостиничного номера выходит в сторону железной дороги, и оттуда доносятся звуки и запахи поездов. Вечером я лежала. В кровати. Пять часов. И читала. И во сне, кажется, тоже читала. И утром за завтраком.
Одна. Молча. Посреди нигде.