1986 год. Решил вспомнить почему-то...
Понравился мне пролетавший тут 4 года назад флешмоб "Расскажи про год из своей жизни". Интересная возможность потренировать память, осмыслить прошлое с позиций себя нынешнего и улучшить навык написания "мемуаров". Я уже рассказывал в таком стиле про 1997 и 2001 годы. Сегодня хочу вспомнить более давние времена - год 1986, наиболее насыщенный событиями год моей жизни (ну, например, в этот год я побывал и в самом западном и в одном из самых восточных городов России). Тем более, что имеется некоторое количество оцифрованных тогдашних фотографий.
Итак, 1986 год. Я - студент пятого курса радиотехнического факультета Владимирского политехнического института. Основное мое ощущение того времени - предчувствие перемен как в собственной судьбе, так и в стране вообще. И если в личном плане все было предельно понятно - предстояла защита диплома и служба в армии, то начинавшаяся в СССР Перестройка пока еще не сильно влияла на нашу жизнь. Проявлялась она лишь в некотором смягчении цензуры и в уходе от старых идеологических штампов (например, под вывеской "Научный коммунизм" нам фактически преподавали социологию). Система же целиком и полностью оставалась советской.
Зима.
После сдачи последней сессии в студенческие каникулы нам, победителям прошлогоднего конкурса самодеятельности "Студенческая весна-85", выделили путевки в Каунас и Калининград. Интересная была поездка. Вообще ехать студенческой компанией из 30 человек - это кайф, а тут еще и в Прибалтику...
Каунас на меня произвел впечатление - аккуратный город с преимущественно старинной "стильной" застройкой, с вывесками на латинице, католическими храмами - почти Западная Европа. А больше всего понравился музей Чюрлениса (не входивший, кстати, в официальную экскурсионную программу).
В Калининграде же кроме музея Янтаря смотреть было не на что - обычный советский город-новодел, на 95% построенный после войны. Даже кафедральный собор, являющийся сейчас визитной карточкой города, тогда представлял собой груду развалин.
К тому же нас обломали с экскурсией в Тильзит (Советск), и мы целый день торчали в гостинице ничем не примечательного городка с названием Нестеров. Естественно, не обошлось без выпивки, к тому же было 23 февраля. Времени на покупку спиртного мы потратили тогда порядочно. Сейчас мало кто вспомнит, что такое "петля Горбачева". А это всего лишь огромная очередь за водкой - следствие знаменитой антиалкогольной кампании... "Прелести" Перестройки только начинались.
Весна.
Преддипломную практику я проходил на кафедре радиотехники у Петра Петровича Блинова в Lab.504 Inc Лаборатории САПР и ВТ. Какой вычислительной техникой мы располагали ? "Электроникой -60". Это такой советский клон компьютера LSI-11 фирмы DEC, работавшей под управлением операционной системы RT-11 (РАФОС). Файлы хранились на 8-дюймовых дискетах.
Мой дипломный проект представлял собой устройство сопряжения системной шины этой самой "Электроники-60" с ЭВМ СМ-4 - клоном более мощной вычислительной системы фирмы DEC - PDP-11. Сейчас это устройство представляло бы собой чип размером с ноготь (ПЛИС), а тогда - плату с тремя десятками микросхем "рассыпухи"...
А еще у нас в лаборатории был был 8-разрядный персональный компьютер "АГАТ" - "игрушка" с цветным монитором, 5-дюймовыми дискетами и процессором 6502, как у американского Apple-II.
Подготовка дипломного проекта не занимала у меня много времени - он не содержал сложных радиотехнических расчетов и не был привязан к какому-либо производству. Поэтому у меня было время на занятие музыкой. Играл тогда я с группой "1108 год" (подробнее об этой группе я уже писал - здесь ). Суровые времена, когда нужно было каждое выступление согласовывать с цензорами от КПСС, прошли - теперь песни на любой опубликованный в советской печати текст можно было петь совершенно спокойно, чем мы и занимались. Мы даже приняли участие "Студенческой весне-86" за радиотехнический факультет, несмотря на то, что настоящим студентом был лишь я, да еще гитарист учился на вечернем отделении...
Группа "1108 год" на "Студенческой весне-86"
Впрочем, несмотря на выигранный факультетом приз, выступление "1108 года" успеха у политеховской публики не имело: все ждали продолжения знаменитой "Цитадели" с ее концептуальными композициями, а мы так, "песенки пели".
В "Студенческой весне-86" я был задействован не только как клавишник рок-группы. Я принимал участие в спектакле СТЭМа (Студенческого театра миниатюр) в роли тапера.
СТЭМ играл "Свадьбу" М.Зощенко. А руководила СТЭМом Жанна Владимировна Хрулева - заслуженная артистка России, актриса Владимирского театра драмы.
"В прежнее время я мог свободно четверть выкушать..." Олег Хозяинов (barmaley_hoa) в роли Папаши.
"Мы сделали это !". Участники "Студенческой весны" от радиотехнического факультета.
Майские праздники 1986 года. Я даже не знаю, как описать то чувство, то настроение... У меня вызывает недоумение, когда говорят, что первомайская демонстрация - мероприятие подневольное и на нее собирали народ обещаниями бонусов и угрозой взысканий. Ничего подобного. Нам, студентам, демонстрация была в кайф - это же тусовка !
А.Н.Лапин - декан радиотехнического факультета
Лето.
Я защитил диплом одним из первых. Полчаса публичного позора - и ты инженер... Впрочем, насколько это был позор, мало кто понял - защитился-то я на 5 баллов. Вручение диплома и выпускной у нас намечались на 30 июня, а на 1 июля я был вызван в военкомат "с вещами".
В оставшееся время группа "1108 год" записала альбом под символическим названием "Камера хранения" - мы "сдали" туда свои песни, чтобы вспомнить их через полтора года, когда я вернусь из армии.
Чего мы боялись и хотели избежать в армии ? Во-первых, дедовщины и конфликтов на национальной почве. Хотя в условиях Перестройки армейские структуры перестали замалчивать проблему неуставных взаимоотношений и объявили публичную кампанию по борьбе с ними. Во-вторых, боялись попасть в горячую точку, на реальную войну, где могут убить. До 1986 года такая точка была одна - Афганистан, но весной 1986 появилось еще одно гиблое место - Чернобыль... Мои родители вздохнули с облегчением, когда узнали, что нас отправляют на Дальний Восток, да еще большой командой, где много однокурсников.
Везли нас обычным гражданским рейсом Москва-Владивосток на самолете ИЛ-62 из Домодедово - 9 часов без посадки. Затем поездом до станции Сибирцево. И в конце концов мы оказались в поселке Малые Ляличи под Уссурийском, в артиллерийском учебном полку. От первых двух недель пребывания в армии самое яркое впечатление оставила дальневосточная природа - уссурийская тайга, сопки, каменистые речки... Эти места описаны у Арсеньева - где-то здесь он встретил Дерсу Узала. Однако вскоре я отправился служить в совсем другое место, как только предоставилась возможность хотя-бы частично использовать навыки и квалификацию, полученные "на гражданке". Дело в том, что система призыва и подготовки новобранцев в Советской Армии была весьма тупой и неизбирательной. Всех под одну гребенку, будь ты вчерашним школьником или кандидатом наук, жителем мегаполиса или таджиком из дальнего кишлака. "Не можешь - научим, не хочешь - заставим". В этих условиях на первое место выходили физические кондиции, что никогда не было моей сильной стороной. Но "внутри системы" существовал спрос на ту или иную гражданскую квалификацию. Вот и в Ляличи приехал офицер, набиравший команду из солдат с высшим радиотехническим образованием. Я не упустил возможности оказаться в этой команде вместе с двумя десятками однокурсников.
Нас повезли в Хабаровск, а оттуда - в Князе-Волконское, поселок в 35 км от города - в учебный полк связи.
Я и мой однокурсник Дима Парфенов. День Присяги.
А это наш "особый" взвод.
Начались обычные для армейской учебки будни. Особенность была только в том, что хозяйственными и строительными работами мы занимались гораздо чаще, чем боевой и политической подготовкой. Были какие-то работы и в самой части, и в гарнизоне, и на строительстве нового госпиталя на каком-то там километре, и в Хабаровске, и даже на Дальневосточной птицефабрике... В общем наша участь была доказательством того, что одна из основных функций Советской Армии - источник дешевой рабочей силы для "узких мест" социалистической экономики. Да не обидятся на меня те, кто служил в нормальных частях, выполнявших действительно боевые задачи. Просто таких как мы в тогдашней Советской Армии было слишком много.
Осень.
Первый период службы завершался, и мы - курсанты учебки - обязаны были пройти проверку: сдать ряд тестов и получить военно-техническую квалификацию. После этого курсантов распределяют по действующим частям - служить до дембеля по своей военной специальности. Однако нас набирали не для этого. Сдав проверку (как мы в ускоренном темпе осваивали технику связи - это отдельная "песня"), мы оставались в штате учебки, но отправлялись в командировку в Хабаровск - строить новый узел связи штаба Дальневосточного Военного Округа. Точнее, набивать только что построенное здание коммуникациями и аппаратурой.
Сначала мы жили в Волочаевской дивизии на другом конце города, а на работу нас возили. Но к середине ноября перебрались на территорию штаба Округа, в помещение, где до нас жил стройбат. В этой же казарме жила и штатная рота связи, обслуживающая узел связи штаба, а так же музыканты и какое-то сводное строительное подразделение.
Надо сказать, что наш быт и режим работы сильно отличались от принятого в армии распорядка. Это скорее напоминало какой-нибудь стройотряд. Не было ни зарядки, ни строевой подготовки, ни политзанятий - просто 10-часовой рабочий день. Оружие, номера которого были записаны у нас в военных билетах, осталось в Князе-Волконке, и с ним скорее всего уже ходили в караул и на стрельбище курсанты нового призыва. Поэтому, например, дневальный у нас только наводил порядок в помещении - не было ни тумбочки, ни сигнализации, ни телефона, ни штык-ножа на поясе... Вся инфраструктура была рядом - столовая находилась в 50 метрах от казармы, здание нового узла, где мы работали - в 200. Вот правда в увольнение нас не пускали - формально мы принадлежали к Князе-Волконскому гарнизону, что при встрече с патрулем грозило долгим и неприятным разбирательством (я подозреваю, прежде всего нашему начальству, которое где-то что-то не оформило). К тому же у нас не было ни шинелей, ни парадной формы. Поэтому без самоволок не обходилось... А в кино в Дом Офицеров мы ходили строем всем взводом в сопровождении командира. Какими работами я занимался ? Прокладкой кабелей, как электрических, так и сигнальных, их разводкой, креплением и распайкой, позже - монтажом электрооборудования. Ну и конечно же нас сдергивали на погрузку-разгрузку всевозможного оборудования и стройматериалов, а поначалу и на уборку строительного мусора...
Рядом со мной Андрей Макаров и Павел Степанов - однокурсники...
Об армии можно рассказывать много всего. Но не здесь - это другой формат. Хорошо, что многие ее пороки мне не довелось испытать на собственной шкуре, но быть свидетелем доводилось. Говорят, что "армия - школа жизни". В каком-то смысле - да. Она учит жить в обществе, где главный инструмент управления - насилие, доминирование, принуждение: формальное или неформальное, физическое или психологическое, где инициатива наказуема, индивидуальность игнорируется, а критика допустима только сверху вниз. А наше общество по большому счету именно такое, и никакие "перестройки и демократизации" сильно его не изменили...
Зима.
Она пришла как-то незаметно. В тот год в Хабаровске она была очень малоснежной. Ничего особенно примечательного не произошло, только постепенно стало понятно, что мы скорее всего будем работать здесь и в том же ритме до самого дембеля. Служить оставалось 9 месяцев...
Итак, 1986 год. Я - студент пятого курса радиотехнического факультета Владимирского политехнического института. Основное мое ощущение того времени - предчувствие перемен как в собственной судьбе, так и в стране вообще. И если в личном плане все было предельно понятно - предстояла защита диплома и служба в армии, то начинавшаяся в СССР Перестройка пока еще не сильно влияла на нашу жизнь. Проявлялась она лишь в некотором смягчении цензуры и в уходе от старых идеологических штампов (например, под вывеской "Научный коммунизм" нам фактически преподавали социологию). Система же целиком и полностью оставалась советской.
Зима.
После сдачи последней сессии в студенческие каникулы нам, победителям прошлогоднего конкурса самодеятельности "Студенческая весна-85", выделили путевки в Каунас и Калининград. Интересная была поездка. Вообще ехать студенческой компанией из 30 человек - это кайф, а тут еще и в Прибалтику...
Каунас на меня произвел впечатление - аккуратный город с преимущественно старинной "стильной" застройкой, с вывесками на латинице, католическими храмами - почти Западная Европа. А больше всего понравился музей Чюрлениса (не входивший, кстати, в официальную экскурсионную программу).
В Калининграде же кроме музея Янтаря смотреть было не на что - обычный советский город-новодел, на 95% построенный после войны. Даже кафедральный собор, являющийся сейчас визитной карточкой города, тогда представлял собой груду развалин.
К тому же нас обломали с экскурсией в Тильзит (Советск), и мы целый день торчали в гостинице ничем не примечательного городка с названием Нестеров. Естественно, не обошлось без выпивки, к тому же было 23 февраля. Времени на покупку спиртного мы потратили тогда порядочно. Сейчас мало кто вспомнит, что такое "петля Горбачева". А это всего лишь огромная очередь за водкой - следствие знаменитой антиалкогольной кампании... "Прелести" Перестройки только начинались.
Весна.
Преддипломную практику я проходил на кафедре радиотехники у Петра Петровича Блинова в Lab.504 Inc Лаборатории САПР и ВТ. Какой вычислительной техникой мы располагали ? "Электроникой -60". Это такой советский клон компьютера LSI-11 фирмы DEC, работавшей под управлением операционной системы RT-11 (РАФОС). Файлы хранились на 8-дюймовых дискетах.
Мой дипломный проект представлял собой устройство сопряжения системной шины этой самой "Электроники-60" с ЭВМ СМ-4 - клоном более мощной вычислительной системы фирмы DEC - PDP-11. Сейчас это устройство представляло бы собой чип размером с ноготь (ПЛИС), а тогда - плату с тремя десятками микросхем "рассыпухи"...
А еще у нас в лаборатории был был 8-разрядный персональный компьютер "АГАТ" - "игрушка" с цветным монитором, 5-дюймовыми дискетами и процессором 6502, как у американского Apple-II.
Подготовка дипломного проекта не занимала у меня много времени - он не содержал сложных радиотехнических расчетов и не был привязан к какому-либо производству. Поэтому у меня было время на занятие музыкой. Играл тогда я с группой "1108 год" (подробнее об этой группе я уже писал - здесь ). Суровые времена, когда нужно было каждое выступление согласовывать с цензорами от КПСС, прошли - теперь песни на любой опубликованный в советской печати текст можно было петь совершенно спокойно, чем мы и занимались. Мы даже приняли участие "Студенческой весне-86" за радиотехнический факультет, несмотря на то, что настоящим студентом был лишь я, да еще гитарист учился на вечернем отделении...
Группа "1108 год" на "Студенческой весне-86"
Впрочем, несмотря на выигранный факультетом приз, выступление "1108 года" успеха у политеховской публики не имело: все ждали продолжения знаменитой "Цитадели" с ее концептуальными композициями, а мы так, "песенки пели".
В "Студенческой весне-86" я был задействован не только как клавишник рок-группы. Я принимал участие в спектакле СТЭМа (Студенческого театра миниатюр) в роли тапера.
СТЭМ играл "Свадьбу" М.Зощенко. А руководила СТЭМом Жанна Владимировна Хрулева - заслуженная артистка России, актриса Владимирского театра драмы.
"В прежнее время я мог свободно четверть выкушать..." Олег Хозяинов (barmaley_hoa) в роли Папаши.
"Мы сделали это !". Участники "Студенческой весны" от радиотехнического факультета.
Майские праздники 1986 года. Я даже не знаю, как описать то чувство, то настроение... У меня вызывает недоумение, когда говорят, что первомайская демонстрация - мероприятие подневольное и на нее собирали народ обещаниями бонусов и угрозой взысканий. Ничего подобного. Нам, студентам, демонстрация была в кайф - это же тусовка !
А.Н.Лапин - декан радиотехнического факультета
Лето.
Я защитил диплом одним из первых. Полчаса публичного позора - и ты инженер... Впрочем, насколько это был позор, мало кто понял - защитился-то я на 5 баллов. Вручение диплома и выпускной у нас намечались на 30 июня, а на 1 июля я был вызван в военкомат "с вещами".
В оставшееся время группа "1108 год" записала альбом под символическим названием "Камера хранения" - мы "сдали" туда свои песни, чтобы вспомнить их через полтора года, когда я вернусь из армии.
Чего мы боялись и хотели избежать в армии ? Во-первых, дедовщины и конфликтов на национальной почве. Хотя в условиях Перестройки армейские структуры перестали замалчивать проблему неуставных взаимоотношений и объявили публичную кампанию по борьбе с ними. Во-вторых, боялись попасть в горячую точку, на реальную войну, где могут убить. До 1986 года такая точка была одна - Афганистан, но весной 1986 появилось еще одно гиблое место - Чернобыль... Мои родители вздохнули с облегчением, когда узнали, что нас отправляют на Дальний Восток, да еще большой командой, где много однокурсников.
Везли нас обычным гражданским рейсом Москва-Владивосток на самолете ИЛ-62 из Домодедово - 9 часов без посадки. Затем поездом до станции Сибирцево. И в конце концов мы оказались в поселке Малые Ляличи под Уссурийском, в артиллерийском учебном полку. От первых двух недель пребывания в армии самое яркое впечатление оставила дальневосточная природа - уссурийская тайга, сопки, каменистые речки... Эти места описаны у Арсеньева - где-то здесь он встретил Дерсу Узала. Однако вскоре я отправился служить в совсем другое место, как только предоставилась возможность хотя-бы частично использовать навыки и квалификацию, полученные "на гражданке". Дело в том, что система призыва и подготовки новобранцев в Советской Армии была весьма тупой и неизбирательной. Всех под одну гребенку, будь ты вчерашним школьником или кандидатом наук, жителем мегаполиса или таджиком из дальнего кишлака. "Не можешь - научим, не хочешь - заставим". В этих условиях на первое место выходили физические кондиции, что никогда не было моей сильной стороной. Но "внутри системы" существовал спрос на ту или иную гражданскую квалификацию. Вот и в Ляличи приехал офицер, набиравший команду из солдат с высшим радиотехническим образованием. Я не упустил возможности оказаться в этой команде вместе с двумя десятками однокурсников.
Нас повезли в Хабаровск, а оттуда - в Князе-Волконское, поселок в 35 км от города - в учебный полк связи.
Я и мой однокурсник Дима Парфенов. День Присяги.
А это наш "особый" взвод.
Начались обычные для армейской учебки будни. Особенность была только в том, что хозяйственными и строительными работами мы занимались гораздо чаще, чем боевой и политической подготовкой. Были какие-то работы и в самой части, и в гарнизоне, и на строительстве нового госпиталя на каком-то там километре, и в Хабаровске, и даже на Дальневосточной птицефабрике... В общем наша участь была доказательством того, что одна из основных функций Советской Армии - источник дешевой рабочей силы для "узких мест" социалистической экономики. Да не обидятся на меня те, кто служил в нормальных частях, выполнявших действительно боевые задачи. Просто таких как мы в тогдашней Советской Армии было слишком много.
Осень.
Первый период службы завершался, и мы - курсанты учебки - обязаны были пройти проверку: сдать ряд тестов и получить военно-техническую квалификацию. После этого курсантов распределяют по действующим частям - служить до дембеля по своей военной специальности. Однако нас набирали не для этого. Сдав проверку (как мы в ускоренном темпе осваивали технику связи - это отдельная "песня"), мы оставались в штате учебки, но отправлялись в командировку в Хабаровск - строить новый узел связи штаба Дальневосточного Военного Округа. Точнее, набивать только что построенное здание коммуникациями и аппаратурой.
Сначала мы жили в Волочаевской дивизии на другом конце города, а на работу нас возили. Но к середине ноября перебрались на территорию штаба Округа, в помещение, где до нас жил стройбат. В этой же казарме жила и штатная рота связи, обслуживающая узел связи штаба, а так же музыканты и какое-то сводное строительное подразделение.
Надо сказать, что наш быт и режим работы сильно отличались от принятого в армии распорядка. Это скорее напоминало какой-нибудь стройотряд. Не было ни зарядки, ни строевой подготовки, ни политзанятий - просто 10-часовой рабочий день. Оружие, номера которого были записаны у нас в военных билетах, осталось в Князе-Волконке, и с ним скорее всего уже ходили в караул и на стрельбище курсанты нового призыва. Поэтому, например, дневальный у нас только наводил порядок в помещении - не было ни тумбочки, ни сигнализации, ни телефона, ни штык-ножа на поясе... Вся инфраструктура была рядом - столовая находилась в 50 метрах от казармы, здание нового узла, где мы работали - в 200. Вот правда в увольнение нас не пускали - формально мы принадлежали к Князе-Волконскому гарнизону, что при встрече с патрулем грозило долгим и неприятным разбирательством (я подозреваю, прежде всего нашему начальству, которое где-то что-то не оформило). К тому же у нас не было ни шинелей, ни парадной формы. Поэтому без самоволок не обходилось... А в кино в Дом Офицеров мы ходили строем всем взводом в сопровождении командира. Какими работами я занимался ? Прокладкой кабелей, как электрических, так и сигнальных, их разводкой, креплением и распайкой, позже - монтажом электрооборудования. Ну и конечно же нас сдергивали на погрузку-разгрузку всевозможного оборудования и стройматериалов, а поначалу и на уборку строительного мусора...
Рядом со мной Андрей Макаров и Павел Степанов - однокурсники...
Об армии можно рассказывать много всего. Но не здесь - это другой формат. Хорошо, что многие ее пороки мне не довелось испытать на собственной шкуре, но быть свидетелем доводилось. Говорят, что "армия - школа жизни". В каком-то смысле - да. Она учит жить в обществе, где главный инструмент управления - насилие, доминирование, принуждение: формальное или неформальное, физическое или психологическое, где инициатива наказуема, индивидуальность игнорируется, а критика допустима только сверху вниз. А наше общество по большому счету именно такое, и никакие "перестройки и демократизации" сильно его не изменили...
Зима.
Она пришла как-то незаметно. В тот год в Хабаровске она была очень малоснежной. Ничего особенно примечательного не произошло, только постепенно стало понятно, что мы скорее всего будем работать здесь и в том же ритме до самого дембеля. Служить оставалось 9 месяцев...