«Цветов в стране много»
«Началась российская забава - этот мемориал. Сколько будет Путин, предположим, у власти или, вернее, скажем так, сколько российская власть будет по абсолютно непонятной мне причине стараться уничтожить это место памяти маленькое вместо того, чтобы поставить маленькую доску, что здесь погиб, сделать место для цветов, они будут там устраивать эти невероятные вещи.»
«Народные забавы» и «черные списки»
Елена Рыковцева: Мы выходим в эфир из Киевского бюро Радио Свобода. У нас в гостях Матвей Ганапольский. Масса тем для обсуждений сегодня. Я бы сразу начала с двух событий, которые одновременно проходили в Москве и Киеве, в Москве это был Марш памяти Бориса Немцова, в Киеве был марш памяти Крыма, можно даже так сказать, памяти ушедшего Крыма. Можно так сказать?
Матвей Ганапольский: Только временно ушедшего Крыма.
Полная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Временно и безвременно ушедшего Крыма. Вот эти два события, как вы их оценили, количество людей, настроение, лозунги?
Матвей Ганапольский: Это два разных марша, хотя физически идут люди. Давайте с российского начнем коротко. Во-первых, я бы придумал название, знаете, такой геморрой бывает сильный, от которого пытаются избавиться, но не очень получается. Убийство совершилось, бесконечно убирают с этого несчастного места, где люди кладут цветы и портреты, убирают эти цветы и портреты.
Елена Рыковцева: Зачищают память.
Матвей Ганапольский: Я без таких образных выражений. Это обязательно снимается на телефон. Видно, как люди, которые это убирают, что они делают это торопливо, лица отворачивают. Делается это буквально за 30 секунд. То есть такое ощущение, что это спецоперация. Это действительно спецоперация. Подъезжает машина, выскочили, схватили все, сгребли, бросили цветы на портреты, портреты на цветы, быстро машина уехала. Я хочу сказать, что это будет всегда, началась российская забава - этот мемориал. Сколько будет Путин, предположим, у власти или, вернее, скажем так, сколько российская власть будет по абсолютно непонятной мне причине стараться уничтожить это место памяти маленькое вместо того, чтобы поставить маленькую доску, что здесь погиб, сделать место для цветов, они будут там устраивать эти невероятные вещи.
Елена Рыковцева: Или назвать мостом Немцова, как уже его и называют неформально.
Матвей Ганапольский: Мост Немцова - это уже российское законодательство, что через 10 лет после смерти, что, мы знаем, не выполняется. Короче говоря, мы знаем, что сделать все самым невероятным сложным образом, сделать конфликтно, не пойти на условия гражданского общества даже в деталях - это признак Кремля. Поэтому, сожалею, но ты сам этого хотел, Жорж Данден, поэтому борьба, общество ищет свисток, чтобы пар выпустить, и вот пар выпускается здесь. Я считаю, что это технологично, потому что шум на всю страну, хочет Путин этого или нет - это его дело. Мир это замечает, потому что это связано не с именем Тютькина, а с именем Немцова.
Елена Рыковцева: И одновременно с большим человеческим свинством показательным.
Матвей Ганапольский: Давайте будем более формализовано говорить по этому поводу. Поэтому Москва получила, Кремль получил игру в долгую. Как Путин, его принцип, все его знают, играть в долгую в любом моменте. Когда общество что-то захотело, сказать: общество, сиди. Ты чего хочешь, вот этого хочешь? Вот ровно это мы делать не будем. Поэтому началась такая игра. Мне кажется, что это надолго. Сколько будет Владимир Путин, столько будет народная забава. Цветов в стране много, портреты Немцова несчастного можно напечатать на ксероксе, поэтому постоянно будет такая игра.
Фотографии Василий Петров
Елена Рыковцева: Как всех не перережете, так и всех цветов не вычистите.
Матвей Ганапольский: Это алогично, первая алогичная история. Теперь по поводу марша. Казалось бы поначалу, что это удивительно, потому что, по-моему, впервые согласовали нормально, без крика, без протестов, что вы не там пойдете, а вы там пойдете, вы будете ходить возле мусорных ям и так далее. Взяли и согласовали.
Елена Рыковцева: Не совсем так. Уже второй год он ходит по своему стандартному маршруту.
Матвей Ганапольский: Я говорю о принципе противодействовать желанию гражданского общества. Я вам гарантирую, что если бы, например, организаторы этого митинга сказали бы, что они хотят пройти в Химки - Ховрино, а для наших всех других слушателей я напомню, что это очень дальний район, ничего плохого про него сказать не хочу, власть бы сказала: что? Химки - Ховрино? Вы что, обалдели, что ли? Центр вселенной, давайте еще дальше за 101-й километр. Кстати, задержали только, насколько я знаю, одного человека.
Елена Рыковцева: В прошлом году все было так же корректно, прошли по центру, никого не задерживали, все довольны.
Матвей Ганапольский: О чем это говорит? Это говорит, во-первых, о том, что действительно началась игра в долгую, и общество автоматически выбрало подходящий не повод, это не повод, повод - это просто формально, это дата в календаре, мобилизующий импульс. Дата в календаре насажена на некое эмоциональное острие, оно называется гибель значительного, одного из главных вместе с Навальным оппозиционных политиков, на его взлете, а вы знаете, что это было второе дыхание. Поэтому этот повод: мы играем с властью ровно в этот день, потому что, власть, ты, простите за выражение, какаешь на память Бориса Немцова, это ты не признаешь того, кто был в структуре государственной власти. Все это катится, катится, это в долгую. Это первое.
Елена Рыковцева: Этот день заканчивается, а что наступает на второй день?
Матвей Ганапольский: А на второй день ничего, все идут домой. Свергать Кремль, никто этим заниматься не будет. На вашей станции было миллион передач, почему люди не выходят на Болотную, потому что никто не отменял репрессивные механизмы, которыми пользуется власть. История с Дадиным и дадиными во множественном числе, она весьма показательна. Но обратите внимание, оттепель такая, такая иллюзия: вы хотите идти, он ваш кумир - идите.
Елена Рыковцева: Хотите, выпустим Дадина.
Матвей Ганапольский: Это другой уже вопрос по поводу Дадина, но просто обратим внимание - вдруг взяли и выпустили. Это говорит о том, что когда Британия принимает свой вариант "закона Магнитского", когда британский вариант "закона Магнитского" предусматривает не просто невпускание на Запад, в Британию и так далее, а арест всего имущества тех людей, которые стали персонами английского варианта "закона Магнитского", то приходится что-то делать. Приходится вспоминать слово, копаться в биографии собственной бабушки и выяснять, где она была либералкой. А не стояла ли она на площади тогда во время ввода войск в Чехословакию рядом с этими людьми. Поэтому это называется сочетанная травма для Кремля, когда и Запад жмет, когда и внутри России. Кроме того не забудем, нельзя же перед выборами так уж закручивать гайки. Видимо, они будут закручены, но прямо перед выборами президента. Есть же еще привносное обстоятельство, которое мы не должны забывать. У нас тут в Кремле не очень понятно, что происходит с Трампом. Мы столько сил потратили на Трампа, что мы не понимаем, что теперь происходит. Поэтому на всякий случай для того, чтобы по мнению Кремля этот сошедший с катушек Трамп, когда ему доложат, например - там схватили, их били и в каталажку укатили. Он скажет: ага, Россия исчадие ада.
Елена Рыковцева: То есть мне все правильно рассказывали, а я не верил.
Матвей Ганапольский: Я не верил, а мне тут говорили. И вдруг выбежит и скажет: мы тут еще 500 тысяч ракет или что-то такое, примем свой вариант "закона Магнитского". Кремлю это сейчас совершенно не надо. Надо сделать ситуацию-лайт. Тем более не секрет для российской элиты, мы знаем, что партия закручивания гаек существует. Таинственная история с Кириенко, это только в России, наверное, может быть, относительный либерал или либерал-лайт, но его поставили в такое место, что он должен слуга царю, отец солдатам. Поэтому простая история, это все симптоматическое лечение. Возник у тебя симптом, кашляешь - лечишь кашель, рука болит - лечишь руку, но ты самую болезнь победить не можешь, потому что болезнь - это Владимир Путин.
«Радио Свобода»
«Народные забавы» и «черные списки»
Елена Рыковцева: Мы выходим в эфир из Киевского бюро Радио Свобода. У нас в гостях Матвей Ганапольский. Масса тем для обсуждений сегодня. Я бы сразу начала с двух событий, которые одновременно проходили в Москве и Киеве, в Москве это был Марш памяти Бориса Немцова, в Киеве был марш памяти Крыма, можно даже так сказать, памяти ушедшего Крыма. Можно так сказать?
Матвей Ганапольский: Только временно ушедшего Крыма.
Click to viewПолная видеоверсия программы
Елена Рыковцева: Временно и безвременно ушедшего Крыма. Вот эти два события, как вы их оценили, количество людей, настроение, лозунги?
Матвей Ганапольский: Это два разных марша, хотя физически идут люди. Давайте с российского начнем коротко. Во-первых, я бы придумал название, знаете, такой геморрой бывает сильный, от которого пытаются избавиться, но не очень получается. Убийство совершилось, бесконечно убирают с этого несчастного места, где люди кладут цветы и портреты, убирают эти цветы и портреты.
Елена Рыковцева: Зачищают память.
Матвей Ганапольский: Я без таких образных выражений. Это обязательно снимается на телефон. Видно, как люди, которые это убирают, что они делают это торопливо, лица отворачивают. Делается это буквально за 30 секунд. То есть такое ощущение, что это спецоперация. Это действительно спецоперация. Подъезжает машина, выскочили, схватили все, сгребли, бросили цветы на портреты, портреты на цветы, быстро машина уехала. Я хочу сказать, что это будет всегда, началась российская забава - этот мемориал. Сколько будет Путин, предположим, у власти или, вернее, скажем так, сколько российская власть будет по абсолютно непонятной мне причине стараться уничтожить это место памяти маленькое вместо того, чтобы поставить маленькую доску, что здесь погиб, сделать место для цветов, они будут там устраивать эти невероятные вещи.
Елена Рыковцева: Или назвать мостом Немцова, как уже его и называют неформально.
Матвей Ганапольский: Мост Немцова - это уже российское законодательство, что через 10 лет после смерти, что, мы знаем, не выполняется. Короче говоря, мы знаем, что сделать все самым невероятным сложным образом, сделать конфликтно, не пойти на условия гражданского общества даже в деталях - это признак Кремля. Поэтому, сожалею, но ты сам этого хотел, Жорж Данден, поэтому борьба, общество ищет свисток, чтобы пар выпустить, и вот пар выпускается здесь. Я считаю, что это технологично, потому что шум на всю страну, хочет Путин этого или нет - это его дело. Мир это замечает, потому что это связано не с именем Тютькина, а с именем Немцова.
Елена Рыковцева: И одновременно с большим человеческим свинством показательным.
Матвей Ганапольский: Давайте будем более формализовано говорить по этому поводу. Поэтому Москва получила, Кремль получил игру в долгую. Как Путин, его принцип, все его знают, играть в долгую в любом моменте. Когда общество что-то захотело, сказать: общество, сиди. Ты чего хочешь, вот этого хочешь? Вот ровно это мы делать не будем. Поэтому началась такая игра. Мне кажется, что это надолго. Сколько будет Владимир Путин, столько будет народная забава. Цветов в стране много, портреты Немцова несчастного можно напечатать на ксероксе, поэтому постоянно будет такая игра.
Фотографии Василий Петров
Елена Рыковцева: Как всех не перережете, так и всех цветов не вычистите.
Матвей Ганапольский: Это алогично, первая алогичная история. Теперь по поводу марша. Казалось бы поначалу, что это удивительно, потому что, по-моему, впервые согласовали нормально, без крика, без протестов, что вы не там пойдете, а вы там пойдете, вы будете ходить возле мусорных ям и так далее. Взяли и согласовали.
Елена Рыковцева: Не совсем так. Уже второй год он ходит по своему стандартному маршруту.
Матвей Ганапольский: Я говорю о принципе противодействовать желанию гражданского общества. Я вам гарантирую, что если бы, например, организаторы этого митинга сказали бы, что они хотят пройти в Химки - Ховрино, а для наших всех других слушателей я напомню, что это очень дальний район, ничего плохого про него сказать не хочу, власть бы сказала: что? Химки - Ховрино? Вы что, обалдели, что ли? Центр вселенной, давайте еще дальше за 101-й километр. Кстати, задержали только, насколько я знаю, одного человека.
Елена Рыковцева: В прошлом году все было так же корректно, прошли по центру, никого не задерживали, все довольны.
Матвей Ганапольский: О чем это говорит? Это говорит, во-первых, о том, что действительно началась игра в долгую, и общество автоматически выбрало подходящий не повод, это не повод, повод - это просто формально, это дата в календаре, мобилизующий импульс. Дата в календаре насажена на некое эмоциональное острие, оно называется гибель значительного, одного из главных вместе с Навальным оппозиционных политиков, на его взлете, а вы знаете, что это было второе дыхание. Поэтому этот повод: мы играем с властью ровно в этот день, потому что, власть, ты, простите за выражение, какаешь на память Бориса Немцова, это ты не признаешь того, кто был в структуре государственной власти. Все это катится, катится, это в долгую. Это первое.
Елена Рыковцева: Этот день заканчивается, а что наступает на второй день?
Матвей Ганапольский: А на второй день ничего, все идут домой. Свергать Кремль, никто этим заниматься не будет. На вашей станции было миллион передач, почему люди не выходят на Болотную, потому что никто не отменял репрессивные механизмы, которыми пользуется власть. История с Дадиным и дадиными во множественном числе, она весьма показательна. Но обратите внимание, оттепель такая, такая иллюзия: вы хотите идти, он ваш кумир - идите.
Елена Рыковцева: Хотите, выпустим Дадина.
Матвей Ганапольский: Это другой уже вопрос по поводу Дадина, но просто обратим внимание - вдруг взяли и выпустили. Это говорит о том, что когда Британия принимает свой вариант "закона Магнитского", когда британский вариант "закона Магнитского" предусматривает не просто невпускание на Запад, в Британию и так далее, а арест всего имущества тех людей, которые стали персонами английского варианта "закона Магнитского", то приходится что-то делать. Приходится вспоминать слово, копаться в биографии собственной бабушки и выяснять, где она была либералкой. А не стояла ли она на площади тогда во время ввода войск в Чехословакию рядом с этими людьми. Поэтому это называется сочетанная травма для Кремля, когда и Запад жмет, когда и внутри России. Кроме того не забудем, нельзя же перед выборами так уж закручивать гайки. Видимо, они будут закручены, но прямо перед выборами президента. Есть же еще привносное обстоятельство, которое мы не должны забывать. У нас тут в Кремле не очень понятно, что происходит с Трампом. Мы столько сил потратили на Трампа, что мы не понимаем, что теперь происходит. Поэтому на всякий случай для того, чтобы по мнению Кремля этот сошедший с катушек Трамп, когда ему доложат, например - там схватили, их били и в каталажку укатили. Он скажет: ага, Россия исчадие ада.
Елена Рыковцева: То есть мне все правильно рассказывали, а я не верил.
Матвей Ганапольский: Я не верил, а мне тут говорили. И вдруг выбежит и скажет: мы тут еще 500 тысяч ракет или что-то такое, примем свой вариант "закона Магнитского". Кремлю это сейчас совершенно не надо. Надо сделать ситуацию-лайт. Тем более не секрет для российской элиты, мы знаем, что партия закручивания гаек существует. Таинственная история с Кириенко, это только в России, наверное, может быть, относительный либерал или либерал-лайт, но его поставили в такое место, что он должен слуга царю, отец солдатам. Поэтому простая история, это все симптоматическое лечение. Возник у тебя симптом, кашляешь - лечишь кашель, рука болит - лечишь руку, но ты самую болезнь победить не можешь, потому что болезнь - это Владимир Путин.
«Радио Свобода»