Британский дневник. Часть 1. Кембридж.
Помнится, прошлой, уже слегка покрытой глянцем воспоминаний осенью, я потерял свой чудо-фотоаппарат в первый же час пребывания в Брюсселе, оставив пакет, в котором он находился, под курительной тумбой у здания аэропорта. На следующий день мы вернулись туда с Мишей Этельзоном в отчаянной надежде на безупречную добропорядочность насельников и гостей стольного града всея Европы, но тщетно - забытые ценные вещи имеют свойство растворяться в пространстве и времени - даже в самых возделанных цивилизацией уголках и центрах этого пространства. Пришлось мне в тот же день покупать новую фотокамеру в каком-то брюссельском супер-пупер-маркете, о чём я впоследствии ни разу не пожалел. Но это всё предыстория. А история начинается, собственно, с того, что в первый же день своего пребывания в Англии я тоже остался без фотоаппарата. Правда, на сей раз, всё было не так драматично. Ну, забыл вещь в заблудившемся автобусе, который отправился по своим делам до вечера - пустячок, да и только. Но из-за такой вот безделицы показать свой Кембридж мне вряд ли удастся, а рассказать… Ну, это уж как получится. Впрочем, до пространных рассказов сейчас не так уж много охотников. Поэтому, ограничусь несколькими беглыми впечатлениями.
Кембридж, действительно, особенный город. И дело не 87 нобелевских лауреатах, так или иначе, связавших свою жизнь с его колледжами и лабораториями, не в геометрически выверенном городском ландшафте, не в укромных внутренних двориках каждого из колледжей, в некоторые из которых мне удавалось проникнуть только хитростью и чудом, не в вызывающей архитектурной кальке иерусалимского храма Гроба Господня и прочем изобилии церковного зодчества. Нет, Кембридж изумляет чем-то другим. Невозможным, непостижимым соединением высокомерия и простоты. Сознанием своей учености, избранности, отдельности, антикварности отшлифованных эпохами камней на мостовых. Чинной, изящной походкой фланирующих по дорожкам изумрудных скверов пожилых джентльменов, опирающихся на свои длинные зонты-трости. Какой-то внутренней погруженностью в себя. Убористой тишиной, различаемой в коротких паузах посреди туристического гвалта. И, с другой стороны - бесшабашным молодым духом города вагантов. Готовностью воспринимать всё новое и необычное, экспериментировать, наслаждаться жизнью во всех её проявлениях, смешить и смеяться. Поводов для последнего у меня было предостаточно во время часового пантинга.
Пантинг это экстремальное катание по реке Кем на плоскодонках - шестиметровых плоских лодках, которыми управляют с помощью длинного пятиметрового шеста. Причем, в Кембридже лодочники, а ими, как правило, являются студенты местных колледжей, располагаются на корме, а в заклятом городе-побратиме Оксфорде на носу зыбкой плавучей доски. Наш рулевой, а вместе со мной в лодке было ещё трое китайцев и трогательная парочка влюбленных постбальзаковского возраста из Лондона, весь этот час трещал без умолку, рассказывая об истории университета, его славных выпускниках и преподавателях, спортивных победах и прочая, прочая, прочая. Делал он это весело, зажигательно, с иронией. При этом иронии и веселья становилось всё больше по мере того, как наша лодочка всё чаще сталкивалась то с отвесными берегами, то со встречными и попутными суденышками, накреняясь и разворачиваясь едва ли не на 180 градусов. Как мы не перевернулись, не выкупались в студеной водичке славной речушки Кем, я и до сих пор не особенно понимаю. Зато, смеха и радости было не меряно. Как и красот в окрестных пейзажах. Город с реки открывается в каком-то совершенно ином, неожиданном ракурсе. А представьте себе компанию наглых самоуверенных уток, которые, снявшись с насиженных водных мест, вдруг бросаются за лодкой и начинают соревноваться с ней в скорости, идя на обгон с дружным кряканьем и криком. Умора, да и только.
Честное слово, после подобных прогулок приобретаешь способность к восприятию мира в каком-то особенном, ироническом свете. Вот и мне, когда я после пантинга рассматривал «Поклонение волхвов» Рубенса в капелле Кингс-Колледжа, всё мерещилось, что тянущий руку к одному из волхвов младенец Иисус таки схватит его за седую бороду, чтобы от души потаскать старца. При этой мысли, сознаюсь, мне не удалось сдержать смех, и я рассмеялся во весь голос под сводами древнего храма. Хорошая там, надо сказать, акустика…
На этой смешливой ноте и закончу, пожалуй, свой рассказик. А в отсутствие кембриджских фоток, выложу несколько картинок из жизни провинциальной Англии. Следующая же остановка - Йорк. Там уже всенепременно будут фото с места событий.
Водитель заблудившегося автобуса Мартин:
Утром предусмотрительный путешественник должен подкормить овечек и ягнят...
чтобы вечером отведать нежнейшую лопатку ягнёнка. Особенно хорошо ягнята идут со светлым Гиннесом. :)
Водоплаваюшие
Кембридж, действительно, особенный город. И дело не 87 нобелевских лауреатах, так или иначе, связавших свою жизнь с его колледжами и лабораториями, не в геометрически выверенном городском ландшафте, не в укромных внутренних двориках каждого из колледжей, в некоторые из которых мне удавалось проникнуть только хитростью и чудом, не в вызывающей архитектурной кальке иерусалимского храма Гроба Господня и прочем изобилии церковного зодчества. Нет, Кембридж изумляет чем-то другим. Невозможным, непостижимым соединением высокомерия и простоты. Сознанием своей учености, избранности, отдельности, антикварности отшлифованных эпохами камней на мостовых. Чинной, изящной походкой фланирующих по дорожкам изумрудных скверов пожилых джентльменов, опирающихся на свои длинные зонты-трости. Какой-то внутренней погруженностью в себя. Убористой тишиной, различаемой в коротких паузах посреди туристического гвалта. И, с другой стороны - бесшабашным молодым духом города вагантов. Готовностью воспринимать всё новое и необычное, экспериментировать, наслаждаться жизнью во всех её проявлениях, смешить и смеяться. Поводов для последнего у меня было предостаточно во время часового пантинга.
Пантинг это экстремальное катание по реке Кем на плоскодонках - шестиметровых плоских лодках, которыми управляют с помощью длинного пятиметрового шеста. Причем, в Кембридже лодочники, а ими, как правило, являются студенты местных колледжей, располагаются на корме, а в заклятом городе-побратиме Оксфорде на носу зыбкой плавучей доски. Наш рулевой, а вместе со мной в лодке было ещё трое китайцев и трогательная парочка влюбленных постбальзаковского возраста из Лондона, весь этот час трещал без умолку, рассказывая об истории университета, его славных выпускниках и преподавателях, спортивных победах и прочая, прочая, прочая. Делал он это весело, зажигательно, с иронией. При этом иронии и веселья становилось всё больше по мере того, как наша лодочка всё чаще сталкивалась то с отвесными берегами, то со встречными и попутными суденышками, накреняясь и разворачиваясь едва ли не на 180 градусов. Как мы не перевернулись, не выкупались в студеной водичке славной речушки Кем, я и до сих пор не особенно понимаю. Зато, смеха и радости было не меряно. Как и красот в окрестных пейзажах. Город с реки открывается в каком-то совершенно ином, неожиданном ракурсе. А представьте себе компанию наглых самоуверенных уток, которые, снявшись с насиженных водных мест, вдруг бросаются за лодкой и начинают соревноваться с ней в скорости, идя на обгон с дружным кряканьем и криком. Умора, да и только.
Честное слово, после подобных прогулок приобретаешь способность к восприятию мира в каком-то особенном, ироническом свете. Вот и мне, когда я после пантинга рассматривал «Поклонение волхвов» Рубенса в капелле Кингс-Колледжа, всё мерещилось, что тянущий руку к одному из волхвов младенец Иисус таки схватит его за седую бороду, чтобы от души потаскать старца. При этой мысли, сознаюсь, мне не удалось сдержать смех, и я рассмеялся во весь голос под сводами древнего храма. Хорошая там, надо сказать, акустика…
На этой смешливой ноте и закончу, пожалуй, свой рассказик. А в отсутствие кембриджских фоток, выложу несколько картинок из жизни провинциальной Англии. Следующая же остановка - Йорк. Там уже всенепременно будут фото с места событий.
Водитель заблудившегося автобуса Мартин:
Утром предусмотрительный путешественник должен подкормить овечек и ягнят...
чтобы вечером отведать нежнейшую лопатку ягнёнка. Особенно хорошо ягнята идут со светлым Гиннесом. :)
Водоплаваюшие
