Было бы естественно для Церкви пойти навстречу тем, кто празднует день покровителя влюбленных
Диакон Андрей Кураев - профессор Московской духовной академии.
Вот уже десять лет, как в середине февраля в церковной периодике и в приходских проповедях появляется особая тема: тема предостережения от празднования Дня святого Валентина. Не наш, мол, праздник.
Странно: сам праздник назван не «днем стахановца» и не «днем леса». Он носит церковное название и напоминает о христианском святом - а Церковь призывает его не праздновать…
Св. Валентин жил в итальянском городе Терни в III веке и был казнен 14 февраля 270 г. «Наш» он святой или католический?
Наш. Все святые, совершившие свой подвиг в Западной Европе до 1054 года, то есть до даты разрыва Православия и Католичества, - это наши, православные святые.
Но может, хоть и жил он в православные времена, но только католики осознали его святость и святым он является лишь по католическим, но никак не православным критериям?
Нет, Валентин в лике святых был прославлен задолго до разрыва Запада и Востока. Обычно говорят, что эту канонизацию совершил Римский Папа Геласий в 494 г.
Возможно, что Валентин, воспоминаемый 14 февраля, уже известен нашему календарю - как священномученик Валентин Интерамский (или Италийский); память его совершается 12 августа по новому стилю (30 июля по старому).
Но вполне может статься, что это другой человек, о котором мы до сих пор ничего не знали.
Ничего странного в этом нет: даже в почитании самого знаменитого святого - Николы Чудотворца - произошла «накладка». В тексте его жития соединены эпизоды из жизни двух несомненно разных людей, один из которых жил на рубеже III-IV веков, а другой - в середине VI столетия..
В последние десятилетия в богослужебный календарь Русской Православной Церкви перешло немало дней памяти святых, которые жили в западном мире в первом христианском тысячелетии. Еще недавно ничего не знали наши календари о св. Турвоне Лангонийском - а сейчас его имя там стоит.
А 15 января 2003 г. в рабочей резиденции Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в Чистом переулке состоялась передача в дар Русской Православной Церкви частицы мощей святителя Валентина Интерамского. Поблагодарив епископа Терни монсиньора Винченцо Палью за этот дар, Патриарх Алексий II сообщил, что ковчег с частицей мощей святителя Валентина будет пребывать в храме Христа Спасителя, где каждый верующий сможет помолиться перед этой святыней древней неразделенной христианской Церкви.
Примеры и прецеденты
Может ли Православная Церковь принимать праздник, рожденный не в ней? И на этот вопрос наша история уже дала положительный ответ.
В нецерковной истории советской России родился День Победы - 9 Мая. Определением Архиерейского Собора Русской Церкви в 1994 году установлено совершать в День Победы ежегодное поминовение усопших воинов и всех страдальчески погибших в годы войны.
Кроме того, в Русской Православной Церкви празднуется «вешний Никола» - праздник, который знаком только итальянским католикам, но которого нет у православных греков. Он установлен в честь переноса мощей св. Николая из города Миры Ликийские в город Бари.
Наконец, чтобы выяснить - может ли быть иным, неполемичным отношение Русской Церкви к Дню святого Валентина, надо поставить и вопрос о том, может ли Церковь взять не католический и не светский, а языческий праздник и реформировать его, наполнив привычную дату своим содержанием?
И на этот вопрос церковная история дает положительный ответ. Именно такова история нашего праздника Рождества Христова.
Древнейшая христианская Церковь слишком остро переживала тайну Пасхи, чтобы обращать внимание еще и на Рождество. Пасха - это переход (таково буквальное значение этого еврейского слова). Христиане воспринимали мученическую смерть как пасху, как исход. Оттого дни памяти мучеников - это дни их рождения в вечность, то есть дни земной смерти. А потому дни земного рождения не отмечались. До IV столетия Церковь не отмечала даже день рождения Христа.
Впервые Рождество празднуется в правление Римского Папы Юлия (337-352 гг.) - 25 декабря. На Восток этот праздник приходит полустолетием позже (при св. Григории Богослове).
Почему была избрана именно эта дата? В Риме (откуда она и пришла) к этому времени заканчивалось празднование Сатурналий (11-23 декабря). Завершались они гладиаторскими боями (форма завуалированных человеческих жертвоприношений). За этим следовал праздник «непобедимого солнца» - он был приурочен ко дню зимнего солнцеворота. Именно культ Солнца в середине IV столетия активно насаждался императором Юлианом Отступником. Культ Солнца стоял и в центре митраизма - религии, которая была серьезным конкурентом христианства.
День зимнего солнцеворота - это грань, сочленение. Религиозное чувство всегда ощущает такие переломные моменты как потенциально опасные, грозящие прорывом в наш мир сил хаоса (помните о Древнем Ужасе, который пробудили толкиновские гномы, перейдя границу в пещерах Мории?). Это чувство опасности взывает о необходимости освящения пограничных минут. Поэтому основные ритуалы в самых разных религиях совершаются на границе света и тьмы (утренние или вечерние молитвы и жертвоприношения), на границе времен года, на границе человеческих возрастов.
Церковь не стала спорить с этой человеческой потребностью: через молитву соединять перепады времен. Она просто исправила образ этих молитв. Вместо бога солнца - Митры - она предложила в этот переломный день, день возрождающегося света, молиться «солнцу правды» - Христу.
Корни февральского праздника
Итак, даже языческие праздники Церковь смогла подбирать и переосмыслять (а языческие храмы - переосвящать).
Да и сам День св. Валентина был установлен для того, чтобы «перебить» языческие привычки. В эти дни в Риме праздновались так называемые «луперкалии» (от lupus - волк). В святилище, устроенном в пещере на склоне Палатинского холма и называемом Луперкал, совершалось жертвоприношение: жрецы-«луперки» закалывали козу (животное, самое приятное на вкус для волка) и собаку (животное, наиболее ненавидимое волком). Затем к алтарю подходили двое обнаженных юношей (они тоже назывались луперки), и каждый из двух жрецов, совершивших жертвоприношение, прикладывал окровавленный нож ко лбу одного из луперков, а потом вытирал его белой шерстью козы. Потом закланных животных свежевали и из их шкур нарезали узкие ремни, называемые «фебруа». Оба луперка подпоясывались таким ремнем, зажимали в руках связки остальных ремней, выбегали нагими из пещеры и начинали ритуальный бег вокруг Палатинского холма, стегая ремнями всех попадавшихся на их пути. От этих ударов не только никто не уклонялся, наоборот - женщины и девушки с веселым смехом подставляли луперкам спину, плечи и грудь: считалось, что это дает удачу в любви, делает счастливым брак и гарантирует обильное потомство.
Между прочим, от названия священных ремней луперков - «фебруа» - произошло и название месяца, в середине которого происходило празднество (и в середине которого будет отмечаться Валентинов день): «фебруарий» - февраль.
Уже во времена Цезаря никто не мог толком объяснить, что такое луперкалии и связанные с ними обряды. Поэтому, как всегда в таких случаях, все удовлетворялись легендой. Рассказывали, что праздник луперкалий учредили основатели Рима Ромул и Рем - в честь вскормившей их молоком в пещере волчицы и что они же были первыми луперками. Возможно, что этот культ восходит к почитанию Фавна - бога-покровителя стад. Одним из прозвищ Фавна было Луперк, что буквально означало «охраняющий от волков», и сам бог часто изображался в виде волка. Жертвоприношения Луперку и праздник в его честь происходили в середине февраля, когда начиналось спаривание скота, и бога молили о том, чтобы он благословил размножение стад и охранил их от волков.
Итак, у февральского праздника в Риме древние корни. В любых его вариантах рядом шли любовь и страх, смерть и боль. Неудивительно, что в конце концов и память о христианском мученике оказалась пронизана всеми этими сюжетами.
Реальность веры
Действительно ли именно Папа Геласий назначил праздник св. Валентина на 14 февраля - неясно. Несомненно, что именно этот папа положил конец празднованию Луперкалий в Риме. И все же я боюсь, что нет документов, которые позволяли бы утверждать, что в 496 г. папским указом Луперкалии преобразованы в День всех влюбленных, а Валентина, отдавшего за любовь свою жизнь, причислили к лику святых.
Более определенно можно судить о рассказе о том, что св. Валентин тайно венчал влюбленных. Это уж точно не более чем легенда: во времена св. Валентина (в III веке) просто еще не существовало особого обряда церковного венчания брака.
Но в религии есть закон: то, во что люди верят, становится реальностью. Может быть, апостол Андрей не ходил по берегам Днепра и не доходил до Валаама. Но на Руси всегда верили, что это именно так - и, значит, апостол Андрей действительно породнился с нашей землей. Наши молитвы к нему и его молитвы о нас создали между нами связь более прочную, нежели чисто «историческая».
Есть и закон логики: «Из лжи следует все что угодно». То есть из неправильной посылки можно получить даже верный вывод. Если люди считают, что св. Валентин был казнен потому, что покровительствовал влюбленным, и если эти люди молятся Валентину о своих любимых - то даже если это их представление исторически недостоверно, все равно св. Валентин и в самом деле молится о них.
Интересно, что когда «не нашему» Валентинову дню пробуют противопоставить какой-либо православный праздник, который можно было бы представить как «праздник святых - покровителей влюбленных», то обычно предлагают вспомнить о святых Петре и Февронии Муромских. Но в их официальном житии за общими словами («будучи оба святыми и праведными людьми, любили чистоту и целомудрие и всегда были милостивыми, справедливыми и кроткими... оба приняли монашество и скончались в один день») никак не проступает история их любви. Зато есть дивный памятник древнерусской литературы «Повесть о Петре и Февронии» (начало XVI века). Вот она как раз наделяет своих персонажей прекрасными и понятными человеческими чертами. Но эта повесть осталась в разряде апокрифов и в круг церковного чтения не была включена.
В итоге ситуация получилась очень даже похожей на историю культа св. Валентина на Западе: и здесь и там в основе культа лежит память о реальных людях, почитаемых Церковью как святые. И здесь и там эта память была расцвечена в фольклорные тона, и здесь и там народные предания подчеркнули в этих святых их человеческую влюбленность. Но эта фольклорная преувеличенность не помешала собственно церковной памяти о Петре и Февронии как о святых, любивших друг друга. Вот и вера современных людей в св. Валентина как покровителя влюбленных есть несомненный факт, не зависящий ни от каких источниковедческих штудий.
Переубеждает ли Церковь людей, верящих в то, что от зубной боли надо молиться именно святому Антипе, а от головной боли - святому Иоанну Крестителю? Так отчего же Церковь должна разрушать убеждение людей, которые хотят молиться нашему святому о чем-то гораздо более важном, нежели зубная или головная боль?
«Валентинов призыв»
Итак, с формальной точки зрения празднование святого Валентина именно 14 февраля вполне может быть воспринято Русской Православной Церковью. Вопрос в том, нужна ли подобная рецепция.
14 февраля - это День влюбленных. Разве это плохо с точки зрения православия? Разве наша Церковь состоит только из монахов? Разве только монашеский путь считается у нас спасительным и дозволенным? Разве влюбленность не должна сопровождаться молитвой?
Понимаю, что большинство из тех, кто празднует День святого Валентина, именно молиться-то Валентину и не помышляют… Но вот тут-то и уместно было бы слово Церкви: как же так, в день-то Валентина и не поставить свечку Валентину, не помолиться ему?! Поскольку традиция эта в России еще только-только рождена, она изменчива и пластична. И Церковь могла бы оказать влияние на ее формирование не брюзжанием, а чем-то иным.
В идеале (миссионерском идеале) можно было бы сказать: настоящие «валентинки» - это те, что приобретены и освящены в храме. А начать хотя бы с того, чтобы 14 февраля служить молебны св. мученику Валентину об умножении любви. Для этого не нужно даже ждать разрешения Синода: мы же в любой день можем служить молебен св. Николаю или Георгию - а не только в дни их календарной памяти.
На этих молебнах можно было бы пояснять молодым людям, что любовь самого Валентина была прежде всего - ко Христу. Что любовь и похоть - не одно и то же. Что «любить» и «использовать» - это антонимы.
Этот праздник может быть светлым. Хотя бы для некоторых людей, некоторых пар. Для кого-то он останется поводом к смакованию очередной порции грязи. Но соотношение тех и других зависит и от нашего миссионерского усилия. В конце концов и на православную Пасху кто-то упивается до свинского состояния. Что же нам - отказаться от нашей Пасхи? Кто-то ждет Рождества только ради скидок на рождественских распродажах. Но мы ждем Христа.
Не надо излишнего смиренничанья, не надо поспешных капитуляций, не надо оставлять наши святыни, если к ним прикоснулась чья-то нечистая рука. Не оставлять надо наши праздники в руках язычников и лавочников, а бороться за сохранение (или возвращение) их христианского смысла.
От нас требуется ведь немного. Просто сказать, что в День святого Валентина храмы ждут тех, кто любит и желает быть любимым. Улыбнуться пришедшим. И помолиться вместе с ними.
От нас требуется всего лишь добрый взгляд. Ни денег, ни реформ, ничего такого эта миссионерская программа не требует. Достаточно просто объявления на церковных дверях: «14 февраля. Молебен св. Трифону и св. Валентину Интерамскому». Молодые прихожане уже сами разнесут эту весть по окрестным школам и университетам. И еще хорошо бы батюшке подежурить этот день в храме - в ожидании «валентиновцев», чтобы с ними поговорить и, быть может, снова помолиться…
Ничем не обижая и не смущая своих традиционных прихожан, нисколько не меняя их уклад жизни и веры, через этот день можно привести в Церковь несколько молодых людей.
Даже если таких новичков «Валентинова призыва» окажется всего пять человек - неужели этого мало?