Глинка, очевидно, впервые столкнулся с тем фактом, что в России человеку, желающему стать композитором, профессионально учиться не по чему и негде.
Длительная изолированность русской музыки от прочего мира объясняется весьма просто: литургическая традиция у нас являла собой существенно модифицированную в сторону устрожения византийскую традицию, где доминировало несколько представлений, из которых два прямо регламентировали допустимую форму музыкального высказывания. Первым было то, что музыка должна быть только одноголосной («поскольку вера не допускает разномыслия»), а вторым - что должна она быть только вокальной, ибо сказано в Псалмах «Всякое дыхание да хвалит Господа», а то, что не производится дыханием, стало быть, не разрешается. На смену одноголосию позже, впрочем, пришло партесное пение, то есть особый род полифонии, а вот запрет на инструменты сопровождения в литургии так или иначе остался.
http://www.youtube.com/watch?feature=player_embedded&v=wz30KbPsn0Y«Кто не разлучит» - партесный концерт XVII в.
В послепетровскую эпоху эту изолированность пытались преодолеть нашим традиционным путем, а именно с помощью импорта.
http://sputnikipogrom.com/culture/12896/glinka/