(no subject)
Сегодня, копаясь в ноуте, случайно нашёл рассказ удалённый при вскрытии моего жж какой-то сволочью.
Мне лично он очень дорог, написать второй раз не получится, поэтому я восстанавливаю его. Простите те, кто уже читал, за повторение.
ДЖОН.
Он не был послушным мальчиком. Взрывной характер вкупе с немного упитанной комплекцией и твёрдым кулаком, делали его страшным среди мужской половины учащихся, Женьку боялись все, старались лишний раз не попадаться на глаза, ну а если уж и случалось, то замирали в страхе - никто, никогда не мог предположить, чем обернётся для него предстоящий разговор.
Семья его, по нынешним меркам неблагополучная, ютилась в двухэтажном бараке, где на первом этаже располагалась баня, и мы, с пацанами, наслушавшись разговоров о том, что из того, или другого окна можно увидеть чью-то распаренную задницу, частенько бегали к нему.
Конечно, это был миф, не больше, созданный для самоутверждения и популяризации чей-то определённой личности, но мы велись как кобра на дудку, дети, блядь, они такие дети,и страшно завидовали Женьке, ведь он всегда был рядом и по-любому мог видеть что-нить выдающееся из женского тела.
С другой стороны барака находился класс для детей с умственно отсталым развитием, и вот такое вот необъяснимое соседство, явно играло не на пользу проживающих там.
Мать Женьки пила, так, понемногу, пока отец рыбачил по полгода в море, затем три месяца перерыва и отпуск дома, в котором на водку спускались все с трудом заработанные деньги, и тут уж мать присоединялась к отцу, переходя с лёгкого режима на режим пить по-чёрному, ну а Женька оставался предоставленный сам себе, встречался с нехорошей компанией и чем он там с ними занимался, никто никогда не знал.
Любимый клиент инспектора детской комнаты, он пожизненно стоял на учёте, что ещё больше страшило и пугало нас, обычных пиздюков.
Бабы любили Женьку и частенько обращались к нему, он был справедлив и горе тому, кто разошёлся не по делу, зуботычина ему была обеспечена и неминуема. В то время я был чуть ли не самым слабым в классе, мне доставалось всегда, по делу и без, пока однажды прочитанная мною книга «поединок с самим собой» не сделала из меня совершенно другого человека.
Отпечаток тех лет навсегда оставили след у меня в душе, я до сих пор очень остро переживаю всяческое неравноправие и обыкновенное скотство людей, называемое бизнес, ничего личного.
Ну а пока я для Женьки не более чем муха - вроде и не мешает особо, и толку никакого. Учился я средненько, в тяжкие не лез, взять нечего, в общем ни то, ни сё.
Однажды, прыгая и дурачясь по классу с таким же легковесом, я со всего маху налетел на Женьку, тот ударился об парту носом, пошла кровь. Ну что, сказал он, кровь за кровь, ты это знаешь. За школой после последнего урока.
Остаток утра прошёл как в тумане. Ноги были ватными, руки дрожали, все советовали беги, беги пока не поздно, он убьёт тебя. Девки просили отказаться его от затеи, но Джон пылал местью.
Драка была ужасной. Даже сейчас, когда мне есть с чем сравнить и когда меня пиздили сразу двенадцать человек, мне наверное было не так страшно, как в тот раз.
Не знаю, как продержался тогда минут десять, и даже смог надавать ему по щам, закончилось всё достаточно плохо для меня.
Видя, что проигрывает, Джон применил абсолютно запрещённый приём в то время-схватил за волосы и стал бить коленом в лицо. Ебальник у меня тогда разнесло ого-го.
На этом зрелище присутствовало достаточно много человек, слава разошлась быстро, внезапно я стал героем, а Джон наоборот. Через это я прошёл свой страх и почувствовал уверенность, перепиздил полшколы, встал на одну ступень с ним и уже готовился настучать ему в бубен по самое не балуйся, но он свалил после восьмого и больше я его не видел.
Прошло много времени, лет пять -шесть, перестройка, я в то время работал в ларьке, подкатывает шикарная тачка к кормушке и оттуда вываливается полупьяный Джон.
Как-то неприятно защемило внутри, естессно я приготовился к худшему - в то время хорошие машины имели только люди определённого ранга и занимали высокое место в группировках, но всё получилось совсем наоборот.
Женька извинился за старое, и стал частенько наведываться ко мне по ночам.
Один раз он оказался очень вовремя, когда троё ублюдков тыкали в меня обрезом.
Убили его в двадцать два, банально, ссора, нож, сигарета на прощание перед смертью.
Хоронили помпезно и быстро забыли, как и всех остальных из того времени.
Спустя года три, когда ларьки уже были моими личными, в очередной ночной пьянке меня переклинило, и я попёрся в три часа ночи на Морское, посмотреть, как ему там лежится. Путь неблизкий, зима, снег, ветер воет, из собеседников только бутылка.
Я отхлёбывал маленькими глоточками, стараясь сохранить мнимое присутствие чего-то неоределённого как можно дальше.
Морское кладбище огромное, в ночи я заблудился, пойло иссякло, а вместе с ним и запал, но его я всё-таки отыскал. Воткнул пузырь и пластиковый стакан в снег, слил в него последние капли и попёрся обратно. Всю дорогу сквозь ветер мне слышались шаги позади, было слегка жутковато, я быстро трезвел, шёл и думал, почему в жизни всё так непонятно и сложно.
С тех пор я много раз ещё бывал там, но найти его место уже не мог.
Может снесли по неухоженности, а может память моя коротка.
Вот так. Не знаю, зачем я всё это понаписал, просто вспомнилось.
Мне лично он очень дорог, написать второй раз не получится, поэтому я восстанавливаю его. Простите те, кто уже читал, за повторение.
ДЖОН.
Он не был послушным мальчиком. Взрывной характер вкупе с немного упитанной комплекцией и твёрдым кулаком, делали его страшным среди мужской половины учащихся, Женьку боялись все, старались лишний раз не попадаться на глаза, ну а если уж и случалось, то замирали в страхе - никто, никогда не мог предположить, чем обернётся для него предстоящий разговор.
Семья его, по нынешним меркам неблагополучная, ютилась в двухэтажном бараке, где на первом этаже располагалась баня, и мы, с пацанами, наслушавшись разговоров о том, что из того, или другого окна можно увидеть чью-то распаренную задницу, частенько бегали к нему.
Конечно, это был миф, не больше, созданный для самоутверждения и популяризации чей-то определённой личности, но мы велись как кобра на дудку, дети, блядь, они такие дети,и страшно завидовали Женьке, ведь он всегда был рядом и по-любому мог видеть что-нить выдающееся из женского тела.
С другой стороны барака находился класс для детей с умственно отсталым развитием, и вот такое вот необъяснимое соседство, явно играло не на пользу проживающих там.
Мать Женьки пила, так, понемногу, пока отец рыбачил по полгода в море, затем три месяца перерыва и отпуск дома, в котором на водку спускались все с трудом заработанные деньги, и тут уж мать присоединялась к отцу, переходя с лёгкого режима на режим пить по-чёрному, ну а Женька оставался предоставленный сам себе, встречался с нехорошей компанией и чем он там с ними занимался, никто никогда не знал.
Любимый клиент инспектора детской комнаты, он пожизненно стоял на учёте, что ещё больше страшило и пугало нас, обычных пиздюков.
Бабы любили Женьку и частенько обращались к нему, он был справедлив и горе тому, кто разошёлся не по делу, зуботычина ему была обеспечена и неминуема. В то время я был чуть ли не самым слабым в классе, мне доставалось всегда, по делу и без, пока однажды прочитанная мною книга «поединок с самим собой» не сделала из меня совершенно другого человека.
Отпечаток тех лет навсегда оставили след у меня в душе, я до сих пор очень остро переживаю всяческое неравноправие и обыкновенное скотство людей, называемое бизнес, ничего личного.
Ну а пока я для Женьки не более чем муха - вроде и не мешает особо, и толку никакого. Учился я средненько, в тяжкие не лез, взять нечего, в общем ни то, ни сё.
Однажды, прыгая и дурачясь по классу с таким же легковесом, я со всего маху налетел на Женьку, тот ударился об парту носом, пошла кровь. Ну что, сказал он, кровь за кровь, ты это знаешь. За школой после последнего урока.
Остаток утра прошёл как в тумане. Ноги были ватными, руки дрожали, все советовали беги, беги пока не поздно, он убьёт тебя. Девки просили отказаться его от затеи, но Джон пылал местью.
Драка была ужасной. Даже сейчас, когда мне есть с чем сравнить и когда меня пиздили сразу двенадцать человек, мне наверное было не так страшно, как в тот раз.
Не знаю, как продержался тогда минут десять, и даже смог надавать ему по щам, закончилось всё достаточно плохо для меня.
Видя, что проигрывает, Джон применил абсолютно запрещённый приём в то время-схватил за волосы и стал бить коленом в лицо. Ебальник у меня тогда разнесло ого-го.
На этом зрелище присутствовало достаточно много человек, слава разошлась быстро, внезапно я стал героем, а Джон наоборот. Через это я прошёл свой страх и почувствовал уверенность, перепиздил полшколы, встал на одну ступень с ним и уже готовился настучать ему в бубен по самое не балуйся, но он свалил после восьмого и больше я его не видел.
Прошло много времени, лет пять -шесть, перестройка, я в то время работал в ларьке, подкатывает шикарная тачка к кормушке и оттуда вываливается полупьяный Джон.
Как-то неприятно защемило внутри, естессно я приготовился к худшему - в то время хорошие машины имели только люди определённого ранга и занимали высокое место в группировках, но всё получилось совсем наоборот.
Женька извинился за старое, и стал частенько наведываться ко мне по ночам.
Один раз он оказался очень вовремя, когда троё ублюдков тыкали в меня обрезом.
Убили его в двадцать два, банально, ссора, нож, сигарета на прощание перед смертью.
Хоронили помпезно и быстро забыли, как и всех остальных из того времени.
Спустя года три, когда ларьки уже были моими личными, в очередной ночной пьянке меня переклинило, и я попёрся в три часа ночи на Морское, посмотреть, как ему там лежится. Путь неблизкий, зима, снег, ветер воет, из собеседников только бутылка.
Я отхлёбывал маленькими глоточками, стараясь сохранить мнимое присутствие чего-то неоределённого как можно дальше.
Морское кладбище огромное, в ночи я заблудился, пойло иссякло, а вместе с ним и запал, но его я всё-таки отыскал. Воткнул пузырь и пластиковый стакан в снег, слил в него последние капли и попёрся обратно. Всю дорогу сквозь ветер мне слышались шаги позади, было слегка жутковато, я быстро трезвел, шёл и думал, почему в жизни всё так непонятно и сложно.
С тех пор я много раз ещё бывал там, но найти его место уже не мог.
Может снесли по неухоженности, а может память моя коротка.
Вот так. Не знаю, зачем я всё это понаписал, просто вспомнилось.