Игра в размер
Тупиковые ветви технического прогресса
Мне неоднократно приходилось встречать утверждения насчет небывалых успехов современного Китая в деле научно-технического развития. Некоторые восторженные поклонники этой страны договорились до того, будто Поднебесная в скором времени «обгонит» США и Европу, и выйдет де в число безусловных лидеров. Мол, западная цивилизация «состарилась», «устала», тогда как китайцы «молоды» и «полны сил».
На первый взгляд, китайцы, действительно, демонстрируют некоторые достижения, отражающие небывалый рост материально-технических возможностей этой страны. Так, в Китае находится самая большая ГЭС в мире - «Три ущелья», там же строятся мощнейшие тепловые электростанции. Китайцы вообще поднаторели в сфере строительства. В последнее время они возводят огромные небоскребы высотой более 400 метров. И это еще не предел. Строители Поднебесной решили взять очередную высоту (в буквальном смысле), запланировав строительство небоскрёба высотой в 800 с лишним метров. Недавно китайцы двинулись в цифровые технологии и создали самый большой в мире суперкомпьютер. Наконец, китайцев заинтересовали супер-самолеты, в результате чего совсем недавно было заключено соглашение с украинской компанией «Антонов» с целью наладить в Китае производство этих гигантских машин.
Итак, Китай как будто демонстрирует явные успехи на поприще технического прогресса. Однако имеют ли отношение к прогрессу подобного рода «наращивания размера» по всем направлениям? Сделать выше, больше, мощнее?
Фернан Бродель в своем объемном исследовании приводил пример древнего Китая для демонстрации цикличности развития, за рамки которой однажды удалось вырваться европейцам, вышедшим-таки на прямую, поступательную траекторию. Вопрос: почему цивилизации древности находились в плену этой самой цикличности, и чем таким обладали европейцы, чтобы разорвать этот круг? К сожалению, у Броделя мы этого ответа не находим. Да, случилось так, что европейцы с определенного момента резко изменили свой образ жизни. Можно детально проследить данный процесс, но это отнюдь не означает, что так мы поймем причину.
Похоже, вопрос необходимо ставить по-другому: можно ли ставить в один ряд материальные успехи древних цивилизаций с реально прогрессивными достижениями европейцев? Что вообще мы можем считать прогрессом? Относятся ли к нему наблюдаемые на протяжении всей человеческой истории факты «наращивания размера»? Китай, безусловно, не единственный пример. Даже Запад время от времени демонстрирует уклоны в сторону гигантизма. Но было ли это вкладом в то, что мы называем техническим развитием?
Чтобы понять сущность технического прогресса, рассмотрим такую ситуацию. Допустим, в некоем условном царстве решили построить большой дворец, выделив на эти цели пятьсот рабочих, которые трудились на стройке пять лет. Затем было решено построить очень большой дворец, для чего потребовалось уже две тысячи рабочих на срок десять лет. Наконец, было принято решение построить невиданно гигантский дворец, потребовавший уже десять тысяч человек на двадцать лет.
Так вот - можно ли такую концентрацию ресурсов связать с прогрессом? Разумеется, масштабирование усложняют задачу, требует более сложных подходов к организации производственного процесса, новых конструктивных решений, но есть ли здесь существенный качественный скачок? С каждой новой стройкой мы осуществляем фактически необратимую «конденсацию» людской энергии, отвлекая массы людей от иной производственной деятельности. Фактически, подобные мега-стройки, требующие огромного количества людского труда, «оголяют» другую часть общества, вызывая неизбежное обеднение определенной части населения. Иначе говоря, здесь мы будем сталкиваться с банальным перераспределением ресурсов: чем крупнее и роскошнее очередной дворец, тем больше нищеты в обществе. Не здесь ли скрывается причина краха древних цивилизаций, якобы достигших «небывалого расцвета», о котором мы судим исключительно по размерам построек и прочих сооружений?
У Геродота сказано, будто фараон Хеопс оставил о себе дурную память у египтян за то, что надорвал силы людей на строительстве гигантских сооружений... Совсем не исключено, что это утверждение недалеко от истины.
Теперь смоделируем другую ситуацию. Допустим, для строительства большого дворца была привлечена специальная техника, позволившая силами ста человек завершить строительство за три года. Не на этом ли пути проявляет себя настоящий технический прогресс - на пути сбережения трудовых ресурсов, на пути повышения эффективности труда путем различных «умных приспособлений»? Иначе говоря, прогресс заявляет о себе даже не в конкретных предметах, а в СПОСОБАХ ИХ ПРОИЗВОДСТВА.
По большому счету, главный признак технического развития нужно искать именно в качественных изменениях: когда снижаются энергетические затраты, когда растет КПД, когда уменьшаются общие издержки. Достижения, связанные с простым количественным наращиванием параметров сами по себе развитием не являются. В принципе, любая технология обладает определенным потенциалом, позволяющим создать какие-то впечатляющие объекты. Но техническое развитие касается не создаваемых объектов как таковых, а исключительно совершенствования технологий, позволяющих что-то создавать в принципе. Когда же акценты смещаются в сторону объектов, мы можем четко констатировать начало тупика.
Проясним это на конкретном историческом примере. Как известно, до войны в Советском Союзе увлекались созданием гигантских многомоторных самолетов. По сути это - то же самое «наращивание размера». Очевидно, успешных испытаний четырехмоторного бомбардировщика ТБ-3 советскому руководству показалось мало, и поэтому 1934 году в воздух был поднят восьмимоторный гигант «Максим Горький», считающийся самым большим самолетом своего времени. Разумеется, «чудо-машина» поражала воображение, но толку от нее не было никакого, поскольку самолет был нелегок и даже опасен в управлении. Само его появление - результат смещения акцентов в сторону объектов, а не технологий. Нужен был именно поражающий размерами объект, для которого просто не было адекватных ресурсов.
Восьмимоторный "Максим Горький" - "самолет-амбиция" сталинской поры... Не удивительно, что его полет закончился крушением...
В наши дни, на фоне нынешних авиалайнеров, «Максим Горький» отнюдь не выглядит гигантом. Да, мысль создать такую машину в 1930-е годы была дерзкой. Но вряд ли ее материальное воплощение стоит увязывать с техническим развитием. При желании, можно было нарастить количество двигателей хоть до десяти, хоть до двадцати. Но в этом нет прогресса. Прогресс, в данном случае, заключался в развитии самого двигателестроения, позволившего создавать самолеты куда более высокой грузоподъемности. Однако в стране Советов из-за дурацки расставленных приоритетов как раз двигателестроение было одним из слабых мест. Фактически, прорыв в этой области осуществлялся благодаря западным, «буржуазным» разработкам.
Причем, показательно то, что склонность к «наращиванию размера» не покидало советское руководство на протяжении всего периода существования СССР. Шестимоторный гигант «Мрия» - наглядное подтверждение тому. И интерес к этому самолету со стороны китайцев свидетельствует о схожем понимании развития, о генетическом родстве социалистических систем. Организовать производство таких самолетов - лишь вопрос инвестиций. Будет ли это развитием - вопрос даже не риторический. Создать гигантскую машину за счет установки шести двигателей - совсем не показатель прорыва. Показатель, в нашем случае, - это когда шесть таких двигателей можно будет заменить двумя. И работы в этом направлении на Западе ведутся. Например, компания Airbus интересуется исследованиями в области непрерывной спиновой детонации, сулящей революционные изменения как раз в двигателестроении. Когда конкретно это произойдет, мы точно сказать не можем. Хотя, несомненно одно: именно на этом пути нас ждут подлинно прогрессивные изменения в авиастроении.
Еще раз подчеркну: производство «Мрии» в Китае - это лишь вопрос инвестиций. Точнее, вопрос концентрации материальных ресурсов. И совсем не трудно догадаться, что данная инициатива не только не вписывается в инновационный тренд, но прямо ему противоречит. Ведь подлинный технический прогресс как раз направлен на то, чтобы сделать инвестиции в производство позднесоветских изобретений бессмысленными. Стоит лишь появиться принципиально новым серийным авиационным двигателям, и «Мрия» тут же станет не шедевром авиаконструкторской мысли, а откровенным старьем, воплотившим нелепые ущербные приоритеты советского руководства.
Я беру сейчас только один аспект, связанный с силовыми агрегатами. А ведь есть еще электроника, авионика, системы управления, принципиально новые материалы. Совокупность революционных технологий вообще поставит на подобных машинах жирный крест. Кстати, то же самое касается и китайского суперкомпьютера, для работы которого требуется 18 МВт электроэнергии. Это соответствует энергопотреблению целого микрорайона на 15 - 20 тыс. жителей! Возможно, желая поразить воображение человечества, китайцы породят еще одного гиганта, пожирающего энергию небольшого города. Не удивлюсь, если такое произойдет.
Путь в этом направлении, как нетрудно догадаться, совершенно тупиковый. Сегодня на Западе ставится вопрос о создании более экономичных «числогрызов». Например, квантовых компьютеров. Вот вам еще одно наглядное расхождение между подлинно прогрессивным путём, и путём тупиковым. Вопрос: на что направлять ресурсы? Порождать новых гигантов или же искать им более совершенную замену? Там, где принято принимать решение в духе древних восточных цивилизаций, выберут, безусловно, первый путь. И этот путь, вне всяких сомнений, заведет нас туда же, куда он завел все древние цивилизации - к ресурсному истощению и краху.
Нельзя сказать, что в современном мире только Советский Союз и Китай склонны предаваться гигантизму. Как я уже упоминал, на Западе также время от времени образуются те же уклоны в гигантизм. Создание намеренно огромных самолетов, кораблей, автомобилей, тракторов, ракет, электрических станций, предприятий, небоскребов время от времени поглощает научную и инженерную мысль западных государств. И каждый раз тревожным звоночком выступает экономический кризис, выход из которого становился возможным лишь на пути подлинно прогрессивных изменений.
В наши дни будущее Западной цивилизации тесно связано с цифровой революцией, распределенной энергетикой, «зелеными» и аддитивными технологиями. Создание компактных беспилотных машин и «умных» сетей, возможно, является еще одним шагом в сторону технологического прорыва, который не дает гигантам никаких шансов на жизнь. Опыты Илона Маска в этом смысле во много раз показательнее и актуальнее, чем китайские изощрения с гигантскими небоскребами и суперкомпьютерами. Причем очевидно, что этих вещей не дано понять тем, кто судит о развитии по лекалам далекого прошлого.
О природе технического прогресса читайте здесь:
http://samolit.com/books/88861/
Погибший "Титаник" является символов технологического тупика: бессмысленное увлечение размером как имитация технического развития
Мне неоднократно приходилось встречать утверждения насчет небывалых успехов современного Китая в деле научно-технического развития. Некоторые восторженные поклонники этой страны договорились до того, будто Поднебесная в скором времени «обгонит» США и Европу, и выйдет де в число безусловных лидеров. Мол, западная цивилизация «состарилась», «устала», тогда как китайцы «молоды» и «полны сил».
На первый взгляд, китайцы, действительно, демонстрируют некоторые достижения, отражающие небывалый рост материально-технических возможностей этой страны. Так, в Китае находится самая большая ГЭС в мире - «Три ущелья», там же строятся мощнейшие тепловые электростанции. Китайцы вообще поднаторели в сфере строительства. В последнее время они возводят огромные небоскребы высотой более 400 метров. И это еще не предел. Строители Поднебесной решили взять очередную высоту (в буквальном смысле), запланировав строительство небоскрёба высотой в 800 с лишним метров. Недавно китайцы двинулись в цифровые технологии и создали самый большой в мире суперкомпьютер. Наконец, китайцев заинтересовали супер-самолеты, в результате чего совсем недавно было заключено соглашение с украинской компанией «Антонов» с целью наладить в Китае производство этих гигантских машин.
Итак, Китай как будто демонстрирует явные успехи на поприще технического прогресса. Однако имеют ли отношение к прогрессу подобного рода «наращивания размера» по всем направлениям? Сделать выше, больше, мощнее?
Фернан Бродель в своем объемном исследовании приводил пример древнего Китая для демонстрации цикличности развития, за рамки которой однажды удалось вырваться европейцам, вышедшим-таки на прямую, поступательную траекторию. Вопрос: почему цивилизации древности находились в плену этой самой цикличности, и чем таким обладали европейцы, чтобы разорвать этот круг? К сожалению, у Броделя мы этого ответа не находим. Да, случилось так, что европейцы с определенного момента резко изменили свой образ жизни. Можно детально проследить данный процесс, но это отнюдь не означает, что так мы поймем причину.
Похоже, вопрос необходимо ставить по-другому: можно ли ставить в один ряд материальные успехи древних цивилизаций с реально прогрессивными достижениями европейцев? Что вообще мы можем считать прогрессом? Относятся ли к нему наблюдаемые на протяжении всей человеческой истории факты «наращивания размера»? Китай, безусловно, не единственный пример. Даже Запад время от времени демонстрирует уклоны в сторону гигантизма. Но было ли это вкладом в то, что мы называем техническим развитием?
Чтобы понять сущность технического прогресса, рассмотрим такую ситуацию. Допустим, в некоем условном царстве решили построить большой дворец, выделив на эти цели пятьсот рабочих, которые трудились на стройке пять лет. Затем было решено построить очень большой дворец, для чего потребовалось уже две тысячи рабочих на срок десять лет. Наконец, было принято решение построить невиданно гигантский дворец, потребовавший уже десять тысяч человек на двадцать лет.
Так вот - можно ли такую концентрацию ресурсов связать с прогрессом? Разумеется, масштабирование усложняют задачу, требует более сложных подходов к организации производственного процесса, новых конструктивных решений, но есть ли здесь существенный качественный скачок? С каждой новой стройкой мы осуществляем фактически необратимую «конденсацию» людской энергии, отвлекая массы людей от иной производственной деятельности. Фактически, подобные мега-стройки, требующие огромного количества людского труда, «оголяют» другую часть общества, вызывая неизбежное обеднение определенной части населения. Иначе говоря, здесь мы будем сталкиваться с банальным перераспределением ресурсов: чем крупнее и роскошнее очередной дворец, тем больше нищеты в обществе. Не здесь ли скрывается причина краха древних цивилизаций, якобы достигших «небывалого расцвета», о котором мы судим исключительно по размерам построек и прочих сооружений?
У Геродота сказано, будто фараон Хеопс оставил о себе дурную память у египтян за то, что надорвал силы людей на строительстве гигантских сооружений... Совсем не исключено, что это утверждение недалеко от истины.
Теперь смоделируем другую ситуацию. Допустим, для строительства большого дворца была привлечена специальная техника, позволившая силами ста человек завершить строительство за три года. Не на этом ли пути проявляет себя настоящий технический прогресс - на пути сбережения трудовых ресурсов, на пути повышения эффективности труда путем различных «умных приспособлений»? Иначе говоря, прогресс заявляет о себе даже не в конкретных предметах, а в СПОСОБАХ ИХ ПРОИЗВОДСТВА.
По большому счету, главный признак технического развития нужно искать именно в качественных изменениях: когда снижаются энергетические затраты, когда растет КПД, когда уменьшаются общие издержки. Достижения, связанные с простым количественным наращиванием параметров сами по себе развитием не являются. В принципе, любая технология обладает определенным потенциалом, позволяющим создать какие-то впечатляющие объекты. Но техническое развитие касается не создаваемых объектов как таковых, а исключительно совершенствования технологий, позволяющих что-то создавать в принципе. Когда же акценты смещаются в сторону объектов, мы можем четко констатировать начало тупика.
Проясним это на конкретном историческом примере. Как известно, до войны в Советском Союзе увлекались созданием гигантских многомоторных самолетов. По сути это - то же самое «наращивание размера». Очевидно, успешных испытаний четырехмоторного бомбардировщика ТБ-3 советскому руководству показалось мало, и поэтому 1934 году в воздух был поднят восьмимоторный гигант «Максим Горький», считающийся самым большим самолетом своего времени. Разумеется, «чудо-машина» поражала воображение, но толку от нее не было никакого, поскольку самолет был нелегок и даже опасен в управлении. Само его появление - результат смещения акцентов в сторону объектов, а не технологий. Нужен был именно поражающий размерами объект, для которого просто не было адекватных ресурсов.
Восьмимоторный "Максим Горький" - "самолет-амбиция" сталинской поры... Не удивительно, что его полет закончился крушением...
В наши дни, на фоне нынешних авиалайнеров, «Максим Горький» отнюдь не выглядит гигантом. Да, мысль создать такую машину в 1930-е годы была дерзкой. Но вряд ли ее материальное воплощение стоит увязывать с техническим развитием. При желании, можно было нарастить количество двигателей хоть до десяти, хоть до двадцати. Но в этом нет прогресса. Прогресс, в данном случае, заключался в развитии самого двигателестроения, позволившего создавать самолеты куда более высокой грузоподъемности. Однако в стране Советов из-за дурацки расставленных приоритетов как раз двигателестроение было одним из слабых мест. Фактически, прорыв в этой области осуществлялся благодаря западным, «буржуазным» разработкам.
Причем, показательно то, что склонность к «наращиванию размера» не покидало советское руководство на протяжении всего периода существования СССР. Шестимоторный гигант «Мрия» - наглядное подтверждение тому. И интерес к этому самолету со стороны китайцев свидетельствует о схожем понимании развития, о генетическом родстве социалистических систем. Организовать производство таких самолетов - лишь вопрос инвестиций. Будет ли это развитием - вопрос даже не риторический. Создать гигантскую машину за счет установки шести двигателей - совсем не показатель прорыва. Показатель, в нашем случае, - это когда шесть таких двигателей можно будет заменить двумя. И работы в этом направлении на Западе ведутся. Например, компания Airbus интересуется исследованиями в области непрерывной спиновой детонации, сулящей революционные изменения как раз в двигателестроении. Когда конкретно это произойдет, мы точно сказать не можем. Хотя, несомненно одно: именно на этом пути нас ждут подлинно прогрессивные изменения в авиастроении.
Еще раз подчеркну: производство «Мрии» в Китае - это лишь вопрос инвестиций. Точнее, вопрос концентрации материальных ресурсов. И совсем не трудно догадаться, что данная инициатива не только не вписывается в инновационный тренд, но прямо ему противоречит. Ведь подлинный технический прогресс как раз направлен на то, чтобы сделать инвестиции в производство позднесоветских изобретений бессмысленными. Стоит лишь появиться принципиально новым серийным авиационным двигателям, и «Мрия» тут же станет не шедевром авиаконструкторской мысли, а откровенным старьем, воплотившим нелепые ущербные приоритеты советского руководства.
Я беру сейчас только один аспект, связанный с силовыми агрегатами. А ведь есть еще электроника, авионика, системы управления, принципиально новые материалы. Совокупность революционных технологий вообще поставит на подобных машинах жирный крест. Кстати, то же самое касается и китайского суперкомпьютера, для работы которого требуется 18 МВт электроэнергии. Это соответствует энергопотреблению целого микрорайона на 15 - 20 тыс. жителей! Возможно, желая поразить воображение человечества, китайцы породят еще одного гиганта, пожирающего энергию небольшого города. Не удивлюсь, если такое произойдет.
Путь в этом направлении, как нетрудно догадаться, совершенно тупиковый. Сегодня на Западе ставится вопрос о создании более экономичных «числогрызов». Например, квантовых компьютеров. Вот вам еще одно наглядное расхождение между подлинно прогрессивным путём, и путём тупиковым. Вопрос: на что направлять ресурсы? Порождать новых гигантов или же искать им более совершенную замену? Там, где принято принимать решение в духе древних восточных цивилизаций, выберут, безусловно, первый путь. И этот путь, вне всяких сомнений, заведет нас туда же, куда он завел все древние цивилизации - к ресурсному истощению и краху.
Нельзя сказать, что в современном мире только Советский Союз и Китай склонны предаваться гигантизму. Как я уже упоминал, на Западе также время от времени образуются те же уклоны в гигантизм. Создание намеренно огромных самолетов, кораблей, автомобилей, тракторов, ракет, электрических станций, предприятий, небоскребов время от времени поглощает научную и инженерную мысль западных государств. И каждый раз тревожным звоночком выступает экономический кризис, выход из которого становился возможным лишь на пути подлинно прогрессивных изменений.
В наши дни будущее Западной цивилизации тесно связано с цифровой революцией, распределенной энергетикой, «зелеными» и аддитивными технологиями. Создание компактных беспилотных машин и «умных» сетей, возможно, является еще одним шагом в сторону технологического прорыва, который не дает гигантам никаких шансов на жизнь. Опыты Илона Маска в этом смысле во много раз показательнее и актуальнее, чем китайские изощрения с гигантскими небоскребами и суперкомпьютерами. Причем очевидно, что этих вещей не дано понять тем, кто судит о развитии по лекалам далекого прошлого.
О природе технического прогресса читайте здесь:
http://samolit.com/books/88861/
Погибший "Титаник" является символов технологического тупика: бессмысленное увлечение размером как имитация технического развития