ПРО ЭТО
Ходит в гости к Тане тайно
из соседнего села
синеглазая Светлана,
что румяна и бела.
Не идет - бежит вприпрыжку
мимо церкви, не крестясь,
чтоб читать друг другу книжки
про любовь и чью-то страсть.
Все читают и вздыхают,
и в обнимочку сидят.
Вон как щеки полыхают,
души по небу летят.
Женихи гуляют мимо,
Свете с Таней не до них.
Только время зря отнимут
и на кой им тот жених.
Как у печки два сердечка
жарко ноют от тоски.
Не уронят ни словечка.
В печке тлеют угольки.
А когда запрыгнут в поезд
и уедут далеко.
Вот тогда начнется повесть,
как не просто, не легко.
Но зато уж без оглядки
можно Свете с Таней жить.
Можно спать вдвоем и сладко
милой милую любить.
Так мы все бежали к жизни
не в романах, наяву,
кто на стройки коммунизма,
кто за море, кто в Москву.
Где ни плюнь - повсюду наши,
как глаза не отводи.
Кто кадилом дымно машет,
кто в правительстве сидит.
Им особо эту тайну
неохота раскрывать
про Светлану и про Таню
нам приказано молчать.
из соседнего села
синеглазая Светлана,
что румяна и бела.
Не идет - бежит вприпрыжку
мимо церкви, не крестясь,
чтоб читать друг другу книжки
про любовь и чью-то страсть.
Все читают и вздыхают,
и в обнимочку сидят.
Вон как щеки полыхают,
души по небу летят.
Женихи гуляют мимо,
Свете с Таней не до них.
Только время зря отнимут
и на кой им тот жених.
Как у печки два сердечка
жарко ноют от тоски.
Не уронят ни словечка.
В печке тлеют угольки.
А когда запрыгнут в поезд
и уедут далеко.
Вот тогда начнется повесть,
как не просто, не легко.
Но зато уж без оглядки
можно Свете с Таней жить.
Можно спать вдвоем и сладко
милой милую любить.
Так мы все бежали к жизни
не в романах, наяву,
кто на стройки коммунизма,
кто за море, кто в Москву.
Где ни плюнь - повсюду наши,
как глаза не отводи.
Кто кадилом дымно машет,
кто в правительстве сидит.
Им особо эту тайну
неохота раскрывать
про Светлану и про Таню
нам приказано молчать.