ШАНС ОКОНЧИТЬ ШКОЛУ ЖИВЫМ
Этот текст был подготовлен мною для выступления от фракции КПРФ на правительственном часе 19 сентября. Однако думское большинство перенесло встречу с министром образования и науки на ноябрь. Ждать до ноября слишком долго. Представляю мое выступление читателям «Советской России».
К каждому новому министру образования (либо образования и науки) мы относимся без всякой предвзятости, более того, с положительной гипотезой. В дальнейшем же строим отношения в зависимости от того, насколько министр защищает или не защищает интересы отечественного образования и науки, то есть не по соображениям политической конъюнктуры, но прежде всего - по профессиональным.
Предыдущий министр неоднократно заявлял, что его задача - защита интересов общества, а не отрасли. И был не прав. В отношении образования и науки мы имеем уникальный случай, когда корпоративные интересы этих отраслей практически полностью совпадают с общественными: чем лучше в стране будет ученику в широком смысле (от дошкольника до людей так называемого золотого возраста), чем лучше будет учителю в широком смысле (от воспитателя детского сада до профессора и академика), тем выше будет наш человеческий потенциал - основа любой современной модернизации.
Никакого другого фундамента модернизации в XXI веке никто не придумал и в ближайшие десятилетия не придумает.
Скажу сразу: мы готовы поддержать несколько шагов нового министерства. Назову лишь два.
Первый - отказ от идеи резкого сокращения числа бюджетных студентов, который недавно был подтвержден премьером Дмитрием Медведевым. Это правильное решение, поскольку условия доступа к образованию в России и без того хуже, чем в большинстве развитых стран. Напомню: в странах с социальной моделью экономики типа Германии или Франции доля бюджетных студентов составляет 80-90 и более процентов. В России - менее 40%.
В странах же, где доля бюджетных студентов примерно такая же, как у нас (например, в США) существует развитая система образовательного кредитования, которая в России не создана. При этом российское население способно платить за образование в гораздо меньшей степени, чем европейское. Например, минимальная зарплата во Франции при президенте-социалисте составляет 1400 евро, а в России, в пересчете на евро, почти в десять раз меньше - около 150.
Поэтому сокращать число и долю бюджетных студентов - значит нарушать права человека и в очередной раз ставить под сомнение программы модернизации.
Второй шаг. По сообщениям СМИ, в минобрнауки принято решение апробировать новую форму ЕГЭ с применением элементов устного экзамена по всем гуманитарным предметам. Если это соответствует действительности, мы приветствуем такую инициативу.
Невозможно понять, сможет ли абитуриент впоследствии работать учителем, журналистом, политологом, не проверив прежде, умеет ли он говорить. Кроме того, результаты устного экзамена, проведенного независимыми экспертами под камеру, практически невозможно подделать. Недаром Петр I требовал от своих подчиненных говорить без бумажки - дабы дурь каждого была видна. Добавлю от себя - и ум тоже.
Мы надеемся на поддержку министерства образования и науки по вопросу о сохранении досрочной пенсии для педагогических, а равно и медицинских работников. Если верить печати, в минтруде разрабатываются планы ликвидации таких пенсий. Мы полагаем это абсолютно неправильным и противоречащим статье 55 Конституции Российской Федерации.
Мы хотим привлечь внимание министра к тем программам, которые в настоящее время ставят в неравное положение российских и иностранных ученых. Невозможно понять, почему российская политика по-прежнему выталкивает за рубеж отечественные таланты - каждый четвертый ученый в послесоветский период уехал из страны, и этот процесс продолжается. Но при этом правительство за большие деньги завозит ученых из-за рубежа. Весь мир делает наоборот.
Полтора года назад мне довелось с частным визитом быть в Турции. Даже там зарплата местного профессора составляет 5 тысяч долларов, а приглашенного - 3 тысячи. Между прочим, бюджетная зарплата российского профессора по-прежнему около 700 долларов.
Мы плохо понимаем, почему российские студенты, которые едут учиться за рубеж, поставлены в привилегированные условия по сравнению с теми, кто учится на родине. Первые получают образовательный кредит на выгодных условиях, вторые такой возможности просто лишены. Понятно, что образование за рубежом для особо отличившихся - вещь полезная. Но зачем же дискриминировать тех, кто учится на родине?
Особая тема - сельская школа. За послесоветский период до начала 2011 учебного года закрыто, по официальным данным, более 20 300 школ, причем около 15 тысяч - при министре Андрее Фурсенко. И дело не столько в сокращении количества детей, как нам говорят, сколько в бухгалтерском подходе к подушевому финансированию. При нем небольшие школы закрываются не только в селе, но и в городе. Нужно остановить процесс уничтожения школы, а для этого - дополнить подушевое финансирование другими, более сложными механизмами, как это сделано во всем мире. Только так можно ликвидировать угрозу не только праву человека на образование, но и национальной безопасности страны, возникающую в результате гигантского уничтожения на ее территории сел и сельского населения.
В последнее время средства массовой информации и интернет бурно обсуждают решение новосибирского суда, который запретил университетским преподавателям работать в физико-математической школе. Хорошо, что данном случае справедливость восстановлена. Но решение характерное, ибо за 8 последних лет издано немало документов, объективно направленных на разрушение интеллектуального потенциала страны. И очень многие граждане убеждены, что это преднамеренный курс.
Думаю, от имени министерства и профильных парламентских комитетов нужно срочно направить в суды разъяснение действующего закона по этой позиции. Заодно можно напомнить судьям, что глупость - это дар Божий, но нельзя им злоупотреблять.
Мы с тревогой наблюдаем и некоторые процессы, которые продолжаются уже при новом министерстве. Вот лишь три примера.
Как известно, экс-министр Андрей Фурсенко 17 мая утвердил новый образовательный стандарт для старшей школы. Мне уже доводилось цитировать заключение на проект этого документа, подготовленное Российской академией образования.
Окончательный текст документа от проекта практически не отличается. Нами собрано необходимое число подписей депутатов фракций КПРФ и «Справедливая Россия» для постановки вопроса о создании по этому поводу комиссии парламентского расследования. Однако, стремясь найти конструктивное решение вопроса, мы предлагаем совместно провести круглый стол либо парламентские слушания с участием не только профильного комитета по образованию, но также комитетов по науке, культуре, вопросам семьи, женщин и детей и по безопасности. Время для исправления ситуации еще есть.
Другой пример. Политика так называемого укрупнения вузов. Повторю то, что говорил председателю правительства 25 июля. Нет никаких доказательств, будто большие вузы непременно дают более качественное образование. Напротив, элитные вузы во всем мире, как правило, средние по размеру, а самые крупные вузы рассчитаны на массовое образование среднего качества. Председатель правительства возразил, что в России иначе: чем крупнее вуз, тем лучше образование.
Но, думаю, он ошибается. Оттого, что двадцать пар кроликов связали за задние ноги, лев не возникнет. Оттого, что десять торпедных катеров соединили одним канатом, линкор не появится. Напротив, от работников федеральных университетов, созданных путем такого связывания, я не раз слышал: несколько старых вузов разрушили, новый не создали.
Понимаю: российские власти хотят как можно быстрее ввести несколько отечественных вузов в мировые рейтинги. Но эти рейтинги относительны и созданы под чужие критерии. Лучшим доказательством высокого качества нашего образования в прошлом служили не рейтинги, но тот факт, что примерно на 70% потребность США в высококлассных математиках удовлетворялась за счет эмиграции из СССР, а в Силиконовой долине языком общения, наряду с английским, индийским и корейским, является русский.
Скажу прямо: международные рейтинги наших вузов интересуют меня лишь в третью очередь. Главное - качество образования, которое получают наши студенты, и в каком количестве, и в каких регионах они смогут это сделать.
В этой связи вызывает тревогу протокол совещания у министра образования и науки РФ от 01.08.2012, в котором предписывается российским вузам в течение года сократить половину своих филиалов.
Напомню: прежнее министерство требовало укрупнения вузов именно путем превращения их в филиалы небольших региональных высших учебных заведений и колледжей. Это считалось одним из ключевых направлений политики в области высшего образования. Теперь же те самые небольшие вузы и колледжи, которые состоялись, вынуждены будут закрыться!
Спрашивается: где логика? Не хочется думать, что это логика преднамеренного разрушения. Очень многие региональные филиалы крупных вузов - это еще вчера полноценные учебные заведения с многолетней историей. Их закрытие ударит по правам студентов и нанесет вред стране в географическом плане.
Кстати, у нас очень любят говорить, что с введением ЕГЭ у провинциальных студентов повысилась возможность учиться в Москве и Санкт-Петербурге. Но забывают добавить: абсолютное большинство этих студентов в регионы не возвращаются.
Научные школы, интеллектуальный потенциал регионов оскудевают; заметная часть студентов из провинции, закончив московские и питерские вузы, пересаживаются в самолеты и отправляются работать в другие страны.
Однако вернемся к филиалам. Представим себе больницу, где находятся люди с нарушениями здоровья. В целом они, как и наше образование, больны. А теперь представим главврача, который на основании их болезненного состояния предлагает каждому отрезать по одной ноге: и тем, у кого гангрена, и тем, кому ноги можно вылечить, и тем, у кого ноги вообще здоровые. Что мы скажем о таком главвраче?
Мы предлагаем создать специальную комиссию с участием представителей Российского союза ректоров, региональных Советов ректоров, депутатов Госдумы, членов Совета Федерации для того, чтобы отделить зерна от плевел. В России, наверное, есть филиалы, которые, увы, достойны закрытия. Но не надо путать хирургическое лечение и харакири.
И наконец. Мы глубоко разочарованы тем, что произошло с проектом Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Здесь наблюдаются сразу три шага назад.
Во-первых, под давлением минфина из закона вычищены практически все нормы финансового характера, включая положения об уровне зарплаты педагогов, студенческих стипендиях в вузах и средних специальных учебных заведениях. Едва третья версия законопроекта успела слегка «наполниться», как последняя вновь «опустела».
Во-вторых, принято решение рассматривать закон не по удлиненной, а по обычной процедуре. Уже 10 декабря ожидается второе чтение. Мы убеждены: этот закон - особый, и не надо повторять ошибок Федерального закона № 122, который мы уже несколько лет правим и никак не можем исправить, потому что принимали в спешке и без учета аргументов оппозиции.
Напомню: тогда именно депутат Воронин от «Единой России» спрашивал Михаила Зурабова, есть ли у него пистолет и знает ли он как мужчина, что с ним делать?
В-третьих, в законопроекте появилась статья № 91, предусматривающая явные шаги в направлении клерикализации школы. Ничего, кроме новых конфликтов и антицерковных настроений, это не вызовет. Неслучайно отец Павел Флоренский заявлял: нет ничего более вредного для православного воспитания, чем принудительное преподавание Закона Божьего.
И последнее. Хочу повторить то, что говорил председателю правительства 25 июля. Есть вещи, которые даже не требуют денег. В последнее время крайне непопулярна среди педагогического сообщества сама идеология образовательной политики, если угодно, ее философские основания.
Если мы прямо сейчас заявим, что образование - не часть сферы услуг, а часть сферы производства, причем самая важная - воспроизводство человека;
что труд в образовании - не оказание услуг (педагог - не чистильщик сапог), но этот труд - служение или призвание;
что расходы на образование - не бремя государства, но инвестиции в человека, причем самые выгодные;
если мы прямо заявим, что возвращаемся к классическому пониманию целей образования - многостороннее развитие человека, а не воспитание квалифицированного потребителя, как говорил нам Андрей Фурсенко;
если на место педагогики услуг - педагогику сотрудничества, а еще лучше - сотворчества;
если будет официально заявлено, что наша цель - не элитарное, но эгалитарное образование, образование - для всех;
если мы вспомним, наконец, девиз Яна Амоса Коменского «сначала любить - потом учить»:
существенно изменится обстановка в образовательном сообществе. И тогда, думаю, действующий или следующий президент сможет сказать членам Федерального собрания: «Господа и оставшиеся товарищи! На передовые позиции в образовании мы постепенно возвращаемся».
В заключение напомню известную притчу известного педагога Евгения Ямбурга.
Урок религиозной культуры в 5-м классе.
Учительница Мария Ивановна:
- Дети! Кто будет учиться на 4 и 5, попадет в рай, а кто на двойки и тройки - в ад.
Вовочка:
- Мария Ивановна! А есть ли шанс окончить школу живым?
Как считает Ямбург, таких шансов все меньше.
Олег Смолин
Опубликовано в газете «Советская Россия» 22 сентября 2012
К каждому новому министру образования (либо образования и науки) мы относимся без всякой предвзятости, более того, с положительной гипотезой. В дальнейшем же строим отношения в зависимости от того, насколько министр защищает или не защищает интересы отечественного образования и науки, то есть не по соображениям политической конъюнктуры, но прежде всего - по профессиональным.
Предыдущий министр неоднократно заявлял, что его задача - защита интересов общества, а не отрасли. И был не прав. В отношении образования и науки мы имеем уникальный случай, когда корпоративные интересы этих отраслей практически полностью совпадают с общественными: чем лучше в стране будет ученику в широком смысле (от дошкольника до людей так называемого золотого возраста), чем лучше будет учителю в широком смысле (от воспитателя детского сада до профессора и академика), тем выше будет наш человеческий потенциал - основа любой современной модернизации.
Никакого другого фундамента модернизации в XXI веке никто не придумал и в ближайшие десятилетия не придумает.
Скажу сразу: мы готовы поддержать несколько шагов нового министерства. Назову лишь два.
Первый - отказ от идеи резкого сокращения числа бюджетных студентов, который недавно был подтвержден премьером Дмитрием Медведевым. Это правильное решение, поскольку условия доступа к образованию в России и без того хуже, чем в большинстве развитых стран. Напомню: в странах с социальной моделью экономики типа Германии или Франции доля бюджетных студентов составляет 80-90 и более процентов. В России - менее 40%.
В странах же, где доля бюджетных студентов примерно такая же, как у нас (например, в США) существует развитая система образовательного кредитования, которая в России не создана. При этом российское население способно платить за образование в гораздо меньшей степени, чем европейское. Например, минимальная зарплата во Франции при президенте-социалисте составляет 1400 евро, а в России, в пересчете на евро, почти в десять раз меньше - около 150.
Поэтому сокращать число и долю бюджетных студентов - значит нарушать права человека и в очередной раз ставить под сомнение программы модернизации.
Второй шаг. По сообщениям СМИ, в минобрнауки принято решение апробировать новую форму ЕГЭ с применением элементов устного экзамена по всем гуманитарным предметам. Если это соответствует действительности, мы приветствуем такую инициативу.
Невозможно понять, сможет ли абитуриент впоследствии работать учителем, журналистом, политологом, не проверив прежде, умеет ли он говорить. Кроме того, результаты устного экзамена, проведенного независимыми экспертами под камеру, практически невозможно подделать. Недаром Петр I требовал от своих подчиненных говорить без бумажки - дабы дурь каждого была видна. Добавлю от себя - и ум тоже.
Мы надеемся на поддержку министерства образования и науки по вопросу о сохранении досрочной пенсии для педагогических, а равно и медицинских работников. Если верить печати, в минтруде разрабатываются планы ликвидации таких пенсий. Мы полагаем это абсолютно неправильным и противоречащим статье 55 Конституции Российской Федерации.
Мы хотим привлечь внимание министра к тем программам, которые в настоящее время ставят в неравное положение российских и иностранных ученых. Невозможно понять, почему российская политика по-прежнему выталкивает за рубеж отечественные таланты - каждый четвертый ученый в послесоветский период уехал из страны, и этот процесс продолжается. Но при этом правительство за большие деньги завозит ученых из-за рубежа. Весь мир делает наоборот.
Полтора года назад мне довелось с частным визитом быть в Турции. Даже там зарплата местного профессора составляет 5 тысяч долларов, а приглашенного - 3 тысячи. Между прочим, бюджетная зарплата российского профессора по-прежнему около 700 долларов.
Мы плохо понимаем, почему российские студенты, которые едут учиться за рубеж, поставлены в привилегированные условия по сравнению с теми, кто учится на родине. Первые получают образовательный кредит на выгодных условиях, вторые такой возможности просто лишены. Понятно, что образование за рубежом для особо отличившихся - вещь полезная. Но зачем же дискриминировать тех, кто учится на родине?
Особая тема - сельская школа. За послесоветский период до начала 2011 учебного года закрыто, по официальным данным, более 20 300 школ, причем около 15 тысяч - при министре Андрее Фурсенко. И дело не столько в сокращении количества детей, как нам говорят, сколько в бухгалтерском подходе к подушевому финансированию. При нем небольшие школы закрываются не только в селе, но и в городе. Нужно остановить процесс уничтожения школы, а для этого - дополнить подушевое финансирование другими, более сложными механизмами, как это сделано во всем мире. Только так можно ликвидировать угрозу не только праву человека на образование, но и национальной безопасности страны, возникающую в результате гигантского уничтожения на ее территории сел и сельского населения.
В последнее время средства массовой информации и интернет бурно обсуждают решение новосибирского суда, который запретил университетским преподавателям работать в физико-математической школе. Хорошо, что данном случае справедливость восстановлена. Но решение характерное, ибо за 8 последних лет издано немало документов, объективно направленных на разрушение интеллектуального потенциала страны. И очень многие граждане убеждены, что это преднамеренный курс.
Думаю, от имени министерства и профильных парламентских комитетов нужно срочно направить в суды разъяснение действующего закона по этой позиции. Заодно можно напомнить судьям, что глупость - это дар Божий, но нельзя им злоупотреблять.
Мы с тревогой наблюдаем и некоторые процессы, которые продолжаются уже при новом министерстве. Вот лишь три примера.
Как известно, экс-министр Андрей Фурсенко 17 мая утвердил новый образовательный стандарт для старшей школы. Мне уже доводилось цитировать заключение на проект этого документа, подготовленное Российской академией образования.
Окончательный текст документа от проекта практически не отличается. Нами собрано необходимое число подписей депутатов фракций КПРФ и «Справедливая Россия» для постановки вопроса о создании по этому поводу комиссии парламентского расследования. Однако, стремясь найти конструктивное решение вопроса, мы предлагаем совместно провести круглый стол либо парламентские слушания с участием не только профильного комитета по образованию, но также комитетов по науке, культуре, вопросам семьи, женщин и детей и по безопасности. Время для исправления ситуации еще есть.
Другой пример. Политика так называемого укрупнения вузов. Повторю то, что говорил председателю правительства 25 июля. Нет никаких доказательств, будто большие вузы непременно дают более качественное образование. Напротив, элитные вузы во всем мире, как правило, средние по размеру, а самые крупные вузы рассчитаны на массовое образование среднего качества. Председатель правительства возразил, что в России иначе: чем крупнее вуз, тем лучше образование.
Но, думаю, он ошибается. Оттого, что двадцать пар кроликов связали за задние ноги, лев не возникнет. Оттого, что десять торпедных катеров соединили одним канатом, линкор не появится. Напротив, от работников федеральных университетов, созданных путем такого связывания, я не раз слышал: несколько старых вузов разрушили, новый не создали.
Понимаю: российские власти хотят как можно быстрее ввести несколько отечественных вузов в мировые рейтинги. Но эти рейтинги относительны и созданы под чужие критерии. Лучшим доказательством высокого качества нашего образования в прошлом служили не рейтинги, но тот факт, что примерно на 70% потребность США в высококлассных математиках удовлетворялась за счет эмиграции из СССР, а в Силиконовой долине языком общения, наряду с английским, индийским и корейским, является русский.
Скажу прямо: международные рейтинги наших вузов интересуют меня лишь в третью очередь. Главное - качество образования, которое получают наши студенты, и в каком количестве, и в каких регионах они смогут это сделать.
В этой связи вызывает тревогу протокол совещания у министра образования и науки РФ от 01.08.2012, в котором предписывается российским вузам в течение года сократить половину своих филиалов.
Напомню: прежнее министерство требовало укрупнения вузов именно путем превращения их в филиалы небольших региональных высших учебных заведений и колледжей. Это считалось одним из ключевых направлений политики в области высшего образования. Теперь же те самые небольшие вузы и колледжи, которые состоялись, вынуждены будут закрыться!
Спрашивается: где логика? Не хочется думать, что это логика преднамеренного разрушения. Очень многие региональные филиалы крупных вузов - это еще вчера полноценные учебные заведения с многолетней историей. Их закрытие ударит по правам студентов и нанесет вред стране в географическом плане.
Кстати, у нас очень любят говорить, что с введением ЕГЭ у провинциальных студентов повысилась возможность учиться в Москве и Санкт-Петербурге. Но забывают добавить: абсолютное большинство этих студентов в регионы не возвращаются.
Научные школы, интеллектуальный потенциал регионов оскудевают; заметная часть студентов из провинции, закончив московские и питерские вузы, пересаживаются в самолеты и отправляются работать в другие страны.
Однако вернемся к филиалам. Представим себе больницу, где находятся люди с нарушениями здоровья. В целом они, как и наше образование, больны. А теперь представим главврача, который на основании их болезненного состояния предлагает каждому отрезать по одной ноге: и тем, у кого гангрена, и тем, кому ноги можно вылечить, и тем, у кого ноги вообще здоровые. Что мы скажем о таком главвраче?
Мы предлагаем создать специальную комиссию с участием представителей Российского союза ректоров, региональных Советов ректоров, депутатов Госдумы, членов Совета Федерации для того, чтобы отделить зерна от плевел. В России, наверное, есть филиалы, которые, увы, достойны закрытия. Но не надо путать хирургическое лечение и харакири.
И наконец. Мы глубоко разочарованы тем, что произошло с проектом Федерального закона «Об образовании в Российской Федерации». Здесь наблюдаются сразу три шага назад.
Во-первых, под давлением минфина из закона вычищены практически все нормы финансового характера, включая положения об уровне зарплаты педагогов, студенческих стипендиях в вузах и средних специальных учебных заведениях. Едва третья версия законопроекта успела слегка «наполниться», как последняя вновь «опустела».
Во-вторых, принято решение рассматривать закон не по удлиненной, а по обычной процедуре. Уже 10 декабря ожидается второе чтение. Мы убеждены: этот закон - особый, и не надо повторять ошибок Федерального закона № 122, который мы уже несколько лет правим и никак не можем исправить, потому что принимали в спешке и без учета аргументов оппозиции.
Напомню: тогда именно депутат Воронин от «Единой России» спрашивал Михаила Зурабова, есть ли у него пистолет и знает ли он как мужчина, что с ним делать?
В-третьих, в законопроекте появилась статья № 91, предусматривающая явные шаги в направлении клерикализации школы. Ничего, кроме новых конфликтов и антицерковных настроений, это не вызовет. Неслучайно отец Павел Флоренский заявлял: нет ничего более вредного для православного воспитания, чем принудительное преподавание Закона Божьего.
И последнее. Хочу повторить то, что говорил председателю правительства 25 июля. Есть вещи, которые даже не требуют денег. В последнее время крайне непопулярна среди педагогического сообщества сама идеология образовательной политики, если угодно, ее философские основания.
Если мы прямо сейчас заявим, что образование - не часть сферы услуг, а часть сферы производства, причем самая важная - воспроизводство человека;
что труд в образовании - не оказание услуг (педагог - не чистильщик сапог), но этот труд - служение или призвание;
что расходы на образование - не бремя государства, но инвестиции в человека, причем самые выгодные;
если мы прямо заявим, что возвращаемся к классическому пониманию целей образования - многостороннее развитие человека, а не воспитание квалифицированного потребителя, как говорил нам Андрей Фурсенко;
если на место педагогики услуг - педагогику сотрудничества, а еще лучше - сотворчества;
если будет официально заявлено, что наша цель - не элитарное, но эгалитарное образование, образование - для всех;
если мы вспомним, наконец, девиз Яна Амоса Коменского «сначала любить - потом учить»:
существенно изменится обстановка в образовательном сообществе. И тогда, думаю, действующий или следующий президент сможет сказать членам Федерального собрания: «Господа и оставшиеся товарищи! На передовые позиции в образовании мы постепенно возвращаемся».
В заключение напомню известную притчу известного педагога Евгения Ямбурга.
Урок религиозной культуры в 5-м классе.
Учительница Мария Ивановна:
- Дети! Кто будет учиться на 4 и 5, попадет в рай, а кто на двойки и тройки - в ад.
Вовочка:
- Мария Ивановна! А есть ли шанс окончить школу живым?
Как считает Ямбург, таких шансов все меньше.
Олег Смолин
Опубликовано в газете «Советская Россия» 22 сентября 2012