Войти в пустоту
ENTER THE VIOD (ВХОД В ПУСТОТУ) ГАСПАРА НОЭ
С первых же секунд фильма понимаешь, почему он идет три часа - постоянные флешбеки, длящиеся от одной до трех минут призваны продемонстрировать зрителю глубину буддийского учения, а также нашего подсознания, которое действительно бездонно. Фирменный прием Ноэ - от частного к общему, так и движется камера оператора. Мы видим всю картинку, потом камера находит какую-то «дырку», и мы вместе с ней проваливаемся туда. Что там - не знает никто, в том числе и Ноэ. Потому что он еще жив. Вход в пустоту - это смерть. И последующее перерождение.
Время у буддистов не линейно, а циклично - по такому же принципу выстроен фильм. Режиссер плетет искусную схему времени, в которой все повторяется. Мы просматриваем сцены по два-три раза, чтобы что-то в них увидеть.
Сюжет по-шекспировки прост и трагичен. Брат и сестра остаются сиротами, родители у них на глазах погибают в автокатасрофе. Они клянутся друг другу не разлучаться. Но потом разлучаются. Брат оказывается в Токио и чтобы привезти сюда сестру, становится наркодиллером. Потому что сидеть в офисе - это fucking shit. В фильме много наркотиков, но они не имеют никакого значения. Просто один из этапов в пути. Просто наркоманы чувствуют полнее, потому что перешли черту. Просто в наркоманах не осталось злости, они смогли полюбить этот мир. Ибо он действительно прекрасен.
Брата убивают, и сестра тоже хочет умереть. Хочет, но не может, чувствует присутствие брата. Он действительно там. И мы вместе с ним.
Операторская работа и монтаж вызывают священный ужас. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Acid Tokio, выстроенный в режиме неоновых декораций, нескончаемая ночь и пульсирующая среди всей этой пустоты надпись LOVE, за которой тысячи людей пытаются получить simple pleasures.
А если называть вещи своими именами, то фильм Гаспара Ноэ - о страхе. Страхе перед жизнью, из-за которого мы все не можем получить хороший трип. И единственный способ эти страхи победить - войти в пустоту.
С первых же секунд фильма понимаешь, почему он идет три часа - постоянные флешбеки, длящиеся от одной до трех минут призваны продемонстрировать зрителю глубину буддийского учения, а также нашего подсознания, которое действительно бездонно. Фирменный прием Ноэ - от частного к общему, так и движется камера оператора. Мы видим всю картинку, потом камера находит какую-то «дырку», и мы вместе с ней проваливаемся туда. Что там - не знает никто, в том числе и Ноэ. Потому что он еще жив. Вход в пустоту - это смерть. И последующее перерождение.
Время у буддистов не линейно, а циклично - по такому же принципу выстроен фильм. Режиссер плетет искусную схему времени, в которой все повторяется. Мы просматриваем сцены по два-три раза, чтобы что-то в них увидеть.
Сюжет по-шекспировки прост и трагичен. Брат и сестра остаются сиротами, родители у них на глазах погибают в автокатасрофе. Они клянутся друг другу не разлучаться. Но потом разлучаются. Брат оказывается в Токио и чтобы привезти сюда сестру, становится наркодиллером. Потому что сидеть в офисе - это fucking shit. В фильме много наркотиков, но они не имеют никакого значения. Просто один из этапов в пути. Просто наркоманы чувствуют полнее, потому что перешли черту. Просто в наркоманах не осталось злости, они смогли полюбить этот мир. Ибо он действительно прекрасен.
Брата убивают, и сестра тоже хочет умереть. Хочет, но не может, чувствует присутствие брата. Он действительно там. И мы вместе с ним.
Операторская работа и монтаж вызывают священный ужас. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Acid Tokio, выстроенный в режиме неоновых декораций, нескончаемая ночь и пульсирующая среди всей этой пустоты надпись LOVE, за которой тысячи людей пытаются получить simple pleasures.
А если называть вещи своими именами, то фильм Гаспара Ноэ - о страхе. Страхе перед жизнью, из-за которого мы все не можем получить хороший трип. И единственный способ эти страхи победить - войти в пустоту.