Кредо преподавателя. Включенность чувств
Читатели блога знают, что в течение 12 лет я преподавала в МГИМО. Судьба в лице ректора МГИМО академика Анатолия Васильевича Торкунова и первого проректора профессора Ивана Георгиевича Тюлина, ныне покойного, выдала мне счастливый билет - возможность основать новую кафедру Европейской интеграции. Это произошло летом 2003 года, а 1 сентября я вместе с коллегами начала читать лекции и вести семинарские занятия сразу по нескольким курсам.
На протяжении 9 лет я руководила кафедрой и занималась административной работой в ректорате. Потом еще три учебных года - с сентября 2012-го по июль 2015-го я вела занятия в качестве профессора нашей кафедры, которую возглавил авторитетный российский политолог, знаток политической системы ЕС Николай Юрьевич Кавешников.
В последнее время меня не раз просили рассказать о методике преподавания. Без лишней скромности скажу, что студенты давали высокие оценки как кафедре в целом, так и моим занятиям. Кстати, наша кафедра была первой в МГИМО, которая по собственной инициативе ввела анонимное анкетирование студентов. Их результаты мы не раз размещали на кафедральной веб-страничке.
Педагогического образования у меня нет, и педагогической практики я никогда не проходила. Все, что я делала в аудиториях диктовалось моим представлением о должном. Откуда оно взялось? Меня вели две вещи - любовь к предмету и уверенность, что он не может не захватить студентов. В учениках я видела людей, которые выбрали близкую мне профессию, а, значит, потенциальных единомышленников. Мне хотелось поделиться с ними радостью познания. Тем ни с чем несравнимым чувством, которое наполняет смыслом и поднимает над суетой, когда человеку приоткрывается новое понимание мира. Экономика, финансы и европейские исследования дают такой простор для творческой мысли, что оставаться к ним равнодушными, на мой взгляд, невозможно. Вот на этой штуке держались мои занятия. Получив когда-то давно, году в 78-м или 79-м, в аудитории МГИМО дозу этого окрыляющего интеллектуального наркотика, я неизменно стремилась посадить на него студентов.
Но это лирика. Лекций и зачетов из нее не сделаешь. Попытаюсь рассказать о том, как обстояли дела на практике. Кстати, за все 12 лет ко мне в аудиторию не пришел ни один проверяющий. Даже жалко теперь.
Принцип 1. Включенность чувств
Обычно студенты смотрят на преподавателя, слушают, пишут и говорят. Полтора часа однообразного сидения в аудитории вдохновляют не каждого. Я всегда стремилась разнообразить виды деятельности и получаемых студентами импульсов, помочь им активно включиться в происходящее.
Энергичный видеоряд - самый популярный способ активизировать процесс обучения. У экономиста здесь простор: графики и диаграммы на экране, схемы и разные стрелочки на доске мелом, не говоря уже о ставших традиционными презентациях. Благодаря отличной технической оснащенности аудиторий МГИМО все мои занятия проходили в мультимедийных классах с выходом в Интернет. По ходу семинара мы со студентами часто заходили на страницы международных организаций, смотрели их материалы, скачивали данные и тут же строили по ним разноцветные диаграммы.
Моим коньком были короткометражные фильмы и мультики. Да, да! Мультфильм с сайта ЕЦБ о ценовой стабильности посмотрели сотни студентов и слушателей Европейского учебного колледжа. Результат был только один - полный восторг. По ходу просмотра я всегда останавливала видео на ключевых для понимания моментах. Просила повторить английские фразы, найти им перевод, объяснить, как поняли. Не меньшей популярностью пользовались короткометражки об истории Евросоюза, денежно-кредитной политике ЕЦБ и т.п. И здесь я не жалела времени, чтобы убедиться в правильном понимании на каждом принципиально важном логическом участке. То есть, смотрели с остановками. Иногда отматывали назад, повторяли слова за диктором.
Тактильные впечатления. Экономика - не химия, преподавателю нечего дать ученикам попробовать на вкус или понюхать. И не геология - чтобы дать рассмотреть и потрогать. Вкус и обоняние я задействовать не смогла. А вот с осязанием кое-что получилось. Помогли деньги и разные артефакты. Когда речь шла о золотом стандарте, я приносила студентам банковские билеты царской России, пускала их по рядам. Следом шли первые советские денежные знаки. Студенты рассматривали и читали надписи о том, чем обеспечивались деньги. Говоря о долларизации, показывала монету вышедшиго из обращения эквадорского сукре. По разным случаям приносила словенские толары (их теперь заменели евро), франки КФА, марки ГДР. Гиперинфляция иллюстрировалась рейхсмарками 1923-24 гг. Изучению функций денег отлично помогали жетоны, выпущенные в разное время в разных местах Европы.
Кроме денег, приносила старинные карты. Политические перемены в мире и в Европе студенты сами прослеживали по изданному в СССР атласу мира 1954 года. Ох, сколько там всего обнаруживалось! Даже свободная территория Триест, бывшая участником Европейского платежного союза.
Уроки рисования. Студентам, как мне кажется, надоедает только писать на занятиях. Они с удовольствием рисуют, разукрашивают и вырезают. Однажды на заседании кафедры мы, преподаватели, признались, что далеко не всякий студент может показать на карте все страны Европы. Нашим коллективным ответом стали контурные карты. Мы также обзавелись коробками цветных карандашей. Теперь студентам предлагалось раскрасить политическую карту Европы, сначала в классе, потом дома и, наконец, на контрольной работе. Некоторые задания были еще более неожиданными - нарисовать образ Европы; придумать пиктограмму для обозначения интеграции; изобразить эволюцию денег. Все это будит интеллект молодых людей, заставляет распознавать суть вещей, раскрепощает сознание и активизирует проявление индивидуальности. В таких заданиях никто не боится сделать ошибку, потому что ее нет. Наоборот, каждый чувствует себя творцом, свободным от условностей и навязанных рамок. Из последующих обсуждений таких рисунков, сделанных всей группой, рождаются самые яркие и неожиданные выводы.
Рисование и вырезание из бумаги помогает закрепить понимание соотношений. Когда преподаватель называет объемы, например, мирового ВВП, экспорта, капитализации фондового рынка, эти цифры порой сразу вылетают у студентов из головы. О путанице между миллионами, миллиардами и триллионами и говорить нечего: это настоящий бич экономических дисциплин. Зато, если студент сам врезал из бумаги фигуру, равную мировому ВВП, а потом фигуру, равную объему капитализации, он уже не забудет, что из этого больше. Особенно, если ему дадут разрисовать то и другое по собственному вкусу. О том, как на занятиях изготавливались государственные облигации для IPO, я уже рассказывала в блоге.
Движение и звук. Монотонность убивает передачу знаний. Слушая ровную речь преподавателя, студент начинает скучать. Что делать? Правильного ответа я не знаю. Мой личный ответ был таким. В ходе занятия я меняла тепм речи и тембр голоса. Это получалось само, по ситуации. Старалась двигаться по аудитории. Лекцию обычно читала стоя, ходила вдоль доски, показывала важные места графиков. В зале без ступенек всегда подходила к студентам, которые начинали разговаривать. Проходила к задним рядам, смотрела в глаза ребятам. Неугомонным задавала вопросы, просила выйти к доске и написать что-то из темы занятия. Когда справлялись, во всеуслышание хвалила. Если на семинаре я сидела у компьютера, то вставала, чтобы нарисовать схему или пояснить фрагмент слайда. На вечерних занятиях студентов взбадривал энергичный стук мела по доске, добрая шутка или просьба открыть окно.
На семинарских занятиях сознательно стимулировала перемещение студентов по комнате. Кроме традиционного выхода к доске, давала задания в небольших группах, просила собраться по несколько человек и провести "мозговой штурм". Иногда одна-две мини-группы выходили совещаться в коридор, а потом возвращались для доклада. Когда студенты делали презентации, освобождала им свое место, а сама пересаживалась на задний ряд.
Никогда не допускала шума в аудитории. В ответ на поднимающийся гул в зале несколько раз с силой стучала авторучкой по столу. Не сердясь, со спокойным лицом. Странный громкий звук действует гораздо эффективнее, чем призывы не шуметь.
Пожалуй, все на этот раз. Если соберусь с силами, а запись вызовет интерес, в следующий раз напишу о логике занятий и о принципах взаимоотношений со студентами.
На протяжении 9 лет я руководила кафедрой и занималась административной работой в ректорате. Потом еще три учебных года - с сентября 2012-го по июль 2015-го я вела занятия в качестве профессора нашей кафедры, которую возглавил авторитетный российский политолог, знаток политической системы ЕС Николай Юрьевич Кавешников.
В последнее время меня не раз просили рассказать о методике преподавания. Без лишней скромности скажу, что студенты давали высокие оценки как кафедре в целом, так и моим занятиям. Кстати, наша кафедра была первой в МГИМО, которая по собственной инициативе ввела анонимное анкетирование студентов. Их результаты мы не раз размещали на кафедральной веб-страничке.
Педагогического образования у меня нет, и педагогической практики я никогда не проходила. Все, что я делала в аудиториях диктовалось моим представлением о должном. Откуда оно взялось? Меня вели две вещи - любовь к предмету и уверенность, что он не может не захватить студентов. В учениках я видела людей, которые выбрали близкую мне профессию, а, значит, потенциальных единомышленников. Мне хотелось поделиться с ними радостью познания. Тем ни с чем несравнимым чувством, которое наполняет смыслом и поднимает над суетой, когда человеку приоткрывается новое понимание мира. Экономика, финансы и европейские исследования дают такой простор для творческой мысли, что оставаться к ним равнодушными, на мой взгляд, невозможно. Вот на этой штуке держались мои занятия. Получив когда-то давно, году в 78-м или 79-м, в аудитории МГИМО дозу этого окрыляющего интеллектуального наркотика, я неизменно стремилась посадить на него студентов.
Но это лирика. Лекций и зачетов из нее не сделаешь. Попытаюсь рассказать о том, как обстояли дела на практике. Кстати, за все 12 лет ко мне в аудиторию не пришел ни один проверяющий. Даже жалко теперь.
Принцип 1. Включенность чувств
Обычно студенты смотрят на преподавателя, слушают, пишут и говорят. Полтора часа однообразного сидения в аудитории вдохновляют не каждого. Я всегда стремилась разнообразить виды деятельности и получаемых студентами импульсов, помочь им активно включиться в происходящее.
Энергичный видеоряд - самый популярный способ активизировать процесс обучения. У экономиста здесь простор: графики и диаграммы на экране, схемы и разные стрелочки на доске мелом, не говоря уже о ставших традиционными презентациях. Благодаря отличной технической оснащенности аудиторий МГИМО все мои занятия проходили в мультимедийных классах с выходом в Интернет. По ходу семинара мы со студентами часто заходили на страницы международных организаций, смотрели их материалы, скачивали данные и тут же строили по ним разноцветные диаграммы.
Моим коньком были короткометражные фильмы и мультики. Да, да! Мультфильм с сайта ЕЦБ о ценовой стабильности посмотрели сотни студентов и слушателей Европейского учебного колледжа. Результат был только один - полный восторг. По ходу просмотра я всегда останавливала видео на ключевых для понимания моментах. Просила повторить английские фразы, найти им перевод, объяснить, как поняли. Не меньшей популярностью пользовались короткометражки об истории Евросоюза, денежно-кредитной политике ЕЦБ и т.п. И здесь я не жалела времени, чтобы убедиться в правильном понимании на каждом принципиально важном логическом участке. То есть, смотрели с остановками. Иногда отматывали назад, повторяли слова за диктором.
Тактильные впечатления. Экономика - не химия, преподавателю нечего дать ученикам попробовать на вкус или понюхать. И не геология - чтобы дать рассмотреть и потрогать. Вкус и обоняние я задействовать не смогла. А вот с осязанием кое-что получилось. Помогли деньги и разные артефакты. Когда речь шла о золотом стандарте, я приносила студентам банковские билеты царской России, пускала их по рядам. Следом шли первые советские денежные знаки. Студенты рассматривали и читали надписи о том, чем обеспечивались деньги. Говоря о долларизации, показывала монету вышедшиго из обращения эквадорского сукре. По разным случаям приносила словенские толары (их теперь заменели евро), франки КФА, марки ГДР. Гиперинфляция иллюстрировалась рейхсмарками 1923-24 гг. Изучению функций денег отлично помогали жетоны, выпущенные в разное время в разных местах Европы.
Кроме денег, приносила старинные карты. Политические перемены в мире и в Европе студенты сами прослеживали по изданному в СССР атласу мира 1954 года. Ох, сколько там всего обнаруживалось! Даже свободная территория Триест, бывшая участником Европейского платежного союза.
Уроки рисования. Студентам, как мне кажется, надоедает только писать на занятиях. Они с удовольствием рисуют, разукрашивают и вырезают. Однажды на заседании кафедры мы, преподаватели, признались, что далеко не всякий студент может показать на карте все страны Европы. Нашим коллективным ответом стали контурные карты. Мы также обзавелись коробками цветных карандашей. Теперь студентам предлагалось раскрасить политическую карту Европы, сначала в классе, потом дома и, наконец, на контрольной работе. Некоторые задания были еще более неожиданными - нарисовать образ Европы; придумать пиктограмму для обозначения интеграции; изобразить эволюцию денег. Все это будит интеллект молодых людей, заставляет распознавать суть вещей, раскрепощает сознание и активизирует проявление индивидуальности. В таких заданиях никто не боится сделать ошибку, потому что ее нет. Наоборот, каждый чувствует себя творцом, свободным от условностей и навязанных рамок. Из последующих обсуждений таких рисунков, сделанных всей группой, рождаются самые яркие и неожиданные выводы.
Рисование и вырезание из бумаги помогает закрепить понимание соотношений. Когда преподаватель называет объемы, например, мирового ВВП, экспорта, капитализации фондового рынка, эти цифры порой сразу вылетают у студентов из головы. О путанице между миллионами, миллиардами и триллионами и говорить нечего: это настоящий бич экономических дисциплин. Зато, если студент сам врезал из бумаги фигуру, равную мировому ВВП, а потом фигуру, равную объему капитализации, он уже не забудет, что из этого больше. Особенно, если ему дадут разрисовать то и другое по собственному вкусу. О том, как на занятиях изготавливались государственные облигации для IPO, я уже рассказывала в блоге.
Движение и звук. Монотонность убивает передачу знаний. Слушая ровную речь преподавателя, студент начинает скучать. Что делать? Правильного ответа я не знаю. Мой личный ответ был таким. В ходе занятия я меняла тепм речи и тембр голоса. Это получалось само, по ситуации. Старалась двигаться по аудитории. Лекцию обычно читала стоя, ходила вдоль доски, показывала важные места графиков. В зале без ступенек всегда подходила к студентам, которые начинали разговаривать. Проходила к задним рядам, смотрела в глаза ребятам. Неугомонным задавала вопросы, просила выйти к доске и написать что-то из темы занятия. Когда справлялись, во всеуслышание хвалила. Если на семинаре я сидела у компьютера, то вставала, чтобы нарисовать схему или пояснить фрагмент слайда. На вечерних занятиях студентов взбадривал энергичный стук мела по доске, добрая шутка или просьба открыть окно.
На семинарских занятиях сознательно стимулировала перемещение студентов по комнате. Кроме традиционного выхода к доске, давала задания в небольших группах, просила собраться по несколько человек и провести "мозговой штурм". Иногда одна-две мини-группы выходили совещаться в коридор, а потом возвращались для доклада. Когда студенты делали презентации, освобождала им свое место, а сама пересаживалась на задний ряд.
Никогда не допускала шума в аудитории. В ответ на поднимающийся гул в зале несколько раз с силой стучала авторучкой по столу. Не сердясь, со спокойным лицом. Странный громкий звук действует гораздо эффективнее, чем призывы не шуметь.
Пожалуй, все на этот раз. Если соберусь с силами, а запись вызовет интерес, в следующий раз напишу о логике занятий и о принципах взаимоотношений со студентами.