Дальше был мой выход
Дрозд мудак, и я не лучше, собака тоже не Эйнштейн. Эта бессмысленная птица проникла в дымоход и свалилась в печку (холодную). Вы слыхали, какие звуки издают дрозды, неожиданно для себя оказавшиеся в печке? А с утра?
Дальше был мой выход. Открыл дверцу печки, дрозд с облегчением вылетел, уселся на шкаф и стал изучать пейзаж. Настало время терьера, который понял, что это его звездный час и редкий шанс безнаказанно показать свои охранные качества. Он орал на дрозда так, что слышно было, по-моему, в Зеленограде. Выгнал пса на улицу, выработал план депортации дрозда. Взял швабру, открыл дверь, согнал дрозда с шкафа и указал ему путь к свободе. Он отказался, а вместо этого несколько раз попытался повторить подвиг Гагарина (или Терешковой, я в птицах не разбираюсь). А в подвигах понимаю, и когда кто-то пытается стать первым дроздом на околоземной орбите, это можно уважать. Но не в том случае, когда ты, сука, приперся через дымоход, затем восстал из пепла, и теперь твоими усилиями белый потолок напоминает начальную стадию создания картины «Черный квадрат». В этот момент через открытую дверь вернулся пес, который решил, что без него эта мизансцена не полна. Причем так торопился мне на помощь, что пренебрег процедурой мытья лап (март, распутица). В результате чего пол и потолок обрели гармоничную колористическую гамму. Я не терьер, но громко тоже умею. Мой звук должен был потревожить мертвых в Тамбове. До дрозда дошло, наконец, что он попал не к орнитологам, и пора валить. Пес проводил его, как мне показалось, завистливым взглядом и от греха спрятался где-то сухопутным способом. Трое остались в комнате - пол, потолок, и я между ними, отрицающий произошедшее. Стадия принятия наступила только тогда, когда я понял, что вот так примерно чувствует себя любой неподготовленный человек, который искренне попытался принять участие в дискуссии о нравственном возрождении отечества, затеянной профессионалами этого дела.
© Mikhail Shevelev
Дальше был мой выход. Открыл дверцу печки, дрозд с облегчением вылетел, уселся на шкаф и стал изучать пейзаж. Настало время терьера, который понял, что это его звездный час и редкий шанс безнаказанно показать свои охранные качества. Он орал на дрозда так, что слышно было, по-моему, в Зеленограде. Выгнал пса на улицу, выработал план депортации дрозда. Взял швабру, открыл дверь, согнал дрозда с шкафа и указал ему путь к свободе. Он отказался, а вместо этого несколько раз попытался повторить подвиг Гагарина (или Терешковой, я в птицах не разбираюсь). А в подвигах понимаю, и когда кто-то пытается стать первым дроздом на околоземной орбите, это можно уважать. Но не в том случае, когда ты, сука, приперся через дымоход, затем восстал из пепла, и теперь твоими усилиями белый потолок напоминает начальную стадию создания картины «Черный квадрат». В этот момент через открытую дверь вернулся пес, который решил, что без него эта мизансцена не полна. Причем так торопился мне на помощь, что пренебрег процедурой мытья лап (март, распутица). В результате чего пол и потолок обрели гармоничную колористическую гамму. Я не терьер, но громко тоже умею. Мой звук должен был потревожить мертвых в Тамбове. До дрозда дошло, наконец, что он попал не к орнитологам, и пора валить. Пес проводил его, как мне показалось, завистливым взглядом и от греха спрятался где-то сухопутным способом. Трое остались в комнате - пол, потолок, и я между ними, отрицающий произошедшее. Стадия принятия наступила только тогда, когда я понял, что вот так примерно чувствует себя любой неподготовленный человек, который искренне попытался принять участие в дискуссии о нравственном возрождении отечества, затеянной профессионалами этого дела.
© Mikhail Shevelev