Небесная душа
29 января по старому стилю, 9 февраля по новому почил 135 лет назад Фёдор Михайлович Достоевский, прямо в день рожденья Василия Андреевича Жуковского. Влияние Жуковского на творчество Достоевского отмечал еще В. Г. Белинский, видевший в романе «Идиот» «след» баллад Жуковского «Рыцарь Тогенбург» и «Двенадцать спящих дев». Вдохновение творчеством В.А. Жуковского просматривается в стихах Пушкина, Полонского, Лермонтова, Фета, Тютчева, Некрасова… Блок сказал, что Жуковский был его «первым вдохновителем», а Гоголь сам написал Василию Андреевичу в 1847 году: «Едва ли не со времени… первого свидания нашего искусство стало главным и первым в моей жизни, а все прочее вторым».
Портрет Жуковского, написанный живописцем Карлом Брюлловым
Василий Жуковский родился в селе Мишенское в трёх верстах к югу от города Белёва Тульской губернии в 1783 году. Дворня, пряча ухмылки, звала его турчонком - мальчик был сыном помещика Афанасия Бунина и турчанки Сальхи, в крещении ставшей Елизаветой Турчаниновой. Отчество Андреевич он обрел от своего крёстного Андрея Григорьевича Жуковского. Вспоминая детство, Василий Андреевич писал: «Я привыкал отделять себя ото всех, потому что никто не принимал во мне участия и потому, что всякое участие ко мне казалось мне милостию. Я не был оставлен, брошен, имел угол, но не был любим никем…» Именно этот трудный опыт детства, как верил сам поэт, дал особую зоркость его уму и сердцу.
Кто слез на хлеб свой не ронял,
Кто близ одра, как близ могилы,
В ночи, бессонный, не рыдал, -
Тот вас не знает, вышни силы!
Его поэзия восхищала современников и в том числе самого выдающегося из них, А. С. Пушкина, писавшего:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
Пушкин, Жуковский и Брюллов. Автор Пирогов Александр Петрович
Но Жуковский был больше, чем поэт: «Что за прелесть чертовская его небесная душа!» - так отзывался о своем старшем друге Александр Сергеевич. Поэт и переводчик, открывший российскому читателю Вальтера Скотта, Гёте, Шиллера, Байрона, братьев Гримм, - Жуковский кроме своей выдающейся литературной деятельности вошел в историю именно как человек участливый, защитник несчастных, свободолюбец и ходатай за освобождение крестьян, сам освободивший своих крепостных в 1822 году. Занимая разные должности при дворе с 1815 года, он многим успел помочь. В здравице государыне на рождение сына, будущего императора Александра II, он надеется, что тот:
На среде высокой не забудет
Святейшего из званий: человек.
А напротив станет «для блага всех - свое позабывать», как это было часто с самим воспитателем наследника, назначенным на эту должность Николаем I в 1826 году. Пользуясь своим влиянием при дворе, Василий Андреевич заступался за самых разных людей. Вместе с Карлом Брюлловым, написавшим его портрет, он организовал лотерею по покупке картины, средства от которой пошли на выкуп из крепостного рабства Тараса Шевченко. Его заступничество - при участии царственного воспитанника, вошедшего в историю с именем Освободитель - позволило перевести из вятской ссылки А. И. Герцена сначала во Владимир, а затем и в Москву. Его стараниями осенью 1826 года заканчивается опала Пушкина. А после смертельной дуэли на Черной речке Жуковский выхлопотал семье Пушкина освобождение от всех залогов и долгов, дар имения в Михайловском и издание собрания сочинений погибшего с выручкой в пользу его семьи. Николай I был, мягко говоря, не в восторге от инициатив Жуковского, говорил, что его «называют главою партии, защитником всех тех, кто только худ с правительством», обещал, что «никогда не забудет» его заступничество за Герцена. Но позднее Василий Андреевич заступался еще и за соратника Герцена, архитектора А. Витберга, пробивал возможность выехать к мужьям-декабристам их женам, сражался за выкуп из рабства крепостных интеллигентов: поэта Сибирякова, архитектора Швецова, матери и брата писателя Никитенко. Когда шеф жандармов А. Ф. Бенкендорф закрыл журнал И. В. Киреевского «Европеец», Василий Андреевич примчался к царю со словами: «Я ручаюсь за Киреевского!» Как известно Николай I в ответ кинул: «Ручается! А за тебя кто поручится?» Не имевший возможности прямого ответа самодержцу, он писал в своем дневнике: «Если бы я имел возможность говорить, - вот, что бы я отвечал…: я защищаю тех, кто вами осужден или обвинен перед вами… Разве вы не можете ошибаться? Разве правосудие (особливо у нас) безошибочно? Разве донесения вам людей, которые основывают их на тайных презренных доносах, суть для вас решительные приговоры божии?.. И разве могу, не утратив собственного к себе уважения и вашего, жертвовать связями целой моей жизни… Я со своей стороны буду продолжать жить, как я жил». В своем вольном переводе Гёте, ставшем с легкой руки Даргомыжского романсом, мы узнаем евангелие, благую весть самого Василия Андреевича Жуковского.
Портрет Василия Жуковского на дореволюционной открытке
Счастлив, кто от хлада лет
Сердце охранил,
Кто без ненависти свет
Бросил и забыл;
Кто делит с душой родной,
Втайне от людей,
То, что презрено толпой
Или чуждо ей.
Вечная память!
Взято здесь: http://s-t-o-l.com/chelovek/nebesnaya-dush-koj-literatury/
Портрет Жуковского, написанный живописцем Карлом Брюлловым
Василий Жуковский родился в селе Мишенское в трёх верстах к югу от города Белёва Тульской губернии в 1783 году. Дворня, пряча ухмылки, звала его турчонком - мальчик был сыном помещика Афанасия Бунина и турчанки Сальхи, в крещении ставшей Елизаветой Турчаниновой. Отчество Андреевич он обрел от своего крёстного Андрея Григорьевича Жуковского. Вспоминая детство, Василий Андреевич писал: «Я привыкал отделять себя ото всех, потому что никто не принимал во мне участия и потому, что всякое участие ко мне казалось мне милостию. Я не был оставлен, брошен, имел угол, но не был любим никем…» Именно этот трудный опыт детства, как верил сам поэт, дал особую зоркость его уму и сердцу.
Кто слез на хлеб свой не ронял,
Кто близ одра, как близ могилы,
В ночи, бессонный, не рыдал, -
Тот вас не знает, вышни силы!
Его поэзия восхищала современников и в том числе самого выдающегося из них, А. С. Пушкина, писавшего:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль…
Пушкин, Жуковский и Брюллов. Автор Пирогов Александр Петрович
Но Жуковский был больше, чем поэт: «Что за прелесть чертовская его небесная душа!» - так отзывался о своем старшем друге Александр Сергеевич. Поэт и переводчик, открывший российскому читателю Вальтера Скотта, Гёте, Шиллера, Байрона, братьев Гримм, - Жуковский кроме своей выдающейся литературной деятельности вошел в историю именно как человек участливый, защитник несчастных, свободолюбец и ходатай за освобождение крестьян, сам освободивший своих крепостных в 1822 году. Занимая разные должности при дворе с 1815 года, он многим успел помочь. В здравице государыне на рождение сына, будущего императора Александра II, он надеется, что тот:
На среде высокой не забудет
Святейшего из званий: человек.
А напротив станет «для блага всех - свое позабывать», как это было часто с самим воспитателем наследника, назначенным на эту должность Николаем I в 1826 году. Пользуясь своим влиянием при дворе, Василий Андреевич заступался за самых разных людей. Вместе с Карлом Брюлловым, написавшим его портрет, он организовал лотерею по покупке картины, средства от которой пошли на выкуп из крепостного рабства Тараса Шевченко. Его заступничество - при участии царственного воспитанника, вошедшего в историю с именем Освободитель - позволило перевести из вятской ссылки А. И. Герцена сначала во Владимир, а затем и в Москву. Его стараниями осенью 1826 года заканчивается опала Пушкина. А после смертельной дуэли на Черной речке Жуковский выхлопотал семье Пушкина освобождение от всех залогов и долгов, дар имения в Михайловском и издание собрания сочинений погибшего с выручкой в пользу его семьи. Николай I был, мягко говоря, не в восторге от инициатив Жуковского, говорил, что его «называют главою партии, защитником всех тех, кто только худ с правительством», обещал, что «никогда не забудет» его заступничество за Герцена. Но позднее Василий Андреевич заступался еще и за соратника Герцена, архитектора А. Витберга, пробивал возможность выехать к мужьям-декабристам их женам, сражался за выкуп из рабства крепостных интеллигентов: поэта Сибирякова, архитектора Швецова, матери и брата писателя Никитенко. Когда шеф жандармов А. Ф. Бенкендорф закрыл журнал И. В. Киреевского «Европеец», Василий Андреевич примчался к царю со словами: «Я ручаюсь за Киреевского!» Как известно Николай I в ответ кинул: «Ручается! А за тебя кто поручится?» Не имевший возможности прямого ответа самодержцу, он писал в своем дневнике: «Если бы я имел возможность говорить, - вот, что бы я отвечал…: я защищаю тех, кто вами осужден или обвинен перед вами… Разве вы не можете ошибаться? Разве правосудие (особливо у нас) безошибочно? Разве донесения вам людей, которые основывают их на тайных презренных доносах, суть для вас решительные приговоры божии?.. И разве могу, не утратив собственного к себе уважения и вашего, жертвовать связями целой моей жизни… Я со своей стороны буду продолжать жить, как я жил». В своем вольном переводе Гёте, ставшем с легкой руки Даргомыжского романсом, мы узнаем евангелие, благую весть самого Василия Андреевича Жуковского.
Портрет Василия Жуковского на дореволюционной открытке
Счастлив, кто от хлада лет
Сердце охранил,
Кто без ненависти свет
Бросил и забыл;
Кто делит с душой родной,
Втайне от людей,
То, что презрено толпой
Или чуждо ей.
Вечная память!
Взято здесь: http://s-t-o-l.com/chelovek/nebesnaya-dush-koj-literatury/