«Экстремистская статья»
«Восемь с половиной тысяч человек в России - террористы и экстремисты. По крайней мере такими их считает наше государство: за лайки и репосты в соцсетях люди попадают в перечень «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, после чего банки блокируют их счета, и они уже не могут ни нормально устроиться на работу, ни взять кредит, ни даже просто пользоваться банковской карточкой.»
Наказание нищетой
В тот момент, когда против человека возбуждают дело по экстремистской статье, он попадает в список Росфинмониторинга и много лет после этого не может пользоваться банковскими продуктами.
Восемь с половиной тысяч человек в России - террористы и экстремисты. По крайней мере такими их считает наше государство: за лайки и репосты в соцсетях люди попадают в перечень «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, после чего банки блокируют их счета, и они уже не могут ни нормально устроиться на работу, ни взять кредит, ни даже просто пользоваться банковской карточкой. Coda разобралась, за что россияне получают клеймо «террориста» и как восстанавливают свои права.
Русская рыбалка
18 мая омский журналист Виктор Корб и его жена Татьяна проснулись от жуткого грохота: за дверью стояли пять человек в масках и с оружием. Двое из них вскрывали соседнюю дверь. Когда Татьяна открыла, мужчины со словами: «Мы к вам, пропустите», - затолкали ее обратно в квартиру и, показав разрешение на обыск, разбежались по комнатам.
Обыск шел 10 часов. Когда следователи ушли, в квартире не осталось ни одного ноутбука, телефона, планшета, тетради или ежедневника.
Забрали даже старый компьютер восьмидесятилетней матери Корба, на котором она играла в «Русскую рыбалку».
Корба обвинили по части 1 статьи 205.2 УК РФ (публичное оправдание терроризма) за опубликованную им в 2015 году на сайте «Патриофил», который он администрирует, стенограмму последнего слова публициста Бориса Стомахина, осужденного по той же статье. Наказание по ней сильно разнится: от ста тысяч рублей штрафа до семи лет лишения свободы.
«Около четверти всех дел, связанных с преследованием “за слова” по экстремистским и террористическим статьям, - это критика власти, пропаганда сепаратизма, критика аннексии Крыма и так далее, - говорит Дамир Гайнутдинов, юрист международной правозащитной группы «Агора». - 75% остальных дел - это лайки и репосты в соцсетях».
С 2012 года в России основным средством регулирования интернета были блокировки контента. Но три года спустя власти поняли, что это неэффективно, и переключились на людей.
«Есть два способа, - поясняет Гайнутдинов. - Можно блокировать, а можно запугивать так, чтобы никто не хотел распространять. В прошлом году бывший министр связи Никифоров говорил, что блокировки не работают и нужно сосредоточиться на выявлении и преследовании тех, кто распространяет незаконный контент. Это четкая формулировка изменившейся госполитики. С 2015 года растет число уголовных дел, увеличивается их жестокость: за последние три года больше ста человек посадили только за интернет-активность, причем сроки - от двух до пяти лет лишения свободы. На мой взгляд, единственная причина возбуждения такого рода дел - это отчетность МВД и ФСБ».
Помимо штрафа и условного или реального лишения свободы человека наказывают нищетой.
Через день после обыска Виктор Корб остался без работы, а потом и всех своих сбережений - попал в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга, и банк заблокировал его счета.
Без денег остался не только сам Корб, но и его дочь: PayPal заблокировал ее счет, когда на нем уже были пожертвования, без каких-либо объяснений.
На хлебе и воде
Как только человек становится подозреваемым или обвиняемым по так называемым антиэкстремистским статьям (205, 280 и 282 УК РФ), он автоматически попадает в перечень РФМ, и банк блокирует его счета.
Согласно 115 Федеральному закону человек может снять только 10 тысяч рублей в месяц на себя и на каждого из членов семьи.
«Но чтобы получить даже 10 тысяч рублей, нужно доказать, что это твоя зарплата, а на членов семьи - принести справки о том, что у них нет никаких источников дохода, - объясняет юрист «Агоры» Сергей Петряков, работавший по подобным делам. - Презумпция невиновности у нас по факту отсутствует - причем с того момента, как средства блокируют без доказательства вины».
Если нужно получить больше 10 000 рублей, «экстремист» пишет запрос в банк, а банк - в Росфинмониторинг, который в течение 5 рабочих дней одобряет или блокирует операцию. Если за это время РФМ одобрил ее или ничего не ответил, деньги обязаны выдать.
Но банки часто не следуют норме закона и не выдают нужную сумму, если им не пришел положительный ответ.
«Банки ждут информационных писем от Росфинмониторинга, которые разъясняют, как им себя вести в той или иной ситуации с блокировкой средств. Кредитные организации читают закон и понимают его правильно, но боятся применить, опасаясь лишения лицензии или штрафов. 115 ФЗ, который это регулирует, от 2001 года и уже очень устарел», - поясняет Петряков.
Людей, состоящих в перечне, как правило, не берут на работу. Во-первых, на человеке клеймо «террориста», во-вторых, на него нельзя открыть новый счет и почти невозможно платить налоговые отчисления. Работодателям не нужны такие проблемы. Человек попадает в ловушку нищеты.
При этом разрешено платить по обязательствам, которые возникли до включения в перечень. Если налоги, алименты и ипотека списывались раньше, то это продолжится и после попадания в перечень. А вот получить страховку на машину, заключить договор аренды и даже вступить в наследство не получится. Кроме этого, нельзя заключать никакие сделки - арендовать, например, квартиру легально не даст федеральная служба госрегистрации.
Профилактика инакомыслия
Росфинмониторинг был создан прямым указом президента в 2001 году. Петряков называет перечень «профилактикой инакомыслия», а попадание в него - средством давления на подозреваемых. Он приводит такую аналогию: родственники хотят встретиться с человеком, который сидит СИЗО. Разрешение на свидание нужно получить у следователя, который ставит условие - добиться того, чтобы человек в СИЗО во всем признался.
«Здесь то же самое. Следователь говорит подозреваемому или обвиняемому: ну ты же понимаешь, у тебя семья, дети, средства и так заблокированы, а будет еще хуже. Признаешься - дадут условный срок, и судимость будет погашена быстрее и ты быстрее выйдешь из перечня. Если будет штраф, то уже через год будешь пользоваться своими деньгами. А если будешь упираться и не признаешься, то дадут реальный срок, и непонятно, когда ты выйдешь», - объясняет Петряков.
Юрист считает, что люди, на самом деле причастные к финансированию терроризма, не пользуются способами передвижения денежных средств, которые контролирует государство.
А реальных террористов и экстремистов, которые осознавали свои действия, в списке из 8438 человек максимум 40%.
В перечне немало характерных фамилий для жителей Северного Кавказа. «Агора» ведет в том числе дела по вооруженным бандформированиям в этом регионе, и все подопечные Петрякова есть в перечне.
«Я знаком с делами этих людей и понимаю, что “террористами” они стали после того, как силовики выбили из них признательные показания под пытками: электрическим током, побоями, сексуальным насилием. Поэтому могу предположить, что далеко не все люди с характерными кавказскими фамилиями в этом списке - реальные террористы».
Росфинмониторинг только обрабатывает информацию, полученную от МВД, ФСБ и полиции, и на ее основании автоматически после поступления запроса включает людей в перечень.
Проблема в том, что даже при оправдательном приговоре выйти из перечня автоматически нельзя - для этого надо обращаться в РФМ.
Наказание за правду
Лариса Романова отсидела 5,5 лет по так называемому делу НРА («Новой революционной альтернативы») о взрывах у приемной московского ФСБ 13 августа 1998 и 4 апреля 1999 года. После освобождения в 2005 году по амнистии подала в ЕСПЧ и отсудила у России 20 тысяч евро. Суд постановил, что заседание необоснованно проходило в закрытом режиме, а процесс был затянут - приговор огласили только в 2003 году.
Перечень Росфинмониторинга тогда не был публичным, а «экстремистских» дел было несколько десятков на всю страну. Лариса не знает, когда попала в перечень, но проблемы со Сбербанком начались только в 2011 году: деньги выдавали только в течение трех дней и только лично в руки. Еще через два года деньги перестали выдавать совсем. Лариса начала искать в интернете информацию о блокировке счета и нашла себя в перечне. На тот момент в нем было около 1000 фамилий. Судя по всему, это произошло так поздно потому, что до десятых годов в разных российских ведомствах не работали единые базы данных, и Романовой просто повезло. В принципе же эта система непробиваема.
Перечень существует с 2003 года, тогда же сделки с участием лиц, включенных в перечень, оказались на особом контроле. В 2013 году закон дополнили, и банки обязали блокировать счета «экстремистов».
Выйти из перечня и снова пользоваться своими деньгами можно - после снятия или погашения судимости, ну или если приговор отменен по реабилитирующим основаниям, подробнее можно прочитать на сайте организации. Сроки разнятся, судимость длится от года после условного срока до восьми лет после наказания за особо тяжкие преступления. После этого бывший осужденный обращается в Росфинмониторинг с требованием исключить его из перечня - это тоже прописано в 115 ФЗ. Росфинмониторинг в течение 10 рабочих дней решает - исключить его или оставить. И то, и другое должно быть мотивировано.
Судимость у Ларисы была погашена в 2014 году, но еще до этого Романова подала в суд на Сбербанк и на РФМ, создала группу в соцсетях «В защиту пострадавших от действий Росфинмониторинга» и дала несколько интервью в СМИ.
Она считает, что благодаря шуму вокруг своей ситуации ее исключили из перечня на следующий день после снятия судимости.
«По одному из моих доверителей, - вспоминает Петряков, - Росфинмониторинг отписывался: поскольку информация о необходимости включения в список поступила из Минюста, надо получить оттуда подтверждение оснований для исключения человека из перечня. Хотя в законе прописано, что именно физическое или юридическое лицо имеет право обратиться самостоятельно, и дополнительное подтверждение не нужно».
Если РФМ присылает подобные отписки и отказывается исключать из перечня, адвокат советует обратиться суд. Но маловероятно, что дело выиграют: тяжба может длиться до полугода, а решение так и не будет принято. Светлана Сидоркина говорит, что дела против РФМ в национальных судах, как правило, проигрывают. Надежда только на ЕСПЧ.
ТЕКСТ
МАРИНА БОЧАРОВА
ФОТО И ИЛЛЮСТРАЦИИ
ЕВГЕНИЙ ТОНКОНОГИЙ «Coda»
Наказание нищетой
В тот момент, когда против человека возбуждают дело по экстремистской статье, он попадает в список Росфинмониторинга и много лет после этого не может пользоваться банковскими продуктами.
Восемь с половиной тысяч человек в России - террористы и экстремисты. По крайней мере такими их считает наше государство: за лайки и репосты в соцсетях люди попадают в перечень «террористов и экстремистов» Росфинмониторинга, после чего банки блокируют их счета, и они уже не могут ни нормально устроиться на работу, ни взять кредит, ни даже просто пользоваться банковской карточкой. Coda разобралась, за что россияне получают клеймо «террориста» и как восстанавливают свои права.
Русская рыбалка
18 мая омский журналист Виктор Корб и его жена Татьяна проснулись от жуткого грохота: за дверью стояли пять человек в масках и с оружием. Двое из них вскрывали соседнюю дверь. Когда Татьяна открыла, мужчины со словами: «Мы к вам, пропустите», - затолкали ее обратно в квартиру и, показав разрешение на обыск, разбежались по комнатам.
Обыск шел 10 часов. Когда следователи ушли, в квартире не осталось ни одного ноутбука, телефона, планшета, тетради или ежедневника.
Забрали даже старый компьютер восьмидесятилетней матери Корба, на котором она играла в «Русскую рыбалку».
Корба обвинили по части 1 статьи 205.2 УК РФ (публичное оправдание терроризма) за опубликованную им в 2015 году на сайте «Патриофил», который он администрирует, стенограмму последнего слова публициста Бориса Стомахина, осужденного по той же статье. Наказание по ней сильно разнится: от ста тысяч рублей штрафа до семи лет лишения свободы.
«Около четверти всех дел, связанных с преследованием “за слова” по экстремистским и террористическим статьям, - это критика власти, пропаганда сепаратизма, критика аннексии Крыма и так далее, - говорит Дамир Гайнутдинов, юрист международной правозащитной группы «Агора». - 75% остальных дел - это лайки и репосты в соцсетях».
С 2012 года в России основным средством регулирования интернета были блокировки контента. Но три года спустя власти поняли, что это неэффективно, и переключились на людей.
«Есть два способа, - поясняет Гайнутдинов. - Можно блокировать, а можно запугивать так, чтобы никто не хотел распространять. В прошлом году бывший министр связи Никифоров говорил, что блокировки не работают и нужно сосредоточиться на выявлении и преследовании тех, кто распространяет незаконный контент. Это четкая формулировка изменившейся госполитики. С 2015 года растет число уголовных дел, увеличивается их жестокость: за последние три года больше ста человек посадили только за интернет-активность, причем сроки - от двух до пяти лет лишения свободы. На мой взгляд, единственная причина возбуждения такого рода дел - это отчетность МВД и ФСБ».
Помимо штрафа и условного или реального лишения свободы человека наказывают нищетой.
Через день после обыска Виктор Корб остался без работы, а потом и всех своих сбережений - попал в перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга, и банк заблокировал его счета.
Без денег остался не только сам Корб, но и его дочь: PayPal заблокировал ее счет, когда на нем уже были пожертвования, без каких-либо объяснений.
На хлебе и воде
Как только человек становится подозреваемым или обвиняемым по так называемым антиэкстремистским статьям (205, 280 и 282 УК РФ), он автоматически попадает в перечень РФМ, и банк блокирует его счета.
Согласно 115 Федеральному закону человек может снять только 10 тысяч рублей в месяц на себя и на каждого из членов семьи.
«Но чтобы получить даже 10 тысяч рублей, нужно доказать, что это твоя зарплата, а на членов семьи - принести справки о том, что у них нет никаких источников дохода, - объясняет юрист «Агоры» Сергей Петряков, работавший по подобным делам. - Презумпция невиновности у нас по факту отсутствует - причем с того момента, как средства блокируют без доказательства вины».
Если нужно получить больше 10 000 рублей, «экстремист» пишет запрос в банк, а банк - в Росфинмониторинг, который в течение 5 рабочих дней одобряет или блокирует операцию. Если за это время РФМ одобрил ее или ничего не ответил, деньги обязаны выдать.
Но банки часто не следуют норме закона и не выдают нужную сумму, если им не пришел положительный ответ.
«Банки ждут информационных писем от Росфинмониторинга, которые разъясняют, как им себя вести в той или иной ситуации с блокировкой средств. Кредитные организации читают закон и понимают его правильно, но боятся применить, опасаясь лишения лицензии или штрафов. 115 ФЗ, который это регулирует, от 2001 года и уже очень устарел», - поясняет Петряков.
Людей, состоящих в перечне, как правило, не берут на работу. Во-первых, на человеке клеймо «террориста», во-вторых, на него нельзя открыть новый счет и почти невозможно платить налоговые отчисления. Работодателям не нужны такие проблемы. Человек попадает в ловушку нищеты.
При этом разрешено платить по обязательствам, которые возникли до включения в перечень. Если налоги, алименты и ипотека списывались раньше, то это продолжится и после попадания в перечень. А вот получить страховку на машину, заключить договор аренды и даже вступить в наследство не получится. Кроме этого, нельзя заключать никакие сделки - арендовать, например, квартиру легально не даст федеральная служба госрегистрации.
Профилактика инакомыслия
Росфинмониторинг был создан прямым указом президента в 2001 году. Петряков называет перечень «профилактикой инакомыслия», а попадание в него - средством давления на подозреваемых. Он приводит такую аналогию: родственники хотят встретиться с человеком, который сидит СИЗО. Разрешение на свидание нужно получить у следователя, который ставит условие - добиться того, чтобы человек в СИЗО во всем признался.
«Здесь то же самое. Следователь говорит подозреваемому или обвиняемому: ну ты же понимаешь, у тебя семья, дети, средства и так заблокированы, а будет еще хуже. Признаешься - дадут условный срок, и судимость будет погашена быстрее и ты быстрее выйдешь из перечня. Если будет штраф, то уже через год будешь пользоваться своими деньгами. А если будешь упираться и не признаешься, то дадут реальный срок, и непонятно, когда ты выйдешь», - объясняет Петряков.
Юрист считает, что люди, на самом деле причастные к финансированию терроризма, не пользуются способами передвижения денежных средств, которые контролирует государство.
А реальных террористов и экстремистов, которые осознавали свои действия, в списке из 8438 человек максимум 40%.
В перечне немало характерных фамилий для жителей Северного Кавказа. «Агора» ведет в том числе дела по вооруженным бандформированиям в этом регионе, и все подопечные Петрякова есть в перечне.
«Я знаком с делами этих людей и понимаю, что “террористами” они стали после того, как силовики выбили из них признательные показания под пытками: электрическим током, побоями, сексуальным насилием. Поэтому могу предположить, что далеко не все люди с характерными кавказскими фамилиями в этом списке - реальные террористы».
Росфинмониторинг только обрабатывает информацию, полученную от МВД, ФСБ и полиции, и на ее основании автоматически после поступления запроса включает людей в перечень.
Проблема в том, что даже при оправдательном приговоре выйти из перечня автоматически нельзя - для этого надо обращаться в РФМ.
Наказание за правду
Лариса Романова отсидела 5,5 лет по так называемому делу НРА («Новой революционной альтернативы») о взрывах у приемной московского ФСБ 13 августа 1998 и 4 апреля 1999 года. После освобождения в 2005 году по амнистии подала в ЕСПЧ и отсудила у России 20 тысяч евро. Суд постановил, что заседание необоснованно проходило в закрытом режиме, а процесс был затянут - приговор огласили только в 2003 году.
Перечень Росфинмониторинга тогда не был публичным, а «экстремистских» дел было несколько десятков на всю страну. Лариса не знает, когда попала в перечень, но проблемы со Сбербанком начались только в 2011 году: деньги выдавали только в течение трех дней и только лично в руки. Еще через два года деньги перестали выдавать совсем. Лариса начала искать в интернете информацию о блокировке счета и нашла себя в перечне. На тот момент в нем было около 1000 фамилий. Судя по всему, это произошло так поздно потому, что до десятых годов в разных российских ведомствах не работали единые базы данных, и Романовой просто повезло. В принципе же эта система непробиваема.
Перечень существует с 2003 года, тогда же сделки с участием лиц, включенных в перечень, оказались на особом контроле. В 2013 году закон дополнили, и банки обязали блокировать счета «экстремистов».
Выйти из перечня и снова пользоваться своими деньгами можно - после снятия или погашения судимости, ну или если приговор отменен по реабилитирующим основаниям, подробнее можно прочитать на сайте организации. Сроки разнятся, судимость длится от года после условного срока до восьми лет после наказания за особо тяжкие преступления. После этого бывший осужденный обращается в Росфинмониторинг с требованием исключить его из перечня - это тоже прописано в 115 ФЗ. Росфинмониторинг в течение 10 рабочих дней решает - исключить его или оставить. И то, и другое должно быть мотивировано.
Судимость у Ларисы была погашена в 2014 году, но еще до этого Романова подала в суд на Сбербанк и на РФМ, создала группу в соцсетях «В защиту пострадавших от действий Росфинмониторинга» и дала несколько интервью в СМИ.
Она считает, что благодаря шуму вокруг своей ситуации ее исключили из перечня на следующий день после снятия судимости.
«По одному из моих доверителей, - вспоминает Петряков, - Росфинмониторинг отписывался: поскольку информация о необходимости включения в список поступила из Минюста, надо получить оттуда подтверждение оснований для исключения человека из перечня. Хотя в законе прописано, что именно физическое или юридическое лицо имеет право обратиться самостоятельно, и дополнительное подтверждение не нужно».
Если РФМ присылает подобные отписки и отказывается исключать из перечня, адвокат советует обратиться суд. Но маловероятно, что дело выиграют: тяжба может длиться до полугода, а решение так и не будет принято. Светлана Сидоркина говорит, что дела против РФМ в национальных судах, как правило, проигрывают. Надежда только на ЕСПЧ.
ТЕКСТ
МАРИНА БОЧАРОВА
ФОТО И ИЛЛЮСТРАЦИИ
ЕВГЕНИЙ ТОНКОНОГИЙ «Coda»