Стратегия генеральных сражений и стратегия непрямых действий
Сразу оговорюсь, что я не являюсь сторонником подобной градации боевых действий. Всегда существует множество обстоятельств, заставляющих военачальников выбирать тот или иной образ дейсвтий. Стремление к решающим сражениям может сопровождаться сложными стратегическими действиями, а стратегия уклонения от сражения может быть примитивной.
Иначе говоря, описывая стратегию в тех или иных войнах, нужно в последнюю очередь говоирть красивыми штампами и индивидуальными оценками полководцев, а в первую - рассматривать политические, геополитические, социальные, ресурсные, иделогические, географические и пр. обстоятельства.
Речь пойдёт о войнах Русского государства в 16 в. Я уже немного касался вопроса изменения образа военных действияй в 15 в. Суть в том, что государи во 2-й пол. 15 в. получили служилый класс, на который можно было положиться не на один поход, а использовать для продолжительного сосредточения на границах или в последовательных кампаниях. Иначе говоря, возможностей выбирать способов действия стало больше.
Во время Василий Темного была целая серия сражений московских войск. В первую очередь это бои в войне за великокняжеский стол, от сражения на Клязьме в 1433 г. до сражения под Галичем в 1450 г. Также битвы с татарами: Белёвская 1437 г., на Листвянке 1443 г., Суздальская 1445 г. А ещё сражение с литвинами на Суходреве в 1445 г. и сражение с новгородцами в 1456 г. у Старой Русы. При рассмотрении правления Ивана III создаётся впечателение, что крупных сражений стало меньше - вспоминается Новгородская кампания 1471 г., в которой было три сражения (на Шиленге, у Корыстыня, на Шелоне), Ведрошская битва 1500 г., три сражения с ливонцами в 1501-02 гг. (Серица, Гелмед, Смолино). И существует утвреждение, что русская армия стало избегать полевых сражений после разгрома под Оршей в 1514 г.
А если рассмотреть внимательно и по факту? Явление, когда располжившиеся друг против друга войска не начинали сражения, вполене себе извесно на Руси и в 13-15 вв. Можно вспомнить Новгород между 1268 и 1456 гг. , почти никогда не доводвший дело до крупных столкновений (тут дело в стремлении вообще уклоняться от войн, откупаясь или идя на уступки). Показательно стояние на Угре в 1408 г. между московско-ордынским и литовским войсками. Или стояние у Дмитрова в 1282 г. между сторонами в борьбе за великокняжеский престол. Или стояние на берегах Волги у Твери между московско-новгородским и тверскими войсками в 1314 г. Но в целом, действительно, дело чаще решалось полевым сражением или (если силы были слишком неравны для прямого столкновения) осадой политического центра. Как было выше сказано, причина была в том, что служебные отношения не позвояли князю надеятся на полки после продолжительных походов (а в войнах за престол это было особо актуально - решить дело в решительном столкновении, нагляно показать и чужим и своим свою силу, а не дождаться того, как услышать от своих бояр и городов "ты нам не люб").
Иван III и Василий III уже могли спокойно год за годом посылать полки под Казань или Смоленск или месяцами держать полки на Оке или на другой границе. Банально появился выбор действия - осады, сражения, рейды и комбинация их. И возникает вопрос - насколько в 16 в. русские войска стермились избежать полевых сражений? Насколько избежать сражения стремились их противники - литвины, поляки, немцы и шведы?
Если действия ведутся на территории противника, то в скорейшем завершении заинтересован должен быть именно противник. И если набеговой армии сложно навязать решительное сражение (тем не менее русские не уклонялись от полевых столкновений - успешное сражение у Нейшлота во время Финляднского похода 1496 г. и успешное сражение у Гельмеда во время Ливонского похода 1501 г. - не смотря на наличие у противника огнестрельного вооружения), то продолжительная осада - это другая ситуация. И при этом литовское войско (не смотря на наличие наёмников) не нападало на противника (не считая действия против загонов) во время осады Мстиславля в 1501 и 1507 гг., осады Смоленска в 1502 и 1512-14 гг. А шведы не нападали на русских во время осады Выборга в 1495 г. В 1508 г., во время противостояния в районе Орши-Дубровны-Дорогобужа-Торопца-Белой (в основном на литовской территории) сражения одинаково избегали как польско-литовское, так и русское войско.
Против войск вторжения русские войска действовали вполне решительно - втожения ливонцев на Псковщину в 1501 и 1502 гг. сопровождались Серицким и Смолинским сражениями. Выдвижением войск пресекались попытки ливонцев вторгнуться дальше пограничного Вангорода в 1502 г. Жолнёры из Полоцка в 1502 г. были остановлены в пограничной новгородской волости
После 1514 г. ситуация фактически не поменялась. Хотя сражения с западными соседями равного по масштабам с Оршанской битвой у Русского государства весь 16 в. больше не было. Русские рати стали совершеть набеги в Литву, не сопоставимые с предыдущими по масштабу и глубине - то, что до 1564 г. литовская рать ни разу при этом не смогла вступить в крупное столкновение, говорит не только о том, что русская сторона не стремилась найти противника в поле.
Осада Полоцка в 1518 г. не самой болшой ратью (преимущественно новгородской силой) не сопровождалось попыткой деблокады путем крупного сражения. Вообще за весь 16 в. только однажды во время полноценной осаждённая (продолжительно и с использованием осадной артиллерии) крепость была деблокирована при помощи полевого сражения - Венденская битва 1578 г. (причём с русской стороны это была 3-полковая рать, т. е. армия малого состава, которая могла по численности быть меньше сил союзников).
В 1517 г. армия Острожского, включащая крупный наёмный корпус пошла не к Великим Лукам, где были русские войска, а к находящейся вдали Опочке. Подошедшие русские передовые воеводы хоть и не стремились к сражению с основными силами противника, но против отдельных его отрядов дейстовали решительно (судя по описанию - тактикой внезапного нападения).
В сентябре 1534 г. вполне крупный корпус Вишневецкого, вторгнувшийся к Смоленску, не вступил в сражение с русскими войсками, быстро вернувшись назад. Летом 1535 г. основные польско-литовские силы опять же вторглись не к Смоленску, где находилась русская полевая группировка, а в Северскую землю. Войска из-под Смоленска осаждали Мстиславль, а литовские войска из-под Полоцка не двинулись на помощь (как и не мешали новгородской силе строить город Себеж). Получилась ситуация, когда русская Смоленская рать опустошала литовские поветы, польско-литовская рать в это время осаждало Стародуб. Начали собирать рать в Брянске, перебросив войска из-под Коломны и Серпухова, но активизация татарских набегов заставили отпраавить Брянскую рать на Оку.
Во время войны 1561-70 гг. польско-литовские войска опять же не пытались прямо атаковать русские группировки, собранные для прикрытия границы. Все их реальные и надуманные успехи в полевых сражениях в той войне не были "правильными сражениям" (войска построились на поле боя и сошлись в решительной схватке). Ульский разгром зимой 1564 г. 3-полковой набеговой русской рати был хорошо организованным внезапным нападением на противника на марше. Битва у Чашников 1567 г. была так же разгрмомом в результате внезапного нападения на русский отряд, прикрывавший строительство крепости Суша (причём помешать строительству так и не удалось). Остальные полевые столкновения, представленные польской пропагандой великими победами, являлись фактичесими ничьими - это были столкновения, ограничившиеся "травлей" :передовых отрядов: Невельское сражение 1562 г. (стратегически русские вытеснили противника), Озерищская битва 1564 г. (стратегически литвины не дали осадить Озерище), сражение под Красным городком в марте 1565 г. (стратегически осада Красного городка была снята - артиллерия отправлена назад, но литовское войско смогло ещё некоторое время продолжить разорять пскоские волости). В целом за 16 в. можно найти много столкновений, представленных в польско-литовских донесениях победами, но ни иными источниками, ни фактом изменения стратегической ситуации не подтврежденные.
Во время боевых действий в Финляднии и Ливонии в 1556-61 гг. русские войска совсем не стремились уклониться от полевых столкновений, коих, пусть обычно не очень крупных, было немало. За период русско-шведской войны 1570-83 гг. было только три сражения: упомянутое Венденское 1578 г., случившаяся во время русского набега битва у Лоде 1573 г. и сражение у Лялиц 1582 г. против вторгнувшегося в Водскую пятину шведского войска (в битву вступил только усиленный передовой полк). Менее известна, хотя и недвусмысленно описана в немецкой хронике, Нарвская камания 1579 г. - русское войско не вступало в большое сражение с осадившим Нарву шведским войском, но столь активно действовало загонами, что противник не только снял осаду, но добрался до Ревяля с практически уничтоженными пехотой и обозом. Яркий пример того, что рештельные и успешные действия могут заключаться не только в "большой драке". Немецкие хроники неоднократно писали о поражениях русско-татарских загонов в эту войну, но иногда признавали и поражение немцев (так 29 июля 1574 г. внезапным нападением были разгромленны гофлейты, возвращющиеся из набега по русским владениям; в начале июня 1578 г. у Оберпалена русско-татарский загон разгромил шведский отряд, вернувшийся из набега к Дерпту). Битва у Лоде во многом была случайной, а в целом не видно, что бы шведы стремились навязать полевое сражение; во время осад ливонских крепостей в 1575-76 гг. относительно небольшими русскими отрядами шведы не пытались деблокировать их путем навязывания полевых сражений.
Русско-шведская война 1589-95 гг. также в основном заключалась в осадах и разорении местностей. Когда зимой 1590-91 гг. шведское войско вторглось в район Копорья, то против него из-под Новгорода выдвинулась 3-полковая русская рать, и шведская армия, остановившись без дела в приграничном погосте, повернула назад. Летом (это было время ханского похода на Москву) шведы вторглись на север Псковской земли - против них из-под Новгорода выступила 3-полковая рать, выдвинувшися вперед передовой полк вступил в бой, был разбит, но противник до подхода основных русских сил был вынужден уйти. Т. о. в 1582 и 1591 гг. мы видим ту же стратегию, что и в 1502 г. - когда "немцы" вторгались в новгородско-псковские земли, то собранная вдали от границы рать немедленно выступала навстречу, готовясь с ходу, только передовыми силами, вступить в сражение.
Во время походов Батория 1579-1582 гг. стратегия русской обороны явно исключала крупные полевые столкновения. Но ситуация, когда вся линия границы находилась в состоянии напряженной войны исключает картину, когда "бесчисленные толпы варваров" прятались от "маленькой европейской армии". Это был исключительный пример, когда при вражеском вторжении проводили стратегию затягивания боевых действий,а не стремились поскорее вытеснить противника. Тем не менее и решительным сражениям даже в этой ситуации было место - в 1580 г. вторгшееся в смоленскую землю литовское войско, включающее пехоту и артиллерию, было разгромлено находящимися в Смоленске силами в бою у деревни Настасьино. В целом, помимо обороны крепостей, русские активно действовали загонами против армии Батория. Единственное сражение - у Торопца в 1580 г. - представляло собой арьегардный бой, прикрывший отход рати, от которой высылались загоны против польско-литовского войска.
Война против татар не могла не отличаться от войны с западными соседями. Тут уже приходилось преимущетвенно обороняться. Но принцип поскорее решительно выдавить противника из своих земель присутвовал. Только здесь приоритет был в обороне земель севернее Оки, из-за чего попытаться дать бой основными силами за Окой не имело смысла - противник в резельтате мог просто бесприпятсвенно перейти реку. Однако "легкие воеводы", посылаемые за Оку действовали вполне решительно, не вступая в бой только с перевосходящими силами. Наиболее яркий пример - Судбищенское сражение 1555 г., когда ценой разгропа 3-полковая легкая рать предотвратила крымское вторжение на заселенные территории. Навязать же татарам решительное сражение со своими основными силами было непросто - чтобы заставить хана вступить в битву при Молоди пришлось осуществить сложные стратегические маневры.
Т. о. военная система Русского государства не исповедовала принцип уклонения от решительных полевых столкновений. Всё зависило от обстоятельств. Войны преимущественно заключались в осадах и набегах на территории противника. Акцентировать на разгроме полевых сил противника тут не было смысла - зятягивание боевых действий разоряло не свою, а чужую террторию; тем более что неприятель сам обычно не стремился вступить в "большую драку". Против непрятельского вторжения уже нужно было действовать более решительно - могли вступит в крупное сражение, остановив противника даже ценой поражения; могли действовать активными напдениями "лёгких воевод" и лишь при крайне невыгодном соотношении сил уходили в глухую оборону крепостей (только во время похода Батория это превосходство противника было неприодолимым - во всех остальных случаях это были вторжения на окраины, когда полевые группировки были далеко и не могли быстро выдвинуться).
А если посмотреть на Западную Европу 16-17 вв.? Например за весь период османо-габсбургских войн 1529-1664 гг. было буквально несколько полевых сражений. Насыщенность сражениями в Английской гражданской войне в 1640-е гг. резко контрастирует с Тридцатилетней войной, особенно в заключительный период. Насыщенность сражений в гугенотских войнах контрастирует со второй половиной Итальянских войн. Очень показательна Нидерландская война.
В гражданских войнах необходимость решительных сражений, видимо,идеологиечески возрастала. И Смута изначально была отмечана большим числом сражений.
Иначе говоря, описывая стратегию в тех или иных войнах, нужно в последнюю очередь говоирть красивыми штампами и индивидуальными оценками полководцев, а в первую - рассматривать политические, геополитические, социальные, ресурсные, иделогические, географические и пр. обстоятельства.
Речь пойдёт о войнах Русского государства в 16 в. Я уже немного касался вопроса изменения образа военных действияй в 15 в. Суть в том, что государи во 2-й пол. 15 в. получили служилый класс, на который можно было положиться не на один поход, а использовать для продолжительного сосредточения на границах или в последовательных кампаниях. Иначе говоря, возможностей выбирать способов действия стало больше.
Во время Василий Темного была целая серия сражений московских войск. В первую очередь это бои в войне за великокняжеский стол, от сражения на Клязьме в 1433 г. до сражения под Галичем в 1450 г. Также битвы с татарами: Белёвская 1437 г., на Листвянке 1443 г., Суздальская 1445 г. А ещё сражение с литвинами на Суходреве в 1445 г. и сражение с новгородцами в 1456 г. у Старой Русы. При рассмотрении правления Ивана III создаётся впечателение, что крупных сражений стало меньше - вспоминается Новгородская кампания 1471 г., в которой было три сражения (на Шиленге, у Корыстыня, на Шелоне), Ведрошская битва 1500 г., три сражения с ливонцами в 1501-02 гг. (Серица, Гелмед, Смолино). И существует утвреждение, что русская армия стало избегать полевых сражений после разгрома под Оршей в 1514 г.
А если рассмотреть внимательно и по факту? Явление, когда располжившиеся друг против друга войска не начинали сражения, вполене себе извесно на Руси и в 13-15 вв. Можно вспомнить Новгород между 1268 и 1456 гг. , почти никогда не доводвший дело до крупных столкновений (тут дело в стремлении вообще уклоняться от войн, откупаясь или идя на уступки). Показательно стояние на Угре в 1408 г. между московско-ордынским и литовским войсками. Или стояние у Дмитрова в 1282 г. между сторонами в борьбе за великокняжеский престол. Или стояние на берегах Волги у Твери между московско-новгородским и тверскими войсками в 1314 г. Но в целом, действительно, дело чаще решалось полевым сражением или (если силы были слишком неравны для прямого столкновения) осадой политического центра. Как было выше сказано, причина была в том, что служебные отношения не позвояли князю надеятся на полки после продолжительных походов (а в войнах за престол это было особо актуально - решить дело в решительном столкновении, нагляно показать и чужим и своим свою силу, а не дождаться того, как услышать от своих бояр и городов "ты нам не люб").
Иван III и Василий III уже могли спокойно год за годом посылать полки под Казань или Смоленск или месяцами держать полки на Оке или на другой границе. Банально появился выбор действия - осады, сражения, рейды и комбинация их. И возникает вопрос - насколько в 16 в. русские войска стермились избежать полевых сражений? Насколько избежать сражения стремились их противники - литвины, поляки, немцы и шведы?
Если действия ведутся на территории противника, то в скорейшем завершении заинтересован должен быть именно противник. И если набеговой армии сложно навязать решительное сражение (тем не менее русские не уклонялись от полевых столкновений - успешное сражение у Нейшлота во время Финляднского похода 1496 г. и успешное сражение у Гельмеда во время Ливонского похода 1501 г. - не смотря на наличие у противника огнестрельного вооружения), то продолжительная осада - это другая ситуация. И при этом литовское войско (не смотря на наличие наёмников) не нападало на противника (не считая действия против загонов) во время осады Мстиславля в 1501 и 1507 гг., осады Смоленска в 1502 и 1512-14 гг. А шведы не нападали на русских во время осады Выборга в 1495 г. В 1508 г., во время противостояния в районе Орши-Дубровны-Дорогобужа-Торопца-Белой (в основном на литовской территории) сражения одинаково избегали как польско-литовское, так и русское войско.
Против войск вторжения русские войска действовали вполне решительно - втожения ливонцев на Псковщину в 1501 и 1502 гг. сопровождались Серицким и Смолинским сражениями. Выдвижением войск пресекались попытки ливонцев вторгнуться дальше пограничного Вангорода в 1502 г. Жолнёры из Полоцка в 1502 г. были остановлены в пограничной новгородской волости
После 1514 г. ситуация фактически не поменялась. Хотя сражения с западными соседями равного по масштабам с Оршанской битвой у Русского государства весь 16 в. больше не было. Русские рати стали совершеть набеги в Литву, не сопоставимые с предыдущими по масштабу и глубине - то, что до 1564 г. литовская рать ни разу при этом не смогла вступить в крупное столкновение, говорит не только о том, что русская сторона не стремилась найти противника в поле.
Осада Полоцка в 1518 г. не самой болшой ратью (преимущественно новгородской силой) не сопровождалось попыткой деблокады путем крупного сражения. Вообще за весь 16 в. только однажды во время полноценной осаждённая (продолжительно и с использованием осадной артиллерии) крепость была деблокирована при помощи полевого сражения - Венденская битва 1578 г. (причём с русской стороны это была 3-полковая рать, т. е. армия малого состава, которая могла по численности быть меньше сил союзников).
В 1517 г. армия Острожского, включащая крупный наёмный корпус пошла не к Великим Лукам, где были русские войска, а к находящейся вдали Опочке. Подошедшие русские передовые воеводы хоть и не стремились к сражению с основными силами противника, но против отдельных его отрядов дейстовали решительно (судя по описанию - тактикой внезапного нападения).
В сентябре 1534 г. вполне крупный корпус Вишневецкого, вторгнувшийся к Смоленску, не вступил в сражение с русскими войсками, быстро вернувшись назад. Летом 1535 г. основные польско-литовские силы опять же вторглись не к Смоленску, где находилась русская полевая группировка, а в Северскую землю. Войска из-под Смоленска осаждали Мстиславль, а литовские войска из-под Полоцка не двинулись на помощь (как и не мешали новгородской силе строить город Себеж). Получилась ситуация, когда русская Смоленская рать опустошала литовские поветы, польско-литовская рать в это время осаждало Стародуб. Начали собирать рать в Брянске, перебросив войска из-под Коломны и Серпухова, но активизация татарских набегов заставили отпраавить Брянскую рать на Оку.
Во время войны 1561-70 гг. польско-литовские войска опять же не пытались прямо атаковать русские группировки, собранные для прикрытия границы. Все их реальные и надуманные успехи в полевых сражениях в той войне не были "правильными сражениям" (войска построились на поле боя и сошлись в решительной схватке). Ульский разгром зимой 1564 г. 3-полковой набеговой русской рати был хорошо организованным внезапным нападением на противника на марше. Битва у Чашников 1567 г. была так же разгрмомом в результате внезапного нападения на русский отряд, прикрывавший строительство крепости Суша (причём помешать строительству так и не удалось). Остальные полевые столкновения, представленные польской пропагандой великими победами, являлись фактичесими ничьими - это были столкновения, ограничившиеся "травлей" :передовых отрядов: Невельское сражение 1562 г. (стратегически русские вытеснили противника), Озерищская битва 1564 г. (стратегически литвины не дали осадить Озерище), сражение под Красным городком в марте 1565 г. (стратегически осада Красного городка была снята - артиллерия отправлена назад, но литовское войско смогло ещё некоторое время продолжить разорять пскоские волости). В целом за 16 в. можно найти много столкновений, представленных в польско-литовских донесениях победами, но ни иными источниками, ни фактом изменения стратегической ситуации не подтврежденные.
Во время боевых действий в Финляднии и Ливонии в 1556-61 гг. русские войска совсем не стремились уклониться от полевых столкновений, коих, пусть обычно не очень крупных, было немало. За период русско-шведской войны 1570-83 гг. было только три сражения: упомянутое Венденское 1578 г., случившаяся во время русского набега битва у Лоде 1573 г. и сражение у Лялиц 1582 г. против вторгнувшегося в Водскую пятину шведского войска (в битву вступил только усиленный передовой полк). Менее известна, хотя и недвусмысленно описана в немецкой хронике, Нарвская камания 1579 г. - русское войско не вступало в большое сражение с осадившим Нарву шведским войском, но столь активно действовало загонами, что противник не только снял осаду, но добрался до Ревяля с практически уничтоженными пехотой и обозом. Яркий пример того, что рештельные и успешные действия могут заключаться не только в "большой драке". Немецкие хроники неоднократно писали о поражениях русско-татарских загонов в эту войну, но иногда признавали и поражение немцев (так 29 июля 1574 г. внезапным нападением были разгромленны гофлейты, возвращющиеся из набега по русским владениям; в начале июня 1578 г. у Оберпалена русско-татарский загон разгромил шведский отряд, вернувшийся из набега к Дерпту). Битва у Лоде во многом была случайной, а в целом не видно, что бы шведы стремились навязать полевое сражение; во время осад ливонских крепостей в 1575-76 гг. относительно небольшими русскими отрядами шведы не пытались деблокировать их путем навязывания полевых сражений.
Русско-шведская война 1589-95 гг. также в основном заключалась в осадах и разорении местностей. Когда зимой 1590-91 гг. шведское войско вторглось в район Копорья, то против него из-под Новгорода выдвинулась 3-полковая русская рать, и шведская армия, остановившись без дела в приграничном погосте, повернула назад. Летом (это было время ханского похода на Москву) шведы вторглись на север Псковской земли - против них из-под Новгорода выступила 3-полковая рать, выдвинувшися вперед передовой полк вступил в бой, был разбит, но противник до подхода основных русских сил был вынужден уйти. Т. о. в 1582 и 1591 гг. мы видим ту же стратегию, что и в 1502 г. - когда "немцы" вторгались в новгородско-псковские земли, то собранная вдали от границы рать немедленно выступала навстречу, готовясь с ходу, только передовыми силами, вступить в сражение.
Во время походов Батория 1579-1582 гг. стратегия русской обороны явно исключала крупные полевые столкновения. Но ситуация, когда вся линия границы находилась в состоянии напряженной войны исключает картину, когда "бесчисленные толпы варваров" прятались от "маленькой европейской армии". Это был исключительный пример, когда при вражеском вторжении проводили стратегию затягивания боевых действий,а не стремились поскорее вытеснить противника. Тем не менее и решительным сражениям даже в этой ситуации было место - в 1580 г. вторгшееся в смоленскую землю литовское войско, включающее пехоту и артиллерию, было разгромлено находящимися в Смоленске силами в бою у деревни Настасьино. В целом, помимо обороны крепостей, русские активно действовали загонами против армии Батория. Единственное сражение - у Торопца в 1580 г. - представляло собой арьегардный бой, прикрывший отход рати, от которой высылались загоны против польско-литовского войска.
Война против татар не могла не отличаться от войны с западными соседями. Тут уже приходилось преимущетвенно обороняться. Но принцип поскорее решительно выдавить противника из своих земель присутвовал. Только здесь приоритет был в обороне земель севернее Оки, из-за чего попытаться дать бой основными силами за Окой не имело смысла - противник в резельтате мог просто бесприпятсвенно перейти реку. Однако "легкие воеводы", посылаемые за Оку действовали вполне решительно, не вступая в бой только с перевосходящими силами. Наиболее яркий пример - Судбищенское сражение 1555 г., когда ценой разгропа 3-полковая легкая рать предотвратила крымское вторжение на заселенные территории. Навязать же татарам решительное сражение со своими основными силами было непросто - чтобы заставить хана вступить в битву при Молоди пришлось осуществить сложные стратегические маневры.
Т. о. военная система Русского государства не исповедовала принцип уклонения от решительных полевых столкновений. Всё зависило от обстоятельств. Войны преимущественно заключались в осадах и набегах на территории противника. Акцентировать на разгроме полевых сил противника тут не было смысла - зятягивание боевых действий разоряло не свою, а чужую террторию; тем более что неприятель сам обычно не стремился вступить в "большую драку". Против непрятельского вторжения уже нужно было действовать более решительно - могли вступит в крупное сражение, остановив противника даже ценой поражения; могли действовать активными напдениями "лёгких воевод" и лишь при крайне невыгодном соотношении сил уходили в глухую оборону крепостей (только во время похода Батория это превосходство противника было неприодолимым - во всех остальных случаях это были вторжения на окраины, когда полевые группировки были далеко и не могли быстро выдвинуться).
А если посмотреть на Западную Европу 16-17 вв.? Например за весь период османо-габсбургских войн 1529-1664 гг. было буквально несколько полевых сражений. Насыщенность сражениями в Английской гражданской войне в 1640-е гг. резко контрастирует с Тридцатилетней войной, особенно в заключительный период. Насыщенность сражений в гугенотских войнах контрастирует со второй половиной Итальянских войн. Очень показательна Нидерландская война.
В гражданских войнах необходимость решительных сражений, видимо,идеологиечески возрастала. И Смута изначально была отмечана большим числом сражений.