«ПРЕССОВАТЬ» НЕМЦОВА ПРИКАЗАЛ СУРКОВ
«Свобода»:
Борис Немцов: Тверское ОВД. 31 декабря. Половина десятого вечера. За два с половиной часа до Нового года, ко мне подошел майор и сказал, что тебе нужна бутылка воды и сигареты. Я говорю: "Это такой новогодний подарок от милиции?". Он сказал: "Нет, это то, что тебе сейчас пригодится. Принято решение, чтобы ты провел эти сутки в одиночной камере у нас внизу".
Я вообще не знал, что такое одиночная камера, я никогда не был арестован в своей жизни, вот на 52 году арестован. Меня спустили вниз Тверского ОВД и провели в эту самую камеру. И тут я понял, что такого Нового года у меня точно никогда в жизни не было. Камера представляла из себя такую бетонную клетку полтора на три метра, дальше - освещение было полумрачное, то есть читать было невозможно, в камере не было ни кровати, ни подушек, ни матрасов, ничего, просто пол.
Михаил Соколов: Стул был?
Борис Немцов: Нет.
Михаил Соколов: Вообще ничего?
Борис Немцов: Вообще ничего. Когда я спросил: "А как здесь можно спать?". Он сказал: "Снимай свои вещи, каким-то образом упаковывай и ложись спать, если хочешь, конечно". Я сказал: "А как читать?". Он сказал: "Читать все равно не сможешь, поэтому мы тебе даже очки не дадим". Отобрали у меня очки, не только ремни, не только шнурки. Должен сказать, что они думали, что там можно повеситься на шнурках или на ремне, но еще даже очки отобрали. Поэтому Новый год я встречал в этой одиночной камере. В качестве подушки были мои собственные ботинки, а в качестве одеяла, матраса, простыни и так далее была моя собственная куртка, в которой я сегодня к вам пришел.
Михаил Соколов: То есть это типа карцера фактически?
Борис Немцов: В общем, да. Я, кстати, в 12 часов слышал какие-то отдаленные звуки милиционеров, которые заходили на дежурство. На Новый год я услышал бой курантов и все, больше ничего не слышал. Видимо, они специально сделали громче радио или телевизор, чтобы в камере было слышно.
В этой камере я провел 40 часов, и второго числа меня привезли на суд. В принципе в камере нет воды, нет туалета, поэтому если хочешь выйти, то ты должен тарабанить в дверь и через какое-то время к тебе, может быть, подойдет милиционер. Кроме того, собственно, слава Богу, ходили мои родственники, передачки были возможны. В соседней камере со мной в таких же условиях находился Константин Косякин, у него еще хуже ситуация, он человек очень больной, реально сильно больной - онкология. Но никаких поблажек. Что мне сегодня стало известно и, собственно, что предельно важно для дальнейшего.
Михаил Соколов: То есть это не на ходу принималось?
Борис Немцов: Решение о нашем аресте, то есть об аресте Яшина, Лимонова, Косякина и меня - это, естественно, политическое решение. Это решение было принято Сурковым, и решение сделать так, чтобы мы в карцере, в бетонных застенках в одиночной камере без матраса и без кровати могли провести, тоже было принято Сурковым.
Михаил Соколов: А что, Сурков руководит столичной милицией, силовыми структурами - замглавы администрации президента?
Борис Немцов: Я вам сейчас поясню. Естественно, милицией руководит Нургалиев, начальник ГУВД Москвы генерал Колокольцев подчиняется Нургалиеву - это и по закону правильно и по очевидной субординации. Но есть один вопрос, который всецело находится в ведении господина Суркова, до сих пор работающего в Кремле. Это вопрос политический. То есть запрет или разрешение на проведение митингов на Триумфальной площади, дальше - разгоны манифестантов на Манежной, на Триумфальной, сроки, которые должны получить те или иные оппозиционеры, режим содержания, меры пресечения - все эти вопросы регулирует господин Сурков, ему беспрекословно подчиняется генерал Колокольцев.
У Суркова есть специально обученный человек, его зовут Никита Иванов, этот господин осуществляет абсолютно незаконную, абсолютно криминальную связь между Сурковым и Колокольцевым. Никакого юридического основания для подобного рода руководства и подчинения у Колокольцева нет. Но тем не менее, информация у меня из очень надежных источников, я их сказать не могу, но они очень надежные, информация ровно в этом.
Михаил Соколов: То есть начальник московской милиции выполняет прямые указания клерка администрации президента и, собственно, заместителя главы администрации президента?
Борис Немцов: Кстати, в этом и природа еще и лжесвидетельств. Дело в том, что второго числа, когда нас всех повезли на суд, я имею в виду Яшина, Косякина и меня, уже было заранее известно, кто сколько получит суток. Судья Боровкова исполняла исключительно политический заказ.
Михаил Соколов: Это которая вам стула не давала?
Борис Немцов: Да. Я, честно говоря, Михаил, вы меня давно знаете, я довольно физически здоровый человек, но после 40 часов в одиночной бетонной клетке, я, честно говоря, надеялся на суд, как на возможность отдохнуть. То есть я думал, что я приду, сяду и так далее. Но когда так называемый судья (она, конечно, не судья - это очевидно) Боровкова сказала, что стула не будет, и выяснилось, что процесс длился пять часов, я понял, что с отдыхом придется повременить.
Михаил Соколов: То есть судья Боровкова тоже подчиняется господину Суркову?
Борис Немцов: Конечно, нет. Судья Боровкова - это мировой судья Тверского районного суда, она должна действовать в соответствии с законом и так далее. Но у нее есть начальники, она хочет сделать карьеру. Карьеру она может сделать в путинской России только таким гнусным образом, то есть выполнять политические указания. Кто ей дает политические указания, - Ольга Егорова, которая возглавляет Мосгорсуд, или Сурков, или Никита Иванов, - я уже не знаю. Но совершенно понятно, что все эти дела, процессы, они все были на сто процентов политически ангажированы, мотивированы и политически предрешены.
Я могу сказать, что милиция по всем случаям, я имею в виду и Яшин, и Косякин, и я, и еще Владимир Тор и Лимонов, милиция - это все лжесвидетели. Все, что они говорили на суде - это стопроцентное вранье. Эти люди меня не задерживали, меня задерживали другие люди. Когда я показал фотографию милиционеров, которые меня задерживали, Боровкова отказалась ее прикладывать к материалам дела, видеозапись моего задержания она отказалась прикладывать к материалам дела. Это такое позорище, судилище, просто издевательство, а не суд.
Я, кстати, одно из главных для себя новогодних впечатлений вынес, состоящий в том, что в России вообще нет суда, его нет. Вот этот институт, где люди могут найти правду, защитить себя, наказать виноватых, этот институт Путиным растоптан. Я сначала думал, что Данилкин - это особый случай, Ходорковский, Лебедев - это личная вендетта Путина против Ходорковского, это боязнь Путина, что Ходорковский станет президентом, это месть Путина лично Ходорковскому за его неосторожные высказывания и так далее. Сейчас я понял - это полная ерунда.
Дело в том, что разрушение судебной системы, которая у нас и так хлипкая всегда была, началось с дела Ходорковского, но метастазы этой деградации судебной сейчас уже таковы, что охвачены все судьи, включая мировых. И это катастрофа, государство без суда существовать не может. Поэтому есть лжесвидетели. У нас проблема состоит в том, что у нас в стране базовые ценности, а базовые ценности - это десять заповедей, на которых живет любая страна, эти заповеди очевидны: не убей, не укради, почитай своих родителей.
Михаил Соколов: Не солги.
Борис Немцов: Там нет такой заповеди.
Михаил Соколов: Но это понадобилось бы.
Борис Немцов: Есть заповедь - не лжесвидетельствуй. Потрясающая, это номер 9 заповедь, она звучит - не лжесвидетельствуй. Так вот, поскольку страна живет по бандитским путинским понятиям, а не по правде, поэтому милиционеры, молодые люди, они с самого детства, им 30 лет нет, пацаны, они лжесвидетельствуют. Под копирку написаны лживые тексты, согласованы они с Сурковым или с Никитой Ивановым, я не знаю.
Михаил Соколов: С собственным начальником скорее всего.
Борис Немцов: Они под копирку написаны, там нет ни слова правды. Но именно эти тексты принимаются во внимание судом. Например, показания Людмилы Михайловны Алексеевой, Льва Александровича Пономарева, Натальи Фатеевой, моей родной дочери, с которой мы были на этом митинге 31 числа, эти показания отвергаются.
Дальше была такая история кошмарная под названием "апелляция". Наши суды работают в режиме Вышинского - Сталина, то есть, когда надо посадить человека, то новогодние праздники отменяются, и Боровковы приходят на работу во всеоружии. А когда мы в соответствии с законом требуем апелляции, тогда выясняется, что у них рождественские каникулы и новогодние, они придти на работу не могут.
Михаил Соколов: То есть 10 дней вы просидели без апелляции.
Борис Немцов: Совершенно верно. Потом апелляция случилась. Случилась она в Тверском суде у знаменитой судьи Сташиной. Елена Сташина - это федеральный судья совсем другого уровня интеллекта человек - это вам не Боровкова. Это гораздо более опытная, гораздо более, я считаю, умная женщина. Есть с ней одна проблема - она входит в "список Магнитского". А именно судья Сташина за четыре дня до смерти Сергея Магнитского отвергла прошение о том, чтобы изменили больному, при смерти находящемуся Сергею Магнитскому меру пресечения и оставили Сергея в Бутырке. Через четыре дня он умер. И сейчас судье Сташиной запрещен въезд в Евросоюз. Если у нее есть какие-то активы, счета и так далее, они все арестованы должны быть. Аналогичное решение уже в Канаде принято по судье Сташиной.
Вот эта судья Сташина рассматривала мою апелляцию. Когда я узнал, что она в "списке Магнитского", я все понял. Она себя вела гораздо умнее и хитрее, она приложила к делу и видеозаписи. Посмотрев видеозаписи, она сказала, что ни в чем ее не убеждают. Когда я сказал, что вот эти лжесвидетели, они меня не арестовывали. Она сказала: "А какие у вас доказательства?". "Вот есть фотография, кто действительно меня задерживал". Она сказала: "Я не знаю, где вы эту фотографию сделали". И в конце концов, она оставила приговор в силе.
Я хочу сказать, сейчас, правда, у этих Сташиных, Боровковых и Данилкиных проблема возникла с нами. Проблема вот в чем состоит: Европейский суд по правам человека в шоке находится. Мы подали туда жалобу. И я должен сказать, что это сурковско-путинское правосудие, видимо, уже шокировало даже спокойных европейских судей. Что их шокировало? Во-первых, пытки во время Нового года. Потому что очевидно, что карцер - это пытка.
Во-вторых, это собственно пытка во время судебного заседания с Боровковой. И в-третьих, - это грубейшее нарушение Европейской конвенции по правам человека, а именно право на обжалование, которого я был лишен.
Именно поэтому впервые в истории взаимоотношений Европейского суда и России дело, которое мы подали, принято к рассмотрению за сутки. Я должен сказать, что дело Ходорковского, которое более значимо для судьбы нашей страны и для Михаила Борисовича, и для Платона Лебедева, это дело ждало, чтобы только им занялись, три года в Страсбургском суде.
Михаил Соколов: А когда рассматривать Европейский суд ваше дело будет и ваших коллег по несчастью?
Борис Немцов: История состоит в том, что я не знаю регламента работы суда. Суд страсбургский не рассказывает о том, как устроена его деятельность. Мои адвокаты, которые собственно эту жалобу готовили - это Ольга Михайлова и Вадим Прохоров, они, я буквально сегодня проводил совещание на эту тему, они сказали, что по практике, если дело за сутки принимается, то оно рассматривается в приоритетном порядке, и приоритетный порядок - это недели, месяцы. Но точно сказать, что к концу января будет решение, я не могу, то есть, возможно, это займет больший срок. И узнать, как там все будет происходить, никто не может. Потому что действительно в Европе независимый суд, не только Суркова и Путина близко нет, а даже Баррозу близко не проходили.
Комментарий:
Вот так. Некий невзрачный кремлевский клерк, неизвестно за какие заслуги введенный в Кремль, приказывает начальнику ГУВД Москвы генерал-майору милиции Колокольцеву ни за что, ни про что накануне Нового года схватить бывшего губернатора Нижегородской области, бывшего первого вице-премьера в правительстве Российской Федерации (а еще Борис Ельцин его и в свое преемники прочил, когда Путина даже на горизонте не было) и засадить на двое суток бетонную клетку (какие там «условия», вы прочитали выше). Для кого эти клетки сделаны? Не знаю, возможно, для серийных убийц, для сексуальных маньяков… Но вот засунули туда ни в чем не повинного человека, одного из лучших людей, какие только есть в этой несчастной стране.
И этот садистский приказ беспрекословно выполнили начальник ГУВД, генерал, начальник Тверского ОВД (не знаю, в каком он звании - полковник или подполковник), тот самый майор, который отправлял Немцова в бетонную клетку… Они что, не знали, что этот приказ абсолютно незаконен? Да всё они прекрасно знали, но совершенно спокойно совершали свои незаконные и бесчестные дела.
Было когда-то такое понятие - «офицерская честь». Уличенный в бесчестном поступке офицер либо немедленно подавал в отставку, либо пускал себе пулю в лоб. Нынешние офицеры милиции, каждый день совершающие бесчестные поступки, даже в мыслях не имеют совершить то или другое.
И еще. Общая установка «замочить» Немцова (пока что слегка «замочить», не до конца) исходила, конечно, от Путина: именно его Немцов не устает разоблачать и в брошюрах «Путин. Итоги», и на митингах, и в прессе. Но дело в том, что Сурков - непосредственный подчиненный Медведева: первый заместитель главы его администрации. Так что они и «либерального» Медведева втянули в эту авантюру. Всё, он теперь с ними накрепко повязан. В случае чего обязательно припомнят: так ведь это же твои пацаны истязали оппозиционеров и правозащитников, ты что забыл? Так что хватит из себя либерала корчить!
Эти посты дублируются в сообществах:
«Политические новости» - http://my.mail.ru/community/poliitics/ и
"Философия свободы. Движение "СОЛИДАРНОСТЬ" - http://my.mail.ru/community/liberalizm/
Персональный сайт Олега Мороза - http://www.olegmoroz.ru/
Портал «Уроки девяностых» - http://www.ru-90.ru/
Борис Немцов: Тверское ОВД. 31 декабря. Половина десятого вечера. За два с половиной часа до Нового года, ко мне подошел майор и сказал, что тебе нужна бутылка воды и сигареты. Я говорю: "Это такой новогодний подарок от милиции?". Он сказал: "Нет, это то, что тебе сейчас пригодится. Принято решение, чтобы ты провел эти сутки в одиночной камере у нас внизу".
Я вообще не знал, что такое одиночная камера, я никогда не был арестован в своей жизни, вот на 52 году арестован. Меня спустили вниз Тверского ОВД и провели в эту самую камеру. И тут я понял, что такого Нового года у меня точно никогда в жизни не было. Камера представляла из себя такую бетонную клетку полтора на три метра, дальше - освещение было полумрачное, то есть читать было невозможно, в камере не было ни кровати, ни подушек, ни матрасов, ничего, просто пол.
Михаил Соколов: Стул был?
Борис Немцов: Нет.
Михаил Соколов: Вообще ничего?
Борис Немцов: Вообще ничего. Когда я спросил: "А как здесь можно спать?". Он сказал: "Снимай свои вещи, каким-то образом упаковывай и ложись спать, если хочешь, конечно". Я сказал: "А как читать?". Он сказал: "Читать все равно не сможешь, поэтому мы тебе даже очки не дадим". Отобрали у меня очки, не только ремни, не только шнурки. Должен сказать, что они думали, что там можно повеситься на шнурках или на ремне, но еще даже очки отобрали. Поэтому Новый год я встречал в этой одиночной камере. В качестве подушки были мои собственные ботинки, а в качестве одеяла, матраса, простыни и так далее была моя собственная куртка, в которой я сегодня к вам пришел.
Михаил Соколов: То есть это типа карцера фактически?
Борис Немцов: В общем, да. Я, кстати, в 12 часов слышал какие-то отдаленные звуки милиционеров, которые заходили на дежурство. На Новый год я услышал бой курантов и все, больше ничего не слышал. Видимо, они специально сделали громче радио или телевизор, чтобы в камере было слышно.
В этой камере я провел 40 часов, и второго числа меня привезли на суд. В принципе в камере нет воды, нет туалета, поэтому если хочешь выйти, то ты должен тарабанить в дверь и через какое-то время к тебе, может быть, подойдет милиционер. Кроме того, собственно, слава Богу, ходили мои родственники, передачки были возможны. В соседней камере со мной в таких же условиях находился Константин Косякин, у него еще хуже ситуация, он человек очень больной, реально сильно больной - онкология. Но никаких поблажек. Что мне сегодня стало известно и, собственно, что предельно важно для дальнейшего.
Михаил Соколов: То есть это не на ходу принималось?
Борис Немцов: Решение о нашем аресте, то есть об аресте Яшина, Лимонова, Косякина и меня - это, естественно, политическое решение. Это решение было принято Сурковым, и решение сделать так, чтобы мы в карцере, в бетонных застенках в одиночной камере без матраса и без кровати могли провести, тоже было принято Сурковым.
Михаил Соколов: А что, Сурков руководит столичной милицией, силовыми структурами - замглавы администрации президента?
Борис Немцов: Я вам сейчас поясню. Естественно, милицией руководит Нургалиев, начальник ГУВД Москвы генерал Колокольцев подчиняется Нургалиеву - это и по закону правильно и по очевидной субординации. Но есть один вопрос, который всецело находится в ведении господина Суркова, до сих пор работающего в Кремле. Это вопрос политический. То есть запрет или разрешение на проведение митингов на Триумфальной площади, дальше - разгоны манифестантов на Манежной, на Триумфальной, сроки, которые должны получить те или иные оппозиционеры, режим содержания, меры пресечения - все эти вопросы регулирует господин Сурков, ему беспрекословно подчиняется генерал Колокольцев.
У Суркова есть специально обученный человек, его зовут Никита Иванов, этот господин осуществляет абсолютно незаконную, абсолютно криминальную связь между Сурковым и Колокольцевым. Никакого юридического основания для подобного рода руководства и подчинения у Колокольцева нет. Но тем не менее, информация у меня из очень надежных источников, я их сказать не могу, но они очень надежные, информация ровно в этом.
Михаил Соколов: То есть начальник московской милиции выполняет прямые указания клерка администрации президента и, собственно, заместителя главы администрации президента?
Борис Немцов: Кстати, в этом и природа еще и лжесвидетельств. Дело в том, что второго числа, когда нас всех повезли на суд, я имею в виду Яшина, Косякина и меня, уже было заранее известно, кто сколько получит суток. Судья Боровкова исполняла исключительно политический заказ.
Михаил Соколов: Это которая вам стула не давала?
Борис Немцов: Да. Я, честно говоря, Михаил, вы меня давно знаете, я довольно физически здоровый человек, но после 40 часов в одиночной бетонной клетке, я, честно говоря, надеялся на суд, как на возможность отдохнуть. То есть я думал, что я приду, сяду и так далее. Но когда так называемый судья (она, конечно, не судья - это очевидно) Боровкова сказала, что стула не будет, и выяснилось, что процесс длился пять часов, я понял, что с отдыхом придется повременить.
Михаил Соколов: То есть судья Боровкова тоже подчиняется господину Суркову?
Борис Немцов: Конечно, нет. Судья Боровкова - это мировой судья Тверского районного суда, она должна действовать в соответствии с законом и так далее. Но у нее есть начальники, она хочет сделать карьеру. Карьеру она может сделать в путинской России только таким гнусным образом, то есть выполнять политические указания. Кто ей дает политические указания, - Ольга Егорова, которая возглавляет Мосгорсуд, или Сурков, или Никита Иванов, - я уже не знаю. Но совершенно понятно, что все эти дела, процессы, они все были на сто процентов политически ангажированы, мотивированы и политически предрешены.
Я могу сказать, что милиция по всем случаям, я имею в виду и Яшин, и Косякин, и я, и еще Владимир Тор и Лимонов, милиция - это все лжесвидетели. Все, что они говорили на суде - это стопроцентное вранье. Эти люди меня не задерживали, меня задерживали другие люди. Когда я показал фотографию милиционеров, которые меня задерживали, Боровкова отказалась ее прикладывать к материалам дела, видеозапись моего задержания она отказалась прикладывать к материалам дела. Это такое позорище, судилище, просто издевательство, а не суд.
Я, кстати, одно из главных для себя новогодних впечатлений вынес, состоящий в том, что в России вообще нет суда, его нет. Вот этот институт, где люди могут найти правду, защитить себя, наказать виноватых, этот институт Путиным растоптан. Я сначала думал, что Данилкин - это особый случай, Ходорковский, Лебедев - это личная вендетта Путина против Ходорковского, это боязнь Путина, что Ходорковский станет президентом, это месть Путина лично Ходорковскому за его неосторожные высказывания и так далее. Сейчас я понял - это полная ерунда.
Дело в том, что разрушение судебной системы, которая у нас и так хлипкая всегда была, началось с дела Ходорковского, но метастазы этой деградации судебной сейчас уже таковы, что охвачены все судьи, включая мировых. И это катастрофа, государство без суда существовать не может. Поэтому есть лжесвидетели. У нас проблема состоит в том, что у нас в стране базовые ценности, а базовые ценности - это десять заповедей, на которых живет любая страна, эти заповеди очевидны: не убей, не укради, почитай своих родителей.
Михаил Соколов: Не солги.
Борис Немцов: Там нет такой заповеди.
Михаил Соколов: Но это понадобилось бы.
Борис Немцов: Есть заповедь - не лжесвидетельствуй. Потрясающая, это номер 9 заповедь, она звучит - не лжесвидетельствуй. Так вот, поскольку страна живет по бандитским путинским понятиям, а не по правде, поэтому милиционеры, молодые люди, они с самого детства, им 30 лет нет, пацаны, они лжесвидетельствуют. Под копирку написаны лживые тексты, согласованы они с Сурковым или с Никитой Ивановым, я не знаю.
Михаил Соколов: С собственным начальником скорее всего.
Борис Немцов: Они под копирку написаны, там нет ни слова правды. Но именно эти тексты принимаются во внимание судом. Например, показания Людмилы Михайловны Алексеевой, Льва Александровича Пономарева, Натальи Фатеевой, моей родной дочери, с которой мы были на этом митинге 31 числа, эти показания отвергаются.
Дальше была такая история кошмарная под названием "апелляция". Наши суды работают в режиме Вышинского - Сталина, то есть, когда надо посадить человека, то новогодние праздники отменяются, и Боровковы приходят на работу во всеоружии. А когда мы в соответствии с законом требуем апелляции, тогда выясняется, что у них рождественские каникулы и новогодние, они придти на работу не могут.
Михаил Соколов: То есть 10 дней вы просидели без апелляции.
Борис Немцов: Совершенно верно. Потом апелляция случилась. Случилась она в Тверском суде у знаменитой судьи Сташиной. Елена Сташина - это федеральный судья совсем другого уровня интеллекта человек - это вам не Боровкова. Это гораздо более опытная, гораздо более, я считаю, умная женщина. Есть с ней одна проблема - она входит в "список Магнитского". А именно судья Сташина за четыре дня до смерти Сергея Магнитского отвергла прошение о том, чтобы изменили больному, при смерти находящемуся Сергею Магнитскому меру пресечения и оставили Сергея в Бутырке. Через четыре дня он умер. И сейчас судье Сташиной запрещен въезд в Евросоюз. Если у нее есть какие-то активы, счета и так далее, они все арестованы должны быть. Аналогичное решение уже в Канаде принято по судье Сташиной.
Вот эта судья Сташина рассматривала мою апелляцию. Когда я узнал, что она в "списке Магнитского", я все понял. Она себя вела гораздо умнее и хитрее, она приложила к делу и видеозаписи. Посмотрев видеозаписи, она сказала, что ни в чем ее не убеждают. Когда я сказал, что вот эти лжесвидетели, они меня не арестовывали. Она сказала: "А какие у вас доказательства?". "Вот есть фотография, кто действительно меня задерживал". Она сказала: "Я не знаю, где вы эту фотографию сделали". И в конце концов, она оставила приговор в силе.
Я хочу сказать, сейчас, правда, у этих Сташиных, Боровковых и Данилкиных проблема возникла с нами. Проблема вот в чем состоит: Европейский суд по правам человека в шоке находится. Мы подали туда жалобу. И я должен сказать, что это сурковско-путинское правосудие, видимо, уже шокировало даже спокойных европейских судей. Что их шокировало? Во-первых, пытки во время Нового года. Потому что очевидно, что карцер - это пытка.
Во-вторых, это собственно пытка во время судебного заседания с Боровковой. И в-третьих, - это грубейшее нарушение Европейской конвенции по правам человека, а именно право на обжалование, которого я был лишен.
Именно поэтому впервые в истории взаимоотношений Европейского суда и России дело, которое мы подали, принято к рассмотрению за сутки. Я должен сказать, что дело Ходорковского, которое более значимо для судьбы нашей страны и для Михаила Борисовича, и для Платона Лебедева, это дело ждало, чтобы только им занялись, три года в Страсбургском суде.
Михаил Соколов: А когда рассматривать Европейский суд ваше дело будет и ваших коллег по несчастью?
Борис Немцов: История состоит в том, что я не знаю регламента работы суда. Суд страсбургский не рассказывает о том, как устроена его деятельность. Мои адвокаты, которые собственно эту жалобу готовили - это Ольга Михайлова и Вадим Прохоров, они, я буквально сегодня проводил совещание на эту тему, они сказали, что по практике, если дело за сутки принимается, то оно рассматривается в приоритетном порядке, и приоритетный порядок - это недели, месяцы. Но точно сказать, что к концу января будет решение, я не могу, то есть, возможно, это займет больший срок. И узнать, как там все будет происходить, никто не может. Потому что действительно в Европе независимый суд, не только Суркова и Путина близко нет, а даже Баррозу близко не проходили.
Комментарий:
Вот так. Некий невзрачный кремлевский клерк, неизвестно за какие заслуги введенный в Кремль, приказывает начальнику ГУВД Москвы генерал-майору милиции Колокольцеву ни за что, ни про что накануне Нового года схватить бывшего губернатора Нижегородской области, бывшего первого вице-премьера в правительстве Российской Федерации (а еще Борис Ельцин его и в свое преемники прочил, когда Путина даже на горизонте не было) и засадить на двое суток бетонную клетку (какие там «условия», вы прочитали выше). Для кого эти клетки сделаны? Не знаю, возможно, для серийных убийц, для сексуальных маньяков… Но вот засунули туда ни в чем не повинного человека, одного из лучших людей, какие только есть в этой несчастной стране.
И этот садистский приказ беспрекословно выполнили начальник ГУВД, генерал, начальник Тверского ОВД (не знаю, в каком он звании - полковник или подполковник), тот самый майор, который отправлял Немцова в бетонную клетку… Они что, не знали, что этот приказ абсолютно незаконен? Да всё они прекрасно знали, но совершенно спокойно совершали свои незаконные и бесчестные дела.
Было когда-то такое понятие - «офицерская честь». Уличенный в бесчестном поступке офицер либо немедленно подавал в отставку, либо пускал себе пулю в лоб. Нынешние офицеры милиции, каждый день совершающие бесчестные поступки, даже в мыслях не имеют совершить то или другое.
И еще. Общая установка «замочить» Немцова (пока что слегка «замочить», не до конца) исходила, конечно, от Путина: именно его Немцов не устает разоблачать и в брошюрах «Путин. Итоги», и на митингах, и в прессе. Но дело в том, что Сурков - непосредственный подчиненный Медведева: первый заместитель главы его администрации. Так что они и «либерального» Медведева втянули в эту авантюру. Всё, он теперь с ними накрепко повязан. В случае чего обязательно припомнят: так ведь это же твои пацаны истязали оппозиционеров и правозащитников, ты что забыл? Так что хватит из себя либерала корчить!
Эти посты дублируются в сообществах:
«Политические новости» - http://my.mail.ru/community/poliitics/ и
"Философия свободы. Движение "СОЛИДАРНОСТЬ" - http://my.mail.ru/community/liberalizm/
Персональный сайт Олега Мороза - http://www.olegmoroz.ru/
Портал «Уроки девяностых» - http://www.ru-90.ru/