А душа вспорхнула птицей. (Вечер памяти Зои Афанасьевны Маслениковой)
В этом году Зое Афанасьевне Маслениковой, (02. 10.1923 Керчь - 09.02.2008 Москва) исполнилось бы 90 лет.
Андрей и Карина Черняки сделали прекрасный юбилейный вечер в центре «Встреча». Были выступление тех, кто знал З.А., был показан прекрасный слайд-фильм с фотографиями из семейн
ого архива, (все заулыбались, когда увидели З.А. в
морской форме, она училась в военноморском училище)
и автопортрет, который она сделала с большой самоиронией,
потом было показано видео-выступление З.А. и был чай, на котором все могли обменяться впечатлениями.
Вёл вечер поэт Алик Зорин.
Он рассказал, что З.А. была редактором книг о. А. Меня и всячески помогала ему в приходе Новой Деревне, - снимала рядом с храмом домик, чтобы люди, не привыкшие к длинным службам, (а после литургии обычно шли панихиды, молебны и акафисты), смогли у неё подождать о.А. выпить чай, а когда настоятель храма - о. Стефан, запретил о. А. принимать людей в церковном доме, то дом З.А. остался единственный местом, где о.А.смог встречаться и разговаривать с людьми.
Вечер начался с выступления В.И. Илюшенко.
Он сказал: «Я познакомился с Зоей Афанасьевной в 1976 году в Новой Деревне. Нас познакомил отец Александр. Довольно скоро у нас с ней установились дружеские отношения. Эти отношения знали периоды взлётов и охлаждений, мы часто спорили, но всё-таки дружба сохранилась до самого конца.
Что сразу бросалось в глаза в Зое? Её активность, энергия, общительность, любознательность, неравнодушие. Арсений Тарковский писал о Мандельштаме:
«Встречных с лёту брал в зажим». Вот и Зоя Афанасьевна «встречных с лёту брала в зажим». Ей все были интересны.
К концу 1977 года о. Александр стал создавать молитвенные группы (он их называл ещё «общениями»). В первую из таких групп он включил нас с Зоей Афанасьевной, программистов Володю и Женю Архиповых, физика, профессора МГУ Роберта Минлоса, инженера Льва Теренецкого (знакомого Юлии Николаевны Рейтлингер, иконы которой он пересылал из Ташкента в Москву), ещё кое-кого.
В задачи группы входили общая молитва, изучение Св. Писания, взаимопомощь и помощь всем, кто в этом нуждается. Начали мы с самых первых глав Библии и прошли её до конца, подробно обсуждая каждый стих. Мы собирались каждую неделю и были очень увлечены. Это продолжалось немало лет. Трактовки Зои Афанасьевны были оригинальными, иногда неожиданными. Отец Александр приходил к нам раз в месяц и подводил итог нашим обсуждениям.
У Зои был решительный, твёрдый характер. Это была волевая и в тоже время страстная натура. К тому же она был наделена лидерскими качествами. Это проявлялось в её отношениях с людьми. Не всем это нравилось, иногда создавало проблемы и приводило к разного рода коллизиям и недоразумениям. Она ещё любила людей поддразнивать. Не все понимали её юмор и часто обижались. Она сама признавалась о. Александру, что у неё «кризис общения с людьми». Но трудности, препятствия её не останавливали. Наоборот, они её мобилизовывали. Она никогда не сдавалась.
Две встречи определили многое (и, наверно, главное) в жизни и судьбе Зои Афанасьевны - встреча с Борисом Пастернаком и встреча с о. Александром Менем. В 1958 г. она пришла к Пастернаку и, заручившись его согласием, стала лепить с натуры его портрет. Он ей позировал. Она это делала в течение полутора лет и постоянно общалась с Борисом Леонидовичем. Он был с ней очень откровенен. Потом, уже после его смерти, она опубликовала книгу «Портрет Бориса Пастернака», где приведена подробная запись его разговоров с ней. Самое интересное там - его рассуждения о жизни, искусстве, поэзии, о своём романе. Зоя жаловалась мне, что Ольга Ивинская, последняя любовь Пастернака, в своих воспоминаниях переписала из её книги целые страницы.
Встреча с о. Александром полностью изменила жизнь Зои Афанасьевны, её духовный склад. Она была глубоко предана отцу и написала, как известно, наиболее полную его биографию - книгу «Жизнь отца Александра Меня». Там собран огромный материал о нём - от его происхождения, детства, юности, творчества, пастырства вплоть до его гибели. Книга богато иллюстрирована фотографиями, рисунками. В ней воспроизведена обширная переписка с отцом.
Особая заслуга Зои Афанасьевны - то, что она уговорила отца изложить своё кредо, написать про свой духовный опыт, ответить на вопрос, что такое любовь. Всё это есть в её книге. Она взяла на себя редактирование книг о. Александра. Я был знаком с образцами её правки и не всегда соглашался с ней, но отец, человек гораздо более терпимый, чем я, всё принимал.
Однажды в застолье, в небольшой компании, она спросила о. Александра: «Какой будет моя посмертная участь?» Он пытался уклониться от ответа, но она настаивала. Он отшучивался, но она продолжала настаивать. В конце концов, он категорически отказался отвечать, и понятно почему».
Потом выступила дочь З.А. - Даша.
Она подготовилась серьёзно и написала конспект своего выступления. Она рассказала: «Все мамины книги выросли из её дневников, которые она вела практически всю свою жизнь. Она часто говорила, что не очень ценит художественную литературу, предпочитает мемуары, потому что жизнь интереснее, чем любой человеческий вымысел.
Она была очень внимательна к жизни - и к её бытовым подробностям, и к поворотам событий, в которых всегда старалась увидеть их глубинный смысл. Ей помогала великолепная память, разговоры с людьми она воспроизводила почти дословно, очень живо и образно. Её рассказы напоминали притчи. Её идеалом были люди эпохи Возрождения, талантливые в любом проявлении своей личности. Она была убеждена, что человек должен за жизнь раскрыть всё, что в нём заложено, и сама перепробовала множество путей - переводчик,
скульптор, редактор, поэт, преподаватель, писатель. Ей везло на знакомства с масштабными людьми, у них с ней было много общего. Она была хо¬рошим собеседником, обладала даром творческого диалога - легко подхватывала любую мысль и развивала дальше. Разговоры с Борисом Пастернаком не преврати¬лись бы, наверное, в материал для книги, если бы ему самому не было бы интересно общаться с ней.
Все мамины книги - это разговор с теми, кого она любила. Диалог для мамы был основной фор-мой сознания. Она рассказывала, что непрерывно вела внутренний диалог - с реально существо-вавшими собеседниками, иногда с вымышленными, со знакомыми, с авторами прочитанных книг и с их героями. Позже - с Богом.
Встречи и разговоры превратились впоследствии в книги. Беседы с Пастернаком - в книгу «Портрет Бориса Пастернака», знакомство с литовским священником о. Станиславом Добро-вольским - в малоизвестную, к сожалению, книгу «Литовский семисвечник», сотрудничество с отцом Александром - в «Жизнь отца Александра Меня», дружба с французским военнопленным Эженом Сент-Эвом, с которым Господь снова свёл её через 50 лет разлуки - в «Маленький французский оазис».
Юра Пастернак процитировала запись из дневника З.А., которую она запи-сала в день, когда вандалы разгромили её мастерскую и разбили все скульптуры, - она написал: «Ты этого хотел Друг? Ты хотел, чтобы я Тебе служила, не отвлекаясь ни на что?» После этого разгрома от скульптуры Ахматовой осталось только фото:
Между выступлениями очень интересно комментировал Алик З.
Он рассказал, что скульптурный портрет Б. Пастернака работы З.А. несколько раз разрушался. Сначала его неправильно хранили на открытой террасе и пластилиновый портрет растаял от солнца, затем его гипсовую отливку из ревности, разбил быв¬ший муж З.А., хотя З.А. каждый раз восстанавливал портрет, Б. Пастернак это воспринимал, как фатальный знак его судьбы и действительно, после второго разрушения портрета, через несколько месяцев Б. Пастернак скончался.
Далее выступала Люда Степурко. Она рассказала что, в самый трудный для неё период, когда начальство заставляла идти её партию и становиться секретарём комсомола большого текстильного производства З.А., у которой Люда тогда брала уроки, помогла ей найти аргументы для отказа, а потом познакомила с о. А. и с будущим мужем.
Я начал выступление с цитаты Н. Бердяева:
«Мир заколдован злом и христианин призван расколдовать его творчеством любви»
и эта фраза - продолжил я - могла бы быть девизом всей жизни З.А., ибо она постоянно фонтанировала идеями, замыслами и проектами. Так мы с ней в 70-х, ходили в Радонеж, когда о возвращении храма на родине пр. Сеогия и мечтать было нельзя. То она предложила сделать праздник Пятидесятницы в лесу и тогда все подготовили программу, а я сочинил песню «В комнату ворвался свежий ветер». Так она разорвала на части английскую христианскую книгу и раздала для перевода всем прихожанам, кто знал английский, - каждому досталось по главе. Или её антология христианской поэзии, которую она начала от Феофана Прокоповича и закончила поэтами-современниками, - наверное, первая в СССР». Потом мы, вместе с Катей Волошиной исполнили песню «Колокол» на стихи З.А. Она вышла на последнем моём диске «Песни Новой Деревни». Сейчас стало понятно, что это стихотворение З.А. о ней самой.
1.Я колокол и я молчу.
Но Ты ударь меня языком.
И я весь мир оповещу.
О том, что ты его - Владыка.
2. Провозглашать благую весть.
Твоим колоколам пристало.
И не висеть и не ржаветь
Куском безмолвного металла.
3. Я боль превозмогу. Ударь!
Тебе терпенье обещаю.
Я колокол, а Ты, Звонарь.
Я о Тебе, о Тебе предвозвещаю.
Я рассказал, когда З.А., которая всегда жила очень скудно, однажды совсем осталась без денег и про¬дуктов, то пошла на Ново-деревенское поле и там нашла 2 замороженные свёклы, она разморозила их и с удовольствием съела.
Всех рассмешил Володя Сидоров. Он рассказал, что когда нача¬лись обыски в приходе, его по-звала З.А и вручила 2 огромных чемодана с рукописями о.А. Меня. «И когда я входил в метро - рассказал В. - на меня и мою поклажу, вдруг стал очень пристально глядеть милиционер. И тогда, я начал помахивать чемоданами, как будто в них лежат не пудовые книги, а лёгкое бельё из прачечной». После этой фразы зал взорвался гомерическим хохотом. (А дело в том, что в то время москвичи носили постельное бельё в прачечную в чемоданах).
И второй случай так рассказал Володя: «Однажды я видел, как о А. Мень просто упал от смеха. А это было в 84 г. Когда З.А. у себя дома устроила капустник, сценарий которого с бесподобным юмо-ром написал Владимир Ильич. И когда в конце капустника мы вы-шли втроём, играя пионерский марш, (я на пионерским бара¬бане, Олег Степурко на пионерском горне и Саша Кунин с красным флажком) в пионерских галстуках, в шортах и красных пилотках и стали читать монтаж, который пионеры обычно читали на раз-ных коммунистических сборищах и закончили традиционными
для таких речёвок словами «Партия! Ленин! Коммунизм!, заменив их на «Церковь! Батюшка! Экуменизм!» - о. А. от смеха рухнул со стула.
Володя с о. А. Менем 1984 г.
Потом выступил Юра Пастернак, который тоже сильно по-веселил публику.
Начал он с того, что в молитвенной группе с З.А. они практиковали разные духовные упражне¬ния, давать которые З.А. была большая мастерица. «Так мы могли сесть за столом на котором стояло блюдце с лимо¬нов и по кругу каждый был должен связать этот объект со Вселенским Духовным миром. Или - продолжил Ю.,- однажды она дала такое духовное задание на неделю: - отдать любую, самую ценную вещь, которую только бы ни попросили. И надо же было такому случиться -
скорбно продолжил Ю. - именно в эту неделю И. из Ташкента присылает своего друга, который, увидев мои виниловые пластинки, начал ими восхищаться и мне, - закончил Ю. ничего не остава-лось, как предложить ему выбрать понравившиеся и забрать (а в то время, цена одного фирменного диска - это месячный оклад рабочего). На следующий день - продолжил Ю. - неожиданно пришёл старинный друг и начал восхищаться моим уникальным греко-русским словарём, который тоже пришлось подарить. А сделать мне это - сказал Ю. - было особенно трудно, ибо в то время я брал то¬гда уроки греческого языка у профессора МГУ и даже ходил к нему на лекции вольнослу-шателем. И эта книга была у меня практически настольной. Но и на этом - грустно продолжил Ю. - не закончилось мои испытания. На следующий день я подарил отличную гитару моему ученику, а днём позже отдал 8 учеников своему коллеге, хотя, именно в то время, мне позарез нужны были ученики». А надо сказать, что зал с каж¬дой потерей Ю. всё больше и больше начинал смеяться, а на последнеё жертве Ю. все начали просто падать от смеха. (Видимо ничто так не радует, как духовная жизнь ближнего). Потом Юра исполнил 2 песни на стихи З.А. одна на стих «Отец Александр Мень»
Отмеченность в России не прощают,
крестом отмеченность или пером.
Великим быть в России запрещают
свинцовой пулей или топором.
Что ж говорить про избранность еврея?
Талант и святость к нападенью знак.
Убить и опорочить поскорее,
ату вас, Осип, Мень и Пастернак!
Пророка нет в отечестве? Да что вы?
Но чья же кровь у Лавры на земле?
А мы тысячелетье не готовы
увидеть Свет - и тычемся во тьме.
Потом Марина Роднянская рассказала о том, как её в Новой деревне познакомил с З.А. Гриша Крылов, и сыграла Шопена. А Шопен прозвучал не случайно.
Дело в том, что З.А., кроме того что была писателем, поэтом, скульптором, художником, она не могла жить без музыки и постоянно музицировала на пианино. Последний инструмент З.А. купила незадолго до смерти.
Закончил выступления Володя Ерохин. Он рассказал не-сколько анекдотов про З. А., ибо жизнь З.А., как жизнь всякого значительного человека, со временем обросла мифами и анекдотами. Один из рассказанных Володей случаев гласил так: З.А., как-то заметила, что о. А. сильно кашляет, и решила вместе с М.В. поставить ему банки, и надо же случиться такой незадаче - спирт, который использовали, чтобы выжечь из банки воздух и чтобы банка прилипла к спине - пролился на спину о. А. и загорелся. У о. А. после этого случая остались шрамы на спине. Но Володя поведал только пол-истории, а целая история заключалась в том, что прихожанка Н., которая совершила ошибку, взбудоражившую весь приход, накануне стояла в мохеровой кофте спиной к горящей газовой плите и кофта загорелась. В результате она получила ожоги спины. Так вот после того, как о.А. принял эту боль на себя, у Н. всё прошло быстрее и её выписали из больницы, но самое удивительное, что у неё почти не осталось шрамов.
З.А. рассказывала мне, что после войны, она работала переводчиком при штабе в Центральной Европе и в её распоряжении был самолет, на котором она летала в Вену слушать оперу. Но З.А. бросив всё, поехала в голодную Москву, в коммунальную квартиру, в неизвестность. В этом по¬ступке вся З. А. она всегда там, где трудно и где люди нуждаются в поддержке. Совсем невероятный случай мне рассказала Нора Л. Когда её дочери было 4 года, та по детской глупости решила попробовать потрогать раскалённую плиту электроплитки. И через секунду раздался чудовищный крик и обожжённая ладонь покрылась волдырём в палец толщиной. Тогда все были в ужасе, но З.А. сказала - все оставайтесь на месте, взяла девочку и отвела на угол начала молиться. И что вы думаете? Через 15 минут З.А. приводит Ланю (так родители звали Свету) с абсолютно здоровой ладонью, без малейшего намёка на волдырь.
О том же говорила Даша Масленикова: «Могу засвидетельствовать реальность её духовного опыта. Я была, как большинство подростков, не сахар, характер у мамы - резкий, в результате наши конфликты доходили до крайней взаимной обиды. Так вот, когда после утренней молитвы она заходила ко мне в комнату, я, забыв про всё вчерашнее, упрашивала её посидеть со мной подольше. Она была так пропитана светом и теплом благодати, что казалось - ею можно дышать, можно потрогать её руками. В этом состоянии мама заря-жала людей верой, как электричеством, да и притягивала их к себе, как магнит. Сомневаться в реальности духовного мира, попав в бьющий через маму поток благодати, было бы так же странно, как сомневаться в существовании Солнца».
З.А. -это уже я могу засвидетельствовать, могла дать верную оценку любому событию и научить самым невероятным вещам. Так она меня научила, как приучить моего 12 летнего сына Антона
З.А. в Крыму
добираться из интерната на м. Аэропорт, ко мне в Лосиноостровское, где я жил. Она сказала: «Вы сопровождайте его сзади - метров в 15-ти, чтобы он, как бы сам проделал весь маршрут, а потом сможет и без вас». Так и получилось. Или однажды, когда неожиданно ко мне пришли удивительные мысли по поводу евангельского эпизода с гадаринскими свиньями. «Приобретение свиней - сказал я на медитации - это маршрут гадаринцев от Бога, и назад им пришлось идти тем же путём - через потерю свиней. Так З.А. не поленилась рассказать об этом о.А. и принести мне ответ от него: «Я всегда считал Олега очень талантливым человеком». Или, однажды у меня на одном джаз-фестивале, был триумф. Тогда З.А. мне сказала: «Творческий человек, как правило, опережает современников по проникновению в суть музыкальных вещей, и чаще всего бывает ими не понят, но всё равно - сказала З.А. - каждому музыканту, хотя бы иногда нужны триумфы».
И я заметил, что в том или ином случае часто приходит на ум то, что когда-то сказала З.А.
Летом, когда много прихожан снимали дачи около ново-деревенского храма, З.А. была, как бы связным между семь-ями, навещая их и, при необходимости организуя помощь.
Люда Степурко, З.А., Валя Романова Н. Деревня 1981 год
На фото З.А. пришла к нам вместе с Валюшей Романовой, тогда Лена была в коляске и Кирюше было 4 года. (Его голова торчит в правом углу).
Многие отмечали, что у З.А. был слож-ный характер, что она была чересчур прямолинейна и бескомпромиссна.
Наверно это было у З.А. от армии, ибо человек, который прошёл войну, потом всю жизнь несёт на себе печать армейской службы. И если, для многих она была дверью в Церковь, то для иных наоборот - «камнем преткновения», и даже некоторые из-за неё уходили из прихода. Но не случайно о. А. Мень называл З.А. «скорой медицинской помощью», для новоначальных она была незаменима, а потом можно было их отправлять в другие группы.
Для меня этот вечер был космическим событием, ибо на вопрос, который задала З.А. о. А. Меню о своей посмертной участи, я получил ответ на этом вечере. Я услышал ответ, через какую-то фантастическую атмосферу, я увидел его, как вселенское торжество, ибо в выступлениях её друзей и уче¬ников, в музыке звучащей в зале, в её личном обращении к нам через видео, во всём этом, вдруг ясно стал слы¬шен звон пасхальных колоколов, возвестивших о рождении нового Праведника.
Да, З.А. для многих была загадка, для многих соблазн, но именно таких, часто нелепых людей, но имеющих дерзновение и горящее сердце, имеющих решимость идти до конца - именно таких прославляет Господь. Ибо святые - это не безгрешные люди, а люди прославленные Богом.
Вот почему уместно прозвучали слова покаяния, которые от имени всех нас принесла Карина Зое.
Она сказала: «Мы часто смеялись над нашими учителями, но мы теперь видим, что молодёжь часто подтрунивает уже над нами, которые им кажутся архаичными и в чём-то смешными. И когда время расставило всё на свои места, мы ясно увидели, кто был рядом с нами и кому и сейчас Господь поручил не оставлять нас и нам помогать. Прости нас за всё Зоя Афанасьевна».
Поскольку Царство Небесное начинается уже здесь, хочу рассказать о чуде, которое устроил Господь для З.А. Однажды я, случайно, включив телевизор, увидел, как Зое Центральное Телевидение устроило встречу с Эженом Сент-Эвом, бывшим военнопленным с которым она подружилась в лагере. З.А. выглядела королевой и когда, под аплодисменты всего зала вышел Эжен Сент-Эвом, - это было незабываемое зрелище. Потом она ездила к нему во Францию и их фото, на фоне великолепных цветов, напоминает РАЙ.
На похоронах я сочинил стих, посвящённый З.А.
Поперхнулася могила
И на ящерку дивится.
Тело - хвостик проглотила,
А душа вспорхнула птицей.
13.02.08.
Композитор Олег Степурко
Дорогая Зоя Афанасьевна! Моли Бога о нас.