История. Теневая сторона рекорда.
Оригинал взят у d_i_k_o_b_r_a_z в История. Теневая сторона рекорда.
В 1930-е по всему миру гремело умело распиаренное имя американской лётчицы-рекордсменки Эмилии Эрхард. Её полёты широко освещались в прессе и воздавалось должное рекордам (она довела рекорд беспосадочного полёта до 3939 км). С ней вступили в заочную борьбу француженки - 4100 км, 4200...
Руководство СССР к таким вопросам относилось весьма щепетильно. Тем более, что только что осуществилась высадка и экспедиция первой полярной научной станции, ставил рекорды лётчик Коккинаки, перелетели в США через полюс экипажи Чкалова и Громова... Надо было и с женщинами ситуацию исправить.
К рекордному полёту был подготовлен самолёт АНТ-37 (он же "ДБ/дальний бомбардировщик/-2"). Однако к моменту старта главный конструктор самолёта Андрей Николаевич Туполев уже больше года как сидел, обвинённый, как водится, во вредительстве, шпионаже и пр. Потому самолёт предпочитали называть "Родина", не расшифровывая, что скрывается за буквами "АНТ". Вся слава досталась другому человеку, заму Туполева Павлу Сухому (будущему конструктору знаменитейшей серии самолётов "Су").
С экипажем тоже получилось не совсем гладко. Несмотря на усилия руководства ВВС и лично наркома Ворошилова командиром была назначена не жена героя войны в Испании Александра Осипенко, а лётчик-испытатель 29-летняя Валентина Гризодубова, 31-летняя Полина Осипенко стала вторым пилотом. Штурманом была назначена 26-летняя комсомолка Марина Раскова, умело сочетавшая работу лётчика и службу в НКВД. Это серьёзно повлияло на выбор именно её кандидатуры - год назад в Арктике пропал самолёт С.Леваневского, совершавшего ещё один трансарктический перелёт и в Кремле всерьёз рассматривали версию, что лётчики тайно улетели к американцам. Гризодубова вообще сомневалась в законности получения Расковой штурманского свидетельства и считала, что её летного опыта было недостаточно для участия в столь сложном и опасном перелёте. На склоне лет Гризодубова говорила: "Мне неизвестно, как Марина получила штурманское свидетельство. Я также не знаю, какую из двух работ она совмещала, но уверена, что из-за неё пострадало много людей".
Достаточно потренировавшись, экипаж доложил о готовности лететь. Но решение о старте всё откладывалась. Прошло лето, наступила осень. Начальник ВВС Локтионов прямо заявил, что полёт надо отменить. И вдруг в конце сентября последовал звонок из Кремля: "Экипажу быть наготове, вылет завтра утром".
И в 08.16 24 сентября 1938 года "Родина" стартовала с Щёлковского аэродрома и взяла курс на восток.
Уже через 150 км самолёт вошёл в облачность, которая не закончилась до самого конца полёта.
За неделю до вылета был арестован очередной "враг народа", отвечавший за радиосвязь с самолётом. Поэтому радиочастоты "на всякий случай" поменяли, не оповестив об этом экипаж. Неудовольствие лётчиц Расковой получило подтверждение: она только в самый последний момент выяснила, что со связью будут проблемы, а все её попытки что-то починить-изменить уже в полёте ни к чему не привели. Радиостанция не работала вообще.
Уже за Казанью началось обледенение и сильная болтанка. Стёкла покрылись слоем сначала инея, потом льда. Раскова открыла форточку, чтобы очистить от инея стёкла и все полётные карты выдуло за борт. Самолёт подняли с плановых 5 на 7,5 км, надели кислородные маски, но девушек начал мучить холод. Гризодубова и Осипенко вели самолёт дальше вслепую и вглухую, смертельно боясь, что самолёт уклонится вправо и они пересекут госграницу - тогда всё... Месторасположение самолета прикидывали по количеству израсходованного топлива, а ночью, за Байкалом, удалось примерно сориентироваться по звёздам.
Ни экипаж, ни наземные службы, никто не знал, как проходит полёт. Одни знали, что летят куда-то на восток, а другие - что сведений о разбившемся самолёте не поступает.
Когда облачность закончилось, под самолётом было Охотское море. Получалось, что основная задача - установить рекорд дальности - выполнена. Раскова доложила, что горючего хватит ещё на 3,5 часа и экипаж принял решение развернуться над Охотским морем и сесть в Комсомольске-на-Амуре. Всё хорошо? Не-а. Почти сразу загорелась аварийная лампочка: горючего, оказывается, всего на 30 минут лёта. А до Комсомольска полтысячи км. Что подумали и что высказали по внутренней связи Гризодубова и Осипенко о своём штурмане, никто не знает.
Самолёт шёл уже над таёжными болотами и редколесьем, предстояла вынужденная посадка. Штурманская кабина спереди снизу фюзеляжа и под стеклом - при такой посадке она просто плющится. Да и второму пилоту несладко. У самолёта три отдельные несообщающиеся кабины - поэтому Гризодобова по внутренней связи приказала прыгать с парашютом. Осипенко в резкой форме отказалась, Раскова прыгнула.
Благодаря мастерству Гризодубовой посадка оказалась ювелирной - только лишь немного погнулись концы винтов, ничего не разбилось и не помялось. И самолёт не утонул, а остался на зыбкой колышущейся поверхности болота. Было 10.45 25 сентября - самолёт за 26 часов 29 минут пролетел без посадки 6450 км (5908 - по прямой), не долетев до Комсомольска 150-160 км. Рекорд был установлен с огромнейшим запасом, прежний превзойдён аж на треть.
Однако между полётом и славой прошло ещё очень много времени.
По истечении расчётного времени "Родину" начали искать. Было задействовано более 50 самолётов, сотни пеших отрядов, рыбаки, охотники, следопыты на лошадях и оленях, Амурская флотилия и Тихоокеанский флот. Учитывая отсутствие сведений о посадке в Монголии и Китае, искали на территории "всего" 1,6 млн. кв. км.
Шли дни, сведений не было. Молчали советские газеты, спешно снявшие с полос победные реляции, недоумевали ожидающие хоть каких-то новостей миллионы советских граждан, широко оповещённых о рекордном перелёте, ничего утешительного не докладывали поисковые группы.
Наконец, на 9й день, 3-го октября 1938-го лётчик гидросамолёта в безлюдной местности Хабаровского края заметил на земле большой двухмоторный самолёт и двух машущих полотнищем парашюта людей. Нашли!
Следующий день был насыщен событиями.
Во-первых, к самолёту вышла блуждавшая все эти дни Марина Раскова. При прыжке она потеряла один унт и взяла с собой лишь 2 шоколадки. Посему была в плохом состоянии (позже её вывозили на носилках).
Во-вторых, на радостях к "Родине" вылетели два больших самолёта. Кружа над местом посадки, они столкнулись. Из одного успели выпрыгнуть 4 лётчика, из другого - никто. Погибли комдив Сорокин, флаг-штурман ВВС Герой Советского Союза Бряндинский и ещё 14 человек. Позже, в ходе закрытого расследования, выяснилось, что авария произошла во многом из-за служебного разгильдяйства и мелкого честолюбия: игнорируя приказ Москвы, Бряндинский своей властью приказал вылететь к месту аварии без разрешения на вылет. Ему хотелось лично доставить героинь на "Большую землю".
В-третьих, с ещё одного самолёта были сброшены десантники, спорткомиссары, врач, которые были вынуждены заняться не экипажем "Родины" а походом к месту катастрофы двух самолётов в надежде найти кого-то выжившего и с целью потушить начавшийся лесной пожар.
Среди всей этой неразберихи состоялся «самостийный» полет и авантюрная посадка самолета "У-2" с цветами и шампанским для девушек: летчик ухитрился сесть на болотный пятачок рядом с «Родиной», преподнести героиням галантный подарок и улететь обратно.
Результат полёта АНТ-37 был признан сначала всесоюзным, а потом и мировым рекордом, три лётчицы получили звёзды Героев Советского Союза, наградили и прочих участников экспедиции. Шум вокруг "сталинских соколов" был на весь мир, шли митинги, торжественные встречи и приёмы, по всё стране появились улицы их имён. Был даже снят цветной мультфильм про них.
Позже заводской пилот слетал на гидросамолёте к месту авиакатастрофы и вывез тела Бряндинского и Сорокина, которых торжественно похоронили в Комсомольске-на-Амуре (орган печати горкома комсомола оказался единственной газетой, разместившей скромный некролог о жертвах аварии, да и то только 18 октября, через 2 недели). А про остальных погибших просто забыли. Никаких сообщений о катастрофе нигде не последовало, более того, рассказывать о ней было запрещено, и долгие годы эту историю хранили в глубокой тайне.
В 1968 году охотники натолкнулись в лесной чащобе на разбитые самолёты и человеческие останки. Группе энтузиастов после тщательного расследования удалось установить происхождение страшной находки. На следующий год экспедиции ВВС Дальневосточного военного округа вылетела на место и собрала останки, которые захоронили у ближайшего (по меркам безлюдной местности) села. А фамилии погибших для памятного обелиска установили ещё позже, аж в 1980-е.
А тогда, в конце октября 1938-го, к "Родине" добралась бригада механиков. Самолёт проверили, подивились его неповреждённости, заправили и поставили на лыжи. 5-го декабря АНТ-37 взлетел и долетел-таки до Комсомольска-на Амуре. Он летал-работал аж до 1943-го, когда его разобрали на запчасти (никаких авиамузеев тогда не было и сохранить реликвию никто не догадался).
Судьба женского экипажа "Родины" сложилась совершенно по-разному. Майор Полина Осипенко уже через полгода после описанных событий во время испытательного полёта разбилась вместе с Героем Советского Союза и героем испанской войны Анатолием Серовым (тем самым, который муж актрисы Валентины Серовой) и была торжественно захоронена в кремлёвской стене.
Марина Раскова в войну командовала женским авиаполком, а в январе 1943-го также погибла в авиакатастрофе под Саратовом, во время перелёта на фронт. Была сначала похоронена (потом перезахоронена) в Саратове, а затем - тоже в Кремлёвской стене, рядом с Осипенко.
Всех пережила Гризодубова. Она пользовалась своей славой в основном не для себя: используя свою известность, высокие звания (она почти сразу стала депутатом Верховного Совета СССР) и знакомства в высших кругах, в силу неуёмного характера и натуры, не терпящей несправедливости, она неоднократно ходатайствовала в защиту людей, пострадавших от репрессий. В частности, вместе с известным героем-лётчиком и также депутатом Михаилом Громовым она фактически спасла С.П.Королёва, которого по их ходатайству перевели из колымского лагеря в столичную "шарашку".
В войну в звании полковника возглавляла 101-й полк (не-женский!) Авиации дальнего действия. Лично совершила 200 боевых вылетов (132 ночных) на бомбёжку, на передовую и к партизанам. После войны работала в оборонной отрасли (занималась радиолокацией), возглавляла проектный институт. В 1986 г. получила звание Героя Социалистического Труда и умерла в Москве аж в 1993 году в возрасте 84-х лет.
В 1930-е по всему миру гремело умело распиаренное имя американской лётчицы-рекордсменки Эмилии Эрхард. Её полёты широко освещались в прессе и воздавалось должное рекордам (она довела рекорд беспосадочного полёта до 3939 км). С ней вступили в заочную борьбу француженки - 4100 км, 4200...
Руководство СССР к таким вопросам относилось весьма щепетильно. Тем более, что только что осуществилась высадка и экспедиция первой полярной научной станции, ставил рекорды лётчик Коккинаки, перелетели в США через полюс экипажи Чкалова и Громова... Надо было и с женщинами ситуацию исправить.
К рекордному полёту был подготовлен самолёт АНТ-37 (он же "ДБ/дальний бомбардировщик/-2"). Однако к моменту старта главный конструктор самолёта Андрей Николаевич Туполев уже больше года как сидел, обвинённый, как водится, во вредительстве, шпионаже и пр. Потому самолёт предпочитали называть "Родина", не расшифровывая, что скрывается за буквами "АНТ". Вся слава досталась другому человеку, заму Туполева Павлу Сухому (будущему конструктору знаменитейшей серии самолётов "Су").
С экипажем тоже получилось не совсем гладко. Несмотря на усилия руководства ВВС и лично наркома Ворошилова командиром была назначена не жена героя войны в Испании Александра Осипенко, а лётчик-испытатель 29-летняя Валентина Гризодубова, 31-летняя Полина Осипенко стала вторым пилотом. Штурманом была назначена 26-летняя комсомолка Марина Раскова, умело сочетавшая работу лётчика и службу в НКВД. Это серьёзно повлияло на выбор именно её кандидатуры - год назад в Арктике пропал самолёт С.Леваневского, совершавшего ещё один трансарктический перелёт и в Кремле всерьёз рассматривали версию, что лётчики тайно улетели к американцам. Гризодубова вообще сомневалась в законности получения Расковой штурманского свидетельства и считала, что её летного опыта было недостаточно для участия в столь сложном и опасном перелёте. На склоне лет Гризодубова говорила: "Мне неизвестно, как Марина получила штурманское свидетельство. Я также не знаю, какую из двух работ она совмещала, но уверена, что из-за неё пострадало много людей".
Достаточно потренировавшись, экипаж доложил о готовности лететь. Но решение о старте всё откладывалась. Прошло лето, наступила осень. Начальник ВВС Локтионов прямо заявил, что полёт надо отменить. И вдруг в конце сентября последовал звонок из Кремля: "Экипажу быть наготове, вылет завтра утром".
И в 08.16 24 сентября 1938 года "Родина" стартовала с Щёлковского аэродрома и взяла курс на восток.
Уже через 150 км самолёт вошёл в облачность, которая не закончилась до самого конца полёта.
За неделю до вылета был арестован очередной "враг народа", отвечавший за радиосвязь с самолётом. Поэтому радиочастоты "на всякий случай" поменяли, не оповестив об этом экипаж. Неудовольствие лётчиц Расковой получило подтверждение: она только в самый последний момент выяснила, что со связью будут проблемы, а все её попытки что-то починить-изменить уже в полёте ни к чему не привели. Радиостанция не работала вообще.
Уже за Казанью началось обледенение и сильная болтанка. Стёкла покрылись слоем сначала инея, потом льда. Раскова открыла форточку, чтобы очистить от инея стёкла и все полётные карты выдуло за борт. Самолёт подняли с плановых 5 на 7,5 км, надели кислородные маски, но девушек начал мучить холод. Гризодубова и Осипенко вели самолёт дальше вслепую и вглухую, смертельно боясь, что самолёт уклонится вправо и они пересекут госграницу - тогда всё... Месторасположение самолета прикидывали по количеству израсходованного топлива, а ночью, за Байкалом, удалось примерно сориентироваться по звёздам.
Ни экипаж, ни наземные службы, никто не знал, как проходит полёт. Одни знали, что летят куда-то на восток, а другие - что сведений о разбившемся самолёте не поступает.
Когда облачность закончилось, под самолётом было Охотское море. Получалось, что основная задача - установить рекорд дальности - выполнена. Раскова доложила, что горючего хватит ещё на 3,5 часа и экипаж принял решение развернуться над Охотским морем и сесть в Комсомольске-на-Амуре. Всё хорошо? Не-а. Почти сразу загорелась аварийная лампочка: горючего, оказывается, всего на 30 минут лёта. А до Комсомольска полтысячи км. Что подумали и что высказали по внутренней связи Гризодубова и Осипенко о своём штурмане, никто не знает.
Самолёт шёл уже над таёжными болотами и редколесьем, предстояла вынужденная посадка. Штурманская кабина спереди снизу фюзеляжа и под стеклом - при такой посадке она просто плющится. Да и второму пилоту несладко. У самолёта три отдельные несообщающиеся кабины - поэтому Гризодобова по внутренней связи приказала прыгать с парашютом. Осипенко в резкой форме отказалась, Раскова прыгнула.
Благодаря мастерству Гризодубовой посадка оказалась ювелирной - только лишь немного погнулись концы винтов, ничего не разбилось и не помялось. И самолёт не утонул, а остался на зыбкой колышущейся поверхности болота. Было 10.45 25 сентября - самолёт за 26 часов 29 минут пролетел без посадки 6450 км (5908 - по прямой), не долетев до Комсомольска 150-160 км. Рекорд был установлен с огромнейшим запасом, прежний превзойдён аж на треть.
Однако между полётом и славой прошло ещё очень много времени.
По истечении расчётного времени "Родину" начали искать. Было задействовано более 50 самолётов, сотни пеших отрядов, рыбаки, охотники, следопыты на лошадях и оленях, Амурская флотилия и Тихоокеанский флот. Учитывая отсутствие сведений о посадке в Монголии и Китае, искали на территории "всего" 1,6 млн. кв. км.
Шли дни, сведений не было. Молчали советские газеты, спешно снявшие с полос победные реляции, недоумевали ожидающие хоть каких-то новостей миллионы советских граждан, широко оповещённых о рекордном перелёте, ничего утешительного не докладывали поисковые группы.
Наконец, на 9й день, 3-го октября 1938-го лётчик гидросамолёта в безлюдной местности Хабаровского края заметил на земле большой двухмоторный самолёт и двух машущих полотнищем парашюта людей. Нашли!
Следующий день был насыщен событиями.
Во-первых, к самолёту вышла блуждавшая все эти дни Марина Раскова. При прыжке она потеряла один унт и взяла с собой лишь 2 шоколадки. Посему была в плохом состоянии (позже её вывозили на носилках).
Во-вторых, на радостях к "Родине" вылетели два больших самолёта. Кружа над местом посадки, они столкнулись. Из одного успели выпрыгнуть 4 лётчика, из другого - никто. Погибли комдив Сорокин, флаг-штурман ВВС Герой Советского Союза Бряндинский и ещё 14 человек. Позже, в ходе закрытого расследования, выяснилось, что авария произошла во многом из-за служебного разгильдяйства и мелкого честолюбия: игнорируя приказ Москвы, Бряндинский своей властью приказал вылететь к месту аварии без разрешения на вылет. Ему хотелось лично доставить героинь на "Большую землю".
В-третьих, с ещё одного самолёта были сброшены десантники, спорткомиссары, врач, которые были вынуждены заняться не экипажем "Родины" а походом к месту катастрофы двух самолётов в надежде найти кого-то выжившего и с целью потушить начавшийся лесной пожар.
Среди всей этой неразберихи состоялся «самостийный» полет и авантюрная посадка самолета "У-2" с цветами и шампанским для девушек: летчик ухитрился сесть на болотный пятачок рядом с «Родиной», преподнести героиням галантный подарок и улететь обратно.
Результат полёта АНТ-37 был признан сначала всесоюзным, а потом и мировым рекордом, три лётчицы получили звёзды Героев Советского Союза, наградили и прочих участников экспедиции. Шум вокруг "сталинских соколов" был на весь мир, шли митинги, торжественные встречи и приёмы, по всё стране появились улицы их имён. Был даже снят цветной мультфильм про них.
Позже заводской пилот слетал на гидросамолёте к месту авиакатастрофы и вывез тела Бряндинского и Сорокина, которых торжественно похоронили в Комсомольске-на-Амуре (орган печати горкома комсомола оказался единственной газетой, разместившей скромный некролог о жертвах аварии, да и то только 18 октября, через 2 недели). А про остальных погибших просто забыли. Никаких сообщений о катастрофе нигде не последовало, более того, рассказывать о ней было запрещено, и долгие годы эту историю хранили в глубокой тайне.
В 1968 году охотники натолкнулись в лесной чащобе на разбитые самолёты и человеческие останки. Группе энтузиастов после тщательного расследования удалось установить происхождение страшной находки. На следующий год экспедиции ВВС Дальневосточного военного округа вылетела на место и собрала останки, которые захоронили у ближайшего (по меркам безлюдной местности) села. А фамилии погибших для памятного обелиска установили ещё позже, аж в 1980-е.
А тогда, в конце октября 1938-го, к "Родине" добралась бригада механиков. Самолёт проверили, подивились его неповреждённости, заправили и поставили на лыжи. 5-го декабря АНТ-37 взлетел и долетел-таки до Комсомольска-на Амуре. Он летал-работал аж до 1943-го, когда его разобрали на запчасти (никаких авиамузеев тогда не было и сохранить реликвию никто не догадался).
Судьба женского экипажа "Родины" сложилась совершенно по-разному. Майор Полина Осипенко уже через полгода после описанных событий во время испытательного полёта разбилась вместе с Героем Советского Союза и героем испанской войны Анатолием Серовым (тем самым, который муж актрисы Валентины Серовой) и была торжественно захоронена в кремлёвской стене.
Марина Раскова в войну командовала женским авиаполком, а в январе 1943-го также погибла в авиакатастрофе под Саратовом, во время перелёта на фронт. Была сначала похоронена (потом перезахоронена) в Саратове, а затем - тоже в Кремлёвской стене, рядом с Осипенко.
Всех пережила Гризодубова. Она пользовалась своей славой в основном не для себя: используя свою известность, высокие звания (она почти сразу стала депутатом Верховного Совета СССР) и знакомства в высших кругах, в силу неуёмного характера и натуры, не терпящей несправедливости, она неоднократно ходатайствовала в защиту людей, пострадавших от репрессий. В частности, вместе с известным героем-лётчиком и также депутатом Михаилом Громовым она фактически спасла С.П.Королёва, которого по их ходатайству перевели из колымского лагеря в столичную "шарашку".
В войну в звании полковника возглавляла 101-й полк (не-женский!) Авиации дальнего действия. Лично совершила 200 боевых вылетов (132 ночных) на бомбёжку, на передовую и к партизанам. После войны работала в оборонной отрасли (занималась радиолокацией), возглавляла проектный институт. В 1986 г. получила звание Героя Социалистического Труда и умерла в Москве аж в 1993 году в возрасте 84-х лет.