сeнтименте.....
Давно это было. В прошлом веке еще. Как раз вот только Советский Союз развалился. Тут - митинги, демонстрации, в Приднестровье войнушка намечается, родители к деду уехали, в Россию. И возвращаться, как мне стало понятно, не собирались. Не ко двору, как говорится. А если быть точнее - двор не к ним. Даже вернее - не к маме. А я в их дом перебралась. Тоже вроде как временно, до решения вопроса, хотя в чем он, этот вопрос, состоял, никому не понятно. И теперь тоже непонятно. Да какое там. Тут страна развалилась. Либертатя на каждом углу, чемодан-вокзал-россия.. Упорно изучаю язык, хотя бы на уровне "Коборыть ла урматоаре", что означает - выходите на следующей? А буквы как-то от зубов не отскакивают, как-то за зубы цепляются. То ли от тряски, то ли от страха. А чего боялись? Но все равно страшно было. Особенно, когда троллейбусы останавливали на площади, И начинали раскачивать, словно в тех троллейбусах враги, и это не общественный транспорт а вагонзаки какие-то.
Ой, я ж не про это хотела. Я про собачку. Да, так вот. У родителей во дворе жила одна собака. Альфа. Добрая душа. Правда лаяла, но по большей части на собак, которые ненароком оказывались за нашим забором. И на людей, пока они в калитку не зашли. А как только зайдут, так сразу хвостом виляет и ластится.
Родители сильно переживали. Как же это я одна, в большом доме, ночью, когда кругом такая либертатя. Папа все порывался еще замков прикупить и поставить. Хорошо, хоть про решетки не вспомнили. От замков я их тоже отговорила.
Так вот, про собаку. Я так себе подумала - пойду на "Птичку" и куплю себе кобеля, в смысле пса, не нужно, чтобы порода, а чтобы только злой был, на цепь посажу, пусть охраняет. И чтобы крупного.
И только до птичьего рынка добралась, даже зайти-то толком не успела, а навстречу мужик. А в руках щенок у него, маленький, овчаристый такой, в смысле окраса, хвост обрубочек, глазки бусинки. Ну я тут же и растрогалась. Но я ж собаку злую покупать пришла, строгости на себя напустила, спрашиваю, кто мол родители, злые? добрые? Что мне мол для охраны, нужно злого. А мужик на обрубок показывает и говорит, что раз хвост обрубленый, то и быть собаке злой.
Хорошо, говорю, сколько хотите за это чудовище? - Да не дорого, рубликов десять хватит. Это тогда еще деньжищи были - ого-го. Полкило мяса можно было купить. А тут каких-то полкило собаки неизвесной породы, хоть и овчаристой с виду. Нет, говорю, мужик. Ты тут посиди, а я еще схожу посмотрю, приценюсь. А в душе-то уже знаю, что мой это будет щеночек, уже даже и имя ему придумала. Джеком обозвала почему-то.
А мужик словно почувствовал, да ладно, говорит, некогда мне, хочешь, вот за два рубля забирай, ну за рубль, главное - в хорошие руки. Вижу, говорит, добрые вы. Кого он это имел в виду, только меня или уже нас с Джеком? В общем, я два рубля ему отдала. Спасибо сказала, Джека по мышку, и домой. А дома ведь еще Альфа. Как примет? А Альфа молодец. Приняла как мать родная. Даже в будку пустила. Правда он в будке не любил. От себе вырыл яму у нее под будкой, цокольный этаж. Там и спал. Лето ж было, жарко.
А в воскресенье муж приехал. Я ему показала злую собаку, про цепь рассказываю, что нужно приучать, а у самой слезы наворачиваются. А он ржет. Невозможно, говорит. Не бывает, чтобы у таких вот барышень собаки злые были. Тыж егож зацеловала загладила всего со всех сторон. Откуда же злобе-то взяться? А я ему про хвост. И снова про цепь. А сама думаю - ну какая цепь? Дура! Ну и пусть думаю будет добрый. Главное, чтобы большой вырос, чтобы окружающие боялись и думали, что злой. А он и не вырос толком. Средненький такой кобелек получился. Лохматый, и мочаливый. Даже не знаю умел ли он лаять. Пытался научиться. Но получалось неважно. А он как будто понимал и стеснялся.
А еще Кузю любил. У нашей кошки котенок был. Так как только тот глаза открыл, стал Джек его забирать из коробки и утаскивать к себе под будку. Возьмет в пасть, отнесет, а там на лапы передние положит и вылизывает, играется с ним. Так и вырастил. И кошка в общем не возражала.
Вот так вот и жили в этой либертате. А потом война с Приднестровьем началась газ отключиличили и все люди строили печки на улице. И еду готовили. А по ночам и вправду страшно было. Но не бандитов боялись, боялись, что бомбить начнут. А потом война закончилась. Джек вырос. А дом мы продали. И Джек остался с новыми хозяевами. Я долго плакала. Но проведать так и не смогла. Надеялась, что в хорошие руки. Вот какая история.