Чувство истории
Когда соотносишь свою личную биографию с историей страны, трудно сохранять беспристрастность и исследовательскую любознательность. Какие-то периоды были нелегки в бытовом плане, но все трудности быта растворяются в воспоминаниях о пережитом счастье. Это когда в твоей руке крохотная детская ручка, а в сумке - талоны на мыло и сахар. Про талоны помнишь анекдоты (типа такого: "Руки с мылом мыть будете? Тогда чай без сахара"), а про малыша - и сейчас ощущение нежности.
Есть в моей личной истории период, окрашенный гневом и ненавистью. Это - социализм. Это - пионерский галстук, комсомольский значок, комсомольские собрания, "советское - значит отличное", "пятилетку - в четыре года". В университете почти на всех предметах мы конспектировали нетленные "произведения" Л.И. Брежнева "Малая земля", "Возрождение" и "Целина". А до этого конспектировали произведения Маркса, Энгельса, Ленина, а также материалы многочисленных съездов и пленумов ЦК КПСС. Какое количество времени было вырвано из нашего образовательного процесса! И иностранные языки преподавались так, что и "железный занавес" особо не был нужен.
А еще был "Ленинский зачет" - такое комсомольское "развлечение". До сих пор помню, как это проходило. Выходишь "к доске", становишься перд всей группой и рассказываешь о своих комсомольских "достижениях". Мои достижения были в сфере учебы и студенческой научной работы. Все, вроде, было хорошо. Отчиталась. И вдруг голос с последней парты: "Вот ты, Оля, отличница, активно в студенческой научной работе участвуешь. А почему ты меня в нее не вовлекла?" Я растерялась. Не могла же я ему ответить: "Потому что ты дурак, Коля. Тебе вообще не место на философском факультете. Ты же даже не все понимаешь из того, что преподаватели говорят. А научная работа для студента - это дело добровольное". Не могла этого сказать. Стояла и молчала перед группой. И Коля заявил, что мне нельзя из-за этого ставить "пятерку" за комсомольскую работу. И мне одной из группы поставили "четыре". Я быстро схватила свою сумку и убежала домой.
Конечно, было обидно, что никто не осмелился перечить Коле-коммунисту. Все боялись последствий. Коля "стучал" даже на наших любимых преподавателей.
Коля - рабфаковец. Они, вступившие в КПСС во время службы в армии или на заводе, учились год на подготовительном отделении и поступали в университет без всякого конкурса. Им не грозил конкурс 17 человек на место, через который прошли мы. Сложно было Коле учиться. Вот он и утверждался, "опуская" нас, "интеллектуалов".
Чем закончилась та давняя история? Было еще два эпизода. Назавтра без меня провели еще одно собрание, где "ошибку" исправили - поставили мне "пять". За меня там еще и кафедра вступилась.
А через несколько лет история имела продолжение. Я уже закончила аспирантуру. С некоторыми старыми друзьями из группы общалась. И вот однажды один мой друг позвонил мне и предложил встретиться. Прихожу на место встречи - в парк, а там меня встречает не только друг Валера, но и враг Коля. Колю, оказывается, совесть мучала все эти годы. Хотел получить мое прощение. И сам напрямую обратиться ко мне не осмелился. Суетился, предлагал "за дружбу" вина выпить - прямо на скамейке в парке. Мы с Валерой превратили все в балаган, сбили пафос и увели разговор в сторону. Так и ушел Коля со своим вином непрощенный. Вернулся в город Гродно обучать студентов марксизму в одном из вузов.
Конечно, тогда в моей жизни было и немало чудесного. Были друзья и первая, а потом и вторая любовь. Мы умели веселиться. Мы читали замечательные книги, которые доставали с трудом. Мы слушали прекрасную музыку, причем не только в записях на виниловых пластинках. В филармонии давали концерты Рихтер и Гилельс. У нас были любимые фильмы - и не только А.Тарковского, но и великих итальянских режиссеров.
Но страна была чужой. Или мы были ей чужими.
А теперь все повторяется. БРСМ, "Идеология белорусского государства" в вузах, избиение молодежи на площади, студенты в тюрьмах, тупая ложь в СМИ, "Купляйце беларускае".
Ненавижу.
Есть в моей личной истории период, окрашенный гневом и ненавистью. Это - социализм. Это - пионерский галстук, комсомольский значок, комсомольские собрания, "советское - значит отличное", "пятилетку - в четыре года". В университете почти на всех предметах мы конспектировали нетленные "произведения" Л.И. Брежнева "Малая земля", "Возрождение" и "Целина". А до этого конспектировали произведения Маркса, Энгельса, Ленина, а также материалы многочисленных съездов и пленумов ЦК КПСС. Какое количество времени было вырвано из нашего образовательного процесса! И иностранные языки преподавались так, что и "железный занавес" особо не был нужен.
А еще был "Ленинский зачет" - такое комсомольское "развлечение". До сих пор помню, как это проходило. Выходишь "к доске", становишься перд всей группой и рассказываешь о своих комсомольских "достижениях". Мои достижения были в сфере учебы и студенческой научной работы. Все, вроде, было хорошо. Отчиталась. И вдруг голос с последней парты: "Вот ты, Оля, отличница, активно в студенческой научной работе участвуешь. А почему ты меня в нее не вовлекла?" Я растерялась. Не могла же я ему ответить: "Потому что ты дурак, Коля. Тебе вообще не место на философском факультете. Ты же даже не все понимаешь из того, что преподаватели говорят. А научная работа для студента - это дело добровольное". Не могла этого сказать. Стояла и молчала перед группой. И Коля заявил, что мне нельзя из-за этого ставить "пятерку" за комсомольскую работу. И мне одной из группы поставили "четыре". Я быстро схватила свою сумку и убежала домой.
Конечно, было обидно, что никто не осмелился перечить Коле-коммунисту. Все боялись последствий. Коля "стучал" даже на наших любимых преподавателей.
Коля - рабфаковец. Они, вступившие в КПСС во время службы в армии или на заводе, учились год на подготовительном отделении и поступали в университет без всякого конкурса. Им не грозил конкурс 17 человек на место, через который прошли мы. Сложно было Коле учиться. Вот он и утверждался, "опуская" нас, "интеллектуалов".
Чем закончилась та давняя история? Было еще два эпизода. Назавтра без меня провели еще одно собрание, где "ошибку" исправили - поставили мне "пять". За меня там еще и кафедра вступилась.
А через несколько лет история имела продолжение. Я уже закончила аспирантуру. С некоторыми старыми друзьями из группы общалась. И вот однажды один мой друг позвонил мне и предложил встретиться. Прихожу на место встречи - в парк, а там меня встречает не только друг Валера, но и враг Коля. Колю, оказывается, совесть мучала все эти годы. Хотел получить мое прощение. И сам напрямую обратиться ко мне не осмелился. Суетился, предлагал "за дружбу" вина выпить - прямо на скамейке в парке. Мы с Валерой превратили все в балаган, сбили пафос и увели разговор в сторону. Так и ушел Коля со своим вином непрощенный. Вернулся в город Гродно обучать студентов марксизму в одном из вузов.
Конечно, тогда в моей жизни было и немало чудесного. Были друзья и первая, а потом и вторая любовь. Мы умели веселиться. Мы читали замечательные книги, которые доставали с трудом. Мы слушали прекрасную музыку, причем не только в записях на виниловых пластинках. В филармонии давали концерты Рихтер и Гилельс. У нас были любимые фильмы - и не только А.Тарковского, но и великих итальянских режиссеров.
Но страна была чужой. Или мы были ей чужими.
А теперь все повторяется. БРСМ, "Идеология белорусского государства" в вузах, избиение молодежи на площади, студенты в тюрьмах, тупая ложь в СМИ, "Купляйце беларускае".
Ненавижу.