Конец Belle Époque - 2, или ножка табуретки
31 октября 2015 г. катастрофа А321 над Синайским полуостровом унесла жизни 224 россиян, включая малых детей. Основная версия трагедии - террористический акт. Спустя две недели в Париже в ночь с 13 на 14 ноября сразу в нескольких местах прогремели выстрелы и взрывы. Более 120 погибших на сегодня. В обоих случаях людей лишили жизни за их принадлежность к иной стране, вере и культуре. За то, что они разделяют ценности христианства, гуманизма и просвещения.
Как человек я чувствую боль, скорбь и негодование.
Как экономист, я задаюсь вопросом, какой будет Европа в предстоящие годы. Думаю, что мы присутствуем при окончании второй Belle Époque, или прекрасной эпохи, в истории Запада, к которому в широком смысле относится и Россия. Нынешняя прекрасная эпоха длилась почти тридцать лет - с советской перестройки второй половины 1980-х годов. Она включала окончание социализма и объединение Европы, расширение ЕС с 12 до 28 стран, возврат к существовавшему до Первой мировой войны безвизовому передвижению людей по просторам Европы и даже к подобию золотого стандарта в лице единой европейской валюты евро.
Бесперебойный рост рыночной экономики, казалось, оставил в прошлом выкладки Маркса о неравномерном развитии капитализма. Подъем благосостояния поражал. Средний класс привык менять автомобили каждые два-три года, ездить в дальние страны на новогодние каникулы и обедать в ресторанах. Производители одежды выпускали по нескольку коллекций в год, чтобы угодить взыскательным клиентам. Родительские подарки детям достигли невиданных в мировой истории сумм относительно бюджета семьи. Платное образование пустило корни даже в небогатых странах.
В эту прекрасную эпоху произошел технологический скачок, сравнимый с концом XIX - началом XX вв. Если тогда жизнь преобразили электричество и автомобиль, то теперь - Интернет и мобильные телефоны. Люди поголовно научились работать за компьютером, зато разучились чинить утюги и штопать носки. Им даже надоело завязывать шнурки и учить этому своих детей. Светлое будущее, о котором мечтали в окопах солдаты Первой и Второй мировой войны, наступило в конце XX века. Европа обрела продолжительный мир и благополучие.
Способствовало ли это "светлое будущее" раскрытию творческого потенциала личности, реализации способностей человека? Стал ли мир лучше и гуманнее?
В определенной степени, да. Огромный шаг вперед сделала медицина, хотя она не стала доступной для всех. Идеалы гуманизма медленно, но верно пропитывали все большие слои жизни. Закон запретил физическое наказание детей, а общество стало требовать от родителей уважительного отношения к детям - дома и в школе. В офисах и больницах стали терпимее относиться к старикам и инвалидам. Появились пандусы для колясочников и специальные сигналы светофоров для слабовидящих. Повсеместно подростков освободили от посильной работы, заботы о младших членах семьи и от другой работы по дому. В развитых странах выход детей в самостоятельную жизнь (на рынок труда) стал затягиваться до 25 лет.
Стала ли от этого экономика гуманнее? Приблизились ли люди к главной цели - прилежно трудиться, чтобы исполнить свое призвание, как писал Мартин Лютер и призывал вслед за ним "Моральный кодекс строителей коммунизма"?
Думаю, что лишь отчасти. Терпимость и помощь слабым сочеталась в последние два-три десятилетия с несколькими негативными трендами. Первый - деиндустриализация Европы и всего западного мира. Исчезли массовые рабочие специальности: токари, слесари, плотники, фрезеровщики, швеи-мотористки и т.п. А вместе с ней - рабочая элита. "Простой" человек превратился в мелкого чиновника (целиком зависящего от госбюджета и власти), в продавца или сасидмина. Отличие рабочего от клерка в том, что квалифицированный рабочий обязан логически мыслить и проверять свои представления на практике. Без правильного пространственного мышления нельзя выточить деталь или сшить наволочку. Не верите, попробуйте сшить кусок ткани так, чтобы все швы оказались внутри. С первого раза не получится. Вместе с деиндустриализацией произошла, на мой взгляд, интеллектуальная катастрофа - люди перестали мыслить рационально. Жизнь больше не заставляет ежеминутно сверять свои представления с реальностью. Чиновник, в отличие от столяра, всегда может списать свою ошибку на начальника, товарища и обстоятельства.
Вместе с деиндустриализацией расцвел релятивизм. Табуретки, где одна ножка короче трех других, больше не существует. Ее делают в Азии. А в Европе продавец будет убеждать клиента, что длина ножки зависит от стилистики модельного ряда, трендов нынешней осени, угла зрения и новаторского освещения. Релятивизм пустил корни в обществе настолько глубоко, что уже невозможно провести грань между правдой и ложью. Это очень плохо - для политиков, производителей и общества в целом. Ложь потеряла свои отталкивающие качества, она превратилась лишь в имеющее право на существование "особое мнение", выразитель которой надежно защищен броней всеобщей терпимости.
Длительное отсутствие войны и даже ее угрозы (благодаря окончанию "холодной войны") вкупе с ростом уровня жизни сделало людей безответственными, изнеженными и капризными. Вести себя как "безбилетник" (или фрирайдер, в английской терминологии) перестало быть стыдным. У миллионов людей создалось ложное представление, будто небольшая фальшь, кража или бездействие на рабочем месте никому не помешают. Они поверили, что система все выдерживает, Небо не падает на землю, если один-единственный человек сделает свою жизнь чуточку более комфортной. О размахе безответственности нам поведал финансовый кризис 2008 - 2010 гг. Но только поведал. Пока безответственное поведение на всех уровнях продолжается. Быть ответственным считается старомодным и просто глупым.
Еще одна тенденция второй Belle Époque - всеобщее потребительство. Нечто похожее происходило на рубеже XIX - XX веков. К чему тогда привели консоме из рябчиков, шикарные наряды и фейерверки, всем известно. Потребительский рай обернулся милитаризацией экономики и, в конечном итоге, кровавой бойней. В XXI веке потребительство охватило все слои общества, включая даже малоимущих. Не иметь брендовой одежды и модных гаджетов стало бесконечно стыдно. А для молодежи - вообще запретительно.
В 2016 году Европа, а вместе с ней Россия и весь западный мир, как я думаю, вступают в новую полосу общественного и экономического развития. Брендовые сумочки уже стали превращаться в отнятые человеческие жизни. Релятивизм, безответственность и потребительство не уйдут со сцены сами собой. Люди не захотят расстаться с ними из стремления к некоему моральному идеалу. Впереди - очень трудное, вынужденное, требующее моральных и физических сил возвращение к гуманизму. Хочется надеяться, что оно потребует только экономических, а не человеческих жертв.
Думаю, экономика больше не будет такой, какой мы ее видели в 2000 и в 1015 году. Нам предстоит развернуть потребление в сторону реальных ценностей - культуры, экологии, здравоохранения. Экономика больше не сможет расти на статусном потреблении, то есть на примитивных эмоциях людей, разучившихся мыслить рационально. Этот поворот, возможно, заставит средний класс снова штопать носки и выпиливать полочки. Вероятно, придется забыть о новых коллекциях и радоваться тому, что единственные сапоги пока не прохудились.
Новая экономика станет более гуманной или милитаристской. Надеюсь на первое.
Как человек я чувствую боль, скорбь и негодование.
Как экономист, я задаюсь вопросом, какой будет Европа в предстоящие годы. Думаю, что мы присутствуем при окончании второй Belle Époque, или прекрасной эпохи, в истории Запада, к которому в широком смысле относится и Россия. Нынешняя прекрасная эпоха длилась почти тридцать лет - с советской перестройки второй половины 1980-х годов. Она включала окончание социализма и объединение Европы, расширение ЕС с 12 до 28 стран, возврат к существовавшему до Первой мировой войны безвизовому передвижению людей по просторам Европы и даже к подобию золотого стандарта в лице единой европейской валюты евро.
Бесперебойный рост рыночной экономики, казалось, оставил в прошлом выкладки Маркса о неравномерном развитии капитализма. Подъем благосостояния поражал. Средний класс привык менять автомобили каждые два-три года, ездить в дальние страны на новогодние каникулы и обедать в ресторанах. Производители одежды выпускали по нескольку коллекций в год, чтобы угодить взыскательным клиентам. Родительские подарки детям достигли невиданных в мировой истории сумм относительно бюджета семьи. Платное образование пустило корни даже в небогатых странах.
В эту прекрасную эпоху произошел технологический скачок, сравнимый с концом XIX - началом XX вв. Если тогда жизнь преобразили электричество и автомобиль, то теперь - Интернет и мобильные телефоны. Люди поголовно научились работать за компьютером, зато разучились чинить утюги и штопать носки. Им даже надоело завязывать шнурки и учить этому своих детей. Светлое будущее, о котором мечтали в окопах солдаты Первой и Второй мировой войны, наступило в конце XX века. Европа обрела продолжительный мир и благополучие.
Способствовало ли это "светлое будущее" раскрытию творческого потенциала личности, реализации способностей человека? Стал ли мир лучше и гуманнее?
В определенной степени, да. Огромный шаг вперед сделала медицина, хотя она не стала доступной для всех. Идеалы гуманизма медленно, но верно пропитывали все большие слои жизни. Закон запретил физическое наказание детей, а общество стало требовать от родителей уважительного отношения к детям - дома и в школе. В офисах и больницах стали терпимее относиться к старикам и инвалидам. Появились пандусы для колясочников и специальные сигналы светофоров для слабовидящих. Повсеместно подростков освободили от посильной работы, заботы о младших членах семьи и от другой работы по дому. В развитых странах выход детей в самостоятельную жизнь (на рынок труда) стал затягиваться до 25 лет.
Стала ли от этого экономика гуманнее? Приблизились ли люди к главной цели - прилежно трудиться, чтобы исполнить свое призвание, как писал Мартин Лютер и призывал вслед за ним "Моральный кодекс строителей коммунизма"?
Думаю, что лишь отчасти. Терпимость и помощь слабым сочеталась в последние два-три десятилетия с несколькими негативными трендами. Первый - деиндустриализация Европы и всего западного мира. Исчезли массовые рабочие специальности: токари, слесари, плотники, фрезеровщики, швеи-мотористки и т.п. А вместе с ней - рабочая элита. "Простой" человек превратился в мелкого чиновника (целиком зависящего от госбюджета и власти), в продавца или сасидмина. Отличие рабочего от клерка в том, что квалифицированный рабочий обязан логически мыслить и проверять свои представления на практике. Без правильного пространственного мышления нельзя выточить деталь или сшить наволочку. Не верите, попробуйте сшить кусок ткани так, чтобы все швы оказались внутри. С первого раза не получится. Вместе с деиндустриализацией произошла, на мой взгляд, интеллектуальная катастрофа - люди перестали мыслить рационально. Жизнь больше не заставляет ежеминутно сверять свои представления с реальностью. Чиновник, в отличие от столяра, всегда может списать свою ошибку на начальника, товарища и обстоятельства.
Вместе с деиндустриализацией расцвел релятивизм. Табуретки, где одна ножка короче трех других, больше не существует. Ее делают в Азии. А в Европе продавец будет убеждать клиента, что длина ножки зависит от стилистики модельного ряда, трендов нынешней осени, угла зрения и новаторского освещения. Релятивизм пустил корни в обществе настолько глубоко, что уже невозможно провести грань между правдой и ложью. Это очень плохо - для политиков, производителей и общества в целом. Ложь потеряла свои отталкивающие качества, она превратилась лишь в имеющее право на существование "особое мнение", выразитель которой надежно защищен броней всеобщей терпимости.
Длительное отсутствие войны и даже ее угрозы (благодаря окончанию "холодной войны") вкупе с ростом уровня жизни сделало людей безответственными, изнеженными и капризными. Вести себя как "безбилетник" (или фрирайдер, в английской терминологии) перестало быть стыдным. У миллионов людей создалось ложное представление, будто небольшая фальшь, кража или бездействие на рабочем месте никому не помешают. Они поверили, что система все выдерживает, Небо не падает на землю, если один-единственный человек сделает свою жизнь чуточку более комфортной. О размахе безответственности нам поведал финансовый кризис 2008 - 2010 гг. Но только поведал. Пока безответственное поведение на всех уровнях продолжается. Быть ответственным считается старомодным и просто глупым.
Еще одна тенденция второй Belle Époque - всеобщее потребительство. Нечто похожее происходило на рубеже XIX - XX веков. К чему тогда привели консоме из рябчиков, шикарные наряды и фейерверки, всем известно. Потребительский рай обернулся милитаризацией экономики и, в конечном итоге, кровавой бойней. В XXI веке потребительство охватило все слои общества, включая даже малоимущих. Не иметь брендовой одежды и модных гаджетов стало бесконечно стыдно. А для молодежи - вообще запретительно.
В 2016 году Европа, а вместе с ней Россия и весь западный мир, как я думаю, вступают в новую полосу общественного и экономического развития. Брендовые сумочки уже стали превращаться в отнятые человеческие жизни. Релятивизм, безответственность и потребительство не уйдут со сцены сами собой. Люди не захотят расстаться с ними из стремления к некоему моральному идеалу. Впереди - очень трудное, вынужденное, требующее моральных и физических сил возвращение к гуманизму. Хочется надеяться, что оно потребует только экономических, а не человеческих жертв.
Думаю, экономика больше не будет такой, какой мы ее видели в 2000 и в 1015 году. Нам предстоит развернуть потребление в сторону реальных ценностей - культуры, экологии, здравоохранения. Экономика больше не сможет расти на статусном потреблении, то есть на примитивных эмоциях людей, разучившихся мыслить рационально. Этот поворот, возможно, заставит средний класс снова штопать носки и выпиливать полочки. Вероятно, придется забыть о новых коллекциях и радоваться тому, что единственные сапоги пока не прохудились.
Новая экономика станет более гуманной или милитаристской. Надеюсь на первое.