* * *
Нисколько не - что пел вразвалку,
ни грамма не - что пил в затяг
и не включался в перепалку
на запредельных скоростях.
Земля прикидывалась вешней,
и с нарастающим теплом
кормили женщины черешней
за нескончаемым столом.
Но ни слезы о самобранке,
о вкусе ягод-ягодиц
там, где братания и драки,
и вопли падающих ниц.
Где за последние объятья
у надвигающейся тьмы
полупридуманные братья
безумье жалуют взаймы.
Взаимодействие с тенями
развоплощению сродни -
мерцают в сумеречной яме
обворожительные дни.
И застывает на сетчатке
крутая линия груди.
И проступает в отпечатке,
что полыхало позади.
Горазд выкидывать коленца
огонь на всех семи ветрах -
но хорошо на хордах сердца
ни пух не держится, ни прах.
В осклизлых камерах кромешных
нет ни подзола, ни золы -
лишь колгота живых и грешных
да крови острые углы.
Любовь пуста как стеклотара,
вино пленительно как смерть -
её сквозного перегара
завесу сроду не стереть.
Но из обрывочного пенья
и прободного пития
опровержение успенья
в десятку бьёт через края.
©
Сергей Попов