Александр Юдин
"Руки надо правильно набивать - допустим, в груше должен быть только речной песок. Он со временем не превращается в камень, как морской. На руках образуются мозоли в нужных местах.
Вообще я всю жизнь мечтал проломить кулаком шлем! Но все русские игроки сразу падали, а в Америке было не до экспериментов. Там нужно было побеждать - а если буду думать, как шлем проломить, могу и проиграть. В Штатах у меня кожа сбивалась с мест на кулаках, которыми бьешь. От зубов оставались дырки на сухожилиях.
В юности с братом на тракторе ездили в соседнюю деревню драться. Надевал ватник, на голову колпак пасечника. А в родном Мурманске - толпа на толпу, район на район. Милиция не мешала.
Самая лютая драка на вашей памяти? Вы хотите, чтоб ко мне прокуратура пришла? В любой могли арматурой по голове засветить или нож всадить. Регулярно отвертки шли в ход. Все, чтобы получить адреналин. Затем стали носить подточенные напильники, позже - нунчаки и цепи. Я от отверток как-то уворачивался, в корпус не попадали. Это главное - корпус уберечь. Хоть от ножа след на теле имеется. Для меня эти драки - словно тренировка была.
Сейчас такого уже нет. А прежде идешь биться - даже искать никого не приходится, тебя сами найдут. Достаточно заказать бутерброд с икрой в кафе, где у каждого бутылка водки и два сырка. Со всех сторон злые взгляды: "О-о-о!" И понеслось. Однажды трубой дали сзади по голове. С той поры всегда сажусь спиной к стене, весь зал вижу. Килограммов двенадцать труа была. Ею двери в ресторан затворяли. А бил какой-то борец, теперь у него одно ухо не слышит. Вообще мог его убить, товарищи спасли. Я его половником по башке лупил, вилку воткнул в руку. Кричал: "Пока что-то ему не проломлю - не уйду".
С культуристами драться легче всего. Пока рукой махнет - можно и выпить, и закусить. Они заторможенные в движениях, бить не умеют. Лишь толкаются да пугают массой. Когда я в Америке играл, там в низших лигах качки были в почете. Но такой попадал на серьезного тафгая - и улетал с одного удара. А мне в 90-х указывали на какого-нибудь накачанного охранника: "Сань, замочишь его?" - "За замшевые ботинки за 200 долларов - легко!". Я почти со всеми охранниками тогдашних крутых передрался. Поэтому меня все знают.
От мысли чем могли закончиться мои похождения жутко не становится. Потому и стал самым сильным - никого не боялся. Я ведь, между прочим, не тафгай, а уличный боец. Могу драться чем угодно - ногами, локтями, коленями, головой. Под водой пятьдесят метров легко проплываю - как когда-то на спор в "Спартаке". В Финляндии ночью прыгал с огромной вышки в озеро. Но самый занятный спор случился, когда плыл на пароме Silja Line. У него сзади флагшток - и я висел прямо на нем. Если сорвешься - хана, внизу винты. Я к чему это рассказываю? К тому, что уличным бойцам ничего не страшно. Они сразу уничтожают, много не разговаривают. А драки на льду - это вообще элементарно, на технике, потому что там есть правила. Худшее, что может произойти, - стекло на руку наклеят или случайно коньком заденут. Ну шлемом в глаз боднут. Меня еще брат учил - все это детский лепет...
Брат сам мог спровоцировать десятерых мужиков. Подходит: "Дайте закурить". - "У нас нет". - "Это кого вы послали на х…?!" И кидается в драку. В детстве меня тренировал, но я ему раз отомстил. Брат вернулся из армии, мы зашли в ночной клуб. Громко говорю: "Ах вы, такие-растакие…" После той драки брат очнулся в реанимации.
После рождения первого ребенка у меня агрессия стала уходить. Появился нюх. Японцы высчитали: если человек не чувствует запахи, он агрессор по натуре. До тридцати лет у меня обоняния не было. А сейчас я добрый - уже не могу бить так, как раньше. До этого налетал на человека, и мне плевать было, что от него останется. А в последнее время задумываюсь: вдруг у него дети?" (c)
Вообще я всю жизнь мечтал проломить кулаком шлем! Но все русские игроки сразу падали, а в Америке было не до экспериментов. Там нужно было побеждать - а если буду думать, как шлем проломить, могу и проиграть. В Штатах у меня кожа сбивалась с мест на кулаках, которыми бьешь. От зубов оставались дырки на сухожилиях.
В юности с братом на тракторе ездили в соседнюю деревню драться. Надевал ватник, на голову колпак пасечника. А в родном Мурманске - толпа на толпу, район на район. Милиция не мешала.
Самая лютая драка на вашей памяти? Вы хотите, чтоб ко мне прокуратура пришла? В любой могли арматурой по голове засветить или нож всадить. Регулярно отвертки шли в ход. Все, чтобы получить адреналин. Затем стали носить подточенные напильники, позже - нунчаки и цепи. Я от отверток как-то уворачивался, в корпус не попадали. Это главное - корпус уберечь. Хоть от ножа след на теле имеется. Для меня эти драки - словно тренировка была.
Сейчас такого уже нет. А прежде идешь биться - даже искать никого не приходится, тебя сами найдут. Достаточно заказать бутерброд с икрой в кафе, где у каждого бутылка водки и два сырка. Со всех сторон злые взгляды: "О-о-о!" И понеслось. Однажды трубой дали сзади по голове. С той поры всегда сажусь спиной к стене, весь зал вижу. Килограммов двенадцать труа была. Ею двери в ресторан затворяли. А бил какой-то борец, теперь у него одно ухо не слышит. Вообще мог его убить, товарищи спасли. Я его половником по башке лупил, вилку воткнул в руку. Кричал: "Пока что-то ему не проломлю - не уйду".
С культуристами драться легче всего. Пока рукой махнет - можно и выпить, и закусить. Они заторможенные в движениях, бить не умеют. Лишь толкаются да пугают массой. Когда я в Америке играл, там в низших лигах качки были в почете. Но такой попадал на серьезного тафгая - и улетал с одного удара. А мне в 90-х указывали на какого-нибудь накачанного охранника: "Сань, замочишь его?" - "За замшевые ботинки за 200 долларов - легко!". Я почти со всеми охранниками тогдашних крутых передрался. Поэтому меня все знают.
От мысли чем могли закончиться мои похождения жутко не становится. Потому и стал самым сильным - никого не боялся. Я ведь, между прочим, не тафгай, а уличный боец. Могу драться чем угодно - ногами, локтями, коленями, головой. Под водой пятьдесят метров легко проплываю - как когда-то на спор в "Спартаке". В Финляндии ночью прыгал с огромной вышки в озеро. Но самый занятный спор случился, когда плыл на пароме Silja Line. У него сзади флагшток - и я висел прямо на нем. Если сорвешься - хана, внизу винты. Я к чему это рассказываю? К тому, что уличным бойцам ничего не страшно. Они сразу уничтожают, много не разговаривают. А драки на льду - это вообще элементарно, на технике, потому что там есть правила. Худшее, что может произойти, - стекло на руку наклеят или случайно коньком заденут. Ну шлемом в глаз боднут. Меня еще брат учил - все это детский лепет...
Брат сам мог спровоцировать десятерых мужиков. Подходит: "Дайте закурить". - "У нас нет". - "Это кого вы послали на х…?!" И кидается в драку. В детстве меня тренировал, но я ему раз отомстил. Брат вернулся из армии, мы зашли в ночной клуб. Громко говорю: "Ах вы, такие-растакие…" После той драки брат очнулся в реанимации.
После рождения первого ребенка у меня агрессия стала уходить. Появился нюх. Японцы высчитали: если человек не чувствует запахи, он агрессор по натуре. До тридцати лет у меня обоняния не было. А сейчас я добрый - уже не могу бить так, как раньше. До этого налетал на человека, и мне плевать было, что от него останется. А в последнее время задумываюсь: вдруг у него дети?" (c)
Click to view