Михаил Чумаченко
Click to viewЕще одна судьба еще одного политзаключенного, который недавно освободился по обмену пленными. Все дела репрессированных украинской властью находятся на контроле парламента Новороссии.
Михаил Чумаченко провел в заключении 139 дней. Активный общественник, он не скрывал своего неприятия политики Партии регионов еще в бытность Виктора Януковича.
Но когда представители Партии регионов попросили его защитить «Белый дом» в Донецке от едущих наводить порядки на Донбасс правосеков, он и его коллеги встали на его защиту. Главным аргументом для Михаила было то, что в здании находятся рядовые сотрудники, среди которых много женщин.
Опыт общественной работы у Михаила солидный - еще до переворота он активно сотрудничал с общественной организацией «Украинский выбор», проводил подготовку к референдуму, собирал подписи в защиту Таможенного Союза. Был в гуще событий и во время штурма здания Донецкой областной администрации.
Может, именно потому, что он всегда высказывал свое мнение открыто, невзирая на авторитеты, киевские власти и приписали ему роль идеолога в группе «террористов» и добивались всеми средствами, чтобы Чумаченко пошел на сделку со следствием.
- 22 марта, суббота, лежу на диване, смотрю выступление Яценюка по телевизору, - вспоминает Михаил день своего ареста. - Тут входная дверь слетает с петель, с грохотом падает на пол и врывается шесть человек в масках. Хватают меня за руки за ноги, шею заламывают назад. Я в таком положении не могу даже слова сказать. Жена пытается понять что происходит, где предписание прокурора, если это арест. Но ей, конечно, никаких бумаг не предъявляют, а меня тащат в автобус. Уже там мне мужчина без маски, назвавшись, как я понимаю, первым попавшимся именем, говорит, что у меня очень тяжелое положение, что лучше признаться сразу и т.д. Спрашиваю, в чем я должен признаваться?
Привезли Михаила Чумаченко к 22.00 этого же дня в Киев в спецтюрьму СБУ. Его хватило, чтобы с юмором отнестись к тому факту, что приняли его не сразу - оказывается, время «приема» давно закончилось. И он со свойственным ему спокойствием (!) наблюдал за многочисленными телефонными согласованиями по инстанциям. Согласовывали долго, но наконец-то определили «по месту жительства».
Кстати, юмор не раз выручал Михаила Михайловича. И когда во время следствия ему рассказывали, что он хотел «взорвать, захватить, убить», а он должен в этом признаться по-хорошему. И когда в документах писал, что сидит «в каюте №16». И когда на заседаниях суда объяснял, что прокурор - человек, наверное, хороший, а ему такую гадость поручили, что закончится это у него язвой…
- Что я мог оттуда сделать? Вот и решил, что хоть разозлю своих тюремщиков, - говорит Михаил. - Мне говорили, что мои видеодопросы вся тюрьма смотрит. Вроде развлечение у них такое… Физических мер ко мне, правда, не применяли. Так же откровенно Михаил рассказывает, что испугался в первый раз уже тогда, когда вывели с вещами на выход и стали подсовывать бумаги для подписи. Расписывался за шнурки, ботинки, прочие личные вещи, а последней была бумага о закрытии уголовного дела.
Он не подписывал долго, не понимал, чего можно ждать, какая участь ему уготована. Но все же подписать пришлось. С вещами и обещаниями свободы он вышел в тюремный двор. Посадили в машину, завязали глаза и одели наручники, повезли. Нет, не на свободу, а куда-то далеко, везли часов десять. Затем в таком же состоянии вывели из автобуса, и повели куда-то вниз. Он мог ориентироваться только по запахам и звукам. Понимал, что где-то неподалеку идут боевые действия - пахнет порохом, что ведут в какую-то яму, что приковывают наручником правую руку к какому-то поручню. Позже, когда сняли с головы повязку, удалось осмотреться.
В немалой по размерам комнате, на полу которой было разлито какое-то масло, их было несколько человек. Все в таком же состоянии, как и Михаил - прикованные за правую руку. Никто не знал, зачем они здесь и как надолго… Семь дней (один раз в день выводили в туалет и один раз кормили) Михаил провел в своей новой тюрьме. Только на шестой сказали, что их готовят на обмен.
- Помню, как девушка какая-то все суетилась, когда нас обменивали, как везли, а затем я вдруг оказался на свободе, - вспоминает Михаил Чумаченко. …Во время следствия Михаилу не раз предлагали закрыть все уголовные статьи и получить полную свободу в обмен на «пустяк» - просили ежемесячно делать "анализ" экономической и политической ситуации на Донбассе.
Предложение «стучать» Михаил не принял. Отверг в резкой форме, в очередной раз разозлив «большое тюремное начальство».
ДОБАВИТЬ В ДРУЗЬЯ