Собачья магия и духовный рост
Это не из обещанного списка, просто свежие наблюдения и спекуляции:
Некто за стеной завел собаку. В отсутствие хозяина она отчаянно воет и скулит, и успокаивается только когда человек возвращается.
Собакино поведение навело меня на такое соображение (слегка притянутое за уши и, разумеется, нисколько не претендующее на абсолютность, поскольку выведено из частного случая):
Если бы вдруг собака усмотрела взаимосвязь между своим воем и возвращением хозяина (по принципу [я вою = я зову] и в результате этого действия [он приходит]), то собака в дальнейшем занялась бы практикой призывания хозяина. Продолжительность отсутствия хозяина также нашла бы объяснение: если хозяин не возвращался долго, то она плохо звала, или не с тем чувством, или не подготовилась соответствующим образом к своему ритуалу.
Однако у собаки есть еще пара вариантов:
Во-первых, она может уверовать в возвращение хозяина, и тогда перестанет выть, преисполнившись веры и надежды вдобавок к уже имеющейся любви. Кстати, очень жаль, что собака не знает того, что отчаяние - скулеж и вой - суть грех неверия, иначе смирение, упование и вера пришли бы к ней раньше.
Другой вариант тоже предполагает смирение, но основанное на знании: нужно ждать и терпеть, ибо хозяин, судя по опыту, рано или поздно обязательно вернется.
Но истинного просветления собака достигла бы, если бы перестала ждать: хозяин ведь все равно возвращается, а раньше или позже - не зависит ни от масштабов желания, ни от настойчивости ожидания.
А вообще - очень жаль, что собаке кроме как трепетным ожиданием совсем нечем заняться, пока хозяина нет дома. И не только потому, что животное и квартира в принципе плохо сочетаются, а потому еще, что большую часть своего либидо она разместила вне себя.
Некто за стеной завел собаку. В отсутствие хозяина она отчаянно воет и скулит, и успокаивается только когда человек возвращается.
Собакино поведение навело меня на такое соображение (слегка притянутое за уши и, разумеется, нисколько не претендующее на абсолютность, поскольку выведено из частного случая):
Если бы вдруг собака усмотрела взаимосвязь между своим воем и возвращением хозяина (по принципу [я вою = я зову] и в результате этого действия [он приходит]), то собака в дальнейшем занялась бы практикой призывания хозяина. Продолжительность отсутствия хозяина также нашла бы объяснение: если хозяин не возвращался долго, то она плохо звала, или не с тем чувством, или не подготовилась соответствующим образом к своему ритуалу.
Однако у собаки есть еще пара вариантов:
Во-первых, она может уверовать в возвращение хозяина, и тогда перестанет выть, преисполнившись веры и надежды вдобавок к уже имеющейся любви. Кстати, очень жаль, что собака не знает того, что отчаяние - скулеж и вой - суть грех неверия, иначе смирение, упование и вера пришли бы к ней раньше.
Другой вариант тоже предполагает смирение, но основанное на знании: нужно ждать и терпеть, ибо хозяин, судя по опыту, рано или поздно обязательно вернется.
Но истинного просветления собака достигла бы, если бы перестала ждать: хозяин ведь все равно возвращается, а раньше или позже - не зависит ни от масштабов желания, ни от настойчивости ожидания.
А вообще - очень жаль, что собаке кроме как трепетным ожиданием совсем нечем заняться, пока хозяина нет дома. И не только потому, что животное и квартира в принципе плохо сочетаются, а потому еще, что большую часть своего либидо она разместила вне себя.