Воронежские фотографии (статья Михаила Вязового)

[olga_di]

Первые фотографы Воронежа
Статья была опубликована в №3 журнала «Подъём» за 2011 год.
http://lastvrn.ru/m-vyazovoj-pervye-fotografy-voronezha.html#more-190


Вначале было… изображение. Наскальная живопись, знаки, красноречивые взгляды. Но активная фаза визуализация человеческого мышления началась во второй половине ХIХ века. Французы Нисефор Ньепс и Луи Дагер, англичанин Вильям Талбот изобрели фотографию в 1839 году. Однако прошло некоторое время, прежде чем фотографы смогли зафиксировать на пластине объекты живой натуры. Низкая cветочувствительность фотоматериалов и как следствие длительная выдержка (часы, минуты) не позволяли «нарисовать» лица.

Первая фотостудия в Москве - художественный кабинет Алексея Грекова - была открыта в июне 1840 года. В Петербурге «дагерротипное заведение» Фоконье, Давиньона, затем Карла Бергамаско было открыто лишь два года спустя. В провинциальных городах России дагеротипные заведения появились в конце сороковых годов позапрошлого столетия. Материальных свидетельств ранней светописи в провинции сохранилось совсем немного. В Воронеже несколько дагеротипов есть в фондах областного краеведческого музея имени И.Н. Крамского и один экземпляр посеребренной пластинки хранится в семье дочери фотожурналиста Е.А. Рогозиной.

Фотография как искусство завоевало себе место под солнцем не сразу. Голоса скептиков и ярых противников светописи звучали достаточно часто. В.Г. Белинский употреблял термин «дагерротипизм» вместо «натурализм» по отношению к слабым литературным произведениям. «Можно снять посредством дагеротипа, пожалуй, и море, и небо, и гору с садами, - писал И.А. Гончаров в цикле путевых очерков «Фрегат Паллада», - но не нарисуешь этого воздуха, которым дышит грудь, не передашь его легкости и сладости». Мысль, согласитесь, актуальная и в наши дни. Изображение на дагеротипах получалось мелким и зеркально перевернутым. Чтобы увидеть его следовало смотреть на пластину под определенным углом. Это не понравилось герою одного из произведений В. Вересаева: «На стене портреты в рамах, среди них много дагеротипов: слепое серебряное поле, и только если смотреть сбоку, то видны дамы в буклях, мужчины во фраках с маленькими бабочками».

В восьмидесятые годы ХIХ века способность фотографии искусно воспроизводить натуру считалась бесспорной, но ей отказывали в способности создавать обобщенный образ. Искусствоведы «обзывали» фотографией реалистические живописные работы художников. Упрекали даже таких маститых мастеров кисти, как Шишкин, Крамской, Куинджи, Трапани. Илья Репин и другие художники писали свои работы по эскизам и фотографиям. «Не в том еще дело, чтобы написать ту или иную сцену из истории или из действительной жизни. Она будет простой фотографией с натуры, этюдом, если не будет освящена философским мировоззрением автора, и не будет носить глубокого смысла жизни, в какой бы форме это не проявилось, - поучал Крамской юного Репина в «Художественном журнале».

В.В. Стасов в статье «Фотография и гравюра» дает сравнительный анализ фотографии и изобразительного искусства. Признавая фотографию одним из чудес современности, он высоко ценит ее научные основы: «Всем известно, что за последнее время многие фотографы освещают свои модели «а ля Рембранд», печатают свои снимки под гравюру, под рисунок и т.д. Работая в таком направлении, в лучшем случае можно только достигнуть хорошей имитации, но никак не художественной фотографии… Подделывая таким образом свои снимки, фотограф самое

фотографическое искусство унижает до степени ремесла, до простого механического процесса. Пусть будет рисунок - рисунком, живопись - живописью, гравюра - гравюрой, а фотография - фотографией».

Вот на таком фоне фотография и отвоевывала себе место в общественной жизни Воронежа.

Первые фотографы появились в нашем городе с начала 50-х годов ХIХ века, а до тех пор были только заезжие мастера из Москвы, Киева, Санкт_Петербурга. Постоянные фотопавильоны принадлежали господам Витту, Бровкину и Левдику. В «Первой памятной книжке для жителей Воронежской губернии» (1856) упоминается лишь один фотограф и дагеротипист - Бровкин. Его мастерская располагалась на Большой Дворянской, 37, в доме Капканщикова. В 1865 году в городе было уже пять фотопавильонов. Лучшими среди них считались мастерские Гагена и Русинова. История сохранила для нас несколько поколений фото мастеров с лютеранской фамилией Гаген. Вильгельм Гаген (1834 -1893), Фредерик

Иванович Гаген, который в конце девятнадцатого века принял по наследству фотографию Конти, фотографировал поэта Ивана Саввича Никитина.

Мещанин и купец Николай Степанович Русинов родился около 1835 года, умер в 1892 году. Фотограф, а с 1873 года еще и владелец книжного магазина, он был организатором многих фотовыставок. Его фотография располагалась в доме купца Андронова на Большой Дворянской улице. Не получив образования, он был талантливым самоучкой: знал несколько языков и писал музыку. В 1868 году он

увлекся фотографией, а в 1875-м открыл новое фотоателье на Большой Дворянской улице. Его павильон со стеклянной крышей обеспечивал съемку и в отсутствии солнца. Русинов создал единственную коллекцию фотовидов Воронежа: один экземпляр этого набора был подарен императору России во время его визита в наш город в 1887 году. Первые виды Воронежа для стереоскопа (проекционного аппарата) снял в конце ХIХ века фотограф-любитель и художник С.П. Павлов.

Его картина «Воронежский кадетский корпус» неоднократно воспроизводилась в печати.

Перед революцией в центре города было много частных фотографий. «Фотографiя Тираспольскаго» располагалась в Воронеже на Большой дворянской, д. № 20. На этой же стороне улицы, напротив башенных часов, в доме № 34 находился фотографический магазин «С. Левияс», в котором продавались фотоаппараты, фотобумага и другие фотопринадлежности. Воронежские старожилы еще помнят ателье И.М. Ясвоина, так как до 60-х годов его фотомастерская находилась на месте нынешнего ЦУМа на Большой Дворянской улице.

Михаил Иванович Пономарев, Н.С. Русинов, М.Н. Селиверстов, А.М. Саламатин, Андрей Иванович Попов, А.И. Серебрин, Мандель, В. Егунов и другие яркие мастера фотографии также достойны внимания исследователей. Например, Моисей Николаевич Селиверстов был одним из самых авторитетных и уважаемых фотографов. Большевикам мастера тоже были нужны, а так как Селиверстов передал свою частную фотостудию государству, его оставили в ней заведующим. Иосиф Ясвоин как фотограф начинал еще до революции, а после октябрьских событий 1917 года передал студию в пользу новой власти и остался в ней директором. Фотоаппарат Ясвоина хранится в коллекции В.И. Щербакова.

Александр Матвеевич Саламатин - мещанин из города Ряжска, художник и фотограф в одном лице. Выпускник Петербургской академии художеств, в 1865-68 годы имел свою фотографию и живописную мастерскую на Московской улице. В 1869 году он преподает рисование в Новохоперском уездном училище, а в 1885 году уже числится в Острогожске. Фотограф Александр Иванович Серебрин родился в 1868 году, а в 1905 году причислен к мещанам. Свои негативы он передал в дар губернскому музею для альбома о Воронежском крае. Воронежский фотограф П.В. Александров вошел в историю, благодаря переданным им и М.К. Паренаго фотографий для открыток, изданных в начале ХХ века Обществом Всепомоществования бывшим воспитанникам Михайловского кадетского корпуса. Один из фотографов того времени - Моисей Николаевич Селиверстов (1872-1942) был членом фотографического общества и проявлял интерес к социальной фотографии. Его фотоателье также располагалось на Большой Дворянской, 38. Фотозаведение ремесленника И.В. Киселева в Воронеже известно с 1876 года, рязанского крестьянина А.Е. Епифанова - с 1883 года, липецкого мещанина М.С. Финогенова - с 1884 года. Ателье придворного фотографа-художника Р.Ю. Тиля и А.И. Серебрина появилось в 1894 году. В это же время или чуть позже появляются фотографии И.А. Дамаскина, А.Е. Епифанова, И.Я. Ясвоина, Я. Тираспольского, В. Егунова, М. Селиверстова. Иван Андреевич Дамаскин (1862-1926) держал фотоателье на втором этаже в доме И. Вонсовича (пр. Революции, 43), позднее он арендовал студию на Старо-Московской улице у каменного моста напротив аптеки Вольпина. В доме Вонсовича в 1894 году была и фотостудия И.С. Изральтенко. Ателье фотографа Алексея Епифановича Епифанова до 1913 года располагалось в магазине Каситнера (Б. Дворянская, 31), а потом он держал ателье в доме Сергеева на Старомосковской улице. Фотограф конца ХIХ- начала ХХ веков Д.Д. Попов - автор фотопортретов нескольких заезжих знаменитостей. В 1913 году художественное фотоателье М.Н. Селиверстова находилось на Большой Дворянской, 33. Сейчас на этом месте стоит Дом книги. Директором книжного магазина здесь долгое время был Яков Романович Милой, затем его сменила невестка Анна Георгиевна, муж которой Сергей Гдальевич Милой в 60-70 годы ХХ века был страстным фотолюбителем, членом фотоклуба «Экспресс». После Революции ателье Селиверстова переехало в здание напротив. Сейчас на этом месте находится правое крыло универмага «Воронеж». Фотографии М.Н. Селиверстова можно встретить и по сей день. Его работы выделялись не только техническим, но и художественным качеством исполнения. Рядом, в соседнем доме, мирно сосуществовало ателье фотографа Ивана Саламатина. Фотограф Василий Евстафьевич Шепелев (1855-1923) для своего ателье арендовал дом А. Г. Де_Пуле - Большая Дворянская, 49. Черно-белые и цветные фотооткрытки с видами города можно было купить в магазине Молчанова и Богданова в доме № 48 на Большой Дворянской улице.

Уроженец Гамбурга Эдуард Вильгельм Мюкке в 1849_1850 годах содержал дагеротипное фотографическое заведение в Москве и Нижнем Новгороде. А уже в 1851 году он продал свое заведение Карлу Августу Бергнеру. В Воронеже в начале ХХ века фотографов выручили - Владимир и Константин Людвиговичи Мюфке - они бесплатно предоставили фотографическому обществу помещение для занятий. Для русского уха Мюфке и Мюкке звучит почти одинаково, так что можно сделать предположение, что они были родственниками. Другом и компаньоном Владимира Мюфке был приятель артиста Анатолия Дурова Семен Михайлович Чериковер. Чериковер был человеком разносторонних увлечений: он был конструктором летательных аппаратов, фотолюбителем и зарекомендовал себя на ниве просветительской деятельности, в том числе и в фотографии.

После Октябрьской революции частные фотозаведения были национализированы и на их базе созданы государственные или кооперативные фотостудии. Объединению Союзкино принадлежали сразу четыре фотографии. Самая крупная из них - Первая - располагалась на проспекте Революции, 38, имела годовой оборот почти 25 тысяч рублей. Количество служащих здесь было больше, чем у других - 18 человек. Крупная фотография Областной детской комиссии находилась на Первой Советской улице. Годовой оборот в 1931 году здесь составил семь тысяч рублей, а работало 14 человек. При типографии Деткомиссии на улице К. Маркса, 51 была фото-металлография, которая изготавливала нагрудные, табельные знаки для рабочих воронежских заводов. Современники и не представляют, что в те времена каждый рабочий на производстве имел свой нагрудный номерной знак.

Больше всего фотозаведений было на проспекте Революции. В 1924_25 годы здесь были - Фотография Р. Лившица (дом 20), Фотография Изельсона (магазин № 175), фотография Ясвоина (дом 18). Фотографии Тираспольского, Дамаскина, общества «Труд» указывались без номера дома. Очевидно, воронежцы тех лет прекрасно знали, где находятся эти заведения. В справочной книге «Весь Воронеж», изданной в 1924 году, есть упоминание о фотографии М.С. Монастырского, что была расположена на улице 11 Мая (ныне Театральная).

К кооперативным фотостудиям следует отнести фотографии промышленно-кооперативной артели «Светопись». Артель эта в свою очередь находилась в ведении Горпромсоюза. Первая фотография этой артели находилась на улице Карла Маркса, дом 59, а Вторая - на Первой Советской улице, напротив стадиона «Динамо».

В альбомах наших бабушек и дедушек еще хранятся фотопортреты, выполненные этими мастерами светописи. Разумеется, не все они равноценны в художественности, но мы им благодарны хотя бы за то, что они сохранили нам лица наших предков. Хорошие и крупноформатные фотографии под живопись в то время стоили немалых денег: портреты - от 2 до 5 рублей, а увеличенные и раскрашенные акварелью - от 5 до 10 рублей серебром, и лишь обыкновенные визитные карточки стоили от 2 до 4 рублей за дюжину, то есть 12 штук. У воронежского коллекционера Михаила Болгова хранятся фотографические виды города разных фотографов, в том числе В. Чеховского, И. Ясвоина и московского светописца К. Фишера. Одна из ранних фотографий Воронежа, сделанная в 1860-е годы,

запечатлела реку, деревянный Чернавский мост и на горе - здание тюремного замка. Теперь на этом месте располагается Дворец детей и юношества.

В то же время фотография в приложении к наукам и искусствам рассматривалась как крупное приобретение культуры. В 1850_е годы археолог П. Севастьянов впервые применил фотографию при исследовании монастырей Афона. А в 1858 году на заседании Русского географического общества была отмечена заслуга председателя Воронежского губернского статистического ведомства Николая

Ивановича Второва, удачно применившего в своем труде светопись. К статистико-этнографическому исследованию он присоединил не только карту, но еще целый фотоальбом костюмов и типов обитателей Воронежской губернии. Фотографами Второва были двое острогожцев - Михаил Тулинов и Михаил Панов. Первый из них сделал десятки портретов, а второй, вместе с преподавателем Воронежского кадетского корпуса С.П. Павловым, искусно раскрасил их акварелью.Н.И. Второв за исследования и фотоальбом был награжден золотой медалью Русского географического общества. Так в Воронеже в 1858 году было положено начало применению фотографии в этнографических исследованиях. Все остальные фотоэтнографические проекты в России были изданы гораздо позднее: например, «Туркестанский альбом» - в 1872 году, «Народные типы Юга России» - в 1875 году. Владимир Васильевич Стасов заботливо собирал фотоальбомы и выпустил в свет единственное в своем роде критическое обозрение - книгу «Фотографические и фототипические коллекции публичной библиотеки» (Спб., 1885).

Первые фотографы - путешественники преодолевали порой неимоверные трудности. Мокроколлодионная эмульсия готовилась непосредственно перед съемкой, чувствительность ее была неоднородной: небо выходило бесцветно-белесым. Камеры были громоздки и неуклюжи, а штативы тяжелы. Передвигались они на повозках, запряженных лошадьми, буйволами, верблюдами. На месте съемки вначале надо было разбить палатку, зарядить кассеты, выбрать точку и только потом приступить с фотографированию, причем с довольно длительной выдержкой. Но как видим, и в этих трудных условиях фотографы-художники получали интересные, образные изображения ландшафта.

Одним из видных фотохудожников, мастером съемок для археологии и истории искусств, который объездил всю Россию, в том числе фотографировал и на Дону, был И.Ф. Барщевский. В 1887 году по инициативе В.В. Стасова Барщевскому за услуги, оказанные археологии, была присуждена серебряная медаль, а самого В.В. Стасова уже в преклонном возрасте в 1903 году безымянный фотограф запечатлел вместе с нашим земляком из Острогожска четырнадцатилетним С.Я. Маршаком.


* * *

В этом году этой фотографии исполнится 100 лет. На снимке1 - шестая Донская отдельная сотня (командир есаул Иван Байдалаков). Сделан снимок неизвестным фотографом в городе Богородске Московской губернии осенью 1911 года.

Впервые эту фотографию я увидел лет пятнадцать назад у краеведа Алексея Комлева. К нему она попала из семейного альбома казачьего атамана Виктора Галушкина. Виктор Васильевич провел небольшое семейное расследование и выяснил, что на этом снимке справа от гармониста (выделен белым кругом) сидит его родственник, младший урядник Андрей Варков (муж сестры бабушки Виктора Галушкина).

После империалистической, а затем и Гражданской войны Андрей Варков был активным сторонником Советской власти и в колхоз вступил одним из первых в селе. С винтовкой Мосина, знакомой ему еще по Первой мировой войне, он прошел и через четыре года Великой Отечественной. После демобилизации работал в административных органах и райкомах партии Волгоградской области.

Варков неоднократно бывал в Воронеже, где проживали его родственники. Шестая сотня формировалась из казаков Сальского казачьего округа. Поэтому среди них было довольно много казаков-калмыков Хоперского и Усть-Медведицкого округов Казачьего войска Донского.