БЕНЕФИЦИАРЫ «НОВОГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ»

[oleggureev]

Константин Черемных

СТОЛКНОВЕНИЕ АНТИЦИВИЛИЗАЦИЙ

Что происходит с государственной властью в западной цивилизации? Почему с карты Европы исчезают яркие, самостоятельные, волевые политики? Почему в Вашингтоне внешнеполитические и даже важнейшие кадровые решения столь «дёрганы» и хаотичны?

Как может получиться, что глава государства, упорно считающего себя единственной и исключительной сверхдержавой, утверждает, что подлинное лидерство состоит в борьбе с глобальным потеплением, а в это время в центральной европейской стране-союзнице, в столице - символе Европы на сцену выходит невесть кем управляемая антигосударственная сила и хладнокровно сеет смерть налево и направо, в том числе и там, где находится президент республики с главой МИДа другой, ещё более влиятельной европейской нации? Напомним, это Франция - страна, где работал один из отцов-основателей США Бенджамин Франклин; республика, сохранившая имперский военный атрибут - Иностранный легион; страна, отличающаяся от соседей дееспособностью спецслужб и полиции.

Аутизм Белого дома и воля негосударственного террористического игрока - не единственный бьющий в глаза контраст. Медиа-мэйнстрим хором голосит о покушении на европейскую цивилизацию. Но первый теракт произошёл на концерте рок-группы «Орлы металла смерти». Это европейская цивилизация? А легализованное Олландом (а затем Верховным судом США) мужеложество - это та ценность, которую призваны и мотивированы охранять правоохранители западных стран? А близлежащая редакция «Шарли Эбдо» - носитель цивилизационных начал или всё-таки разрушитель?

Антигосударственная сила, выйдя на сцену, назвала свой акт французским вариантом 11 сентября 2001 года. Вот ещё один парадокс: в США на сегодня 17 спецслужб, но ни одна доселе не дала внятного объяснения атаке на Всемирный торговый центр. По сей день не объяснена цепочка предшествующих событий - расстрел афганского политика Ахмада Шах Масуда 9 сентября, визит в США главы пакистанской разведки 10 сентября… Эти детали замалчиваются 15 лет. Обстоятельства теракта в Ливии в годовщину тех событий в 2012 году также замолчены - для спасения репутации «безальтернативной» Хиллари Клинтон, а заодно - тогдашнего главы ЦРУ Дэвида Петреуса.

Вопросы о том, «откуда есть пошла» запрещённая в России организация ИГИЛ, уместно задать именно двум вышеназванным лицам. И это должно больше всего волновать как раз американскую политическую элиту, поскольку события последнего года свели на нет главный элемент «мягкой власти», по определению автора этого термина Дж. С. Ная - авторитет США, основанный на притягательности американской модели.

По официальной версии Арабской весны, освобождение ближневосточных стран от «диктатур» должно было привести к созданию там инклюзивных и толерантных обществ с «прогрессивным» (то есть владеющим IT, гендерно и климатически просвещённым) средним классом. Получилась в итоге кажущаяся противоположность. Кажущаяся - поскольку и «прогрессизм», и террористическая практика искусственной секты несут в себе один и тот же мальтузианский эффект. Кажущаяся - поскольку и «ультралевизна», и «ультраправизна» постиндустриальной эры систематически (кто духовно, а кто физически) уничтожает наследие авраамических религий.

Кто выигрывает? Негосударственная «третья сила», извлекающая влияние (теперь уже и военное) из столкновения «беленьких и чёрненьких» антигосударственных и антирелигиозных начал, псевдо-прогрессистов и псевдо-фундаменталистов. Она получила путёвку в жизнь не в 2011-м и не в 2001 году, а раньше - ровно тогда же, когда парадигма модерна была замещена постиндустриальным мальтузианским концептом. А именно - при президенте США Джимми Картере, когда в Афганистане был дан «зелёный свет» джихадистам, а над Белым домом была торжественно установлена «зелёная» солнечная панель.

К саммиту G20 группа НПО подготовила очередной пропагандистский продукт - «план Маршалла» для Сирии. Догадаться о том, что это не проект развития, а очередной симулякр послевоенного начинания периода модерна, можно даже по личностям ораторов - это организация Avaaz, финансируемая Джорджем Соросом и в 2011 году ходатайствовавшая перед ООН о полной декриминализации хранения и личного потребления наркотиков.

Все четыре года сирийской и ливийской гражданской войны вырастающий из нее сектантский продукт кормился от контрабанды. Всё это время «информационная власть» США - раскрытый Сноуденом конкордат АНБ с Цукербергом и Дорси - не мешала «фундаментализму» агитировать, вербовать, рекрутировать, натаскивать, вооружать мечтателей о халифате. Если это случайность, то компетентность разведчиков и интеллект программистов никуда не годится. Если это сговор за спиной человечества, тогда в нём присутствует ещё один невидимый глобальный участник, и именно он играет первую скрипку.

Этот невидимый участник, эта пресловутая «третья сила» уже получила официальное признание мировых финансовых институтов - с тех пор, как в ВВП государств стали включаться доходы от наркоторговли и проституции. Это признание равнозначно капитуляции институтов: «тень» вышла на свет, обозначена как акционер всемирной властной корпорации. И ей удобнее всего существовать и действовать в мире, где прогрессивно растёт число несостоятельных государств.

В день теракта в Париже полевой командир «Джабхат ан-Нусры», запрещённой в России (и не только), «младшего брата» ИГИЛ*, с неотличимым способом присвоения и практикой культурной и физической войны, был случайно задержан в несостоятельном государстве Украина. Эта территория ближе к нашей столице, чем афганский Кандагар, сирийская провинция Ракка и даже Париж; при этом власть там находится не в государственных руках. Нетрудовой украинский средний класс был соблазнён тем же прогрессистским миражом, что и арабский, теми же обещаниями «планов Маршалла» от НПО, на практике пропагандирующих деиндустриализацию; снос административных элит привёл «тень» на свет ускоренными темпами; население, как признают даже советники власти, держится на «серой» экономике»; борьба за терминалы торговли, прежде всего порты, ведут уже не «серые», а «чёрные» игроки. Срам этой реальности усиленно прикрывают внешние доброхоты, не разбирающиеся в этой реальности, что только помогает «третьей силе» преобразовывать кризисный субстрат в своё гнездовище и в удобный плацдарм для «халифатского» рекрутирования, ибо здесь, как и в Ливии, в избытке накапливается «топливо» мотивации - чёрная ненависть к России, а затем и к «обманувшему» Западу.

УКРАИНА: ФИГУРЫ УМОЛЧАНИЯ

В мае 2015 года на военно-политической конференции под эгидой вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS), где в центре внимания был украинский конфликт и его неблагоприятное влияние на американо-российские отношения, один из участников, доктор Джеймс Макноутон из армейского департамента Пентагона, упомянул о прошлогодних событиях в Одессе, где 43 человека погибли в результате пожара в Доме профсоюзов, бывшем обкоме КПУ. В представлении выступавшего результатом трагедии было «предотвращение отделения Одесской области от Украины - то есть это была в некотором смысле история успеха» (success story).

Военный чиновник, явно искренне принимая на веру официальную интерпретацию одесских событий, рассматривал их как переломный момент «в сопротивлении оккупации», с которой начинается возрождение украинской нации и восстановление утрат оной. Между тем за полгода, прошедшие после конференции CSIS, Украина была потрясена ещё несколькими событиями, которые лишь узко заинтересованными лицами связывались с «кознями России», в то время как официальный Киев вынужденно признавал факт внутреннего раздора. Речь идёт о рейде отряда «Правого сектора» в Закарпатье, а также о взрыве боевой гранаты у здания Верховной рады. Участники обоих эксцессов придавали им сугубо политический смысл - соответственно, «борьба со ставленниками Медведчука» и «навязывание Украине предательской децентрализации». Между тем и в отчётах силовиков, и в СМИ вскоре вплыли имена центральных участников обоих конфликтов. В закарпатской истории это был некий Михаил Ланьо, у которого милиция нашла кустарный цех по производству синтетических наркотиков, а в киевском сюжете - Игорь Кривецкий, неофициальный хозяин партии «Свобода», известный в Львовской области как «контролёр» местной таможни под кличкой Пупс.

Оба эксцесса рушили «success story». Закарпатский эпизод пришёлся на переговоры премьера Украины с кредиторами в Нью-Йорке, а взрыв гранаты на митинге 31 августа - на принятие пакета евроинтеграционных законов. В Одессе «консолидации сил Майдана» также не наступило. Новый глава региона, импортированный из Грузии, вступил в конфликт с президентским ставленником Алексеем Гончаренко, а в итоге был уличён в подготовке с украинской территории переворота на своей родине, которая лишила его гражданства. Скандал развёл по разные стороны баррикад самые «продвинутые на пути в НАТО» постсоветские страны.

Так поверхностная оценка событий в стране-мишени («российская агентура» обезоружена - значит, «нация возрождается») не позволила профессиональным военным аналитикам предвидеть отклонение от благообразного сценария демократической трансформации. Так было не только с Украиной. Прогнозы в остальных странах - прежних объектах «цветных» трансформаций (Молдова и Киргизия), и будущих (Бирма, Таиланд, Тайвань) также оказались дефектными ввиду неучёта неких факторов, вынесенных за скобки. Мало того, октябрьские события в Афганистане также пошли вразрез с благообразным сценарием и создали Белому дому новую головную боль в разгар бюджетной дискуссии.

Между тем реалии событий в Одессе 2 мая 2014 года фактически по сей день остаются под спудом, несмотря на требования международных институтов к Украине. О чём свидетельствует как крайняя неубедительность выводов общественного «Комитета 2 мая», согласно которой смерть большинства пострадавших наступила от «разгорячения олифы на стенах лестницы до температуры 600 градусов», так и взаимоисключающие версии, высказанные в годовщину событий.

Так, ни один из чиновников-свидетелей не смог толком объяснить появления в центре Одессы отряда псевдопророссийских активистов, который инициировал серию провокаций с перемещением столкновений к Дому профсоюзов. В свою очередь, «Комитет 2 мая» на схеме этого здания вообще не обозначил просторного подвального помещения, будто оно вовсе отсутствовало. Между тем, как рассказал год спустя отстранённый и.о. губернатора Владимир Немировский, чиновники силовых структур, в том числе тогдашний генпрокурор Виталий Ярёма, особо интересовались именно этой частью здания, а также некими бутылями, находившимися там. Ярёма, как и глава управления ГСЧС Владимир Боделан, считал, что мгновенная смерть активистов внутри здания была результатом вдыхания ядовитого газа, а не перегревания. Есть и третья фигура умолчания - крупнооптовый рынок «Седьмой километр» близ Одессы, который за день до событий подвергся то ли проверке, то ли рэкетирскому налёту.

Версия, связывающая воедино все белые пятна, существует: она была озвучена со слов анонимных одесских источников профессионалом-химиком Александром Башкуевым. И она объясняет пожелание следующего одесского губернатора, экс-топ-мендежера группы «Приват» Игоря Палицы передать здание одному хозяину, чтобы избежать неких новых «непорядков». По версии Башкуева, «непорядок» состоял в том, что в просторном цокольном этаже, соединённом с вентиляционной системой Дома профсоюзов, располагалась крупная лаборатория по изготовлению из героинового сырья, поставляемого в Одессу морем, таблетированных синтетических наркотиков (гидрокодона), при распространении выдаваемых за экстази, а в качестве реагента в этом химическом процессе использовался дихлорэтан. Целью организаторов столкновений, по этой версии, был захват наркоцеха конкурентами его владельцев. Источники туманно поясняют, что конфликт вовлекал «старых» владельцев и по меньшей мере две противостоящие группы претендентов. Объект в итоге не достался никому, а просто был разгромлен; следы исчезли вместе с рядом лиц, вскоре скончавшихся друг за другом.

«Седьмой километр», о чём неоднократно упоминалось на разоблачительных ресурсах экс-советника главы СБУ Станислава Речинского, служил узлом оптового распространения наркотиков не только по Украине, но и в Восточную Европу. Нельзя сказать, что тема контрабанды не звучала в ходе баталий в Раде и вокруг неё. Нельзя сказать, что имена воротил не всплывали в Интернете: на форуме портала ОРД С. Речинского можно было найти, в частности, имя того конкретного «профильного менеджера», который в конгломерате Коломойского отвечал за данное теневое направление. Тем не менее такие персонажи не фигурируют в многочисленных досье на украинских олигархов, которые ломятся от информации о связях, недвижимости и офшорах; даже когда действующий глава СБУ 3 ноября этого года перечислил состав «ОПГ Коломойского», имя его «главы наркодепартамента» названо не было.

Если умолчание украинских чиновников и политиков можно понять, учитывая вышеназванный шлейф смертей после событий, то почему набрали воды в рот аналитики из множества трансатлантических НПО - хотя эксцессы батальонов портят имидж проекта демократизации не меньше, чем смущающие Европу знамёна со свастикой?

Ответ подсказывает ещё один эпизод из постмайданной истории. Спустя несколько недель после одесской трагедии портал «Киберберкут» обнародовал переписку Игоря Коломойского с прокурором Львовщины, где выражалось беспокойство по поводу некоего плана госпереворота, готовящегося партией «Свобода». Коломойский ссылался на собственных хакеров, вскрывших переписку группы генералов, в числе которых было двое руководителей разведывательных ведомств. План состоял в срыве выборов в Раду путём организации беспорядков и их переноса на декабрь 2014 года с продвижением в президенты Олега Тягныбока. Генералы утверждали, что тогдашний глава СБУ Валентин Наливайченко на их стороне и что их действия непосредственно согласованы с директором ЦРУ Джоном Бреннаном. Самой пикантной - и, возможно, самой актуальной для Коломойского - деталью было упоминание в одном ряду с этими именами также спонсора с инициалами ИИК, за которыми угадывался Игорь Игоревич Кривецкий.

Скандал был замолчан, однако судьба соперничающих сторон предполагает, что в кругу кураторов не обошлось без «оргвыводов». Партия «Свобода» была вытеснена на политическую обочину, потеряв административные завоевания - посты генпрокурора, министра сельского хозяйства, главы «Укрспирта». Имидж Коломойского также поблек: от Днепропетровска в Раду прошли соперники; Минэнерго потребовало возврата долгов нефтяных компаний; в Израиле, где глава «Привата» числился привилегированным спонсором реставрации Старого города Иерусалима и чуть ли не пионером реконструкции третьего Храма, его имя теперь звучало редко и в нейтрально-брезгливой коннотации; этой осенью, когда прокуратура Украины обрушилась на его клан, правозащитные СМИ не возопили об антисемитизме. И, само собой, экс-партнёры Виктора Януковича после этого откровения «Киберберкута» были полностью лишены права на реабилитацию, а самые информированные из них скончались «сами по себе».

«Лебединой песней» Валентина Наливайченко, пытавшегося выстроить новую партийную структуру, но потерявшего должность, стала публикация сведений об офшорных компаниях, связанных с окружением президента Петра Порошенко, - за пять дней до эксцесса с бомбой у Верховной рады. После годичного перерыва старая заокеанская «верёвочка» задёргалась снова - что характерно, как раз в период, когда услуги Джона Бреннана, в первую очередь его связи в монархиях Персидского залива, вновь оказались остро востребованы в Белом доме.

ЕВРОПА: А ПОЧЕМУ ИМЕННО СЕЙЧАС?

То, что украинские кланы получают поддержку из конкурирующих кабинетов в Вашингтоне, не является секретом как минимум с того момента, когда в YouTube была распространена запись беседы помощника госсекретаря Виктории Нуланд с послом Джефри Пайеттом, коему назидательно разъяснялось, что опорная фигура в Киеве - это «Яц», а вовсе не «Клич». Подобные диалоги, отражающие американские «тёрки» и «разборки», происходят по поводу разных стран-мишеней. Причём разногласия характерны особенно для тех случаев, когда страна-мишень располагается на важном перекрёстке теневых потоков.

Один из отпрысков саудовского семейства в конце октября 2015 года был задержан в аэропорту Бейрута с грузом наркотиков. Ливан также был объектом «цветных» сценариев, последний стартовал в августе этого года, однако «затух», а вашингтонское недовольство местным правительством вдруг сменилось необыкновенным фавором: вопреки жёсткой экономии военных расходов (повлекшей даже преждевременный вывод авианосца «Гарри Трумэн» из Персидского залива) Ливан получил срочную финансовую оружейную поддержку. Внешним поводом была война в Сирии, но что в действительности больше интересует американских опекунов - судьба их «умеренных» протеже или контроль, например, над долиной Бекаа, остаётся предметом умолчания. Франция, в сферу контроля которой входил Ливан после распада Османской империи, время от времени вбрасывает собственные сценарии в регионе, к которым в Вашингтоне разные группы - или, употребляя, наконец, более адекватный термин «кланы» - относятся неодинаково.

Так было с инициативой наземной операции в 2013 году, которую усердно «вентилировал» глава МИДа Лоран Фабиус. Предметом его особой опёки был опальный бригадный генерал Манаф Тласс, сын тихо скрывшегося во Франции весной 2011 года экс-министра обороны Сирии Мустафы Тласса. Тогда сценарий был снят с повестки дня после вмешательства России, но отказ Вашингтона от наземной операции созрел раньше - после того, как большинство парламента Великобритании отклонило операцию. Во французской прессе писалось, что семейство Тласс, член которого торгует сахаром и «сопутствующими товарами», слишком тесно связаны интересами с корпорацией Dassault, что и занервировало британскую сторону. Затем поступило уточнение: прежде чем лоббисты в Палате общин определились с позицией, своё возмущённое слово сказал гражданин Саудовской Аравии туркменского происхождения Аднан Хашогги, посредник в сделках конкурирующей BAE Systems.

В свою очередь, британские официальные лица периодически засвечиваются в конфликтных эпизодах в регионе Балкан. Весной того же 2013 года вспыхнули и скоропостижно угасли волнения в Боснии. На поверхности были застарелые межконфессиональные распри. Местная пресса называла спонсора бунта: министра безопасности БиГ, строительного магната Фахрудина Радончича. В Боснии он имеет репутацию младшего партнёра одного из крупнейших наркоторговцев в бывшей Югославии - косовара Насера Кельменди. А на уровне европейского чиновничества симпатии к данной стороне конфликта проявила тогдашняя глава внешней политики ЕС леди Кэтрин Эштон.

Весной этого года через британское посольство подстёгивалась попытка смены власти в Македонии, где триггером протеста стала «зачистка» полицейскими албанской вооружённой группировки в городе Куманово. Накануне этого инцидента слухи о перевороте бродили и в Косово, где был раскрыт план нападения бывшего отряда ветеранов КОА на местную тюрьму. Действительно, план ротации элит распространялся и на мусульман: одновременно распространялся имущественный компромат на муфтия Македонии; ему напоминали, что он не прошёл люстрацию в 1990-х (эта процедура в регионе распространялась и на духовенство). Поверхностная версия о связи волнений с российским проектом «Турецкого потока» никак не объясняла ни «наезд» на муфтия, ни косовский сюжет. Зато репутация города Куманово в бывшей Югославии - примерно такая же, как репутация Одессы на Украине: здесь пересекаются потоки как героинового, так и кокаинового импорта и дистрибуции.

Сегодняшний миграционный вал в Европе у ряда зарубежных авторов вызывает впечатление реализации загодя продуманного сценария. «А почему именно сейчас? - спрашивает израильский публицист Владимир Бейдер. - Гражданская война в Сирии идёт четыре года. В Ливии - столько же. ИГИЛ своё наступление начало два года назад. Ничем положение населения охваченных войной регионов не ухудшилось в последнее время. Всё самое страшное: вроде химического оружия и ковровых бомбежек городов, - шокировало раньше. Почему они побежали именно сейчас? И знали, куда бежать. И знали, как бежать, - маршрут, перевалочные пункты, транспортную структуру, тарифы. И как себя вести, когда на пути встают кордоны полиции. Сами пришли. Одновременно встали по наитию, побежали и добежали: «Здравствуй, незнакомая страна!»?» Если вы верите, что так бывает, вспомните, как последний раз собирали на загородный пикник разношёрстную компанию. И многие беженцы не скрывают, что оплатили свой вояж, называют суммы… Если это бизнес, то, получается, существует некий преступный синдикат. Он продаёт то, что ему не принадлежит и что оплачивать будут европейские налогоплательщики. Я верю в возможности европейских разведок. Им наверняка известно, кто стоит у истоков беженского потока и заводит его механизм. Кадры с трупиком курдского ребенка увидел весь мир. А если бы в то же утро показали фото того упыря, который погнал волну беглецов через море? Почему нельзя? Мне объясняли профессиональные разведчики, в каких случаях они обнародуют сведения. Всего в трёх: 1) когда это нужно им самим в оперативных целях; 2) в целях дезинформации; 3) когда этого требует политическое руководство для своих целей. Так что информации об истинных организаторах великого переселения нам не дождаться. По крайней мере, от замечательной германской разведки.

Имена «упырей»-контрабандистов действительно являются фигурой умолчания. Впрочем, некоторые энтузиасты открытия настежь европейских границ обозначились до появления в сетях фото мальчика Айлана Курди. Одним из таких энтузиастов был французский гуманитарий Бернар-Анри Леви, которому его соотечественники уместно напомнили о его собственном вкладе в ливийский кризис. В самом деле руководство Франции решило поддержать военное свержение Муаммара Каддафи только после того, как господин Леви привез в Париж группу перспективных «демократов». Леви почтительно именовал их «ливийскими Масудами» - в честь Ахмада Шаха Масуда, которому в своё время патетически симпатизировал. Как и предводителю «боснийской вены» Алие Изетбеговичу в 1992 году. Ближайший коллега господина Леви по парижскому клубу «новых философов», Андре Глюксман, получил из рук Аслана Масхадова орден «Героя Ичкерии» одновременно с Сергеем Ковалевым. Его невестка Эка Згуладзе-Глюксман руководит ныне реформой украинской полиции рука об руку с Давидом Сакварелидзе, соответственно курирующим реформу прокуратуры. Предлогом для старта ротации в этом ведомстве стал донос на двух заместителей генпрокурора Украины, написанный «специалистом» по драгоценным камням Вячеславом Константиновским. Этот персонаж давал показания в американском ФБР по делу Семёна Могилевича, а на его украинской биографии «штампа негде ставить».

После скандала с попыткой организации переворота в Грузии к теневым связям Михаила Саакашвили, позиционировавшегося как «гроза воров в законе», явно возникнут вопросы. И, возможно, также к деятелям Атлантического совета, прибывшим в Киев за день до «судьбоносного» назначения главы Одесской ОГА. Не потому, что Саакашвили планировал заговор, а потому, что он «засветился». Американская пресса уже задавалась вопросом о происхождении средств, которые Саакашвили неумеренно тратил, проживая в Нью-Йорке. Доселе, впрочем, мэйнстримной прессе не приходило в голову поинтересоваться происхождением состояния философа Леви (отец которого разорился), равно как и отчаянно кутящего по американским казино сынка Лорана Фабиуса (куда больше «мутузили» Николя Саркози за введение в заблуждение старушки Бетанкур).

Нельзя сказать, что западные олигархи не попадают под суд, а чиновники не подвергаются скандальным разоблачениям. Предметом интереса американских следователей в конце апреля этого года стал один из самых состоятельных людей в США - игорный магнат Шелдон Адельсон. Ранее этот олигарх, ведущий спонсор как американских неоконсерваторов (Ньют Гингрич в 2012-м, Марко Рубио в текущей кампании), равно как и израильского «Ликуда», слыл столь статусной фигурой, что утверждалось даже, что «праймериз Адельсона» в его лас-вегасском офисе важнее, чем официальные первичные выборы республиканского номинанта. Но когда магнат бросил вызов иранской сделке, калифорнийские НПО, при медиа-поддержке лондонской Guardian, инициировали серию публикаций о связях топ-менеджмента его казино в Макао одновременно с китайскими «триадами» и мексиканскими наркокартелями - после чего рейтинг Рубио, также не чуждого мексиканским теневикам, «автоматически» рухнул.

Этим не закончилось. 11 сентября (какая дата!), в день голосования в Конгрессе по иранской сделке, на сайте Foreign Policy было вывешено беспрецедентное разоблачение Американо-израильского комитета по общественным связям (AIPAC) с упоминанием элитных клубов и подставных НПО, через которые осуществляется давление на депутатов Конгресса, и ссылкой на Закон об иностранных агентах (FARA).

Как и в случае с потоком беженцев по наитию и «вирусном» использовании фото с мальчиком, здесь уместен вопрос: а что, неужели раньше лоббистская деятельность AIPAC не была видна без очков? Была, разумеется, - но не было крупного конкурентного интереса. Автор текста на Foreign Policy - политдиректор Центра общественной честности (CPI), финансируемого Джорджем Соросом. Его Open Society Foundations по некоей причине встал горой за иранскую сделку, что не может не вызывать вопросы о мотивах заинтересованности. В том числе - и в контексте теневой экономики, учитывая достаточно известную принадлежность «благотворителя» и «могильщика валют» к легализационному лобби. И не обязательно отслеживать редко афишируемый плавный переход американо-иранского дипломатического формата в американо-ирано-афганский, чтобы догадаться по географической карте, насколько привлекательным для теневых воротил может показаться наркотранзит не по хлопотным южным и северным маршрутам, а напрямую через иранскую территорию. Любопытно, что предметом предыдущего «наезда» CPI были элиты Азербайджана.

Почему удар пришелся по Парижу? Мы вряд ли ответим на этот вопрос, оперируя только статистикой мусульманской диаспоры. Считать ли случайностью тот факт, что ровно накануне евробюрократия напрямую договаривалась с Африканским союзом о мерах против поставщиков «живого товара»? Считать ли случайностью преддверие встречи по Сирии и формирующегося консенсуса дееспособных держав перед саммитом G20?

БРАТ ПОДСИЖИВАЕТ БРАТА

Подход официального Вашингтона к наркобизнесу впечатляет не только непоследовательностью, но и откровенной выборочностью. В исполнительном акте Барака Обамы от ноября 2011 года, которым вводились санкции в отношении любых лиц, замеченных в контактах с оргпреступностью, из четырёх общеизвестных итальянских преступных сообществ фигурировали только два; из мексиканских наркокартелей также были отобраны только два. Еще любопытнее была облава на нью-йоркские итальянские семейные кланы в январе 2011 года, за неделю до старта Арабской весны: под ударом оказались все крупные семьи, кроме семьи Бонанно, представитель которой и давал показания на конкурентов. Между тем именно семейство Бонанно специализировалось на транзите через Тунис, оказавшимся первым в календаре Арабской весны. Избирательная тактика весной этого года была применена в Израиле, где с подачи калифорнийских прокуроров стартовало расследование серии покушений, совершённых членами и партнёрами семейства Абарджиль - крупного поставщика «экстази» в США. Жертвами вменённых преступлений было не менее известное у местных криминологов (см., например, книгу Петра Люкимсона «Однажды в Израиле») семейство Абутбуль. Одни «короли» удаляются с теневой доски в интересах других.

Неустанная озабоченность Вашингтона адресуется также Африке. Несколько лет подряд ведомства упорно и безуспешно боролись то с сомалийскими пиратами, то с «Армией Господа» в Кении, то с «Аш-Шабаб», то с теневиками Республики Конго по доносам правительства Руанды. С тем различием, что в Африке выборочный подход касался не только наркобизнеса, но и отдельных видов добычи минералов. И не столько пресловутых «кровавых алмазов», сколько колумбита-танталита (колтана) - незаменимого сырья в производстве мобильных телефонов. Одним из главнейших условий успеха суррогатных революций является дешевизна средств общения. Эта дешевизна и оплачивается трудом на копях в восточных районах ДРК (бывший Заир) и Эфиопии. Непосредственной поддержкой эфиопской диктатуры, обеспечивающей эту дешевизну, была искромётная Саманта Пауэр, ныне посол США в ООН. Поэтому, когда Бернар-Анри Леви изобличал российскую пропаганду во «лжи» о том, что проблема беженцев создаётся США: мол, бегут-то не только из Сирии, но и из Эфиопии, где революции американцы не делали! - он уличил самого себя. Ему ли не знать, что условия для рабского труда эффективнее всего создаются свирепыми колониальными диктатурами?!

Вплоть до лета прошлого года популярные в западной левой публицистике теории о связи «цветных революций» с углеводородными интересами расходились с реальностью: ни в Ираке, ни в Ливии, ни ранее в регионах поддержки сепаратизма (от Ичкерии до Южного Судана) нефтяные корпорации не торопились самоутвердиться в хаосе, благо эта отрасль, особенно трубопроводные проекты и нефтехимия, от хаоса не выигрывала. В Ливии центрами «гражданских» конфликтов были не нефтяные, а контейнерные порты. Мохтар Бенмохтар, подготовивший налёт на объект ВР в Алжире, имел репутацию не нефтяного, а кокаинового транзитёра. Появление ИГИЛ внесло новизну в эту конъюнктуру: рабский труд на нефтяных полях Ирака и Сирии позволяет играть на этом рынке теми же точно методами, что и на рынках героина и колтана, то есть минимизировать затраты на производство за счёт рабского труда. Но при этом доля доходов, извлекаемых ИГИЛ из продажи нефти, по оценке Middle East Forum, не достигает 28%.

Популист Дональд Трамп в начале октября разразился ностальгией по Саддаму и Муаммару, а также оправдал российскую поддержку Башара Асада. Он говорил устами того сектора в США, который представляют братья-нефтехимики Чарльз и Дэвид Кох; у них Трамп позаимствовал и свою команду политтехнологов во главе с мастером эпатажа Кори Левандовским. Но при самых талантливых лоббистских стараниях своей цели - повышения цен на нефть до уровня, оправдывающего затраты на сланцевое бурение, - эта элитная группа не достигает, поскольку не она правит бал в мире, где неумолчным идеологическим припевом является миф о глобальном потеплении и, «соответственно», о вреде традиционных углеводородов.

Лейтмотив идеи экологической катастрофы состоит в императиве ограничения прироста населения. Самое эффективное средство для этой цели - не идеологические средства (запугивание), а физические. Поскольку самые эффективные средства ухода от реальности сиречь самые эффективные средства деградации личности и прекращения рода. И в плане закономерно, что постиндустриальному мироустройству идеологически, и геостратегически, и практически больше соответствует та модель, в которой на одном конце экономической пирамиды создаются условия для минимально возможных затрат производства средств ухода от реальности, а на другом извлекается максимальная прибыль от их реализации.

Распад «вашингтонского консенсуса», который констатировал в 2011 году опальный глава МВФ Доминик Стросс-Кан, наступил по той причине, что воплощение в жизнь постиндустриальной парадигмы делало его неизбежным. «Вашингтонский консенсус» вводил неравенство стран и производителей, помещая зависимые страны в крепостническую зависимость от МВФ. Логика обратного развития от феодальных отношений ведёт к рабовладельческим. Это уже не клановая, а классовая логика, поскольку «возвращение в тёмное средневековье», о котором не зря предупреждали редкие и вытесняемые из мэйнстримной политики последователи классических гуманистов, - это смена общественно-экономической формации.

РАЗДЕЛЕНИЕ ТЕНЕВОГО ТРУДА

Пресловутая сусловская «лакировка», баюкавшая умы не только рядовых граждан СССР или членов КПСС, но и высшей номенклатуры, препятствовала осознанию советским обществом подспудной классовой трансформации как в мире, так и в своей стране. Демагогия на тему о превращении науки в самостоятельную производительную силу, о конвергенции социализма и государственно-монополистического капитализма служила ширмой колониального мышления будущих «прорабов перестройки», вовлечённых в Римский клуб и многочисленные дочерние образования. Смысловое содержание мизантропического постиндустриального консенсуса в сухом остатке сводилось к сокращению народонаселения ради бегства от вымышленного истощения ресурсов; лучшим средством для подобной задачи, помимо напалма, являются средства ухода от действительности, и в одном флаконе - средства вырождения.

Бенефициары - теневые классы были фигурой умолчания по обе стороны океана. Об их ресурсной базе успел сказать только Чингиз Айтматов в романе «Плаха», но его трагическая нота вместе с образом комсомольца, ставшего православным, заглохла в эйфории разоблачений номенклатуры. Под сурдинку Гдляна и Иванова, чернобыльских плакальщиков и ликвидаторов проекта поворота рек теневые классы воспользовались кооперативной реформой и всплыли на поверхность. При Гайдаре «тень» вышла на свет, явочным порядком присвоив и приумножив статусные, материальные и инструментальные атрибуты административных элит.

Классовый аспект «открытия общества» западными криминологами расценивался по-разному: одни авторы 1990-х годов писали о наступлении западной «тени» на Восток, другие - наоборот, о вторжении русской мафии на Запад. Хотя вторая позиция стала мэйнстримной, некоторые её апологеты впоследствии опровергли сами себя: так, Юрген Рот, начав с «Красной мафии», стал затем ставить неудобные вопросы перед евробюрократией об экспансии косовских кланов в Гамбург и странной прозрачности германо-швейцарской границы. Призывы криминолога Рота не торопиться с расширением ЕС так же канули в пустоту, как айтматовский роман в СССР, - даже сейчас, на фоне миграционного шока, о них не вспоминают.

Сегодняшняя европейская лакировка тоталитарнее советской, и это имеет классовое объяснение: владельцы европейских медиахолдингов, имеющие второй бизнес в гемблинге (как семейство Яр) либо в табачной индустрии (как семейство Реемтсма), не мыслят в терминах европейской идентичности; они ничего не потеряют от заключения Трансатлантического партнёрства; их не подвергают конфискационному прессингу, как Volkswagen или Deutsche Bank. Пространство зачищено настолько, что даже осмысление этих последних конфискаций табуировано; менеджмент евробизнеса мечется в том же концептуальном вакууме, что и искусственно прореженный политический класс; хотя сам этот класс пребывает в тихом ужасе от мысли о евроинтеграции Украины, прослойка наёмных агитаторов, кормясь из резервов НПО, от имени Европы продолжают обучать киевлян реформаторской псевдонауке, закрепляя рабскую психологию местных «гдлянчиков» примитивной социальной завистью через программу «Схемы» («Радио Свобода») и «Наши Гроши» (Open Society Foundations) - так же, как это делала Арабская весна в Магрибе, а ранее - война племени хуту против племени тутси в Руанде.

*Организация запрещена в РФ.

Читать дальше: http://www.dynacon.ru/content/articles/9790/
___________________

Статья впервые опубликована в журнале «Изборский клуб» (2016 № 4)