Выжить без приказа
Я вырос на рабочей окраине Кунгура. Два завода, РМЗ И МРЗ. перекликаясь корневыми рифмами в названиях, стояли друг напротив друга, через дорогу. Проходные обеих предприятий выходили на улицу Свободы, правда, не ворота в ворота, а на расстоянии метров в 400.
В дом на этой улице мы переехали, когда мне было лет 13 или 14. И тогда волей-неволей в каждый из будних дней я наблюдал по меньшей мере две, а если все время находился в квартире, к примеру, болел, то и четыре демонстрации людей в черно-сером, шедших на работу, на обед и с обеда и, наконец, домой. Не знаю, но в этих шествиях чувствовалась общность, сопричастность шагающих к некому большому делу. Молчаливые демонстрации упорядочивали бытие, давали опору и смыслы бренному существованию. Богатое по молодости воображение рисовало, как в эту же самую минуту вливаются толпы в проходные Уралмаша и Мотовилихи. Силища.
Встретить мужика в спецовке поздним вечером было неудивительно. После работы он взял с корешами пузырь, пошли в дровяники, раздавили, язык развязался, то да се, домой идти неохота, че там дома, злая правоверная, да ну к лешему. Вот только перед сном и избавлялся от рабочей одежды.
Женщины щеголяли в дефицитных сапогах с блестящими голенищами до колен. Сапоги кривили даже стройные ноги. Сверху много саморучно вязаного.
В середине 70-х родители, получив долю от продажи дедова дома, купили "Жигули", не "копейку", а какую-то ее модернизацию, там в марке цифра "11" на конце. Во дворе двух домов было еще 2 или 3 машины, понятно, старее нашей. Теперь ездить до "мичуринского" стало одно удовольствие.
На загородных участках работники предприятий проводили вторую смену, только отчасти добровольную. Покупать картошку, помидоры-огурцы считалось дорого, да и зачем, если можно вырастить свое, экологически чистое и вкусное. Дома выше одного этажа строить на "мичуринских" запрещалось. Все довольствовались деревянными халупами. Стены нашей избушки были выполнены из фанеры.
Перестройка нарушила устоявшийся порядок вещей. Сначала поредели шествия. Людей начали сокращать, и оставшиеся счастливчики больше не представляли из себя частичку монолита. Ну, прошел человек в спецовке - и прошел, на работу или куда еще. Счастливчиков много не бывает.
Потом под непосредственным руководством тогдашних директоров начался откровенный грабеж предприятий. Вывезли, в основном, в металлолом станки, кран-балки, ободрали даже железные листы, покрывавшие полы в цехах. На последней стадии подключилось такое благополучное предприятие, как УГМК - не побрезговали. Молодые менеджеры по дешевке купили РМЗ, вывезли остатки и удалились в свою счастливую жизнь. В городе работало больше 20 производств. Они закрывались одно за другим. Казалось, все - кирдык Кунгуру. Как жить-то здесь?
И вот миновало 20 лет, даже больше. Посмотрим сегодняшний расклад. В 70-х годах население Кунгура достигало 89 тысяч жителей, сейчас где-то в районе 65. Держится на этом уровне уже лет 10. Назвать город промышленным центром язык не поворачивается. На самом крупном прежде предприятии - машзаводе - работает человек 300. Немцы, правда. поставили в поле, где мы школьниками собирали картошку, завод фирмы "Кнауф". На нем трудятся за смешные деньги человек 150. От кожевенно-обувного производства с полуторавековой историей остался участок на кожкомбинате, делающий спецобувь дпя пермского "Амкара". Контора нефтяников съехала в Чернушку, а они хорошо подпитывали городской бюджет. Опустошенные цехи РМЗ горадминистрация раздапа местным предпринимателям. Те сделали в корпусах склады, подсобные мастерские. Теперь ворота у бывшей главной проходной круглые сутки нараспашку. Здание заводоуправления - мы с ним ровесники - раскололось посередке, одна сторона у него сделалась ниже другой. Вот-вот рухнет. Вовка Никифоров, ставший местным олигархом, установил на въезде в свои владения отдельные ворота, на них крупно выбиты буквы НВН (Никифоров Владимир Николаевич). Родители у него до пенсии вкалывали на РМЗ. Теперь Вовка берет реванш.
Не все же Магомету ходить к горе, наступает момент, и уже Магомет принимает гостью. На территории МРЗ тут и там валяются кучи железяк. Завод превращен в перевалочную базу металлолома. Сюда свозят добычу с приемных пунктов, сортируют и отправляют к конечному потребителю.
Кунгуряки шутят, что какой год ни возьми , в городе строится один многоэтажный жилой дом. Ни больше, ни меньше. Вот поставили пятиэтажку на Свободы метрах в 20 от соснового бора и в 100 - от второй школы, бывшего сиропитательного дома купца Грибушина. Второй год продают в нем квартиры, Рекламный баннер с фасада не убран - значит, не все еще разошлись. Территория города примерно на три четверти занята одноэтажными домами, или, как раньше говорили, частным сектором. И вот в нем уже произошли и продолжаются прямо-таки революционные перемены.
Однажды летом мы разъезжались после загородных садовых посиделок под копченую рыбу, нас троих - меня и семейную пару одноклассников - высадили у Преображенской церкви. По пешеходному мосту перешли на левый берег Сылвы и отправились пешком в свой район. Много лет не бывал я в этих местах и теперь не переставал удивляться, как они изменились. Прибрежная улица и параллельная ей, по терминологии турфирм, вторая линия - и еще дальше - все застроено основательными каменными домами. Есть и дворцы, и довольно скромные коттеджи. Поразился, что у некоторых входная дверь ведет прямо на улицу. Умиротворяющая беспечность. Посторонние машины тут не ездят. Некуда, да и дороги - обычная грунтовка. Есть все коммуникации, электричество, вода, газ, канализация - город же.
Не так разительно, как в прибрежных районах, но частный сектор меняется по всему Кунгуру. Все больше навороченных особняков, бывает и в два, и в три этажа. Даже самые безденежные стараются прихорашивать свой дом: то крышу покрасят, то ворота, то наличники. Сайдинг в ходу. Никакого такого порыва к преображению своего жилья при Советской власти не наблюдалось. Многие частники мечтали тогда обзавестись квартирой. Ведь свой дом с аппетитом пожирает деньги и время Получается, того и другого у людей стало больше? Со временем понятно. Отпашешь смену на заводе и как-то не до домашних ремонтов. Но деньги откуда?
Когда я говорю о том, что Самоспас поставит на службу обществу самую мощную энергию на планете, энергию людей, это звучит несколько отвлеченно. Но вот же, жители меняют город к лучшему, не получив ни капли госинвестиций. Только за счет кусочка свободы и ограниченного права на инициативу. Но там, где индивидуальных усилий недостаточно, где требуются общественная координация - там полный отстой. Как и по всей России, беда с тротуарами, еще большая, чем с дорогами. Возле своего дома некоторые отсыпают дорожки и даже плиткой выкладывают, но нет силы, нет власти, которая превратила бы пешеходные оазисы в сеть, в структуру. Такая наглядная иллюстрация к состоянию нашего государства.
Через дорогу от пятиэтажки, где живут родители, находится Цэрээмовский сад. Я пинал в нем мячик начиная со старшей детсадовской группы, сейчас здесь проходят матчи на первенство города. Игроки приезжают, словно Аршавины и Халки, на иномарках. Площадка перед спортзалом забита машинами. При Советской власти команды представляли заводы. Профсоюз покупал форму, мячи. Заявлялись и играли. Сейчас друзья, знакомые договариваются между собой, скидываются на ту же форму, мячи, на заявку, дают команде какое-нибудь громкое имя, например, "Дрим Тим", и играют не реже одного раза в неделю.
Летом пешеходный участок улицы Карла Маркса превращается в подобие подиума. В обе стороны фланируют разодетые красавицы. Нет, девушки моей молодости были столь же, или даже более привлекательны, чем нынешние, но вот так одеваться возможности у них не было.
Машина теперь в каждой семье, где есть кому водить. Попадаются мальчики и девочки, носов из-за руля не видно, а гоняют почем зря.
Бедноты, понятно,тоже хватает, но осмелюсь заявить: никогда в истории Кунгур не имел такого высокого общего уровня благосостояния, как в нынешние времена.
Откуда же дровишки? Как зарабатывают люди, в одночасье выставленные 20 лет назад за ворота заводов и комбинатов, и их дети? Они особенно не распространяются ни об источниках, ни о размерах своих заработков. В частности, мажорная молодежь на новеньких крутых тачках - самая загадочная для меня категория. То ли машины гоняют, то ли крупные партии товара. Юношеская дружба в таких делах - весомое рыночное преимущество.
Остальных попробую разбить в соответствии с родом их деятельности.
1. Торговля . Самое массовое занятие. В магазинах бытовой и электротехники, мебельных и хозяйственных много хватких, головастых мужиков в возрасте слегка за 30. Приспособившиеся к городскому рынку женщины продолжают челночить, часто попадаются мне в поезде. Берут товар в Екб. по оптовым ценам, в Кунгуре продают по розничным. Часто прихватывают с собой в поездку дочек, близких к совершеннолетию. Пусть втягиваются. Белая кость - торговые представители фирм. У нее товарки все в торговле. Она звонит: "Маша, возьмешь кроссовки?" - "Пар 10 возьму." - "20" - "Хорошо, давай 20." - "Значит, договорились. Ты помнишь, послезавтра у меня собираемся. Не забудь, в семь." Проставляется, иногда денег подбрасывает. Фирма ее ценит. Такой торговый представитель по кунгурским меркам живет припеваючи.
2. Госслужба. Кроме городских органов, в Кунгуре есть еще районные . А при них разные конторы и конторки. В доме родителей чуть не половина трудоспособного народа напрямую служит государству. Дочь соседки выучилась в Перми на юриста, вернулась в Кунгур, прошло года полтора - и она уже зам. прокурора города. В 25 лет.
3. Транспорт. Водители автобусов и маршруток (на них работают местные). Железнодорожная станция с полным набором персонала. Знаю людей, которые купили себе фуры. Работают как инд. предприниматели, перевозят разное.
4. Силовики.
5. Нефтегазовые севера. Относительная близость к Тюменской области позволяет трудиться в нашем Эльдорадо вахтовым методом. Конкуренция жуткая. Кому удалось пробиться, держатся двумя руками, даже в поездах стараются не бухать.
6.Халтура. Строительные и ремонтные бригады. Работа денежная, но нерегулярная.
Конечно, моя классификация выглядит общо. Каких только возможностей заработать люди ни находят. Но в основе кунгурской движухи лежат пенсионные выплаты. Именно они обеспечивают небольшой, но постоянный уровень спроса.
Наивно полагать, что кунгуряки, инфицированные голубым экраном, пребывают в полном неведении отрносительно безобразного, разнузданного воровства в Отечестве. Кто интересуется, все знают. Таких, как и в Москве, не больше одной четверти. Но если завтра выборы, город проголосует опять за Путина. Он дает заработать и, главное, вовремя платит пенсии. В генной памяти нет даже представления о хорошей власти. Которая не разоряет дом и не выносит все со двора - та уже терпима.
Коллективистские, общественные ценности улетучиваются в мгновение ока, когда стоишь за сомкнувшимися воротами и понимаешь, что надежда одна - собственная голова и пара рук. И помощи ниоткуда не ожидается.
Вы будете осуждать моих земляков? Я - ими гордиться.
Однако близок момент, когда всем придется вспомнить: человек - животное общественное. Вот построили в Кунгуре новый, большой роддом. Установили самое современное оборудование. Но кто-то же на нем должен работать. Полгода отделанное здание с суперначинкой стоит не при делах. Скоро поеду, узнаю, запустили в эксплуатацию или нет.
Дисквалификация трудоспособного населения пугает. Если вдруг кому-то придет в голову возобновить производство на РМЗ и МРЗ, сильно сомневаюсь, что он укомплектует штат токарями, фрезеровщиками, слесарями...
На фото http://bio81.livejournal.com/ панорамы района РМЗ. Снимки сделаны с Ледяной горы, с точки выше входа в известную Кунгурскую пещеру. На верхнем посередине видна дорога - это улица Свободы. На нижнем ее тоже можно найти, только слева.
