Британский дневник, часть 6. Лондон. Глава 3. Площадь Пикадилли. Гайд-парк.
Однако не прошло и полутора лет, с тех пор, как я выкладывал последние заметки из своего Британского дневника. Тем не менее, продолжим...
Безумная затея - с помощью слов пытаться сохранить в себе ощущение города, ощущение времени и места. Это все равно, что пытаться схватить руками всегда ускользающее призрачное существо, имя которому Genius loci, или закупоривать ветер в темную бутыль воспоминаний, добавляя в качестве консервантов какие-нибудь фонемы и метафоры. Впрочем, черта с два! Не дается. Необъятный он, неуловимый, непереводимый вербально - этот Urbi. А потому, остается только проговаривать для себя, всё более бегло и отрывочно, то, что ещё возможно проговорить. Для чего? Ну, может, когда-нибудь мы будем перечитывать свою жизнь лишь по таким вот разрозненным схолиям, и, может быть, в замшелых зарослях речи причудится вдруг серебристый хвост ускользающей змеи, и вернется позапрошлогодний ветер на круги своя. Говорю же, безумная затея. И всё же, не люблю оставлять начатые дела незаконченными…
На площадь Пикадилли за неделю, проведенную в Лондоне, довелось заглянуть не раз и не два. И в компании, и в одиночестве. И утром, и днем, и в офонаревшее, рекламно-неоновое время суток. Уж очень мне пришёлся по душе такой вот пешеходный маршрут: Рассел-сквер - Британский музей (Грейт-Рассел-Стрит) - Bloomsbury St. - Shaftesbury Ave. - Пикадилли сёркус - «Квадрант» Риджент-стрит (с множеством арок, похожих на арку Главного штаба в Питере) - Пэлл-Мэлл - Кокспер стрит - Трафальгарская площадь - Нортумберленд авеню - Темза (Виктория Эмбанкмент Гарденс).
У фонтана Шафтесбари часов с пяти пополудни и до часу ночи бесконечное кипешение народов и племен. Чтобы, скажем, протиснуться к ожидающему тебя у постамента человеку приходится изрядно поработать локтями. Но мне таки удалось на несколько секунд расчистить пространство. ))
Впрочем, такие вот болотца теснящейся, колыхающейся, приглушенно рокочущей и слегка возбужденной биомассы одинаковы почти у всех достопримечательностей, в каком бы городе и какой бы стране ты ни очутился. Здесь, на Пикадилли, и арена для уличных циркачей, и подмостки для спившихся актеров, и поляна для тусующихся тинэйджеров, и, разумеется, излюбленная натура для туристических фотосессий. Удивительно, но подавляющее большинство местных и пришлых зевак и поныне пребывают в полной уверенности в том, что мемориальный фонтан увенчан статуей Эроса. Может быть, именно поэтому в погожий вечер почти невозможно улучить мгновенье, когда у фонтана не целовалась бы парочка-другая доморощенных или заезжих ромео и джульетт. На самом деле, автор статуи Альфред Гилберт увековечил вовсе не Эроса, а его младшего брата-близнеца Антэроса. Но кому, в самом деле, нужны факты, если они прозаичней вымысла?
Ещё одной замечательной приметой Пикадилли-сёркус являются, конечно, громадные электронные билборды. Понятно, что здешнее пиршество рекламных огней не идет ни в какое сравнение с буйным помешательством света на Тайм-сквер в Нью-Йорке, но ведь и само пространство здесь довольно ограниченно. Да и оживленный круговой трафик на площади заметно затрудняет обзор. Всё-таки площадь сохраняет своё изначальное предназначение - быть важной транспортной развязкой в потоке городского движения.
Да, уже почти перед самым отъездом из Лондона, оказавшись на площади Пикадилли часов в семь вечера и, видимо совсем слетев с катушек, я попытался проникнуть в ресторан «Планета Голливуд». Тот самый, что на паях открыли Шварц, Сталлоне и Уиллис. К счастью для моего кошелька свободных столиков в сем злачном заведении в тот вечер не оказалось. ))
Теперь немного о Гайд-парке. Вообще не планировал там быть, но волей случая всё-таки забрел, о чём ничуть не жалею. Получилось так. В один ненастный вечерок, прохаживаясь по холлу с фляжкой бренди, приобрел в отеле на ресепшене билетики к мадам Тюссо. Кстати, чем хороши и удобны лондонские отели, так это тем, что в любом из них, независимо от количества звезд, можно без особых проблем разжиться билетами на приличную театральную антрепризу или даже в «Уигмор-Холл». Не говоря уже о «Глобусе», в котором можно не только лицезреть очередную бессчетную постановку бесконечно длящейся шекспириады, но и запросто принять участие в какой-нибудь массовой сцене. Лично не доводилось, но наслышан, наслышан. Ну вот, будучи счастливым и обилеченным в царство восковых теней, добрался я на следующее утро до музея несколько раньше, чем планировал. Решил погулять немного по околотку и минут через десять совершенно неожиданно оказался прямо у юго-восточного входа в Гайд-парк. Знаете, редко мне доводилось наблюдать такой потрясающий эффект мгновенного и почти неуловимого претворения пространства. Из урбанистической тесноты, густо приправленной запахами асфальта, стекла и бетона, ты, словно через мистический портал, проникаешь, сделав несколько шагов, в античный буколический пейзаж с огромным озером, дубовыми аллеями, статуями, нестерпимо зелеными газонами, лениво прогуливающимися по пешеходным тропкам лебедями. Нет-нет, именно с лебедями, а не с теми, о ком кто-то, может быть, подумал. )
Озеро Серпентайн в Гайд-парке едва ли не самое популярное место для лондонских купальщиков, яхтсменов, любителей покататься на лодках или катерах, работающих на солнечных батареях. Но в октябре, а пейзаж мой датирован именно этим осенним месяцем, всяческие увеселения на воде уже сходят на нет, а потому ничто не нарушает внутреннюю гармонию открывающейся взгляду пасторали. Даже Speakers’ Corner, этот легендарный уголок, облюбованный балаболами и проповедниками всех мастей, был пуст и хранил убористое молчание. И, помстилось, молчание это гораздо выразительней, чем все излияния риторов, когда-либо баламутившие риторическую реку.
Раз уж заговорил про тишину и реку, то вот вам английский анекдотец в тему:
- Бэримор, что это за жуткий вой за окном?
- Это собака Баскервиллей, сэр!
- Бэримор, что это за дикий вопль на болотах?
- Это кошка Баскервиллей, сэр!
- Бэримор, а что это за глубокая, леденящая душу тишина?
- Это рыба Баскервиллей, сэр!
Вот они где, мои "тишины тугие рыбы". )))
Да, пережить прикосновение к чему-то действительно прекрасному совсем не просто. Воздух слишком густ и прозрачен, щебет над головой слишком звонок и рассыпчат, деревья слишком тенисты, и ощущение счастья почти нестерпимо для усталого обитателя пыльных городских окраин…
И всё же продолжение следует. :)
Предыдущие главки:
Часть 1. Кембридж
Часть 2. Йорк
Часть 3. Эдинбург
Часть 4. Стратфорд
Часть 5. Честер
Часть 6. Лондон. Глава 1. Темза. Британский музей.
Часть 6. Лондон. Глава 2. Британский музей.
Ну что, пригубим из Ипокрены? Или чего покрепче? Благо, повод есть. :)
Безумная затея - с помощью слов пытаться сохранить в себе ощущение города, ощущение времени и места. Это все равно, что пытаться схватить руками всегда ускользающее призрачное существо, имя которому Genius loci, или закупоривать ветер в темную бутыль воспоминаний, добавляя в качестве консервантов какие-нибудь фонемы и метафоры. Впрочем, черта с два! Не дается. Необъятный он, неуловимый, непереводимый вербально - этот Urbi. А потому, остается только проговаривать для себя, всё более бегло и отрывочно, то, что ещё возможно проговорить. Для чего? Ну, может, когда-нибудь мы будем перечитывать свою жизнь лишь по таким вот разрозненным схолиям, и, может быть, в замшелых зарослях речи причудится вдруг серебристый хвост ускользающей змеи, и вернется позапрошлогодний ветер на круги своя. Говорю же, безумная затея. И всё же, не люблю оставлять начатые дела незаконченными…
На площадь Пикадилли за неделю, проведенную в Лондоне, довелось заглянуть не раз и не два. И в компании, и в одиночестве. И утром, и днем, и в офонаревшее, рекламно-неоновое время суток. Уж очень мне пришёлся по душе такой вот пешеходный маршрут: Рассел-сквер - Британский музей (Грейт-Рассел-Стрит) - Bloomsbury St. - Shaftesbury Ave. - Пикадилли сёркус - «Квадрант» Риджент-стрит (с множеством арок, похожих на арку Главного штаба в Питере) - Пэлл-Мэлл - Кокспер стрит - Трафальгарская площадь - Нортумберленд авеню - Темза (Виктория Эмбанкмент Гарденс).
У фонтана Шафтесбари часов с пяти пополудни и до часу ночи бесконечное кипешение народов и племен. Чтобы, скажем, протиснуться к ожидающему тебя у постамента человеку приходится изрядно поработать локтями. Но мне таки удалось на несколько секунд расчистить пространство. ))
Впрочем, такие вот болотца теснящейся, колыхающейся, приглушенно рокочущей и слегка возбужденной биомассы одинаковы почти у всех достопримечательностей, в каком бы городе и какой бы стране ты ни очутился. Здесь, на Пикадилли, и арена для уличных циркачей, и подмостки для спившихся актеров, и поляна для тусующихся тинэйджеров, и, разумеется, излюбленная натура для туристических фотосессий. Удивительно, но подавляющее большинство местных и пришлых зевак и поныне пребывают в полной уверенности в том, что мемориальный фонтан увенчан статуей Эроса. Может быть, именно поэтому в погожий вечер почти невозможно улучить мгновенье, когда у фонтана не целовалась бы парочка-другая доморощенных или заезжих ромео и джульетт. На самом деле, автор статуи Альфред Гилберт увековечил вовсе не Эроса, а его младшего брата-близнеца Антэроса. Но кому, в самом деле, нужны факты, если они прозаичней вымысла?
Ещё одной замечательной приметой Пикадилли-сёркус являются, конечно, громадные электронные билборды. Понятно, что здешнее пиршество рекламных огней не идет ни в какое сравнение с буйным помешательством света на Тайм-сквер в Нью-Йорке, но ведь и само пространство здесь довольно ограниченно. Да и оживленный круговой трафик на площади заметно затрудняет обзор. Всё-таки площадь сохраняет своё изначальное предназначение - быть важной транспортной развязкой в потоке городского движения.
Да, уже почти перед самым отъездом из Лондона, оказавшись на площади Пикадилли часов в семь вечера и, видимо совсем слетев с катушек, я попытался проникнуть в ресторан «Планета Голливуд». Тот самый, что на паях открыли Шварц, Сталлоне и Уиллис. К счастью для моего кошелька свободных столиков в сем злачном заведении в тот вечер не оказалось. ))
Теперь немного о Гайд-парке. Вообще не планировал там быть, но волей случая всё-таки забрел, о чём ничуть не жалею. Получилось так. В один ненастный вечерок, прохаживаясь по холлу с фляжкой бренди, приобрел в отеле на ресепшене билетики к мадам Тюссо. Кстати, чем хороши и удобны лондонские отели, так это тем, что в любом из них, независимо от количества звезд, можно без особых проблем разжиться билетами на приличную театральную антрепризу или даже в «Уигмор-Холл». Не говоря уже о «Глобусе», в котором можно не только лицезреть очередную бессчетную постановку бесконечно длящейся шекспириады, но и запросто принять участие в какой-нибудь массовой сцене. Лично не доводилось, но наслышан, наслышан. Ну вот, будучи счастливым и обилеченным в царство восковых теней, добрался я на следующее утро до музея несколько раньше, чем планировал. Решил погулять немного по околотку и минут через десять совершенно неожиданно оказался прямо у юго-восточного входа в Гайд-парк. Знаете, редко мне доводилось наблюдать такой потрясающий эффект мгновенного и почти неуловимого претворения пространства. Из урбанистической тесноты, густо приправленной запахами асфальта, стекла и бетона, ты, словно через мистический портал, проникаешь, сделав несколько шагов, в античный буколический пейзаж с огромным озером, дубовыми аллеями, статуями, нестерпимо зелеными газонами, лениво прогуливающимися по пешеходным тропкам лебедями. Нет-нет, именно с лебедями, а не с теми, о ком кто-то, может быть, подумал. )
Озеро Серпентайн в Гайд-парке едва ли не самое популярное место для лондонских купальщиков, яхтсменов, любителей покататься на лодках или катерах, работающих на солнечных батареях. Но в октябре, а пейзаж мой датирован именно этим осенним месяцем, всяческие увеселения на воде уже сходят на нет, а потому ничто не нарушает внутреннюю гармонию открывающейся взгляду пасторали. Даже Speakers’ Corner, этот легендарный уголок, облюбованный балаболами и проповедниками всех мастей, был пуст и хранил убористое молчание. И, помстилось, молчание это гораздо выразительней, чем все излияния риторов, когда-либо баламутившие риторическую реку.
Раз уж заговорил про тишину и реку, то вот вам английский анекдотец в тему:
- Бэримор, что это за жуткий вой за окном?
- Это собака Баскервиллей, сэр!
- Бэримор, что это за дикий вопль на болотах?
- Это кошка Баскервиллей, сэр!
- Бэримор, а что это за глубокая, леденящая душу тишина?
- Это рыба Баскервиллей, сэр!
Вот они где, мои "тишины тугие рыбы". )))
Да, пережить прикосновение к чему-то действительно прекрасному совсем не просто. Воздух слишком густ и прозрачен, щебет над головой слишком звонок и рассыпчат, деревья слишком тенисты, и ощущение счастья почти нестерпимо для усталого обитателя пыльных городских окраин…
И всё же продолжение следует. :)
Предыдущие главки:
Часть 1. Кембридж
Часть 2. Йорк
Часть 3. Эдинбург
Часть 4. Стратфорд
Часть 5. Честер
Часть 6. Лондон. Глава 1. Темза. Британский музей.
Часть 6. Лондон. Глава 2. Британский музей.
Ну что, пригубим из Ипокрены? Или чего покрепче? Благо, повод есть. :)