души прекрасные порывы…»
Желание быть русским - 5
Юрий Поляков
http://www.yuripolyakov.ru/publicism/articles/social-politic/zhelanie-byt-russkim-5/?clear_cache=Y
VI. Ненаши
Из вышесказанного может сложиться впечатление, что русский вопрос возник при советской власти, а при царях-батюшках его и в помине не было. Но это не так.
Конечно, в ту пору выходцы с Кавказа не обижали тихих насельников Кондопоги, а дехкане, ставшие гастарбайтерами, не теснили московских обывателей, вологодских пахарей и чалдонов. Но межплеменные «тёрки», как нынче выражаются, конечно, место имели. Первым в ряду стоял «остзейский» вопрос, ныне почти забытый. Помните, у Чехова Тузенбах восклицает: «Вы, небось, думаете: расчувствовался немец. Но я, честное слово, русский и по-немецки даже не говорю. Отец у меня православный…» Тут слышен отголосок давнего конфликта, вызванного обилием немцев, преимущественно прибалтийских, в правящем слое империи. А где власть - там и богатства. 25 процентов предреволюционной крупной буржуазии составляли немцы, хотя их доля в населении равнялась 0,75% (два миллиона). И это не могло не раздражать большинство.
Остзейская проблема уходит корнями в историю. Дворяне из небогатых германских княжеств и бывших орденских земель валом валили на щедрую русскую службу. Принцесса Фикхен, будущая Екатерина Великая, буквально заболела от потрясения, попав из своего скаредного европейского закутка в роскошь петербургского двора. Я упоминал уже, что Николай I воспринял восстание декабристов как мятеж русской родовой знати против «немецкой» династии. Неслучайно диктатором восстания был выбран Рюрикович - князь Трубецкой. К несчастью, варяжской решительностью предков он не отличался. А, может быть, это к лучшему. Наши школьные представления о целях и мечтах декабристов несколько романтизированы: «Мой друг, Отчизне посвятим души прекрасные порывы…» Во времена моей литературной молодости классики любили пошутить: «А вы знаете, голубчик, что Пушкин советовал «душить прекрасные порывы»?»
Любопытен в этом смысле проект Пестеля по решению еврейского вопроса в России, который возник после раздела Польши. Так вот, декабрист, придя к власти, планировал собрать всех иудеев империи (тогда более двух миллионов) в одном месте, построить в колонны и пешкодралом отправить в Палестину. На сомнения соратников, мол, кто же позволит им пересечь столько границ, полковник отвечал: «А кто остановит такую орду!» Согласитесь, столетние колебания Романовых по поводу черты оседлости, стоившие им доброго имени в мире, - пустяк в сравнении с «окончательным решением вопроса» по Пестелю, бравшему за пример ветхозаветные депортации народов.
Николай I на свой лад усвоил урок Сенатской площади и после подавления восстания лишь усилил чужеземную партию вокруг трона, объясняя: мол, те же остзейцы служат мне и династии, а русские будут служить России, и к чему это может привести, уже видели! Отторжение коренной элиты от власти лишь умножило ряды тайных и явных недоброжелателей престола. Разумеется, среди немцев мы найдём и Тотлебена, и Дельвига, и Крузенштерна, и Брюллова, принёсших славу Отечеству. Но бывали кадровые ошибки. Так, внешней политикой сорок лет рулил Карл Роберт фон Нессельроде, которого Юрий Тынянов называл «злобным карликом». Родившийся в Лиссабоне и окончивший берлинскую гимназию, Карл так и не научился толком говорить по-русски. За откровенно проавстрийскую ориентацию его именовали министром Венского двора в Петербурге и даже считали «врагоугодником», агентом влияния, выражаясь по-нынешнему. Кончилась «нессельродовщина» предательством Австро-Венгрии, которую Николай I спас от развала в «бунташном» 1848 году, изоляцией России и крымской катастрофой. Некоторые исследователи считают, что на совести Нессельроде, точнее его окружения, включая жену, и гибель Пушкина. Потомок соратника Александра Невского, он, как истый русский дворянин, с африканской страстью выступал против тех, кто «дерзко презирал земли чужой язык и нравы», «жадною толпой» теснился у трона. Поэт сокрушался, что коренное дворянство вытесняется юркими иноземцами:
Мне жаль, что тех родов боярских
Бледнеет блеск и никнет дух,
Мне жаль, что нет князей Пожарских,
Что о других пропал и слух…
В новейших исследованиях, в частности в книгах калининградского историка В. Шульгина реконструируется целое идейное течение тех лет, названное автором «тайным русским консерватизмом». Опиралось оно как раз на чувство незаслуженного ущемления и принижения самого крупного народа империи. Неслучайно с польским вопросом связано знаменитое стихотворение «Клеветникам России», которое до сих пор возмущает наших либеральных авторов, готовых по любому другому вопросу «с Александром Сергеевичем поужинать в «Яр» заскочить хоть на четверть часа».
Про «дело падшее Литвы» писал и Михаил Лермонтов:
Да, хитрой зависти ехидна
Вас пожирает; вам обидна
Величья нашего заря;
Вам солнца божьего не видно
За солнцем русского царя…
И пусть читателя, приученного заглядывать в академические примечания, не смущает, что поэт как бы заступается за Николая I, подвергшегося оскорблениям во французской прессе из-за подавления очередного польского мятежа. На самом деле эти стихи, по-моему, - скрытый упрёк династии, упорно предпочитавшей «кичливого ляха» «верному росу». Кстати, травля императора в европейской прессе была организована польскими политическими эмигрантами. Клиническая «полонофилия» царей вызывала негодование. Вы будете смеяться, но контрибуцию от поверженной Франции Александр I потратил на переобмундирование русской армии и (внимание!) восстановление разрушенной Варшавы. А ведь сама Москва и полстраны после нашествия являли собой пепелище. К тому же все знали, что едва ли не на четверть наполеоновская армия состояла из перекинувшихся поляков. Патриотически настроенные современники были в бешенстве.
Польский вопрос - один из самых болезненных в дореволюционной России. Поляки по численности уступали только русским (великороссам, малороссам, белорусам), третье место занимали евреи. По российскому обычаю после присоединения части земель Речи Посполитой к России (остальные отошли к Пруссии и Австрии, инициировавшей раздел) тамошняя шляхта, даже самая захудалая, была приравнена к российскому дворянству, а ведь в сравнительно небольшой Польше шляхтичей насчитывалось почти столько же, сколько дворян в огромной Российской империи. В итоге правящий класс в значительной степени теперь состоял из тех, кто проиграл «семейный спор славян между собою» и потерял собственное государство, весьма, кстати, агрессивное, склонное к захвату и колонизации соседей. А каково поприще дворян, помимо помещичьего хозяйствования? Известное дело: военная или чиновничья служба.
Конечно, многие дворяне-шляхтичи, прежде всего выходцы из Русской Литвы, верой и правдой служили империи. Но немало было и тех, кто не смирился с поражением: статские использовали своё высокое положение, тайно борясь за возрождение Польши. Военные при первом возмущении поворачивали оружие против «московитов». Империя защищалась. В Сибири до сих пор живут многочисленные потомки ссыльных поляков, иные из них через столетия пронесли пламенную неприязнь к «поработителям». Сошлюсь хотя бы на одного из таких потомков - Александра Бушкова и его книгу «Россия, которой не было». За это упорство их можно уважать, но я смотрю на ситуацию глазами русского человека, озабоченного судьбой государства, созданного моим народом и союзными нам племенами. Чтобы понять, насколько мощной была (да и остаётся) эта доминанта неприятия русского мира, достаточно прочесть поэму «Дзяды» Адама Мицкевича (по крови, кстати, литвина, то есть по-нынешнему - белоруса). Он дружил с Пушкиным и другими светочами нашей культуры, но видел в нашей державе абсолютное зло, как, впрочем, и сегодняшние польские гости телешоу Владимира Соловьёва:
Рим создан человеческой рукою,
Венеция богами создана,
Но каждый согласился бы со мною,
Что Петербург построил сатана…
Кстати, о разветвлённом польском заговоре в верхах писали многие тогдашние авторы, тот же Николай Лесков в своих антинигилистических романах. Основания для опасений имелись: после восстания 1863 года царство Польское переименовали в Привисленский край, начали крутую русификацию, привилегии отобрали, а ненадёжным ляхам закрыли доступ к военной службе, и они ринулись в чиновничий аппарат империи. К чему я столь подробно останавливаюсь на этом вопросе? Из какой-то полонофобии? Полноте, нас, слава богу, советская власть воспитала интернационалистами. Но анализируя причины крушения империи, мы часто забываем этнический фактор. А разве вековая нелояльность к государству значительной части чиновничества, определяющего внутреннюю жизнь страны, не повлияла на судьбу державы? И совершенно неслучайно главным внешним врагом юной Советской России стала возродившаяся Польша, «географическая новость», сразу заявившая права на границы Речи Посполитой от моря до моря. Для полноты картины добавлю, что во время Первой мировой войны царское правительство вынуждено было национализировать банки, заводы и фабрики, принадлежавшие немцам. За что? Очевидно, было за что. Так что большевики лишь использовали опыт предшественников, включая такие жёсткие меры, как национализация и продразвёрстка…
Сознаемся: глухота к опасностям этнического противостояния - результат и царской, и советской идеологии. Первые считали, что конфессиональная принадлежность поглощает национальную самоидентификацию, вторые верили в примат классового самосознания. Ошибались. В результате, и монархия, и «Совдепия» развалились, как вавилонские башни, едва их строители, утратив общий имперский язык, заговорили на своих племенных наречиях. Мыслящие люди неустанно предупреждали власти предержащие об этой опасности.
Продолжение следует
"Литературная газета", № 20
ещё статьи ----> http://www.yuripolyakov.ru/publicism/articles/social-politic/
Желание быть русским - 2
II. Наказанный народ
цель: лестью и льготами удержать народы бывшей империи в составе единого государства до начала мировой революции, а попутно окоротить недавнюю опору трона - русских, у которых имелся, если хотите, особый, в чём-то мистический «завет» с государством, пронесённый сквозь тысячелетие. Приверженцы традиционной государственности, они были невольной угрозой грядущей Земшарной республике.
лукавства в коренизации было всё-таки больше, нежели искренней заботы о самоопределении. Во-первых, марксисты не сомневались, что народы скоро сольются в единый земшарный трудовой коллектив. Во-вторых, сам СССР был задуман как открытая конфедерация, куда по мере побед пролетариата должны вступить Германия, Англия, Франция и далее по глобусу. Именно поэтому, как весело указывал Карл Радек, в названии новой страны и отсутствует имя «Россия». Согласитесь, продвинутому западному пролетариату присоединяться к отсталому российскому как-то неловко.
возражая Сталину, внедрявшему идею унитарного государства с широкой национально-культурной автономией. В итоге, теснимый справа и слева, он уступил тандему Ленина-Троцкого, которые настаивали на конфедерации - СССР.
В начале 1930-х годов был отменён институт лишенцев, касавшийся в основном русской дореволюционной элиты. Детям «бывших» разрешили поступать в высшие учебные заведения. Но преемственность была уже нарушена, выпало целое поколение, - и русские кланы, наподобие Михалковых, в науке, культуре, политике теперь скорее исключение, чем правило. Если же сюда добавить погибших на Гражданской войне, бежавших из революционной страны и сгинувших в лагерях (в 1920-е там перемалывались в основном «социально чуждые элементы»), то размах утрат ошеломляет! Впору речь вести о геноциде русских. Конечно, революция подняла огромные пласты народных талантов, отчасти возместив эти утраты. Приход «рабфаковцев» в управленческие, а молодых антитроцкистов в партийные структуры запустил процесс обрусения власти. Но тех, кого можно назвать носителями естественной, а не ленинской гордости великороссов, почти не осталось. Уцелевшие, наученные горьким опытом репрессий, предпочли стать русскими по умолчанию. Тем более что словосочетание «советский человек» тоже звучало гордо…
Желание быть русским - 3
II. Узники матрёшки
Командиры на личном опыте знали, если русских, скажем, в роте меньше половины, боевая мощь подразделения резко снижается. (Любопытно, что СССР рухнул, оказавшись не боеспособным, когда численность русского населения снизилась как раз до половины.)
в секретной папке вождя хранились отчёты «особистов» о том, как сыны разных племён державы вели себя на фронте и в тылу. Массовый героизм и трусость тоже подлежали учёту-контролю. Недавно я наткнулся на эти выкладки в малотиражной научной монографии. Впечатляет и озадачивает…
Желание быть русским - 4
IV. Нет такой партии
Была безжалостно разгромлена так называемая русская партия, сложившаяся в недрах КПСС под эгидой Жданова, Кузнецова, Вознесенского. Сформировалась она из тех молодых выдвиженцев, которые в конце 20-х, по замыслу сталинской группы, должны были вытеснить из партийных, хозяйственных, культурно-образовательных структур сторонников мировой коммуны и перманентной революции, заодно исправив перекос в национальном составе руководящих кадров. Практики и технократы, вчерашние рабфаковцы, они вошли в силу, распространились по союзным органам управления, ведь именно Жданов, а потом и Кузнецов ведали в ЦК ВКП(б) кадровой политикой.
Чего же они хотели, эти русские заботники? По нынешним понятиям, немного. Например, чтобы русские, точнее РСФСР, имели свою коммунистическую партию, академию наук, министерство культуры, свои творческие союзы… А ведь всем этим, как само собой разумеющимся, обладали союзные республики, даже такие миниатюрные, как Молдавия или Киргизия. Они хотели, чтобы Центр больше вкладывал в восстановление русских областей, пострадавших от коллективизации, экономического донорства и войны. Для улучшения снабжения оголодавшего населения ленинградские руководители пошли, к примеру, на возрождение ярмарочной торговли, что было квалифицировано потом как экономическое преступление. «Русскую партию» уничтожили в ходе Ленинградского дела, инициированного Маленковым и Кагановичем после смерти Жданова: тогда погибли сотни «русистов», включая лидеров, а тысячи лишились свободы или работы. Жертв этого политического погрома было несравнимо больше, чем пострадавших от борьбы с космополитами, которую принято считать пиком жестокости позднего Сталина.
почти все столицы союзных и автономных республик тогда являлись по этническому составу русскими городами.