Любимые цитаты из "Нарнии"
"A children's story that can only be enjoyed by children is not a good children's story in the slightest." - C.S. Lewis
Одна из моих любимых книжек до сих пор - это "Хроники Нарнии". Несколько любимых цитат из нее (не все, но наиболее запомнившиеся с самого детства):.
Самая любимая - это из "Серебряного кресла", когда Хмур отвечает колдунье:
"Минуточку внимания, мадам. Всё, что вы сказали, верно. Я всегда хочу знать худшее и держаться как можно лучше. Потому спорить не стану. Допустим, мы видели во сне или выдумали всё это: деревья, траву, солнце, звёзды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру. Но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии. Благодарю за ужин, но мы четверо покинем ваш двор, вступим в темноту и будем всю жизнь искать дорогу наверх. Не думаю, что жизнь эта будет долгой, но стоит ли о том жалеть, если мир - таков, каким вы его описали."
Это просто декларация веры как она есть. Да, я верю, что есть Высшая справедливость, и есть лучший мир, потому что если нет, то зачем мне такая реальность, без смысла? Даже если я не знаю, что там, в другом мире, я все равно буду продолжать верить и поступать так, как я знаю, должен. Даже если все вокруг убеждает, что это и есть единственная реальность, я буду продолжать верить в то, что есть что-то большее, ради чего стоит жить и, если понадобится, умереть.
И еще оттуда же, незадолго до первой цитаты, когда они обсуждали, рисковать ли им и послушаться последнего знака или нет:
- Думаете, ничего плохого не случится, если мы развяжем его? - спросил Юстэс.
- Вот этого не знаю, - ответил Хмур. - Аслан не сказал, что случится. Он только сказал, что делать. Может, безумец убьёт нас. Но действовать мы должны.
Здесь настолько напряженный момент: вроде знаешь, что должен делать, и сомнения - а вдруг это ловушка? Стоит слепо довериться словам Аслана и просто следовать его знакам, или же стоит положиться на вроде бы здравый смысл? И неизвестно, что случится потом, даже если поверишь. Очень большое испытание веры... И, конечно, они его проходят (несмотря на то, что до этого насовершали ошибок), и все кончается хорошо.
Еще запомнившиеся моменты: гномы в "Последней битве", когда они из страха быть обманутыми отказались кому- или чему-либо верить, и даже Аслан не смог ничего с этим поделать... Все сводится к нашему свободному выбору, в конечном счете...
Похожий же момент в первой книге, "Племянник чародея", где дядя Эндрю сам себя убедил, что видит и слышит вокруг себя совсем не то, что было на самом деле:
"Когда великий миг настал и звери заговорили, он ничего не понял, и вот почему: в самом начале, когда лев запел, дядя смутно понял, что это - песня, но она ему совсем не понравилась, ибо внушала мысли и чувства, которые он всегда отгонял. Потом, когда взошло солнце, и он увидел, что поет лев («просто лев», - подумал он), он стал изо всех сил убеждать себя, что это вообще не песня, львы не поют, они рычат, скажем, в зоологическом саду, там, в его мире. «Конечно, петь он не мог, - думал дядя. - Мне померещилось. Совсем нервы никуда… Разве кто-нибудь слышал, чтобы львы пели?» И чем дольше, чем прекрасней пел дивный лев, тем упорней убеждал себя дядя Эндрью. Когда пытаешься стать глупей, чем ты есть, это нередко удается, и дядя Эндрью вскоре слышал рев, больше ничего."
Еще: из "Покорителя зари, или плаванья на край света":
- Ах, Аслан! - сказала она. - Как это хорошо, что ты пришел!
- Я был здесь все время, - сказал он, - но ты меня сделала видимым.
- Ну что ты! - сказала она. - Не смейся надо мной. Разве я могу заколдовать или отколдовать тебя?
- Можешь, - сказал Аслан. - Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь собственным законам?
Он помолчал и прибавил:
- Мне кажется, ты подслушивала.
- Я?
- Ты подслушала, что говорят про тебя подруги.
- Так это же колдовство!
- Подслушивать нельзя никак - ни обычным, ни колдовским манером. А на подругу ты сердишься напрасно. Она слаба, но тебя она любит. Ей хотелось подольститься к старшей, и она говорила не то, что думает.
- Наверное, я не смогу забыть ее слова.
- Да, не сможешь.
- Ой! - вскрикнула Люси. - Что же я наделала! Значит, если бы не это, мы бы дружили… может быть, всегда?
- Помнишь, - сказал Аслан, - я тебе говорил: никто никогда не узнает, что «могло бы статься».
- В нашем мире, - сказал Юстэс, - звезда - это гигантский шар раскаленного газа.
- Даже в вашем мире, сын мой, это - не сама звезда, а лишь то, из чего она сделана.
- Дело не в Нарнии! - всхлипнула Люси. - А в тебе. Там тебя не будет. Как мы сможем без тебя жить?
- Что ты, моя дорогая! - отозвался Аслан. - Я там буду.
- Неужели ты бываешь и у нас? - спросил Эдмунд.
- Конечно, - сказал Аслан. - Только там я зовусь иначе. Учитесь узнавать меня и под другим именем. Для этого вы и бывали в Нарнии. После того, как вы узнали меня здесь, вам легче будет увидеть меня там.
Ну, и напоследок:
Милая Люси!
Я написал эту историю для тебя, но когда я принимался за неё, я ещё не понимал, что девочки растут быстрее, чем пишутся книги.
И вот теперь ты уже слишком большая для сказок, а к тому времени, когда эту сказку напечатают и выпустят в свет, станешь ещё старше. Но когда-нибудь ты дорастёшь до такого дня, когда вновь начнёшь читать сказки...
Клайв С. Льюис
Одна из моих любимых книжек до сих пор - это "Хроники Нарнии". Несколько любимых цитат из нее (не все, но наиболее запомнившиеся с самого детства):.
Самая любимая - это из "Серебряного кресла", когда Хмур отвечает колдунье:
"Минуточку внимания, мадам. Всё, что вы сказали, верно. Я всегда хочу знать худшее и держаться как можно лучше. Потому спорить не стану. Допустим, мы видели во сне или выдумали всё это: деревья, траву, солнце, звёзды и даже Аслана. Но тогда выдумка лучше и важнее реальности. Допустим, это мрачное место и есть единственный мир. Тогда он никуда не годится. Может, мы и дети, играющие в глупую игру. Но четверо детей создали игрушечный мир, который лучше вашей реальной ямы. Я не предам игрушечного мира. Я останусь с Асланом, даже если Аслана нет. Я буду жить как нарниец, даже если нет Нарнии. Благодарю за ужин, но мы четверо покинем ваш двор, вступим в темноту и будем всю жизнь искать дорогу наверх. Не думаю, что жизнь эта будет долгой, но стоит ли о том жалеть, если мир - таков, каким вы его описали."
Это просто декларация веры как она есть. Да, я верю, что есть Высшая справедливость, и есть лучший мир, потому что если нет, то зачем мне такая реальность, без смысла? Даже если я не знаю, что там, в другом мире, я все равно буду продолжать верить и поступать так, как я знаю, должен. Даже если все вокруг убеждает, что это и есть единственная реальность, я буду продолжать верить в то, что есть что-то большее, ради чего стоит жить и, если понадобится, умереть.
И еще оттуда же, незадолго до первой цитаты, когда они обсуждали, рисковать ли им и послушаться последнего знака или нет:
- Думаете, ничего плохого не случится, если мы развяжем его? - спросил Юстэс.
- Вот этого не знаю, - ответил Хмур. - Аслан не сказал, что случится. Он только сказал, что делать. Может, безумец убьёт нас. Но действовать мы должны.
Здесь настолько напряженный момент: вроде знаешь, что должен делать, и сомнения - а вдруг это ловушка? Стоит слепо довериться словам Аслана и просто следовать его знакам, или же стоит положиться на вроде бы здравый смысл? И неизвестно, что случится потом, даже если поверишь. Очень большое испытание веры... И, конечно, они его проходят (несмотря на то, что до этого насовершали ошибок), и все кончается хорошо.
Еще запомнившиеся моменты: гномы в "Последней битве", когда они из страха быть обманутыми отказались кому- или чему-либо верить, и даже Аслан не смог ничего с этим поделать... Все сводится к нашему свободному выбору, в конечном счете...
Похожий же момент в первой книге, "Племянник чародея", где дядя Эндрю сам себя убедил, что видит и слышит вокруг себя совсем не то, что было на самом деле:
"Когда великий миг настал и звери заговорили, он ничего не понял, и вот почему: в самом начале, когда лев запел, дядя смутно понял, что это - песня, но она ему совсем не понравилась, ибо внушала мысли и чувства, которые он всегда отгонял. Потом, когда взошло солнце, и он увидел, что поет лев («просто лев», - подумал он), он стал изо всех сил убеждать себя, что это вообще не песня, львы не поют, они рычат, скажем, в зоологическом саду, там, в его мире. «Конечно, петь он не мог, - думал дядя. - Мне померещилось. Совсем нервы никуда… Разве кто-нибудь слышал, чтобы львы пели?» И чем дольше, чем прекрасней пел дивный лев, тем упорней убеждал себя дядя Эндрью. Когда пытаешься стать глупей, чем ты есть, это нередко удается, и дядя Эндрью вскоре слышал рев, больше ничего."
Еще: из "Покорителя зари, или плаванья на край света":
- Ах, Аслан! - сказала она. - Как это хорошо, что ты пришел!
- Я был здесь все время, - сказал он, - но ты меня сделала видимым.
- Ну что ты! - сказала она. - Не смейся надо мной. Разве я могу заколдовать или отколдовать тебя?
- Можешь, - сказал Аслан. - Неужели ты думаешь, что я не подчиняюсь собственным законам?
Он помолчал и прибавил:
- Мне кажется, ты подслушивала.
- Я?
- Ты подслушала, что говорят про тебя подруги.
- Так это же колдовство!
- Подслушивать нельзя никак - ни обычным, ни колдовским манером. А на подругу ты сердишься напрасно. Она слаба, но тебя она любит. Ей хотелось подольститься к старшей, и она говорила не то, что думает.
- Наверное, я не смогу забыть ее слова.
- Да, не сможешь.
- Ой! - вскрикнула Люси. - Что же я наделала! Значит, если бы не это, мы бы дружили… может быть, всегда?
- Помнишь, - сказал Аслан, - я тебе говорил: никто никогда не узнает, что «могло бы статься».
- В нашем мире, - сказал Юстэс, - звезда - это гигантский шар раскаленного газа.
- Даже в вашем мире, сын мой, это - не сама звезда, а лишь то, из чего она сделана.
- Дело не в Нарнии! - всхлипнула Люси. - А в тебе. Там тебя не будет. Как мы сможем без тебя жить?
- Что ты, моя дорогая! - отозвался Аслан. - Я там буду.
- Неужели ты бываешь и у нас? - спросил Эдмунд.
- Конечно, - сказал Аслан. - Только там я зовусь иначе. Учитесь узнавать меня и под другим именем. Для этого вы и бывали в Нарнии. После того, как вы узнали меня здесь, вам легче будет увидеть меня там.
Ну, и напоследок:
Милая Люси!
Я написал эту историю для тебя, но когда я принимался за неё, я ещё не понимал, что девочки растут быстрее, чем пишутся книги.
И вот теперь ты уже слишком большая для сказок, а к тому времени, когда эту сказку напечатают и выпустят в свет, станешь ещё старше. Но когда-нибудь ты дорастёшь до такого дня, когда вновь начнёшь читать сказки...
Клайв С. Льюис