"Вано, послушай, очень плохо слышно..."
Из ФБ: «Скажите, почему, на ваш взгляд, у нас упорно не хотят признавать, что «преступность имеет национальность»? Или, вы и сам так думаете?»
Это сложный вопрос, в двух словах на него не ответить, лучше я расскажу вам о своем мнении в виде вольного изложения на заданную тему…
История эта развернулась в незапамятные времена, когда деревья были большими, милиция доброй, а все светофоры зелеными.
В сибирском городе Красноярске, где я тогда проживал, имелся Центральный колхозный рынок. Из названия понятно, что находился он именно в центре, но несколько на отшибе, вдоль берега неширокой речушки Кача, недалеко от места впадения ее в могучий Енисей.
Рынок был довольно богатым, овощи-фрукты, мясо-птица здесь не переводились никогда - стараниями разворотливых «частников», все больше представителей народов Кавказа и Средней Азии. Местные тоже встречались, но пришлых - уже в 60-е годы торговало тут существенно больше.
Для Сибири это вполне объяснимое явление, своих фруктов у нас практически не растет, овощи вызревают только к концу лета, а и лета этого - чуть.
Зато зарплаты, с учетом «районных коэффициентов» и других надбавок были всегда повыше, чем на «югах». Поэтому, везли сюда южную сельхозпродукцию вагонами, хоть и почти нелегально, советская власть частных инициатив обогащения не поощряла, требовала справку, что все «выращено на личном приусадебном участке» и собственными руками.
Справки такие, понятно, покупались южанами у себя, по месту проживания. По слухам, стоило это недешево, иногда - вплоть до половины от той суммы, которую торговец планировал выручить в результате продажи всей партии товара. Причем, требовали деньги вперед, а тамошняя милиция закрывала на такое глаза. Опять же по слухам, - потому что была в доле.
Естественно, стоимость перевозки и поборы на местах немедленно отражались на ценах товара в Красноярске. Килограмм помидоров - 5-7 рублей, если, например, в мае. И покупали, хоть ажиотажа особого не наблюдалось: на праздники, побаловать детей, на передачи в больницу.
Первый вывод, который нужно здесь закрепить - этот привозной товар уже имел «криминальную составляющую», в силу сказанного выше. Хотя, по формальным признакам, благодаря справкам и милицейскому бездействию, выглядело это пока еще хоть как-то пристойно.
Второй вывод - приезжему частнику, торговавшему на рынке, нужны были существенные оборотные средства уже на старте, поскольку… смотри выше.
Там, где появляется оборот неучтенных государством денег, вскоре нужно ждать и попыток наложить на это лапу со стороны преступного мира, он чутко следит за такими процессами, а некоторые, вовсе порождает сам.
Так, в 70-е, «сонные» годы в Красноярске - все рынки города, не только Центральный, были обложены негласной «данью на общак». Делалось это очень осторожно, как бы сказали теперь, была введена «дифференцированная шкала незаконного налога».
Как это выглядело? Куда хитрее, чем можно предположить сейчас. Директор колхозного рынка в те времена - занятная и очень неоднозначная должность. Формально, он являлся работником государственной сферы потребкооперации. Но действовал «на стыке ведомств», подчиняясь также и Управлению торговли, поскольку частники получали в исполкоме патент, а потом заверяли его именно здесь, финансовая же деятельность рынка в целом, отражалась на балансе Управления по графе «межотраслевые обороты».
Мне всю эту «кухню» объяснял в свое время приятель, прослуживший в ОБХСС около 20 лет. Он вел оперативные разработки таких хозяйственных субъектов и знал все досконально. Увы, это уже тогда не означало, что ОРД разрешится уголовным делом и будет доведено до ареста и суда.
Приезжий помидорчик начал кормить не только южан, но и обеспечивать «черным налом» местные уголовные структуры. Они тщательно изучали подходы, собирали компромат, однажды приходили и предлагали «сотрудничество». Как правило, даже не пугали применением силы - просто выкладывали собранные факты и ставили выбор: или - с нами, или - «сольем» с потрохами милицейским.
Чаще всего в таких случаях речь шла о «схемах», которые директора рынков крутили на свой страх и риск с должностными лицами из вышестоящих и контрольных структур.
Примерно так уголовники постепенно «переключали» теневой оборот рынков на себя, по сути, пугая махинаторов почти «от имени закона». Не желая отвечать по статье УК, «теневики» начинали оплачивать лояльность новых своих «партнеров», стоимость помидоров росла, народ матерился, но платил, опера подшивали бумажки в дела, наверх уходили победные рапорты, сверху спускали переходящие вымпелы и квартальные премии.
Третий вывод - на этом этапе полностью оформился процесс по сращению теневых торговых кланов, действовавших пока под прикрытием государственных структур, и криминальных групп на местах. Замечать этого органы власти не хотели, вернее, не хотели осложнять себе жизнь и занимались привычными уже приписками и «лакировкой действительности».
Тема обширная, уходит корнями на самые «верха», но мы сейчас берем только частный ее случай, поэтому - вернемся в Красноярск.
В начале 80-х, в результате таких «черных схем» на рынках города остались уже только южане и кавказцы, местные слабенькие частники сдались и предпочитали просто «сливать» перекупщикам свои товарные запасы оптом, вполцены, лишь бы забрали.
В 1982-м состоялась первая серьезная бойня за передел контроля над Центральным рынком.
Уроженцы Азербайджана Октай Ахметов и Рафик Мамедов заявили права на «изъятие налогов» с теневого оборота. Оба в тот момент еще несудимые, они к воровской «иерархии» не принадлежали, жили вообще в общаге, числились грузчиками. Однако проявили определенные способности по сколачиванию вокруг себя «боевой бригады», состоявшей из спортсменов-борцов. Было несколько стычек между ними и «синяками», в процессе «синих» сломали и они отступили.
Четвертый вывод - начался передел сфер влияния, в результате «славянские воры» уступили контроль над этой сферой извлечения нетрудового дохода, поскольку их азербайджанские конкуренты оказались сплоченнее и способнее на организацию коррупционных схем.
Воры брали деньги в «общак на подогрев зоны», а приезжие - сразу направили серьезные средства на подкуп милицейских чинов. Начали с рядовых оперов, но очень быстро вышли по цепочке на уровень руководства районных и городских органов МВД. То есть, нашли и расширили бреши в рядах тогдашних правоохранителей, некоторых прикормили и к тому же дали им возможность реализации оперативных комбинаций «нового типа», по извлечению дополнительного дохода под прикрытием «разложения уголовной среды».
Кроме того, теневые «новые хозяева» не ограничились одним только рынком, а вскоре поставили под контроль находящуюся рядом гостиницу «Колос» и банно-оздоровительный комплекс «Нептун», а также несколько точек общепита в округе. Это многократно повышало размер собираемой «дани».
Здесь есть один очень интересный аспект. Именно в начале 80-х годов на рынках города начались ежегодные погромы. 2 августа, на «День десантника», сюда появлялись крепкие ребята славянской наружности и ставили все кверху дном, переворачивали прилавки с товаром, а южан и кавказцев мордовали смертным боем. ОМОНа тогда не было, общественный порядок обеспечивали обычные наряды ППС, справиться с парой сотен дерущихся не представлялось возможным, поэтому были и многочисленные потерпевшие, и даже несколько летальных исходов.
Милицейское руководство в те годы воспринимало это, как «отдельные случаи стихийного протеста граждан, возмущенных спекулятивными ценами на рынке». На самом же деле, это было отголосками волны передела, подогревалось и ворами, и оперативниками, которые таким образом исподволь пугали «черных», заставляя их все больше сплачиваться и «отстегивать за безопасность» или «решение вопроса» закрытия уголовных дел, возбужденных по фактам таких побоищ.
Десантников, особенно «афганцев», в ту пору закрывали очень неохотно, сказывалось и общее отношение людей к этому вопросу, и техничные вбросы о том, что де «наши ребята просто вышли за правду, наказать оборзевших чучмеков». Хотя, каждому грамотному в таких делах человеку ясно, что любое массовое правонарушение всегда имеет организатора, мотив, план и структуру реализации. Если процесс приобретает системное течение, ищи, кто стоит у него за спиной.
Пятый вывод - всё, ситуация оформилась окончательно и приобрела те самые черты, когда признать «этнический характер» этой преступности было бы категорически невыгодно и невозможно. Советская власть, декларируя интернационализм, такого допустить не могла. Видела, но как с этим бороться, не знала. Хотя и пыталась, но это уже совсем другая, обширная и непростая тема.
Впрочем, пришедший на смену «рыночный капитализм» смыл все благие помыслы и начинания в трубу, осталось то, что позволяет запущенным когда-то процессам самовоспроизводиться и сохранять статус-кво.
Нужно иметь в виду, что этим постом я ничего не хочу декларировать и никуда не призываю. Я только ответил на вопрос, откуда, на мой взгляд, у взятой проблемы растут ноги. Там было немало и других факторов, но все это уже постфактум, и годится теперь только для написания детективов на историческом материале.
Ваш koba_sam
Это сложный вопрос, в двух словах на него не ответить, лучше я расскажу вам о своем мнении в виде вольного изложения на заданную тему…
История эта развернулась в незапамятные времена, когда деревья были большими, милиция доброй, а все светофоры зелеными.
В сибирском городе Красноярске, где я тогда проживал, имелся Центральный колхозный рынок. Из названия понятно, что находился он именно в центре, но несколько на отшибе, вдоль берега неширокой речушки Кача, недалеко от места впадения ее в могучий Енисей.
Рынок был довольно богатым, овощи-фрукты, мясо-птица здесь не переводились никогда - стараниями разворотливых «частников», все больше представителей народов Кавказа и Средней Азии. Местные тоже встречались, но пришлых - уже в 60-е годы торговало тут существенно больше.
Для Сибири это вполне объяснимое явление, своих фруктов у нас практически не растет, овощи вызревают только к концу лета, а и лета этого - чуть.
Зато зарплаты, с учетом «районных коэффициентов» и других надбавок были всегда повыше, чем на «югах». Поэтому, везли сюда южную сельхозпродукцию вагонами, хоть и почти нелегально, советская власть частных инициатив обогащения не поощряла, требовала справку, что все «выращено на личном приусадебном участке» и собственными руками.
Справки такие, понятно, покупались южанами у себя, по месту проживания. По слухам, стоило это недешево, иногда - вплоть до половины от той суммы, которую торговец планировал выручить в результате продажи всей партии товара. Причем, требовали деньги вперед, а тамошняя милиция закрывала на такое глаза. Опять же по слухам, - потому что была в доле.
Естественно, стоимость перевозки и поборы на местах немедленно отражались на ценах товара в Красноярске. Килограмм помидоров - 5-7 рублей, если, например, в мае. И покупали, хоть ажиотажа особого не наблюдалось: на праздники, побаловать детей, на передачи в больницу.
Первый вывод, который нужно здесь закрепить - этот привозной товар уже имел «криминальную составляющую», в силу сказанного выше. Хотя, по формальным признакам, благодаря справкам и милицейскому бездействию, выглядело это пока еще хоть как-то пристойно.
Второй вывод - приезжему частнику, торговавшему на рынке, нужны были существенные оборотные средства уже на старте, поскольку… смотри выше.
Там, где появляется оборот неучтенных государством денег, вскоре нужно ждать и попыток наложить на это лапу со стороны преступного мира, он чутко следит за такими процессами, а некоторые, вовсе порождает сам.
Так, в 70-е, «сонные» годы в Красноярске - все рынки города, не только Центральный, были обложены негласной «данью на общак». Делалось это очень осторожно, как бы сказали теперь, была введена «дифференцированная шкала незаконного налога».
Как это выглядело? Куда хитрее, чем можно предположить сейчас. Директор колхозного рынка в те времена - занятная и очень неоднозначная должность. Формально, он являлся работником государственной сферы потребкооперации. Но действовал «на стыке ведомств», подчиняясь также и Управлению торговли, поскольку частники получали в исполкоме патент, а потом заверяли его именно здесь, финансовая же деятельность рынка в целом, отражалась на балансе Управления по графе «межотраслевые обороты».
Мне всю эту «кухню» объяснял в свое время приятель, прослуживший в ОБХСС около 20 лет. Он вел оперативные разработки таких хозяйственных субъектов и знал все досконально. Увы, это уже тогда не означало, что ОРД разрешится уголовным делом и будет доведено до ареста и суда.
Приезжий помидорчик начал кормить не только южан, но и обеспечивать «черным налом» местные уголовные структуры. Они тщательно изучали подходы, собирали компромат, однажды приходили и предлагали «сотрудничество». Как правило, даже не пугали применением силы - просто выкладывали собранные факты и ставили выбор: или - с нами, или - «сольем» с потрохами милицейским.
Чаще всего в таких случаях речь шла о «схемах», которые директора рынков крутили на свой страх и риск с должностными лицами из вышестоящих и контрольных структур.
Примерно так уголовники постепенно «переключали» теневой оборот рынков на себя, по сути, пугая махинаторов почти «от имени закона». Не желая отвечать по статье УК, «теневики» начинали оплачивать лояльность новых своих «партнеров», стоимость помидоров росла, народ матерился, но платил, опера подшивали бумажки в дела, наверх уходили победные рапорты, сверху спускали переходящие вымпелы и квартальные премии.
Третий вывод - на этом этапе полностью оформился процесс по сращению теневых торговых кланов, действовавших пока под прикрытием государственных структур, и криминальных групп на местах. Замечать этого органы власти не хотели, вернее, не хотели осложнять себе жизнь и занимались привычными уже приписками и «лакировкой действительности».
Тема обширная, уходит корнями на самые «верха», но мы сейчас берем только частный ее случай, поэтому - вернемся в Красноярск.
В начале 80-х, в результате таких «черных схем» на рынках города остались уже только южане и кавказцы, местные слабенькие частники сдались и предпочитали просто «сливать» перекупщикам свои товарные запасы оптом, вполцены, лишь бы забрали.
В 1982-м состоялась первая серьезная бойня за передел контроля над Центральным рынком.
Уроженцы Азербайджана Октай Ахметов и Рафик Мамедов заявили права на «изъятие налогов» с теневого оборота. Оба в тот момент еще несудимые, они к воровской «иерархии» не принадлежали, жили вообще в общаге, числились грузчиками. Однако проявили определенные способности по сколачиванию вокруг себя «боевой бригады», состоявшей из спортсменов-борцов. Было несколько стычек между ними и «синяками», в процессе «синих» сломали и они отступили.
Четвертый вывод - начался передел сфер влияния, в результате «славянские воры» уступили контроль над этой сферой извлечения нетрудового дохода, поскольку их азербайджанские конкуренты оказались сплоченнее и способнее на организацию коррупционных схем.
Воры брали деньги в «общак на подогрев зоны», а приезжие - сразу направили серьезные средства на подкуп милицейских чинов. Начали с рядовых оперов, но очень быстро вышли по цепочке на уровень руководства районных и городских органов МВД. То есть, нашли и расширили бреши в рядах тогдашних правоохранителей, некоторых прикормили и к тому же дали им возможность реализации оперативных комбинаций «нового типа», по извлечению дополнительного дохода под прикрытием «разложения уголовной среды».
Кроме того, теневые «новые хозяева» не ограничились одним только рынком, а вскоре поставили под контроль находящуюся рядом гостиницу «Колос» и банно-оздоровительный комплекс «Нептун», а также несколько точек общепита в округе. Это многократно повышало размер собираемой «дани».
Здесь есть один очень интересный аспект. Именно в начале 80-х годов на рынках города начались ежегодные погромы. 2 августа, на «День десантника», сюда появлялись крепкие ребята славянской наружности и ставили все кверху дном, переворачивали прилавки с товаром, а южан и кавказцев мордовали смертным боем. ОМОНа тогда не было, общественный порядок обеспечивали обычные наряды ППС, справиться с парой сотен дерущихся не представлялось возможным, поэтому были и многочисленные потерпевшие, и даже несколько летальных исходов.
Милицейское руководство в те годы воспринимало это, как «отдельные случаи стихийного протеста граждан, возмущенных спекулятивными ценами на рынке». На самом же деле, это было отголосками волны передела, подогревалось и ворами, и оперативниками, которые таким образом исподволь пугали «черных», заставляя их все больше сплачиваться и «отстегивать за безопасность» или «решение вопроса» закрытия уголовных дел, возбужденных по фактам таких побоищ.
Десантников, особенно «афганцев», в ту пору закрывали очень неохотно, сказывалось и общее отношение людей к этому вопросу, и техничные вбросы о том, что де «наши ребята просто вышли за правду, наказать оборзевших чучмеков». Хотя, каждому грамотному в таких делах человеку ясно, что любое массовое правонарушение всегда имеет организатора, мотив, план и структуру реализации. Если процесс приобретает системное течение, ищи, кто стоит у него за спиной.
Пятый вывод - всё, ситуация оформилась окончательно и приобрела те самые черты, когда признать «этнический характер» этой преступности было бы категорически невыгодно и невозможно. Советская власть, декларируя интернационализм, такого допустить не могла. Видела, но как с этим бороться, не знала. Хотя и пыталась, но это уже совсем другая, обширная и непростая тема.
Впрочем, пришедший на смену «рыночный капитализм» смыл все благие помыслы и начинания в трубу, осталось то, что позволяет запущенным когда-то процессам самовоспроизводиться и сохранять статус-кво.
Нужно иметь в виду, что этим постом я ничего не хочу декларировать и никуда не призываю. Я только ответил на вопрос, откуда, на мой взгляд, у взятой проблемы растут ноги. Там было немало и других факторов, но все это уже постфактум, и годится теперь только для написания детективов на историческом материале.
Ваш koba_sam