К Дню медицинского работника
Расходы на здравоохранение в России уступают параметрам других развитых стран. Если в странах ОЭСР доля бюджетных расходов на здравоохранение составляет 6,7%, а в Восточной Европе 6,0%, то в России всего 3,7%.
Нам могут сказать, что на Западе значительную долю расходов несут еще и граждане. Это верно, но надо отметить, что Россия ненамного отстает от них, а в ряде случаев даже уже обогнала. Так, в странах ОЭСР частные расходы на здравоохранение составляют 2,6% ВВП, в Восточной Европе - 1,5%, а в России - 1,8%.
В целом государственные расходы в доле российского ВВП были в 1,8 раза меньше, чем в странах ОЭСР в среднем, при сравнении с «новыми» странам ЕС - в 1,6 раза меньше.
Еще контрастнее окажется сравнение расходов по индексу покупательной способности. В 2012 году, когда российская экономика была на пике, расходы на душу населения в долларах, оцененных по паритету покупательной способности, государственные расходы на здравоохранение в РФ в 2,8 раза меньше, чем в среднем в странах ОЭСР, при сравнении с «новыми» странами ЕС - в 1,5 раза меньше:
Как же эта экономия отражается на доступности здравоохранения?
По числу врачей на 10.000 населения Россия по-прежнему входит в десять ведущих стран мира.
Даже если очистить статистику от таких специфических категорий, как стоматологи, работники санэпиднадзора и административные работники, статистика весьма позитивна. Число практикующих врачей в расчете на 1000 жителей соответствует уровню ОЭСР и даже на 15% превосходит уровень в странах Новой Европы.
Но данный фактор, очевидно, является только одним из определяющих здоровье населения наряду с качеством жизни (питание, возможность отдыха, доступность спорта и т.п.) и общими затратами на здравоохранение.
Сюда же стоит добавить проблемы внешней среды.
По состоянию на 8% россиян потребляют техническую питьевую воду, то есть не имеющую даже химочистки. В ряде регионов эта доля существенно выше: в Ингушетии и Вологодской области 58%, в КЧР 47%, в Архангельской области 41%, в Московской области 17%, в Ростовской области 13%. Результатом становятся мочекаменные болезни, заболевания сердечно-сосудистой системы, костные заболевания и т.п.
Сказывается и разница в питании. Если россияне из наиболее состоятельной 10% доли населения потребляют 3080 калорий в день, то россияне из наиболее бедных 10% - всего 1917 калорий. При этом при умеренно активном образе жизни мужчине нужно около 2400 калорий в день, а женщине около 2100 калорий, то есть нижняя по доходам часть общества просто недоедает. Очевидно, что и само их питание не является сбалансированным и качественным.
Теперь об оснащенности больниц и поликлиник. В 2013 году в России обеспеченность магнитно-резонансными томографами в 3 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС и ОЭСР и в 1,6 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС. Обеспеченность компьютерными томографами была в 2,4 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС и ОЭСР и в 1,4 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС. Число операций, позволяющих восстановить коронарное кровообращение при ишемии сердечной мышцы (реваскуляризация), в расчёте на 100 тыс. населения в РФ в 7,4 раза ниже, чем в странах ОЭСР. Число операций эндопротезирования коленного и тазобедренного суставов в расчёте на 100 тыс. населения в РФ в 11,6 раза ниже, чем в странах ОЭСР в среднем, и в 6,5 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС.
В Советском Союзе затраты на здравоохранение постоянно росли, что хорошо видно по числу врачей на 10.000 населения. В 90-е годы отмечался некоторый спад, который был компенсировал в нулевые годы, в том числе за счет национального проекта «Здравоохранение». Пик финансирования медицины был достигнут в 2011 году, после чего начался спад.
Спад проявлялся по всем показателям:
- доля расходов на здравоохранение в федеральном бюджете;
- число врачей на 10.000 населения;
- общее число врачей.
Если в 2011 году в России работало 730 тысяч врачей, то в 2015 году только 670 тысяч.
Из приведенной таблицы видно, что число врачей в расчете на 10.000 граждан России снизилось до уровня 1990 года, а по педиатрам до уровня 1980 года. Снизилось и число терапевтов.
Ситуация по врачам первичного звена тем более показательна, что одновременно произошло обвальное сокращение коечного фонда. К 2015 году число коек сократилось до 83 на 10.000 человек, что соответствует уровню 1960 года.
Автор разделяет точку зрения, что часть стационаров была избыточна, и реальной медицинской помощи в них никогда не оказывалось по причине отсутствия как специалистов, так и оборудования. Но сокращение коечного фонда лишь отчасти обусловлено реальной оптимизацией, развитием высокотехнологичной медицины и ростом качества медобслуживания в сохраненных больницах. В значительной степени оно обусловлено исключительно сокращением бюджетных издержек.
Число больничных коек в России на душу населения все еще выше, чем в Европе, но прямое сравнение с западными странами не корректно. К примеру, 8% всего коечного фонда предназначено для лечения больных туберкулезом, которых в Европе просто нет. Продолжительность лечения в России тоже выше, так как не хватает оборудования и качественных лекарств, причем разница является качественной - в старой Европе в среднем время пребывания в стационаре составляет 9 дней, в России - 13 дней. В результате по оценкам Гузель Улумбековой, в России уже в 2014 году не хватало 16% коечного фонда.
Нельзя сказать, что изменения в финансировании медицины не отразились на заболеваемости в стране. Если в 2000 году было выявлено 730 заболеваний на 1000 человек, то в 2015 году - 780 заболеваний на 1000 жителей.
Как отражаются проблемы со здоровьем населения на экономике?
Кандидат физико-математических наук Борис Коробицын и ученые-экономисты Наталья Никулина и Александр Куклин провели исследование масштабов преждевременной смертности населения и влияния этой смертности на ВВП. Исходя из математической модели, применяемой экспертами Всемирной организации здравоохранения, они изучили динамику смертей несовершеннолетних и работоспособных людей. Подавляющее большинство случаев преждевременного ухода из жизни были связаны с тремя факторами - болезни системы кровообращения, онкология и внешние причины. Получилось, что только из-за сердечно сосудистых заболеваний люди в среднем теряют восемь лет жизни:
Ученые оценили потери экономики в 15% ВВП, то есть в 12 триллионов рублей в год (в ценах 2016 года).
Смертность от онкологии в России несущественно отличается от европейского уровня. Учитывая различие экономических возможностей очевидно, что вряд ли здесь в ближайшие годы возможны качественные улучшения даже при серьезных финансовых вложениях.
Зато ситуация по сердечно-сосудистым заболеваниям отличается разительно. Уровень смертности от них вчетверо превышает европейский. Вряд ли кого-то сильно удивит десятикратный разрыв с Францией. Куда более красноречиво отставание от стран новой Европы: смертность в Албании и Боснии и Герцеговине в три-четыре раза ниже российской.
От сердечно-сосудистых заболеваний умирают 49% мужчин и 65% женщин. Причин много, но они все известны и носят социальный характер - стрессы, подавляемые алкоголем и курением, а также недостаточно эффективное первичное звено медицинской помощи, то есть поликлиническая сеть. Не лишним будет напомнить, что в качестве ответа государство… сокращает число терапевтов и педиатров, пытаясь подменить их немногочисленными высокотехнологичными кардиоцентрами.
Строгую зависимость смертности от финансирования медицины установила доктор медицинских наук Гузель Улумбекова. По ее расчетам, в нулевые годы для снижения коэффициента смертности требовался рост финансирования медицины на 2%.
Для выхода России на уровень государственного финансирования здравоохранения, достигнутый в новой Европе, требуется увеличение доли расходов на медицину в ВВП страны в полтора раза - с 3,7% до 5,5%.
Пока что динамика заболеваемости по онкологии и системе кровообращения имеет отрицательную для общества тенденцию.
Зарегистрировано пациентов с диагнозом, установленным впервые в жизни (на 1000 человек):
Некоторое стабилизация числа вновь выявленных случаев онкологических заболеваний отчасти, конечно, связана с эффектом Национального проекта «Здравоохранение».
Но данная корреляция должна рассматриваться в контексте общего числа онкологических больных, состоящих на учете. С 1990 года по 2015 год оно взлетело с 1,6 млн. до 3,4 млн. человек, а в возрастной категории до 14 лет еще более стремительно - с 35 до 118 тысяч, то есть втрое. Если же обратиться к подушевой статистике, то в 1990 году на 10.000 детей приходилось 10 онкологических больных, а в 2015 году - 48. Причем это значение заметно выросло и в десятые годы.
Показателем эффективности современной системы здравоохранения в России служит ожидаемая продолжительность жизни. По этому критерию страна занимает 122 место в мире.
Остается сравнить данные России с иными ведущими странами, разница в ожидаемой продолжительности жизни (число лет), чтобы убедиться - по некоторым показателям наше отставание вернулось на рубежи столетней давности:
Нам могут сказать, что на Западе значительную долю расходов несут еще и граждане. Это верно, но надо отметить, что Россия ненамного отстает от них, а в ряде случаев даже уже обогнала. Так, в странах ОЭСР частные расходы на здравоохранение составляют 2,6% ВВП, в Восточной Европе - 1,5%, а в России - 1,8%.
В целом государственные расходы в доле российского ВВП были в 1,8 раза меньше, чем в странах ОЭСР в среднем, при сравнении с «новыми» странам ЕС - в 1,6 раза меньше.
Еще контрастнее окажется сравнение расходов по индексу покупательной способности. В 2012 году, когда российская экономика была на пике, расходы на душу населения в долларах, оцененных по паритету покупательной способности, государственные расходы на здравоохранение в РФ в 2,8 раза меньше, чем в среднем в странах ОЭСР, при сравнении с «новыми» странами ЕС - в 1,5 раза меньше:
Как же эта экономия отражается на доступности здравоохранения?
По числу врачей на 10.000 населения Россия по-прежнему входит в десять ведущих стран мира.
Даже если очистить статистику от таких специфических категорий, как стоматологи, работники санэпиднадзора и административные работники, статистика весьма позитивна. Число практикующих врачей в расчете на 1000 жителей соответствует уровню ОЭСР и даже на 15% превосходит уровень в странах Новой Европы.
Но данный фактор, очевидно, является только одним из определяющих здоровье населения наряду с качеством жизни (питание, возможность отдыха, доступность спорта и т.п.) и общими затратами на здравоохранение.
Сюда же стоит добавить проблемы внешней среды.
По состоянию на 8% россиян потребляют техническую питьевую воду, то есть не имеющую даже химочистки. В ряде регионов эта доля существенно выше: в Ингушетии и Вологодской области 58%, в КЧР 47%, в Архангельской области 41%, в Московской области 17%, в Ростовской области 13%. Результатом становятся мочекаменные болезни, заболевания сердечно-сосудистой системы, костные заболевания и т.п.
Сказывается и разница в питании. Если россияне из наиболее состоятельной 10% доли населения потребляют 3080 калорий в день, то россияне из наиболее бедных 10% - всего 1917 калорий. При этом при умеренно активном образе жизни мужчине нужно около 2400 калорий в день, а женщине около 2100 калорий, то есть нижняя по доходам часть общества просто недоедает. Очевидно, что и само их питание не является сбалансированным и качественным.
Теперь об оснащенности больниц и поликлиник. В 2013 году в России обеспеченность магнитно-резонансными томографами в 3 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС и ОЭСР и в 1,6 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС. Обеспеченность компьютерными томографами была в 2,4 раза ниже, чем в «старых» странах ЕС и ОЭСР и в 1,4 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС. Число операций, позволяющих восстановить коронарное кровообращение при ишемии сердечной мышцы (реваскуляризация), в расчёте на 100 тыс. населения в РФ в 7,4 раза ниже, чем в странах ОЭСР. Число операций эндопротезирования коленного и тазобедренного суставов в расчёте на 100 тыс. населения в РФ в 11,6 раза ниже, чем в странах ОЭСР в среднем, и в 6,5 раза ниже, чем в «новых» странах ЕС.
В Советском Союзе затраты на здравоохранение постоянно росли, что хорошо видно по числу врачей на 10.000 населения. В 90-е годы отмечался некоторый спад, который был компенсировал в нулевые годы, в том числе за счет национального проекта «Здравоохранение». Пик финансирования медицины был достигнут в 2011 году, после чего начался спад.
Спад проявлялся по всем показателям:
- доля расходов на здравоохранение в федеральном бюджете;
- число врачей на 10.000 населения;
- общее число врачей.
Если в 2011 году в России работало 730 тысяч врачей, то в 2015 году только 670 тысяч.
Из приведенной таблицы видно, что число врачей в расчете на 10.000 граждан России снизилось до уровня 1990 года, а по педиатрам до уровня 1980 года. Снизилось и число терапевтов.
Ситуация по врачам первичного звена тем более показательна, что одновременно произошло обвальное сокращение коечного фонда. К 2015 году число коек сократилось до 83 на 10.000 человек, что соответствует уровню 1960 года.
Автор разделяет точку зрения, что часть стационаров была избыточна, и реальной медицинской помощи в них никогда не оказывалось по причине отсутствия как специалистов, так и оборудования. Но сокращение коечного фонда лишь отчасти обусловлено реальной оптимизацией, развитием высокотехнологичной медицины и ростом качества медобслуживания в сохраненных больницах. В значительной степени оно обусловлено исключительно сокращением бюджетных издержек.
Число больничных коек в России на душу населения все еще выше, чем в Европе, но прямое сравнение с западными странами не корректно. К примеру, 8% всего коечного фонда предназначено для лечения больных туберкулезом, которых в Европе просто нет. Продолжительность лечения в России тоже выше, так как не хватает оборудования и качественных лекарств, причем разница является качественной - в старой Европе в среднем время пребывания в стационаре составляет 9 дней, в России - 13 дней. В результате по оценкам Гузель Улумбековой, в России уже в 2014 году не хватало 16% коечного фонда.
Нельзя сказать, что изменения в финансировании медицины не отразились на заболеваемости в стране. Если в 2000 году было выявлено 730 заболеваний на 1000 человек, то в 2015 году - 780 заболеваний на 1000 жителей.
Как отражаются проблемы со здоровьем населения на экономике?
Кандидат физико-математических наук Борис Коробицын и ученые-экономисты Наталья Никулина и Александр Куклин провели исследование масштабов преждевременной смертности населения и влияния этой смертности на ВВП. Исходя из математической модели, применяемой экспертами Всемирной организации здравоохранения, они изучили динамику смертей несовершеннолетних и работоспособных людей. Подавляющее большинство случаев преждевременного ухода из жизни были связаны с тремя факторами - болезни системы кровообращения, онкология и внешние причины. Получилось, что только из-за сердечно сосудистых заболеваний люди в среднем теряют восемь лет жизни:
Ученые оценили потери экономики в 15% ВВП, то есть в 12 триллионов рублей в год (в ценах 2016 года).
Смертность от онкологии в России несущественно отличается от европейского уровня. Учитывая различие экономических возможностей очевидно, что вряд ли здесь в ближайшие годы возможны качественные улучшения даже при серьезных финансовых вложениях.
Зато ситуация по сердечно-сосудистым заболеваниям отличается разительно. Уровень смертности от них вчетверо превышает европейский. Вряд ли кого-то сильно удивит десятикратный разрыв с Францией. Куда более красноречиво отставание от стран новой Европы: смертность в Албании и Боснии и Герцеговине в три-четыре раза ниже российской.
От сердечно-сосудистых заболеваний умирают 49% мужчин и 65% женщин. Причин много, но они все известны и носят социальный характер - стрессы, подавляемые алкоголем и курением, а также недостаточно эффективное первичное звено медицинской помощи, то есть поликлиническая сеть. Не лишним будет напомнить, что в качестве ответа государство… сокращает число терапевтов и педиатров, пытаясь подменить их немногочисленными высокотехнологичными кардиоцентрами.
Строгую зависимость смертности от финансирования медицины установила доктор медицинских наук Гузель Улумбекова. По ее расчетам, в нулевые годы для снижения коэффициента смертности требовался рост финансирования медицины на 2%.
Для выхода России на уровень государственного финансирования здравоохранения, достигнутый в новой Европе, требуется увеличение доли расходов на медицину в ВВП страны в полтора раза - с 3,7% до 5,5%.
Пока что динамика заболеваемости по онкологии и системе кровообращения имеет отрицательную для общества тенденцию.
Зарегистрировано пациентов с диагнозом, установленным впервые в жизни (на 1000 человек):
Некоторое стабилизация числа вновь выявленных случаев онкологических заболеваний отчасти, конечно, связана с эффектом Национального проекта «Здравоохранение».
Но данная корреляция должна рассматриваться в контексте общего числа онкологических больных, состоящих на учете. С 1990 года по 2015 год оно взлетело с 1,6 млн. до 3,4 млн. человек, а в возрастной категории до 14 лет еще более стремительно - с 35 до 118 тысяч, то есть втрое. Если же обратиться к подушевой статистике, то в 1990 году на 10.000 детей приходилось 10 онкологических больных, а в 2015 году - 48. Причем это значение заметно выросло и в десятые годы.
Показателем эффективности современной системы здравоохранения в России служит ожидаемая продолжительность жизни. По этому критерию страна занимает 122 место в мире.
Остается сравнить данные России с иными ведущими странами, разница в ожидаемой продолжительности жизни (число лет), чтобы убедиться - по некоторым показателям наше отставание вернулось на рубежи столетней давности: