Об Иерусалиме не по порядку-6
А расскажу-ка я вам историю, друзья.
В одном старом-престаром городе, в котором даже стены были мудры, как совы, ибо видели столько, что знали много, и многое могли бы рассказать, но мудры были настолько, чтобы этого не делать, именно в этом древнем месте, возможно, и случилась история, которую я постараюсь, но не уверена, что получится, вам рассказать.
(Надеюсь, предисловие уже достаточно вас запутало, чтобы приступить к основному абзацу).
В этом месте солнце заливает землю, золотит стены зданий, вырастающих из каменистой почвы вместе с растениями, которые по весне цветут таким пышным цветом и наполняют воздух таким головокружительным ароматом, что все преисполняется радостью и счастьем. Но ни один яркий свет не обходится без резкой тени, здесь же тень, казалось, не знала границ.
Под яркой солнечной поверхностью в этом месте таилось хладное подземелье.
Вниз вели потрескавшиеся ступени, с неровно вытертым камнем, тусклый свет заливал помещение.
Путник, осмелившийся заглянуть в открытые потрескавшиеся от времени арочные врата, мог видеть нечто, поражающее его до глубины души.
Тут я признаюсь, что путником, неожиданно увидевшим все это, была я и предоставлю слово Льюису, который сказал все гораздо лучше еще до того, как это увидела я:
Прислушавшись, они услыхали разве что биение собственных сердец. Тихо было, как в лесу, только совсем по-другому. Там была тишина теплая, полная жизни, даже казалось, что слышно, как растут деревья. А здешняя была злая, пустая и холодная. И расти тут вряд ли что вообще могло.
Вдоль стен, когда-то бывших белыми, ровными рядами стояли фигуры в человеческий рост, из самых разнообразных материалов. Казалось, не человеческая рука собрала их тут вместе, а сами они собрались на какое-то неведомое собрание.
Я успела ступить только на одну ступеньку, ведущую к этому собранию замечательных существ, как одна очень живая рука выдернула меня из этого магического, завораживающего общества. Я даже не успела узнать, была ли там записка, обращенная, может быть, ко мне:
“Выбирай, чужеземец! Если ты позвонишь в колокол - пеняй на себя. Если не позвонишь - терзайся всю жизнь”.
Возможно, и к лучшему, потому что странным образом, пройдя пару шагов по солнечному двору, ведущему от арки подземелья (которое, кстати, кроме меня никто почему-то не почтил вниманием), я увидела било и молоток, и не преминула взяться за этот молоток, но вот ударить в било почему-то так и не решилась...
Терзаться я, конечно, не терзаюсь. Может быть, потому что не успела прочитать записку, но факт остается фактом, к тому же запечатленным и вы о нем теперь тоже знайте!
В одном старом-престаром городе, в котором даже стены были мудры, как совы, ибо видели столько, что знали много, и многое могли бы рассказать, но мудры были настолько, чтобы этого не делать, именно в этом древнем месте, возможно, и случилась история, которую я постараюсь, но не уверена, что получится, вам рассказать.
(Надеюсь, предисловие уже достаточно вас запутало, чтобы приступить к основному абзацу).
В этом месте солнце заливает землю, золотит стены зданий, вырастающих из каменистой почвы вместе с растениями, которые по весне цветут таким пышным цветом и наполняют воздух таким головокружительным ароматом, что все преисполняется радостью и счастьем. Но ни один яркий свет не обходится без резкой тени, здесь же тень, казалось, не знала границ.
Под яркой солнечной поверхностью в этом месте таилось хладное подземелье.
Вниз вели потрескавшиеся ступени, с неровно вытертым камнем, тусклый свет заливал помещение.
Путник, осмелившийся заглянуть в открытые потрескавшиеся от времени арочные врата, мог видеть нечто, поражающее его до глубины души.
Тут я признаюсь, что путником, неожиданно увидевшим все это, была я и предоставлю слово Льюису, который сказал все гораздо лучше еще до того, как это увидела я:
Прислушавшись, они услыхали разве что биение собственных сердец. Тихо было, как в лесу, только совсем по-другому. Там была тишина теплая, полная жизни, даже казалось, что слышно, как растут деревья. А здешняя была злая, пустая и холодная. И расти тут вряд ли что вообще могло.
Вдоль стен, когда-то бывших белыми, ровными рядами стояли фигуры в человеческий рост, из самых разнообразных материалов. Казалось, не человеческая рука собрала их тут вместе, а сами они собрались на какое-то неведомое собрание.
Я успела ступить только на одну ступеньку, ведущую к этому собранию замечательных существ, как одна очень живая рука выдернула меня из этого магического, завораживающего общества. Я даже не успела узнать, была ли там записка, обращенная, может быть, ко мне:
“Выбирай, чужеземец! Если ты позвонишь в колокол - пеняй на себя. Если не позвонишь - терзайся всю жизнь”.
Возможно, и к лучшему, потому что странным образом, пройдя пару шагов по солнечному двору, ведущему от арки подземелья (которое, кстати, кроме меня никто почему-то не почтил вниманием), я увидела било и молоток, и не преминула взяться за этот молоток, но вот ударить в било почему-то так и не решилась...
Терзаться я, конечно, не терзаюсь. Может быть, потому что не успела прочитать записку, но факт остается фактом, к тому же запечатленным и вы о нем теперь тоже знайте!