Макаревич и г@вно
Певец свободы получает из городов нашей необъятной родины информацию отказы от его услуг. Певец страдает и мается. Местами даже муками творчества. Пишет песню про говно. Песня идет на ура, у подготовленной публики, которая долгие годы ждала от певца чего-нибудь про говно, а он все никак не исполнял. Исполнил. Овации. Но концертов все меньше. Этот диссонанс между обилием говнолюбцев и обилием отказов ломает певцу хрупкий творческий мозг.
Певец внезапно прозревает. Дело в Путине. Это он, коварный, интригует против певца. И, следуя извивам той же не-Эвклидовой логики, певец строчит Путину письмо. Защити, царь-батюшка.
А вал отказов растет. Как все-таки причудлива народная любовь. Как капризна. Как требовательна. И как же легко ее потерять. Впрочем, можно приобрести любовь другой публики. Публики, которая равно рукоплещет и Макаревичу, и Наде Толокно, а завтра будет рукоплескать кому-нибудь еще, кого укажут повелители бесплатных долбо@бов.
Эта ситуация показывает, что не надо создавать кумиров. Лопнут от дутого самомнения. И забрызгают всю прессу.
Певец внезапно прозревает. Дело в Путине. Это он, коварный, интригует против певца. И, следуя извивам той же не-Эвклидовой логики, певец строчит Путину письмо. Защити, царь-батюшка.
А вал отказов растет. Как все-таки причудлива народная любовь. Как капризна. Как требовательна. И как же легко ее потерять. Впрочем, можно приобрести любовь другой публики. Публики, которая равно рукоплещет и Макаревичу, и Наде Толокно, а завтра будет рукоплескать кому-нибудь еще, кого укажут повелители бесплатных долбо@бов.
Эта ситуация показывает, что не надо создавать кумиров. Лопнут от дутого самомнения. И забрызгают всю прессу.